Узлянский бой

Немцы шли на прорыв большими группами, в том числе и по единственно удобной дороге, проходившей вблизи Руденска и Узлян. (50 км от Минска)

Захват трассы этого направления советскими войсками хотя бы на одном участке, ставил отступающих фашистов в тяжелое положение, лишал их возможности соединиться с 9 армией, все еще удерживающей Барановичи.
 
Командир пятой батареи 220-го артиллерийского полка 48-ой армии, 1-го Белорусского фронта гвардии капитан Леонтюк получил задачу:
– срочно выдвинуться в составе десантной группы на перекресток дорог в район деревни Узляны, занять оборону и отрезать гитлеровцам возможность прорыва.

В заданный район батарея прибыла 3 июля 1944 года, когда солнце уже давно скрылось за горизонтом, и только желтеющее ржаное поле с одной стороны разбитой дороги, еще дышало теплом жаркого дня, деревня безмолвствовала. Артиллеристы, оставив тягачи в укрытии, вооружившись лопатами, занялись привычным делом: нужно было, как можно сподручнее вкопаться орудиями на небольшой высотке у окраины села. Из собственного опыта бойцы знали, если занять орудийным расчетом удачную позицию, можно предугадать исход боя. Вот только еще никто не знал, сколько у них времени на подготовку, и какой будет схватка с врагом. А то, что бой будет «нестандартным», знали наверняка, так как перебросили батарею в очень уж спешном порядке.

Осматривая преимущества высотки, двадцатишестилетний капитан Леонтюк поймал себя на мысли, что на какое-то мгновение его вниманием завладела маленькая деревянная церквушка, одиноко стоявшая на западной стороне Узлян.
 
– Вот уцелела же, подумал он, стоит себе и нипочем ей и бомбежки и обстрелы.
Командир батареи, за время учебы в Ленинградском артиллерийском училище многие понятия нового времени открыл для себя заново, но набожным человеком не стал. И все же, ход мыслей вызванных церквушкой, ему нравился. А может еще и по тому, что именно сегодня, Совинформбюро сообщило об успешном освобождении столицы Белоруссии, и в душе каждого гвардейца укрепилось предвкушение скорого окончания войны, всем так опостылевшей.
 
Все мои гвардейцы, не новички в войне, опытные и надежные, думалось командиру, вот только бы без лишней эйфории.
 
Не сдали бы нервы у Чепусова, парню двадцать лет, оставлю его на левом фланге, а чтобы понадежнее было, здесь же выставим и пулеметный расчет Афанасия Григорьевича Черняка. По главному направлению предполагаемого удара, слева от дороги – второй расчет, тут вся надежда на Токарева Василия Федоровича – наводчик от бога, хватило бы только выдержки, очень уж горячий на разборки. Правый фланг будет прикрывать, конечно же, Курочкин. Хотя на три года он и младше, но взаимопонимание с полуслова.

С этими мыслями капитан решил еще раз пробежаться по расположению батареи, чтобы лично самому убедиться в готовности орудийных расчетов. Да и просто сказать хорошее слово бойцу перед боем, лишним не бывает. А то, что бой будет жестким, командир Леонтюк мог уже предположить по тем донесениям, что поступали от руководства 220 полка.
 
Суровая практика войны научила артиллериста Леонтюка анализировать и просчитывать свои действия на несколько шагов вперед.
 
Подходя к орудию на левом фланге, капитан увидел как сержант Черняк, сидя на корточках, тщательно подготавливает пулемет к бою.
– Что, Афанасий Григорьевич, не веришь в силу пушки?
– От чего же, – верю, только и пулемет меня еще не подводил, товарищ капитан.
Ответил сержант как всегда, не громко, но уверенно.
 
В батарею боец Черняк прибыл осенью 1943 года из госпиталя, отказавшись от положенного ему месячного отпуска. Его назначили заряжающим в третий расчет. Бывалый пулеметчик быстро освоил специальность, но и с пулеметом не расставался. В батареи поговаривали, что когда орудийный расчет выходил с боя без потерь, Афанасий Григорьевич мог запросто, пулеметной очередью, на «броне» противника выбить свою фамилию и получалось это у него, ой как здорово.
 
Бойцы батареи уважали сержанта Черняка и даже побаивались, и не потому, что он по своему возрасту годился в отцы большинству солдат и офицеров, а за его основательность в любом деле, выдержку, а также за смелость и находчивость в бою.

