Как Валери была Красной Шапочкой на Рождество

                ***

Жила-была в Париже одна девочка лет семи, которую звали Валери. У нее была мама по имени Изабель и бабушка, которую звали Марианна. Маленькая Валери любила ходить в красной шляпке, поэтому ее часто звали Красной Шапочкой. Однажды мама сказала девочке: детка, только что звонила твоя бабушка; она заболела, и не придет к нам на праздник; сходи к ней, пожалуйста, на бульвар Капуцинок, а то скоро Рождество, и отнеси ей баночку вишневого варенья, и бутылочку сидра, которые она так любит! Валери накинула свое зеленое пальтишко, и в красной шерстяной шапочке отправилась к бабушке.
По дороге она напевала детскую песенку «раз горошек, два горошек, у гороха нету ножек, залетел горох в нору, и сказал «ведь я умру», тут бежала мышка, - оп! в ней горох теперь живет». Пока Валери приплясывала по дороге, пошел снег, да еще крупными хлопьями. «Надо же, и небо так побелело», - подумала она.  Снежинки летели у Валери прямо перед глазами, летели медленно, и не кружились. И тогда она увидела их по-другому, - ей показалось, что каждая снежинка как свеча, - можно было даже разглядеть крошечный белый огонек. Но в следующее мгновение снежинки привиделись ей просто огромными, - и стало ясно, что никакие они не свечи, а какие-то древние старики, как изваяния, которые держат свечи. И все они смотрели в одну сторону, но в какую – Валери так и не поняла. Зачем-то она принялась считать этих огромных снежных старцев, и когда досчитала до двадцати четырех, снег заметно поредел, и девочка увидела, что на ее пути стоит какой-то господин в сером. Даже шляпа на нем была серого цвета, но Валери решила, что она больше похожа на цилиндр. «Ты не замерзла, дитя?» - осведомился он. «Нет, нет, нисколько» - ответила девочка.
- Тебя, наверно, зовут Красной Шапочкой?
- Да, Вы откуда знаете?
- Она у тебя на голове, и, кроме того, я знаю о красных шапочках все!
- Вы продаете детские шапочки?
- Разумеется, нет. Я все знаю о девочках, которые их носят.
- И как же это..
- Это потому, что я волк.
- Волк? А, Вы, наверно, играете в детском театре!
- Нет, я играю в том же театре, что и ты, дитя.. И в этом театре меня все зовут мсье Волк..
- Ой, простите, мне надо идти – бабушка ждет варенья на Рождество..
- Я знаю. Давай я поведу тебя короткой дорогой, чтобы ты раньше вернулась домой к маме..
- Нет, что Вы, мсье. Моя мама предупредила меня, чтобы я не заговаривала с незнакомцами, и тем более, никуда с ними не ходила!
- Да, твоя чудесная мама совершенно права. Но она говорила о незнакомцах, а мы с тобой знакомы!
- Но я ничего про Вас не знаю!
- Ты знаешь главное: я – серый Волк, а ты – Красная Шапочка. И потом, мы ведь уже познакомились сегодня.
- Это было не знакомство! Вы даже не знаете, как мое имя, а я не знаю Вашего!
- Знаю, дитя мое, знаю. Твое имя – Красная Шапочка, а мое – Волк.
- Но разве это имена! На самом деле меня зовут Валери.. А Вас.. Вас же не зовут по-настоящему мсье Волк..
- Ну что это за имя – Валери! Я бы мог назваться, к примеру, - le bon roi Henri (добрый король Анри): и что бы это изменило? Это все равно, что никакого имени нет! Разве с таким именем можно быть в сказке? А вот с именем Красной Шапочки или Волка – ты уже в сказке!
- Не понимаю Вас, мсье.. Мы же сейчас не в сказке!
- В сказке!
- Да нет же.. Мы сейчас в Париже, я иду к своей бабушке на бульвар Капуцинок..
- А разве Париж не может быть сказкой? И разве сказка не может происходить в Париже?
- Нет.. Париж – он настоящий, а сказка – она интересная, но ненастоящая..
- Это ты просто не бывала в настоящей сказке, мое дитя..
- А в ней можно побывать?
