V

 До чего же мужчины, однако, бывают наивны и недальновидны. Века патриархата лишили их возможности мыслить нетрадиционно, открывать новые пути. Сегодняшняя встреча с синьором ди Розальба была именно такой. Он полагал, что сможет обмануть меня и очаровать парой красивых слов. Но нет, я не из тех дев, для которых чтение стихов и пылкие признания - наивысшее проявление любви. Мое ремесло всегда будет превыше всего для меня, и именно оно и лишило меня возможности видеть мир в иллюзиях, свойственных романам и напыщенным театральным пьесам, где отовсюду сквозит фальшь и неискренность.
 Чтобы увидеть жизнь во всех ее проявлениях, включая неизбежный финал, необходимо заглянуть в человека изнутри. Открыть, словно книгу и увидеть то, что скрыто за кожаным переплетом.
 Помню, как я впервые сама это увидела и как прикоснулась к разгадке величайшей тайны. Это произошло вскоре после моего переезда в Венецию, в самом начале моего пути против принятого течения. Тогда, узнавая о людях, занимающихся подобной деятельностью, я и нашла его - своего Маэстро.
 Представьте себе шестнадцатилетнюю особу, которая водится со старушками, спрашивая их о всевозможных мистических жителях города. Да, Венеция всегда была наполнена тайнами, скрытыми масками и складками плаща, однако некоторые из них не следовало раскрывать никому. Мне стоило немалых сил узнать о Маэстро, но в конечном итоге я была весьма вознаграждена.
 Он жил в последнем доме на одной из улиц вдоль канала. Про него ходило множество разных слухов, как от самых наивных, что он - колдун и алхимик, превращающий в золото железо, а в серебро камни; так и до тех, что он пособник Сатаны и некромант.
 В действительности все они, конечно, были ложью: Маэстро стоял выше игрищ несуществующего Дьявола или давно ушедшей в прошлое алхимии. Когда я подошла к двери его дома и робко постучалась, та открылась сама. Войдя внутрь, я поначалу никого не увидела в темноте холла и проследовала в комнату, откуда доносился свет. В ней не было никаких штор на окнах, только решетки, поэтому было очень светло. Вдоль стен стояло несколько шкафов, наполненных книгами, причем ни одна из них не валялась небрежно, и многие корешки были пронумерованы. Рядом же находились полки со множеством стеклянных банок разного размера и формы, о содержимом которых я догадывалась, но не рискнула проверить. Принюхавшись, я уловила запах трав, смешанных с камфарой, затем посмотрела в другой угол и поняла причину. Там находился невысокий стол, на которым лежало, прикрытое тканью, тело.
 Поскольку мне уже доводилось лицезреть покойников, я не боялась, что испугаюсь и лишусь чувств, подойдя ближе. И все же меня терзало нетерпение вместе с тревогой. Осторожно приблизившись к телу, я, надеясь, что мой поступок не станет осуждать Маэстро, и дрожащей рукой сняла ткань.
 Тело принадлежало молодой женщине, не намного старше тогдашней меня. Голова и шея были нетронуты, но вся грудная полость вплоть до таза рассечена, причем весьма искусна. Ни крови, ни трупного запаха - и это завораживало. Я не ощутила ни страха, ни тошноты, буквально впиваясь глазами в то, что так давно мечтала увидеть: в провалы между пожелтевших ребер, в сморщенное сердце и синеватые легкие. И конечно, вновь никакой черной, желтой или зеленой желчи я не обнаружила, что только подтвердило мою догадку отроческих лет.
 - Что вы здесь делаете? - внезапно раздался голос, заставивший меня вздрогнуть.
 В комнате возник мужчина, уже немолодой, но с пронзительным взглядом, облаченным в черное, почти монашеское одеяние. Это и был Маэстро.
 - Я, я пришла, чтобы увидеть вас и...
 - И сперва познакомилась с кое-кем еще, - Маэстро смягчился, - Что ж, приветствую вас друг другу. Эллена была дивным созданием при жизни, однако и после смерти сослужила мне неплохую службу.
 - Это вы разрезали ее тело? - спросила я, почти перейдя на шепот, но без страха.
 - Да. Весьма недурно получилось, верно?
 - Но для чего?
 - Все в научных интересах, синьорина. Диссекция - это посмертное вскрытое живого существа, а вивисекция - прижизненное. И то, и другое может быть полезно при приобретении знаний.
 - Но вы не ответили для чего именно это сделали.
 - Если честно, я искал ее душу. И, как сами видите, пока что безуспешно. По легенде души покидают наши тела через глаза или рот, но я не обнаружил в Эллене места, где ее дух мог бы укрыться при жизни. Поэтому я так и не могу ответить на вопрос, куда они уходят после смерти.
 Потупив глаза, я мрачно произнесла:
 - Ответ уже давно известен: откуда нет возврата, но это и не Небеса, которые всего лишь миф, придуманный теми, кто боится.
 Выражение лица Маэстро переменилось.
 - Значит, вы тоже последовательница Новых взглядов и идей?
 - В какой-то мере да, но большинство этих идей - мои собственные.
 - Что же вам нужно от меня?
 - Ваши знания. Я бы хотела использовать их, чтобы начать свою деятельность в качестве... эм... Врачевательницы.
 - Но вы ведь не бедны, судя по вашему виду, для чего вам все это?
 - Потому что я хочу, чтобы моя жизнь здесь имела хоть какой-то смысл, а не была лишь пустым существованием, чтобы затем лишь обратиться в прах или навеки витать в Забвении.
 Глаза мужчины прищурились.
 - Смелые речи, нечего сказать. В Ватикане за такое можно угодить и на костер, в лучшем случае получить пожизненное отлучение от церкви. Но вы решительны, судя по всему, синьорина. Если вы не измените вашим нынешним чувствам, то жду вас завтра после захода солнца, приходите также в одиночестве., а сегодня я еще должен завершить работу. Но прежде я кое-что вам дам, это пригодится, если вы все же ступите на путь, который пройдете до конца.
 С этими словами Маэстро подошел к одной из полок и дотронулся до нескольких корешков книг, которые к моему изумлению вдруг открылись, обнажив тайное отверстие в стене. Оттуда он достал небольшую склянку и вложил мне в руки.
 - Думаю, вам нет нужды рассказывать о ее содержимом. Вы знаете правило тех, кто мыслит иначе большинства: как нужно поступать, когда иного выхода уже нет, и остается либо позор и мучения либо мгновенное избавление. Уверен, вы тоже предпочтете второе, если Они за вами однажды придут. Впрочем, надеюсь, этого не случится никогда. А теперь идите, я буду ждать вас завтра.
 Завороженная проницательным взглядом великого Мастера, согласившегося стать моим учителем и наставником, я, буквально пятясь на цыпочках, покинула его дом. Склянку, подаренную им, я храню до сих пор. Сейчас, делая эти записи, я порой смотрю на нее, стоящую рядом со мной на столе. В любой момент Они могут ворваться, и тогда... У меня действительно не останется выбора, живой я им не достанусь.