Труба-дело. Повесть. Глава 8

Глава 8.

С наступлением темноты деревня оживилась.
Пожилая женщина с обветренным, отрешённым лицом, в красном платке принесла в шатёр приехавших несколько больших лепёшек, из тряпицы развернула большой кусок мягкого сыра.

Неряшливый, дохлый парнишка, прогнувшись, занёс следом большой закопченный чайник.
Уходя, похотливо зыркнул на девушек...

Женщина равнодушно положила всё это на чистую скатерть, расстеленную прямо на ковёр, показала  рукой на хлеб, на чайник, высоким голосом произнесла на арабском:
«Фалашиа… (пресный хлеб) Шай бил пана… (мятный чай).»

С шумом и пылью подъехали три изрядно потрёпанных пустынью машины.
Несколько горделивых, обвешанных оружием,  мужчин в белых туниках и куфиях, расцеловавшись, расселись возле очага.
Женщины сразу поднесли им мизерные чашечки кофе.
На огне булькало варево с мясом.

В шатре вновь прибывших – короткие, нервные реплики...

Две девушки, пышногрудая брюнетка и высокая коротко стриженная, решились пойти в туалет в указанном направлении.
Осторожно скрылись за камнями...

Через минуту с визгом, поддерживая полузастёгнутые джинсы, прибежали обратно.
Брюнетка зашипела русским матом:
«Шакалы вонючие!»

Вопрошающие взгляды остальных...

Брюнетка со злостью бросила:
«Пацаны лапают!»

Вскоре естественная нужда сделала девушек более решительными...

Все семеро поднялись, взяли в руки кто палку, кто камень и смело скрылись за камнями.

На большом камне стайка бедуинских подростков.
В темноте азартно блестят  глаза...

Девушки выбрали место, смело расстегнули штаны и расселись.
В темноте их кожа вызывающе белеет.
Мальчишки заулюлюкали… На расстоянии…

В хозяйском шатре полулежащие мужчины курили кальян.

Самодовольной улыбкой и почтительным отношением окружающих выделялся молодой высокий бедуин:
«К завтрашней отправке всё готово?»

Сопровождающий с заметным подобострастием кивнул:
«Готово, господин. Полный комплект»

Все направились к ящикам и коробкам, накрытым брезентом.
Сопровождающий с готовностью объяснил:

«Два ящика с оружием, четыре коробки с дурью и тринадцать спешащих в Израиль»

Высокий бедуин подбил бабки:

«Хоп! За игрушки Али даёт шесть штук, дурь забирает Шимон за четыре штуки, за женщин Тамир по штуке платит там. С остальных получи сейчас»

Подошли к шатру с приезжими.

Высокий бедуин пристально посмотрел на лежащих.
Задержал взгляд на брюнетке...

Отрывисто бросил сопровождающему:
«Эту приведёшь ко мне!»

Ушли…
Через несколько минут Сопровождающий возвратился, показал пальцем на брюнетку и ещё одну худенькую, приказал по-английски:
«Ты и ты! Идёте со мной!»

Девушки в испуге переглянулись.

Сопровождающий нетерпеливо схватил одну из них за руку и почти волоком вытащил из шатра.
Сделал угрожающие жесты другой...

Девушки подчинились, робко пошли в другой шатёр неподалёку.
Оттуда вскоре послышалась возня, сопение, приглушённые стоны девушек…

Один из крепких светловолосых парней, по повадкам бывалый, прервал неловкое молчание в шатре прибывших.

«Они считают, что если девушка торгует своим телом, то должна отдаваться любому… С ними лучше, не спорить.
Бьют зверски…
Могут вообще у себя оставить для общего пользования.
Я здесь уже бывал… Насмотрелся…»

Бывалый закурил. Кое-кто ему последовал…

Было заметно, что все, кроме китайцев, не прочь получить ещё какую-нибудь информацию.

Бывалый это понял и не отказался:

«Они тут на сексе все повёрнутые...
Нажрутся своих пряностей, накурятся всякой дури и ходят столбняком круглосуточно»

Неожиданно обратился к оставшимся девушкам:

«А чего вы хотели?! Привыкайте! Раз припёрлись на Восток...»

Парню явно не нравились проститутки вообще...

Однако его последние слова задели и девушек.
Высокая коротко стриженная постарше озлобилась:

«А ты чего припёрся?! Пыль глотать?!
Небось, дома жрать нечего, вот и припёрся!
Вот и мы такие же!»

Бывалый опустил голову, замолчал, возразить нечего…

Неловкое молчание…
Каждый, наверное, подумал, почему он тут…

Бывалый с пониманием, примирительно продолжил:

«Скорей бы от этих козлов к евреям на ту сторону попасть…
Какая-никакая цивилизация…
Хотя и те трахальщики такие же...
Только покультурней, презервативы используют, а не полиэтиленовые пакеты, как эти.

Да вы, девчат, носы не вешайте!
Завтра в ночь наверняка будем там...»

