Мускат белый Красного камня

             Студенчество у меня прошло во второй половине шестидесятых в Питере. В моей компании обретался пижонистый студентик Стасик.  Не сразу, но со временем он убедил нас, что субботним вечерком вместо трех бутылок Столичной лучше взять одну бутылку коньяка. Здоровее будем следующим утром. После нескольких таких посиделок мы убедились, что в чем-то он прав. Соточка коньячка не приводила к головным болям на следующий день. Да и финансовых потерь не наблюдалось. Три Столичных это 9 рублей 21 копейка, а одна бутылка шикарного коньяка 8 рублей 12 копеек. На разницу в цене приобретались лимоны, чтобы все было как у студенческой аристократии шестидесятых. Причем мы не разменивались на трехзвездочные коньяки, а приобретали  самые дорогие типа Арарат или его пятнадцатилетних сверстников. Вот так и перебивались.
           Но как-то раз влетает в комнату возбужденный Стасик и держит в руке бутылку муската.
           - Ты посмотри, что я достал?
           - Ну, подумаешь, массандровский мускат. Его полно во всех питерских гастрономах.
           Этими мускатами я баловался летом, когда подрабатывал проводником и  мог себе позволить эти неплохие, но дорогие вина.   
            - Да это же мускат Красного камня!
           Начали пробовать. После первого глотка я понял, что лучшего вина мне ранее пить не приходилось. Вино было фантастически вкусным. Изумительный медовый привкус. На этикетке было указан Гран-при  Брюссельской выставки, куча других наград. Но главное, что вино было действительно превосходным.
            Это было очень редкое вино. За пять лет в институте я всего два раза смог его от пробовать. И это притом, что в Питере в те годы была достаточно большая сеть магазинов Советские вина.  В Москве я знал только один такой магазин в Столешниковом переулке, но, сколько я потом не спрашивал в нем про Красный камень, ответ всегда был отрицательный.
          
            Следующая встреча с Красным камнем у меня произошла в Москве в семидесятых. Я тогда мотался по командировкам в Москву. Жил в служебной квартире института, с которым мы сотрудничали. И вот при заходе в обычный гастроном я увидел мускат Красного камня. Тут же хватаю бутылку и на выходе из магазина шибко жалею, что взял всего одну. Но возвращаться не стал. В соседнем гастрономе, так же увидел означенный мускат. Беру вторую, но меня уже несколько насторожило такое изобилие. Но все-таки купил еще апельсинчиков, набрал конфеток в предвкушении удовольствия. Вечером попробовал. Под этой знаменитой маркой оказалось пойло чуть приличнее рядовых портвейнов типа три  семерки. И это в советских семидесятых, когда еще существовал могучий контроль качества продукции.
          Третья встреча со знаменитым мускатом произошла уже в новом тысячелетии. Был после операции на реабилитации в Кисловодске. Друзья посоветовали посетить там любой дегустационный зал. Послушался их, зашел. На вопрос чего можете предложить ответили, есть мускат Красного камня. Я дико обрадовался и заказал соточку. Приносят. Попробовал. Сказал официанту, что мне даже лень вас материть. Вам подсовывают непонятно что, а вы эту не понятку с большим пиететом именуете знаменитым мускатом. Настоящего муската там и рядом не стояло. Заплатил я за эту соточку 117 рублей. Рядом с моим домом в Астрахани открыли погребок.  Туда завозили напрямую большой набор вин из Тамани. Обычно раз в неделю я поощрял себя за хорошее поведение соточкой муската с Кубани. Это удовольствие мне обходилось в 17 рублей,  и  этот напиток было на порядок качественнее Кисловодского с таким гордым названием.
         Я не претендую  на высокое звание Сомелье; (фр. sommelier, [s;m;lje]) или виноче;рпий — работник ресторана, ответственный за приобретение, хранение вин и представление их клиенту. Другими словами человек, хорошо разбирающийся в винах. Но из сказанного выше видно, что и я немного разбираюсь в этой кухне. В студенчестве перепробовал множество сухих и легких десертных вин. Все они – молдавские, грузинские, крымские мало чем отличались друг от друга.  Выделялось только молдавское вино Флоари. Его можно было купить только в Кишиневе и в том же магазине в Столешниковом переулке. Основной поток шел на экспорт. Ну и особняком выделялись массандровские мускаты, где непревзойденным королем был мускат Красного камня.   
         Когда в России случилась демократия (извиняюсь за неприличное слово) на прилавки и в питейные заведения хлынул поток всей этой прелести из Европы, Чили и еще прочих стран, включая наших бывших «братских».  Лет восемь назад  я обошел несколько десятков кафе и ресторанов в Астрахани. Мои доходы позволяли разок другой в месяц поужинать в этих заведениях, не слишком шикуя. Ходил я всегда с хорошей знакомой и к обычному ужину мы брали по фужеру сухого вина.  Я перепробовал многие европейские вина и кроме звучных названий я не запомнил ни одного по вкусу, которое мне бы показалось чем-то особым, и которое не грех повторить.   
          А вот кубанские вина я пью с удовольствием. У них неплохие Мускат, Шардоне, Изабелла. Абсолютно приемлемые цены. Попробовал рядовой крымский мускат. Тоже пить можно. Не рассматривайте мою зарисовку как рекламу. Я не имею никакого отношения к производителям и не навязываю свои вкусы. Но когда вижу ряды европейского и тем более грузинского пойла по ценам от 400 рублей и выше, то мне непонятно, почему мы кормим их производителей. Вы слышали хоть одно хорошее слово от грузинских правителей в адрес России, а мы запускаем их на свой рынок. Тоже и про  шибко демократическую Европу.  Следует поучиться у немцев. Ни один немец не купит импортную поделку, если рядом есть немецкая и по цене даже дороже. Но они хорошо понимают, что покупая немецкую   они помогают соседу хорошо жить.  Нам бы эту традицию перенять.  Зачем мы кормим чужих, когда наши делают продукцию лучше, дешевле. Могу понять чиновников, которые за откаты запускают на наш рынок любую дрянь.  Но у нас есть отличная возможность ее игнорировать. А кубанские и крымские виноделы только спасибо скажут.