Обычный день

Трое расконвойников, сменяя друг друга, по двое залезали в траншею и откапывали её на определённую глубину, ибо трое не могли поместиться сразу на месте работы. За ними приглядывала женщина прапорщик, так было положено по режиму содержания осужденных на «расконкойке». В этот раз сопровождала мужчин невысокого роста чернявая Виолетта, с очень ярко накрашенными алыми губами, она тоже не находила себе места от плохой погоды, и то и дело курила. Работали зэки – расконвойники неподалёку от просёлочной асфальтированной дороги, которая вела от цехов химического комбината к полотну железной дороги – от которой в город ходила электричка, отвозящая работающих после смены в город. И вот смена видимо закончилась, и на дороге стали появляться рабочие, торопливо идущие после смены к электричке. Они мало обращали внимания на работающих зэков и прапорщика женщину – занятые своими мыслями.
Колесов же был одним из расконвойников, и внимательно поглядывал на идущих по дороге людей – когда то в этом городе куда шла электричка он учился в техникуме, и это было уже интересно – что вот так судьба распорядилась, и вернула его в здешние места…
Среди идущих по дороге было немного женщин, работа на химкомбинате была не из лёгких, но вот две молодые женщины переговариваясь между собой, вышли из проходной химического предприятия и пошли по дороге. Что-то подсказало Колесову почти невероятное, он внимательно смотрел на приближающихся женщин – были минуты его отдыха, и он стоял ёжась от ветерка и дождя возле траншеи. И впрямь он не мог ошибиться… Надя… Его хорошая знакомая, да что там его девушка… в те годы. Годы его юности шла рядом с другой женщиной по дороге. Они всё приближались и приближались… И тут Надя увидела его, и остановилась, точно споткнувшись о какую то стену, она стояла, а подруга её прошла несколько шагов, всё говоря и говоря что-то, но вот и она остановилась, удивлённо глядя на Надю – а та всё стояла, точно пригвождённая в этому мокрому асфальту. Они смотрели друг на друга, и она всё поняла, увидев прапорщика женщину рядом с ним, увидев траншею, увидев бирку зоновскую на его телогрейке… И она прошла совсем рядом, догоняя ушедшую немного вперед свою подругу, и снова остановилась, и поглядела на него со страданием…
А он молча наблюдал за нею, не отводя своих глаз – за приятной женщиной, которая коснулась его памяти – напомнив о прошлой безмятежной жизни…