ИДА

 
         Ида была вампиром. А еще она была профессором и доктором психологических наук. Тема диссертации - «Методика высасывания энергии из близких и просто знакомых».  Это - по существу, то есть это была ее сущность. Именно этим она была интересна как личность.
       
       Кроме того, она написала несколько скучных книг о школьном воспитании, прожила длинную драматичную жизнь и обзавелась кучей друзей. Чтобы хорошо питаться. Поэтому в свои почти восемьдесят она хорошо выглядела, имела располагающую внешность, и за ней еще бегали мальчики, что подогревало ее самолюбие. Кроме того, регулярно, несколько раз в год, посещала санатории, один в Москве, другой - в Карловых Варах или в каком-нибудь другом Баден-Бадене. Там она брала курс омоложения.
      
      В Израиль приехала, потому что не хотела больше жить в путинской России. Несмотря на хорошее разностороннее образование и долгое общение со студентами, которых она обучала чему? -ах, да, психологии, взгляды и вкусы у нее были закоснелые. А может она просто притворялась, потому что это давало ей возможность вступать в яростный спор со своими просвещенными друзьями, который она всегда выигрывала, потому что была напориста и сильна. Сверкая черными, наполовину еврейскими очами, она доводила их до исступления, отстаивая какие-то свои железобетонные позиции, а после этого питалась. Лицо у нее разглаживалось, на тонких изогнутых губах начинала блуждать сытая улыбка. Время от времени она поддавала жару, и измочаленный  друг или подруга, замыкались в себе. Истерзанные донельзя, они испускали волны крайнего раздражения. Как раз то, что нужно для энергетических вампиров…
         
        Выживали мазохисты.

       Такой была Лина. Ее встреча с Идой была для нее божьим благословением. Она просто набросилась на нее со своей жалостью, со своей машиной, со своим богатым израильским опытом. Она вела ее банковские дела, возила в больницу, договаривалась с врачами об операции. У  Лины была биологическая потребность отдавать...
            
       Кроме детей и нескольких мужей, уже бывших, она приобрела материальное благополучие и свободное время. То и другое заработала за сорок лет службы в одном и том же банке, на одном и том же месте.
   
       Сейчас ей было ближе к шестидесяти. У нее - прозрачная матовая кожа, хорошая фигура, неправильные, но приятные, немного расплывчатые черты лица.
       
       С Идой они познакомились как раз в банке, куда та пришла в первый раз. Старая москвичка, интеллигентная, крайне растерянная и безъязыкая, встала в длинную очередь. Благоволившая к ней судьба привела ее к окошку, за которым сидела Лина.
         
       То, что произошло потом, можно объяснить только при помощи метафизики.

        Можно также огласить длинный и нудный список вещей, которые их разъединяли. Но, наверное, не стоит. Со списком и так все понятно. Они принадлежали разным мирам, разным планетам. В конце концов, не в этом дело.

       Дело в том, что они стали закадычными подругами, и, конечно же, часто ходили, друг к другу в гости

         -  А что это на вас сегодня надето? - спрашивала Ида, впуская в дом  подругу и приподымая кончиками пальцев полы нового жакета подруги
       - А что? – начинала беспокоиться та.
       - Да, цвет, он вам не идет. И сидит как-то….
       - Ну, как же, не идет. Я знаю, что идет, и мама говорит… - У Лины была мама похожая на Иду, безапелляционная и такая же навязчивая. В смысле советов.
       - Проходи, проходи. Но будет лучше, если ты его снимешь, а то знаешь этот цвет…    
      
      Подруга делала еще несколько попыток доказать что этот цвет ей идет, но вскоре сдавалась.… После чего Ида, довольная и посвежевшая, угощала подругу вкусными вещами.  Как все вампиры, она была хлебосольной хозяйкой. Потом они беседовали, хотя скорее это был монолог.
      
      Он состоял из жизнеописания самой Иды, ее близких, а также ее сановитых друзей. Всяких докторов и профессоров, которыми она кичилась перед не особенно образованной Линой. 

       Ида была хорошей рассказчицей и Лина любила слушать эти истории. При этом черты ее лица еще больше расплывались. Сама она не умела свободно и ясно изъясняться на русском языке. Как, впрочем, и на иврите, так как была косноязычной.  Но она была добра и терпелива. И когда поспевала следующая партия мелких острых уколов, она безропотно сносила их. Что Иду, конечно же, не устраивало. Поэтому выискивала наиболее болезненные места, чтобы получить свою привычную порцию.
         
       Ну, например:    
       - Вы продолжаете относить деньги этой паршивке?
       - Она не паршивка, она наша гуру. А сто шекелей - за обучение.
      
      - Что еще за гуру? Что у нас в иудаизме нет более подходящих слов? - (Ида говорила «у нас», хотя иудаизм не знала и скорее всего даже презирала, как и всякие другие непонятные для нее вещи.)
   
      – И вообще, Лина, бросьте заниматься глупостями. У вас есть внуки. Я, наконец. - Последнее она не произносила, но имела в виду. - Вот и занимайтесь ими, - поучала она Лину.
 
      После чего они пили чай с Идиными блинами и вареньем, и все повторялось сначала….