Шутил же капитан Леонтюк только затем, чтобы подчеркнуть авторитет Афанасия Черняка перед двадцатилетним командиром орудия сержантом Чепусовым. По уставу, сержант Черняк подчинялся командиру третьего расчета, – сержанту Чепусову, а в быту, и особенно в бою, чаще происходило с точностью наоборот. Все бойцы батареи знали об этом, и в периоды отдыха между боями подшучивали над обоими, а они не обижались и только посмеивались в ответ. К тому же, в расчетах хорошо была отработана взаимозаменяемость номеров, без чего в принципе, у артиллеристов не могло быть успеха в бою.

У второй пушки, слева от дороги, как всегда младший сержант Токарев что-то подгонял, подвинчивал, подготавливая систему наблюдения к бою. Подойдя к бойцам, капитан Лоентюк, обратился именно к нему
– Василий Федорович, вы же знаете, что от вашей наводки может зависеть исход всего боя, не рискуйте излишне.
– Так точно, товарищ капитан, ответил здоровенный, широкоплечий, с густыми черными бровями и как всегда с улыбкой на смуглом лице Токарев.
Бойцы батареи знали и немного завидовали, что Василий, а именно так к нему любили обращаться, чаще других получал письма, всегда находил время на них отвечать, а в его нагрудном кармане хранились фотографии красивых девушек, которыми он восхищался и не позволял другим бойцам подшучивать по их поводу.
 
В те дни выражение «Артиллерия - бог войны» было крылатым в обиходе артиллеристов. Младший сержант Токарев как никто другой, ему соответствовал, был не просто лучшим наводчиком батареи, а наводчиком от бога. В бою, в любой, самой сложной обстановке, когда Василий «искал» цель, окружающий мир для него переставал существовать, его внимание не отвлекали ни вой юнкерсов, ни разрывы снарядов и мин, порой рвущихся рядом, только успевай перезаряжать пушку, и все ложилось в «десяточку».
 
Не успел капитан Леонтюк перейти к первому расчету на правом фланге, чтобы поддержать бойцов сержанта Курочкина, как его нагнал помощник командира взвода управления батареи сержант Подлиннов.
– Товарищ капитан, – вернулись разведчики, по дороге маршем в нашем направлении приближается большая колонна гитлеровцев, доложил сержант.
– Вот и чудненько, товарищ сержант, будем встречать непрошеных гостей, мы же готовились.
 
С этими словами Леонтюк развернулся и быстрым шагом пошел в сторону наблюдательного пункта. Знакомое чувство возбуждения и тревоги как всякий раз перед боем, охватило капитана. Только бы снарядов хватило, если и в самом деле немцев под тысячу, как докладывают. Будет нелегко.

На войне как не готовишься к встрече с противником, эффект неожиданности, страха все равно присутствует, и только уже потом, когда разорвется первый снаряд, и пушка отдачей толкнет тебя, а в носу защекочет гарью выброшенной гильзы, ты поймешь, зачем ты здесь и чего от тебя ждут. А уж побеждает тот, кто за какую правду стоит.

Командир батареи Леонтюк, быстро возвратившись на наблюдательный пункт, отдал приказ
– Батарея, к бою! Но, зная о том, что боеприпасов мало, добавил
– Без моей команды огня не открывать!
 
Короткая летняя ночь близилась к концу. На землю медленно опускался туман, напряжение нарастало, ночная тишина готовилась разорваться всеми звуками войны.
В серых сумерках зарождающегося утра, заколыхалась движущаяся колонна гитлеровцев. Определить с точностью, сколько в ней человек, еще не представлялось возможным. Лишь потом, когда развиднело, стало ясно – полк немецкой пехоты при поддержке артиллерии и минометов движется в направлении батареи, только успевшей окопаться. Похоже, немцы уже знали о засаде и не планировали ввязываться в продолжительный бой. Спасение фашистов было за позициями артиллеристов.
 
Как ни кто другой, эту ситуацию сразу оценил капитан Леонтюк. Нужно выиграть инициативу, промелькнула мысль, первыми открыть огонь.
– Подпускайте на сто метров и бейте прямой наводкой, отдал приказ командирам первого и второго расчетов капитан Леонтюк.
 
– Держись Ефрем, порвут они тебя сейчас, но ты держись, слышишь!
– Так точно, товарищ командир, и не в таких переделках были – это уже не сорок второй год, большим количеством нас уже трудно испугать.
 
– Как хорошо, что связь вовремя успели приспособить, подумал капитан. Живым останусь, нужно обязательно поблагодарить связиста.

– Афанасий Григорьевич, выжидай и Чипусова придержи, похоже, они вас еще не обнаружили, кричал в телефон Леонтюк, но это совсем ненадолго, и вам еще ой, как достанется!

