Скала воспоминаний. Витькины штаны

     Дивный вечер сказок бабки Антонины в самом зените.
   
     Конец счастливый сказки о березках нам, малышам, приятен. Ждем с нетерпением мы продолжения историй дивных.
      
     Старушка наша, сказочница, идет к себе домой испить водички.
    
     Мы, в это время, ведем между собой беседу о походах в тайгу Приморья. Ведь сказка бабки Антонины оживила в памяти у нас образы природы нашей дивной. Все в ней знакомо нам:  сопки, лесные распадки, хрустальные ручьи и речки, лесные водопады.
    
     Вспоминаем мы разные истории на скале высокой у нашего поселка. Со смехом вспоминаем, как однажды летом, наш Витька штурмовал ее крутые склоны.

     Как говорят у нас, на спор, чтоб смелость свою доказать, наш герой по самому крутому спуску на скалу взобрался.
    
     Вскарабкаться туда он смог, едва живой, а вот спуститься мальцу духу не хватило.

     Уж больно круты уступы той скалы.

     Тут наш дружок, сидя на крутом скальном карнизе, и заскулил как маленький щенок: «Ребята, друзья, прошу вас, помогите покинуть мне крутой утес!»
    
     А мы что? Пытаемся мы с тыла обойти тот величавый клык гранита и базальта. Битых два часа пытались мы Витька освободить из плена камня крутого. Не выходит ничего.
    
     И дело к вечеру идет. Домой идти пора.
    
     Решает наш смельчак в прыжке горного барана преодолеть уступ скалы, который мешал ему спуску к подножию скалы, на землю.
    
     Вскрикнул он: «А, чёрт, будь, что будет! Друзья мои, меня внизу ловите!»

     Прыгает наш  забавный альпинист с карниза через уступ. Приземляется на скромную скалы площадку он.
    
     Законы физики показывают нашему юнцу для всех, без исключения, свою силу. Инерция бросает нашего Витька вниз по крутому склону, земное тяготение добавляет скорости процессу, как бы, спуска. 
    
     Наш герой с воплями на всю округу на своём «седлище», пока еще в штанах, по мелкой щебенке скальной вниз скользит.
      
     Высота скалы Дерсу Узала, может немного и совру, но не меньше сотни метров, а то и боле. Наклонный спуск с нее составил, примерно, метров сто пятьдесят.
      
     И вот, по крутому спуску, по щебенке, полусогнувшись, наш дружок бедный, пытаясь сохранить свое «седлище», на ладонях рук скользит. Изодраны в лохмотья кожи его ладони. В крике боли поднимает руки он, как бы сдается на поруки судьбе своей.
    
     Продолжает наш смельчак вниз стремительно скользить. Штаны его не только до дыр, в хлам изорваны. Досталось и его «седлищу» по полной.
    
     Наконец, наш удалец внизу, у подножия скалы. Мы к нему спешим. А он, как нам показалось, в страхе от нас бежит.
    
     Бежит он прыжками лесной лани в крике безумной боли в сторону речки.

     Мы думаем: «Все, хана Витьку пришла. Побёг топиться наш дружок!»
    
     Альпинист наш гордый, уже нещадно скалой битый, к речке подбегает.

     Не ныряет он, увы, не топится, слава богу. Садится он своим «седлищем», в лоскуты израненным безжалостной скалой, в водичку, ладони рук в речку опускает.

     Мне показалось, пар стал окутывать моего бедного дружка! До того был горяч итог скольжения по щебню скалы.
    
     Витек наш бедный затих, уже не кричит, а только  слегка, в слезах горьких,  стонет: «И на фига она мне сдалась та скала? Как теперь домой идти с голым «седлищем»? Что мамке и отцу сказать, изорваны в хлам мои новые штанишки!»
    
     Вот такие бывают дивные, смешные до слез горьких, порой, истории с нашими мальчишками.