Хрю

  Месяц до отпуска. Планы строились со скоростью звука. Хотелось впихнуть необъятное и смочь невозможное: проведать родственников, поплескаться в каком-нибудь приличном водоеме и наесться не китайских фруктов. Новости, как горячие пироги, сыпались одна за другой.
- Тут письмо пришло от бабушки, пишет, что нас ждут в деревне у троюродной тети Гали, — мама задумчиво теребила в руках листок.
- Это тетя по папиной линии? А я их всех знаю? — Яна взбодрилась, накрутила на палец волосы, начала тараторить, — А на сколько мы туда поедем? А там настоящая деревня?
- Остановись! Отвечаю по порядку. Да, по папиной. Нет, не знаешь. Наверное, дня на три. Думаю, настоящая.
- Ура! Значит там есть свиньи и кролики.
- Там и кроме этого будет на что посмотреть, только больше хотелось в отпуске окультуриться. Ну ладно, напишу им, что мы согласны, только в обмен на творческий поход. Чтоб и вашим и нашим, — мама шутила, но желание попасть из деревни в какой-нибудь театр, грело больше всего.
  Оставался день до отъезда. Время тянулось как резина, уже хотелось запрыгнуть двумя ногами в самолет и осчастливить собой цивилизацию. Места, где огромные парки, аттракционы, кафешки, много солнца, вкусные шоколадные конфеты и никаких безумных тревог. Яна в раздумьях сидела у себя в комнате, вырисовывала розовую свинью в надежде на скорую встречу. За спиной послышались мамины шаги.
- К тебе Павлик пришел, выйдешь?
- Ага, — она отложила кисточку, вытерла белой салфеткой руки, подтянула синюю юбку в крупный горох.
  В коридоре ждал друг, глаза грустные, чувствовал тоску перед разлукой. Предложил пойти во двор посидеть.
- Ветра нет, тепло. Погуляем?
- Мам, можно? — Яна крикнула громче, чтоб обратно в комнату не ходить.
- Можно, — принесло из-за угла эхо, мама тоже подпрыгивать по свистку не спешила.
  Они вышли на улицу, сели на лавку. Паша начал рассказывать, как поссорился с их одноклассником.
- Представляешь, как он жутко меня подставил?
  Часть истории проплывала мимо ее ушей. Яна смотрела на небо и представляла, что это волшебный гобелен, который соткали из света звезд. Уже скоро она будет лететь там, наверху, среди мерцающих огней и...
- Ты меня не слушаешь, — Павлик коснулся ее руки и настроился разыграть обиду.
- Слушаю, просто задумалась. Вот ты говоришь, что несправедливо этот товарищ тебя подставил. А зачем с ним связался? Все давно знают, что у него миллион способов пахнуть вонючкой.
- Думал, что он исправился.
- Как говорит моя бабушка, индюк тоже думал, да в суп попал. Забудь. Все равно этот нелюбимый элемент в начале учебного года уедет в другое место. Я слышала краем уха, что его папу переводят. Так что выдохни. А для всех остальных, кто тебя знает и любит, ты остался тем же Павликом, что и раньше. Давай на этом сеанс психотерапии закончим и просто посидим.
- Хорошо, успокоила, — Павлик грустно улыбался, — Когда вы вернетесь? Я тут за лето сума сойду от тоски. Мы только следующим летом к родственниками поедем.
- Вроде к школе сразу, точно не знаю. Не грусти, много кто тоже не уезжает, соседи здесь. Что-то придумаете.
  Обнялись, попрощались, разошлись по домам. Яна не обещала писать, Павлик и не просил. Спалось плохо, волнительно. Как бы не опоздать на самолет. Но у всего в мире — своя песня. Если должен — значит, будешь там, где надо.

  Долетели с Камчатки на материк. В обе ноздри вдыхали запах свободы и калейдоскопа развлечений. Валялись на бабушкином велюровом диване, трескали персики, придумывали, что купить в огромном детском мире, чтобы на обратной дороге все впихнуть в самолет.
- Нам тут три дня на передохнуть от перелета, и отправляемся в деревню. Не будет время терять, — папа стоял посреди комнаты, держал в руках автобусные билеты.
- Наконец! Я с собой даже рисунок свиньи взяла, сверю, насколько похож, — Яна достала из большого коричневого чемодана аккуратно сложенный альбомный лист, развернула, — Черт, это не то.
  На бумаге красовался какой-то пиратский корабль, в углу комнаты тихо хихикал брат. Значит, из вредности заменил бумажку. До сих пор простить не может, что она его маме заложила, когда зимой по дороге в школу он постоянно снимал шапку и прятал в карман. Так это же все из-за волнения о здоровье. Куда без шапки в мороз! Не ценит сестринской заботы. Ладно. Яна подумала, что к свинье можно попасть и без портрета, но инцидент обещала запомнить, и потом при счастливом стечении обстоятельств учесть.