- О, нет, побывать в ней нельзя.. Ты уже в ней..
- Где??
- В сказке.
- Не может быть. Я же здесь, в Париже, я же не могу еще быть где-то в сказке.
- Еще где-то? Если только во сне, или придумаешь что-нибудь.. Все очень просто: ты, здесь в Париже, и ты здесь же, в сказке.
- Мсье, зачем Вы все это выдумываете! Я и вчера была в Париже, и позавчера, и год назад – и никакой сказки не было! Почему же сегодня она вдруг появилась?!
- О, если бы я только мог сказать.. Нет, сказка не появилась вдруг сегодня, она была всегда – просто тебя в ней не было. Бедное дитя, ты говоришь, что вчера была в Париже, и даже год назад! Вовсе не так, милая девочка, нигде ты не была - быть можно только в сказке! Ведь нельзя же быть не в сказке, а потом взять, - и перейти в сказку, как будто перешел на другую улицу! Ни в коем случае! В сказке нет никаких «был», «не был», - там все только «есть».. В сказке не исчезают и не появляются, даже если исчезают и появляются..
- Какой Вы все-таки странный.. Говорите вроде бы человеческими словами, но я их не узнаю, словно впервые услышала.. В сказках, которые я читала, всегда происходили чудеса, а я уже давно живу в Париже с мамой – и никаких чудес не видела!
- Зато чудеса видели тебя! А ты, - ты просто смотрела в другую сторону.. А, может, зеркало в твоей комнате слишком пыльное..
- Тогда, мсье Волк, сделайте какое-нибудь чудо! Или покажите..
- Я тебе не фокусник! Сделать я не могу, а показать.. Хм, ты уверена, что увидишь, если я тебе покажу?
- Уверена!
- Так ты все-таки веришь, что ты в сказке?
- Почему я должна верить..
- Не надо вопросов! Как ты думаешь: мы сейчас стоим на месте, или движемся?
- Конечно, мы стоим на месте и разговариваем.
- А кто движется?
- Как кто: люди, автомобили, снег, облака..
- Все наоборот, милый ребенок! Это мы движемся вдоль людей, снега, облаков, а они стоят на месте как деревья.
- Но мы же не двигаем ногами!
- Для того, чтобы ходить, - необязательно двигать ногами. Вот сейчас мы пойдем, а ногами двигать не будем, - уж поверь!
- Ну, хорошо же..
Тут мсье в сером снял свой цилиндр. И все еще шедшие редкие снежинки стали почему-то падать в цилиндр до тех пор, пока их совсем не стало. Не успела Валери удивиться, как снежинками стали и дома вокруг, и вывески на них, и облака в небе, - они тоже все упали в цилиндр мсье Волка. «Сейчас он достанет из своей шляпы белого кролика» - подумала девочка. Но кролика не было. Стало похоже на сумерки, в которых вроде бы что-то видно, а вроде бы нет. Валери слышала людские голоса, и вообще – звуки были такими же, как всегда на парижских улицах. Только сами улицы то ли были, то ли не были, а людей не было видно вовсе. Девочка испугалась, и тогда мсье взял ее за руку, и сказал: я же обещал тебе показать короткую дорогу к бабушке, пойдем! Валери было страшно, и она согласилась пойти с ним, - тем более, что людей рядом не было. Они куда-то свернули, и стало еще темнее. Справа угадывался свет фонаря, но был ли это фонарь – нельзя было сказать. Что это? – подумала Валери, - какой-то проход между домами? Прошло немного времени, и они зачем-то остановились. И на глазах ребенка прямо из брусчатки стала расти гора! Она казалось очень большой, или это Валери стала маленькой? Валери увидела, как высоко, на уступе этой горы, лежит в гнезде голубое яйцо, и все дрожит. «Наверно, сейчас из него вылупится птица», - решила она. И вот, скорлупа разлетелась стремительно, словно от взрыва, и вместо птицы глазам девочки предстало малиновое.. яйцо? Оно было не круглое, а походило на пирамидку.. «И как это птичке не скучно сидеть в таком яйце?» - спросила себя Валери. В это время по пирамидке пошли трещины, как если бы она была невообразимо древней, как египетские пирамиды, - и в одно мгновение они упали, как старая кора, подняв много пыли. Через несколько минут Красной шапочке удалось увидеть зеленоватый цилиндр, который подскакивал, и как будто прыгал по уступу – при этом он еще изгибался, - точь-точь человечки в мультфильме! Валери стало смешно, но смеяться не получилось, потому что цилиндрик-яйцо подпрыгнул так высоко, что ударился о нависавшую над ним скалу, - вспышка света! – и его уже не было! А было белое небольшое яичко, совершенно круглое, и оно становилось то больше, то меньше. «Все-таки в нем птенчик, и он еле дышит, потому что хочет выйти оттуда, ему там очень тесно внутри», - догадалась девочка. Дальше произошло то, что удивило Валери еще сильнее: маленькое яичко, которое казалось твердым и плотным, стало таять, будто состояло изо льда, и, в конце концов, растаяло так, что даже воды не осталось! И никакого птенца, вообще никого!