От первых залпов двух расчетов артиллеристов колонна гитлеровцев вмиг потеряла стройность, смешалась, превратилась в кипящий водоворот. Низко над скоплениями противника рванулись ватные клубы густого дыма, фигуры заметались, но когда страх первого, неожиданного удара прошел, немцы тут же ответили минометами, пулеметным огнем и быстро перестроились. Ржаное поле и дорога загрохотали выстрелами.

Леонтюк находясь на наблюдательном пункте, еще пока мог различать в клубах дыма не только затылки своих гвардейцев, но и как из огромного роя фашистов в конце поля, отделилась немалая группа и устремилась в сторону правого фланга к Курочкину.
Капитан отдал команду:
– Лейтенант Сворин, берите пять человек взвода управления, и следуйте на правый фланг в расположение к Курочкину.
 
Если Ефрем отобьет атаку, немцы попытаются обойти его справа и забросают гранатами, констатировал для себя командир.
 
Дважды фашисты атаковали орудийные расчеты и оба раза откатывались назад. Но видя, что им противостоят лишь два орудия, нагло, в рост, пошли на высоту основной силой.
 
Глухие разрывы орудийных снарядов, свист минометов, треск автоматных очередей и звенящие взрывы гранат слились в единую, зловещую песнь с криками и стонами раненых, с застывшим ужасом в глазах погибших.
 
Вот теперь, самое время, и Леонтюк быстро отдал приказ ударить третьему расчету. Залпы орудия Чепусова на какое-то время вызвали неразбериху в рядах гитлеровцев, и дали возможность перевести дух двум другим нашим орудийным расчетам.
 
У орудия Курочкина закончились снаряды, и расчет дважды вступал в рукопашную схватку.

Гитлеровцы пытались обойти с фланга орудие сержанта Чепусова, вызвавшее огонь на себя. Пулеметный огонь Афанасия Черняка прижимал к земле и заставлял неприятеля откатываться назад. Отдельные фашисты все же пытались ползком подобраться ближе к орудию. Иной раз их отделяло от артиллеристов всего 30-40 метров, но эти-то метры и были самыми непреодолимыми.
 
В начале боя, при первой атаке гитлеровцев, погиб командир второго орудия. Наводчик Токарев, несмотря на ранение в ногу, заменил его, и вместе с другими бойцами расчета отразили ещё несколько атак противника, нанеся фашистам существенные потери. Когда все же немцы подошли на расстояние 40 метров, вести огонь из орудия уже было невозможным, Токарев повел расчет в рукопашный бой. Трижды раненный, младший сержант продолжал стрелять с одной руки и все кричал:
– «Держись, братцы!» и стрелял до тех пор, пока не потерял сознание.
 
На левом фланге группе фашистов удалось подобраться к позиции расчета на гранатный бросок. Один за другим грохнуло несколько взрывов. Пулемет замолчал, а самого Черняка оглушило и засыпало землей. Придя в себя, он бросился к орудию, на помощь Чепусову. Теперь они вдвоем со своим орудием противостояли фашистам на левом фланге, а те цепь за цепью, то пропадали, то вновь вырастали в высокой, и без времени осыпавшейся ржи.
 
Шесть яростных атак отбили артиллеристы, а гитлеровцы все еще атаковали.
Капитан Леонтюк отдал приказ
– Всем способным держать оружие в руках, приготовиться к атаке противника.
С криком «Ура!» личный состав батареи во главе со своим командиром, капитаном Леонтюком бросились на неприятеля.

Гвардии капитан Леонтюк был ранен, но не уходил с поля боя и продолжал руководить вверенной ему батареей.
Почти три часа батарея Леонтюка сдерживала натиск фашистов, дав возможность подтянуть основной состав 48 армии I Белорусского фронта.

PS
За бой у деревни Узляны Пуховичского района все 49 бойцов 5-й батареи были отмечены орденами.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза:
гвардии капитану Антону Леонтюку (украинец)
гвардии сержанту Афанасию Черняку(русский)
гвардии сержанту Дмитрию Чепусову (русский)
гвардии сержанту Ефрему Курочкину (Кыргызская Республика)
гвардии младшему сержанту Василию Токареву (посмертно)(украинец)

4 июля 1944 год. Уже освобождён Минск. У каждого из бойцов в душе надежда, что проклятая война закончится. У каждого из них надежда остаться в живых, ещё чуть- чуть, и враг будет побеждён. Никто не сказал, белорусы, ваша земля, вы её и защищайте. Потому что они мыслили, как единый народ, подставляя друг другу плечо в трудный час.

В честь героев в деревне Узляны на пьедестале установлена 57 миллиметровая противотанковая пушка и пять барельефов Героев Советского Союза Великой Отечественной Войны.
Гвардии младший сержант, Герой Советского Союза Василий Токарев похоронен в городе Марьена Горка Пуховичского района Минской области.