  Деревня манила четырех часовой поездкой в автобусе, практически вышел аттракцион. Растрясли себе все мозги. В окна каруселью влетала сельская пыль, сиденья не баловали мягкостью, попа болела. Радость загородного отдыха надо было заслужить. Крепились. По приезде Яна увидела, что из родственников в наличии не только тетя Галя, аж еще двенадцать человек — две семьи, и у каждой — отдельный дом. Это значило, что увсех — по своей ферме. Вокруг глаза летала толстая зеленая муха, ветер доносил запах навоза и явно где-то рядом стоял самогон.
- А что это за флер? Какой-то водкой пахнет? — мама в удивлении подняла бровь, казалось, что спирт течет рекой прямо из рядом стоящего ведра.
- Муж к вашему приезду гонит первак. Будет бутыль отменного самогона, — другая тетя говорила тихим голосом, — Главное, Ваське не наливать, а то учудит чего. В прошлом году с дуру трактор в реке утопил.
  От беспокойства она громко икнула.
  Яна еще с трудом ориентировалась в родичах, с запоминанием имен было с рождения плохо, но уже обрадовалась, что рядом река. Рассчитывала попасть на рыбалку. В остальное время больше молчала и собирала новости. Выяснилось, что у соседей — двое вечно голодных детей, потому что мама работает, а папа красивый. По вечерам она бегала по всей деревне в поисках своего мачо, гадала к кому сбежал. Пока искала добычу, дети давились соломкой с маком из соседнего магазина и периодически, от нечего делать, поджигали сарай.
  На другой стороне улицы жила еще одна деваха, которая всю жизнь страдала от пьянства бати. Пряталась по выходным от него в погребе, чтоб по белочке не прибил. Зарекалась, что выйдет замуж только за непьющего. Окончила школу, умотала в большой город учиться, влюбилась по уши. Но вот незадача — оказался алкаш. Так и мучается, по бабкам бегает, лечит, но любит.
  Яна сделала вывод, что жизнь в деревне — сплошные «романтические кружева», и пора заняться свиньей. Дернула за рукав маму, подмигнула глазом и качнула головой в сторону сарая. Это означало, что пора от этих разговоров бежать. Впереди ждало большое застолье и куча местных баек под отменный первак.
Заветных хрюшек они унюхали еще за двадцать шагов до двери. Яна увидела пять розовых хвостиков крючком, милахи работали рылом — по расписанию был обед.
- А они громко хрюкают?
- Громко.
- А как это услышать?
- Думаю, сделать что-то, чего они не любят. Но лучше не рисковать, — мама погладила ее по голове и велела не лезть в свиной загон, — можешь наклониться, почесать за ухом и успокоиться. Так похоже нарисовала, можешь вспомнить?
- Да! Один в один! Только хвост у меня был не крученый, — Яна просунула руку между деревянными брусьями и хотела поймать хоть одно прелестное ухо — не давались, — Мам, а чего они не любят?
- Мыться, — мама рассмеялась, — Это же свиньи.
- Ясно, буду знать. А обедать скоро? Уже в животе урчит.
- Да, скоро уже накроют. Ждем с работы остальных родственников. На кухне есть с вишней пирог. Будешь?
  Яна с радостью согласилась. Когда выходили из сарая, приметила, что на стене висел железный ободранный ковш, а возле двери стоял огромный таз с дождевой водой. Пригодится.
  Во дворе уже появились два больших прямоугольных стола, их накрыли сверху клеенчатой скатертью с рисунком в полевой цветочек и принесли тарелки. Яна сидела на лавке, болтала ногами, гоняла мух и доедала кусок пирога. Наблюдала как с кухни метали рюмки и стаканы, их количество предвещало отменный загул. Было слышно, как на кухне ругается тетя Галя, стучит ножом по доске.
- Вот говорила, что надо было раньше рубить этот салат.
  Капуста, огурцы и помидоры от скорости и ужаса сами укладывались плотно рядами в таз, ждали участи. Яна стряхнула крошки с измятой юбки, спрыгнула с лавки и уперлась лицом в чей-то пуп. Это был Васька, которому тетя велела не наливать, но судя по не романтичному запаху перегара было поздно.
- Ой, ты кто? — его качнуло в сторону.
- Ой, не падайте! — она протянула руку, хотела помочь, но фокус не вышел, Василий остался стоять, — Меня зовут Яна, родственница по папиной линии в третьем колене. Приятно познакомиться.