«Мсье Волк, Вы видели это?» - прокричала она. «Видел, дитя мое, видел».
- Это так необычно.. что все это значит?
- Это значит сказка – не спрашивай «что»..
- Я думала, должен вылупиться птенец.. я бы его погладила.. а вылупилось ничто!
- Стало быть, птенец должен вылупиться только потому, что ты так подумала? Ты всего лишь маленькая девочка! Какие невиданные бедствия могут случиться с миром, если все, о чем думают маленькие девочки, будет действительно происходить! Ты же читала сказки?
- Читала..
- Вспомни, что там было, когда чьи-то желания тут же исполнялись.
- Плохо часто было..
- То-то и оно.. Стоит только кому-нибудь вообразить себя самым совершенным совершенством, и его желания потом постоянно приходится исправлять.. А порой и умереть придется.. Да все сказки об этом..
- Но я же ни о чем плохом не думала.. мне просто жалко, что птенчика нет..
-  Птенчик есть.
- Но я же никого не видела!
- Ты и не могла никого видеть, - это невидимый птенец.
- И куда он улетел?
- Он не летает «куда», он летает «зачем».
- И зачем он улетел?
- Ему лучше знать.
- Подождите, мсье Волк.. Мне кажется, Вы снова меня обманываете. Если птенец невидимый, то как Вы узнали, что он родился, раз его нельзя видеть?
- Как много вопросов задают дети.. Я просто знаю, как и где рождаются такие птенцы..
- Но откуда?
- В сказке всегда и все знаешь ниоткуда. До чего ты любопытна, Красная Шапочка! Это просто неприлично! Пойдем уже, а то мы опоздаем к бабушке, и она останется без варенья!
- В самом деле, что это я все говорю и говорю.. А все-таки, можно еще спросить?
- Что же еще..
- Откуда Вы знаете бабушку?
- Ну, тот, кто все знает о Красной Шапочке, должен же все знать и о ее бабушке?
- Да.. должен..
- И потом, как знать: может я и есть твоя бабушка?
- Нет! Вы никак не можете быть моей бабушкой, потому что моя бабушка – это мамина мама, а Вы не можете быть мамой моей мамы, потому что Вы еще не старый, и Вы - мсье..
- Подумать только, какие глубокие мысли подчас посещают тебя, дитя мое.. Да-да, ты права насчет мамы твоей мамы, я действительно не могу ею быть, но ты забыла, что мы в сказке..
- Но даже в сказках такого не бывает!
- Видимо, ты читала не те сказки, или читала их неправильно.. Пойми, я знаю тебя очень давно, и сейчас я забочусь о тебе, чтобы ты попала на бульвар Капуцинок в этой темноте – чем я не твоя бабушка. Я даже часто представлял себя твоей бабушкой, - как я пою тебе колыбельную, готовлю завтрак, собираю в школу.. Я так живо себе это представлял, что до сих пор сомневаюсь, - то ли я мсье Волк, то ли я бабушка Красной Шапочки? И раз я веду тебя к твоей бабушке, то, значит, - веду тебя к себе? Может, все наоборот: твоя бабушка настолько живо представила себя Волком, что стала мной? Ты же сама сказала, что в сказках такое бывает!