И уж совсем вроде как с радостным известием сообщил:

«А там таких, как вы, тысячи…
Каждый год новых до шести тысяч вот так прибывает, я читал, там газет на русском полно…»

Задумался о чём-то о своём, продолжил:

«По-любому, там лучше.
Хотя... к какому хозяину попадёте. И заведения разные, и клиенты тоже.

И такие работяги, как мы или эти прищуренные, и старые, и богатые – всякие…

А провинишься – могут продать палестинцам в Газу – такие же козлы, как эти…

В Израиле это большой бизнес.
И всё по закону...
Проституция не запрещена, реклама запрещена, ну и там… с малолетками…
А так за сто-двести шекелей – будьте любезны, на каждом шагу…
Это ж всего тридцать-сорок долларов…»

Слушали его с интересом.
 
Русский искоса из темноты наблюдал за миниатюрной блондинкой.
Его притягивало её интеллигентное лицо, ладная фигурка, но особенно приворожила походка.
При каждом шаге таз её двигается не вправо-влево, а взад-вперёд…

В его глазах временами то симпатия, то тревога за неё, то жалость…

Бывалый меж тем с натянутой улыбкой продолжил:

«Со мной кореш на стройке работал, рассказывал про своего балабайта... ну, хозяина квартиры...»

Ухмыльнулся… Можно было так понять, что с лёгкой завистью…

«Тот себе купил на аукционе одну молдаванку и каждый день сам возил её по клиентам…
Где он ещё по двести шекелей в час заработает?!
Такая вот у него работёнка…
И жена есть, и детей куча, и кипу носит…

Так что, девчат, желаю вам попасть куда-нибудь на хорошую квартиру или виллу, подальше от таханы мерказит – это центральная автостанция в Тель-Авиве – там самые грязные бордели...»

После небольшой паузы, видимо, сочтя интересным ещё один момент, Бывалый вновь продолжил:

«Прошлый раз видел, как эти лечили одного своего...
Слушайте, это же как китайское иглоукалывание…
Только они не кололи, а прижигали чем-то вонючим конкретные точки по всему телу. Откуда они это знают?!»

Тем временем в шатёр возвратилась брюнетка, помятая, взлохмаченная…
В глазах ненависть к мужикам и злость на судьбу…

Почти следом за ней неуверенной походкой, согнувшись, из темноты появилась и другая, худенькая…
Легла на бок, прижала руки к низу живота и тихо заплакала…

Разговор в шатре сам собой прекратился…

Рыжий, плотно слежавшийся песок, буро-рыжие камни, отдельные чахлые колючки…

Зной... Мухи... Блеяние коз...

Бедуинские женщины хлопотали по хозяйству.
Мужчины возлежали на коврах и подушках, пили кофе, курили кальян.
Время от времени вдвоём с Сопровождающим заходили в шатёр к приехавшим и уводили одну-две девушки в отдельный шатёр.

Девушки подчинялись с опаской, но роптать не решались.

Прибывшие мужчины старались как бы не замечать происходящее.
Не считая Русского, который заметно нервничал, когда бедуины уводили миниатюрную блондинку…

Ближе к вечеру бедуины устроили шоу…
Под гортанные выкрики нескольких мужчин одного из подростков, вероятно, посвящали в мужчины.
«Учебным пособием» довелось стать коротко стриженной…

С наступлением темноты начались сборы на ночной переход границы.
На машины погрузили ящики с оружием, коробки с наркотиками…

Подвезли цистерну с водой, жестами показали всем запастись ею в дорогу, женщинам приказали мыться.

Высокий бедуин, сопровождающий и ещё один со шрамом повесили за спины автоматы Калашникова, надели жилеты, в карманах которых заметно топырились магазины, фляжки, гранаты…

На груди высокого бедуина прибор ночного видения, в руках спутниковая рация. Строгий взгляд хозяина пустыни… 

Все были возбуждены, как псы перед охотой.

Спешащие в Израиль насторожены, с опаской уселись в обшарпанный микроавтобус.

Бывалый уже на правах гида:

«Да тут уж бояться нечего.
Граница четыреста вёрст длиной, в пустыне только мобильные патрули...

А эти, наши, своё дело туго знают.
Их в израильской армии целый батальон служит, они же и патрулируют. Их там гашашами называют, следопыт, значит...»

Потом пошла бешеная гонка двух машин в полной темноте под чёрно-звёздным небом по песчано-каменистому бездорожью…

Короткая остановка, укрытие где-то у скалы, рекогносцировка местности, отрывистые переговоры по рации и снова гонка…

Пассажиры микроавтобуса вцепились в поручни, духота, пыль, кашель, машину подбрасывало на камнях, надрывный вой мотора на убой…

За окном неоднократно мелькали таблички с надписью на арабском, иврите и английском: «DANGER! MINES!»

Наконец, остановка, быстрая пересадка в другие машины.

Без суеты, привычно споро перегрузили груз, людей, расплатились, и бедуины исчезли в ночи…

Прибывшие девушки сели в отдельный микроавтобус.

Блондинка и русский встретились взглядом...
В глазах боль, отчаяние…

Русский успел бросить:
"Оксана! Я тебя найду!"


Продолжение следует...