Новое звено генеалогического дерева в виде Василия икнуло и протянуло руку.
- Будем знаааакомы! Апчхи!
- Будьте здоровы!
- Благодарствую. Опять что-то в саду цветет, в носу чешется. Это вы те родственники, которые моряки?
- Ага, они самые.
- А ты ничего, смышленая. И челка у тебя — улет.
- Это меня мама перед отпуском подстригла, чтоб волосы не мешали. А как вы трактор утопили, расскажете? Очень интересно.
- Вот это я понимаю! Слава вперед меня летит. Расскажу, только позже.
  Василий заметил, что мать его почуяла неладное и решила выглянуть из кухни во двор, проверить, что происходит. Яна моргнула глазом, собеседник слинял и пока остальная орава собиралась к праздничному столу, уснул в доме на диване, прямо в белоснежную подушку пыльным лицом.
  Через три часа после шумного начала таких лиц в подушках стало больше, диванов на всех не хватало, в порядке очередности тетки разносили эти дрова по соседним домам. Из всего действа Яна поняла, что первак получился забойным, что-то там передержали, закусывали слабо — больше пили, разговаривали и переводили салат. Ей уже хотелось мультиков, маминых обнимашек, но вахта звала носить посуду.
- Куда остатки еды девать?
- Что-то завтра доедим, а овощи не лежат, значит — свиньям.
- Можно я им отнесу?
- Конечно, только уже завтра. Сегодня кормили.
  В предвкушении нового опыта Яна плохо спала, крутилась. Из всех комнат в доме доносился отменный храп, кто-то вечно бродил по коридору то в поисках туалета, то воды. Хотелось скорей либо утро, либо домой. Выбора не было. С петухами она аккуратно вылезла из постели, чтобы маму не разбудить. Оделась поудобней. Умылась, на скорую руку сообразила на кухне стакан черного чая и кусок вчерашнего пирога. Достала из холодильника белую миску с салатом и помчала в сарай.
  Хрюшки встретили радостным повизгиванием. Яна наклонилась вперед, хозяйской рукой просунула руку через деревянные прутья и высыпала еду в корыто.
- Ну, ешьте! Не хотите? — коллекция из кругленьких глаз, торчащих ушей и хвостов намекала, что такого г. им не надо, — Что же вам еще дать? Или вы вообще есть не хотите? — никакой ответной реакции.
Свинское это дело — включать игнор, когда к тебе со всей душой и полным тазом салата.
- Ладно, не хотите — не жуйте. Только дайте послушать, как голосисто хрюкаете, а? — ноль на массу.
  Яна вспомнила слова мамы о поросячьем купании, повернулась к стене и пошла снимать с гвоздя ковш. Зачерпнула холодной воды из таза, вернулась к загону и плеснула, что есть мочи на свиней. Промазала, но кому-то в стае досталось, звук пошел — хрюкали.
- А если хором, умеете?
  Повторила трижды, пока в ушах не стоял визжащий звон.
- Ясно все с вами, ничего веселого.
  Пока завязывала шнурки на кедах, одна из свиней резко замолчала, подбежала к корыту и задела его своим пятаком. Яна подняла глаза на животное, дунула воздух вверх, чтобы убрать с лица челку, отряхнула со штанины тухлый салат.
- Ну и сидите тут одни. Я к кроликам пойду, они не такие вредные, — показала язык и ушла во двор.
  Клетки с кролями стояли рядом с кукурузным полем. Она подошла к одной из пяти , пригляделась — спят. Уши торчком, нос в сене. В другой тоже самое. Черт.
- Где же тут замок у дверцы? — так и сяк ковыряла пальцем, царапалась, сломала ноготь на правой руке.
- А ты вот здесь нажми и она откроется.
  Яна от неожиданности дернулась в сторону от клетки и наступила в чей-то помет. Рядом упала тень. Это был Василий, довольно свеж и бодр. Помог очистить кеды, посоветовал в клетку самой не лезть, дождаться взрослых и ушел в поля. Она конечно же не послушала, что могли ей сделать такие пушистики? Кто ж знал, что они неплохо бьют по лицу ногами, особенно когда их держишь за уши напротив себя и при этом быстро бегают.
  Минут сорок вылавливала в поле серого кролика. Получить еще и от взрослых в лоб не особо хотела. Справилась, выдохнула, устала. Вот она — сельская жизнь. Встаешь с петухами, а к 10 утра уже сил нет. Кошмар. Никакой романтики. Подумала, что пока поживет в маленьком, но городе. Для прочих звериных радостей есть специальное место — зоопарк. Иллюзии вдребезги разбиваются о практику, а жизнь — сплошной сюрприз. Будь готов.

Рассказ из книги «Яна без баяна».