- Минуточку! Я хорошо помню свою бабушку, - она никогда не представляла себя волком, и никогда не говорила о волках!
- Но мы же в сказке! Вдруг в этой сказке твоей бабушки вообще нет, и нет никакого бульвара Капуцинок?
- Как это? Ну я же есть, Париж есть, баночка с вареньем есть, бутылочка сидра есть, - а бабушки и бульвара – нет?!
- Я совершенно не понял, как из существования Парижа, варенья и сидра вытекает существование твоей бабушки и бульвара Капуцинок? Разве Париж не может существовать без твоей бабушки и бульвара? И если существует на свете варенье, так ли уж непременно нужно существовать твоей замечательной бабушке? Твоя бабушка прекрасно могла бы обойтись и без варенья с сидром, да и без Парижа, я уверен. Но как заботливая внучка ты решила утешить старушку – что ж, хорошо..
- Так моя бабушка существует здесь?
- Ох, как тяжело порой общаться с Красными Шапочками! Съесть тебя что ли?
- Нет, не надо! Да Вы же.. Вы же человек, а не волк – Вас только зовут мсье Волк.. Я хотела сказать.. Вы же не людоед.. Людоеды ведь бывают только в ска..
- Да, в сказках, которые ты читала, людоеды бывают..
- Моя мама объясняла, что на самом деле волк не может съесть бабушку и девочку, - он слишком маленький..
- Твоя умная мама попала в точку, только не в ту.. В сказках «на самом деле» никогда не бывает на самом деле.. И волк может съесть сколько угодно стареньких бабушек, а потом на десерт закусить их маленькими вкусными девочками. В сказке вообще ни в чем нельзя быть уверенным: тебе никогда не приходило в голову, например, что бабушка в сказке про Красную Шапочку, - это вовсе не бабушка, а просто название большого праздничного пирога? А Красная Шапочка – это небольшое пирожное с клубничным джемом наверху? И тогда выходит, что Волк просто наелся сладостей!
- А как же мама, которая послала Шапочку отнести пирожков к бабушке? И волк, который переоделся в бабушку?
- Стану я переодеваться в бабушку – что за глупость! Вот мама в сказке все это и придумала, чтобы оклеветать волка! Она просто готовила пироги на кухне, и фантазировала, как делают многие мамы на кухне..
- Так, значит, волк не ел бабушку?
- Я же сказал тебе, непонятливое дитя, и ты все равно не веришь.. Волк давно уже ничего не ел.. Да и есть сегодня нельзя, пока не появятся звезды в небе..
- Почему?
- Потому что такой день.
- Какой? А, знаю! Как это я забыла о нем..
- Вот именно.
- Давайте тогда пойдем скорее к бабушке, а то еще опоздаем.
И они пошли, и темнота стала еще пронзительнее, будто забравшись в самые последние глубины сердца. И эти глубины сердца все-таки были Парижем, судя по привычным для Валери звукам. Ее испуг почти прошел, и вдруг она увидела, что мсье Волк смотрит на небо. «Что Вы там увидели» - спросила девочка. «Это она» - уверенно сообщил Волк. «Кто?» - не поняла Валери. «Звезда!». Он показал рукой вверх, и Валери увидела яркую звезду, которая казалась сияющей птицей; от нее исходил лишь один луч, и он падал на них; Валери сразу стало весело: она почувствовала, что эта звезда светит только для них одних.. «А почему она кажется птицей», - заинтересовалась она.
- Она и есть птица.. Точнее, птенец.. Тот самый, невидимый, рождение которого ты видела..
- А почему он сейчас виден?
- Настает тот день, когда он только и может быть виден..
- Так значит это..
- Наступило..
- Рождество?!
- Что же еще?
Валери не успела опомниться, как полился такой свет, словно светом стал весь Париж, вся Франция, весь мир. И она была у бабушки, и они пели праздничные песни втроем с мсье Волком. И колокола звонили на церкви, и люди внизу на бульваре были счастливы.. Тут мсье Волк собрался уходить. «Куда же Вы?» - хором спросили бабушка и Валери. «У меня еще очень много работы», - сказал мсье Волк, и надел цилиндр..