Enigma Сказка-Мистерия для Взрослых

В некую старую эпоху, которую принимают за сказку, люди хотели знать все на свете, но только в каком-нибудь красивом свете. И потому он пришел из долин не то неба, не то лишь его отражения и породил... Маленькое королевство, считай, из одного замка, но где было много дверей, одна за другой, и все там было темно и отдавало звездной синевой.
Жил там в одиночестве юноша, что владел красивой короной в форме полудуги, что так часто показывалась на небе и заливалась по ночам приятным белым светом. Он сам даже не заметил, как она наполнилась им и пронзило его сиянием все его одежды, тоже ставшими белыми, как снег.
Он остановился в задумчивости:
- До этой ночи я был никто, и блеклым и тусклым... Кто же дал мне такой красивый и чистый свет, что делать мне с ним?
Как только он задал этот вопрос, его единственный замок разложился, как карточный домик в роскошные покои из сотни дворцов, и все там было заполнено красивыми цветами, драгоценностями, все переливалось тем белым светом, как только он подходил к ним.
Голос на миг окликнул юношу:
- Я даю тебе это за твое желание понять себя, исполнить свое предназначение, но только ты сам должен понять, в чем оно, скажу лишь, что отныне ты - Король Месяца; вперед!..
Затем таинственный незнакомец пропал, одарив на прощание юношу очертанием силуэта белого ворона.
Люди же... сначала жили, как жили - ходили, ели, говорили и искали, как бы украсить такое безликое понятие, как время и себя в нем. Обнаружив замок Короля Месяца, они... Начали подходить к нему, сначала с опаской, потом – с почтением, потом – с насмешками, что там всего лишь один обитатель, и тот не понятно что может предложить (хотя они и не видели никогда великолепного юного хозяина).
Рассердило такое непочтение к себе Короля Месяца, и он прогнал гостей, сказав себе:
- Ничто не может быть лучше меня и моего замка, я дам понять это, и очень скоро!..
Но потом он пожалел было о своей запальчивости, глядясь на свой безупречный белый свет, ореолом окружающий его, и погруженный в полное одиночество, играясь с падающими звездами, каплями алмазов и совсем забывая про великолепные цветы, все больше и больше, а замок все больше погружался в снег, пока он пел в тоске:

Белый свет – что же ты такое?
Каким мне надо быть судьбою?
Снег и луна – одного света…

Все – лишь свет, просто белый свет…

Белый свет – зачем же ты мне?
Раз я лью из-за тебя слезы в тишине?
Тишина и грусть – одного света…

Все – лишь свет, просто белый свет…

Но тут, откуда не возьмись, взмахнуло алое крыло ворона – и, прокравшись в его покои, фигура в темном облачении и маске с ало-черным узором, сняв ее, дотронулась губами до грустивших по теплу и солнцу, цветам – они тотчас распустились, ожили и, переливаясь росой, вознесли к небу радостную неслышную песню ароматов… Столь прекрасных, уносивших все горести и проблемы людей, утомленных и скучавших. И тогда все вновь обратили взор на великолепные дворцы Короля Месяца, отчего-то засиявшие еще более волшебно и маняще; огромные залы наполнились балами, в один и тот же час, когда все дела были сделаны, а души требовали сказки.
И тогда, по мановению лучиков из короны юноши, создавались образы - сны, такие живые и приятные, что с ними не хотелось расставаться: детишек ждали море игрушек, сластей и игрушек, взрослых – то, кто чего больше всего хотел… Мечтающий о богатстве – купался в деньгах, кто хотел славы – становился по могуществу похожим на молодого короля, а кто хотел любви – для тех изображал на волшебном холсте лучиками короны он пригожих юношей или девушек.
И только одну он не хотел отдавать в краткие мгновения счастья по ночам для чужих мыслей – это был портрет, что назвал Король Месяца «Адели». То был единственный друг юноши, безмолвный, но всегда понимающий. Как бы он хотел, чтобы однажды сбылось его тихое признание самому себе:
- Хотел бы я, чтобы ты могла заплакать, как и я, и тогда бы я мог б почувствовать радость утешения тебя!
- Адели благодарит Вас, мой Король! – вдруг однажды ответил портрет, мгновение назад странно объятый темно-алым туманом, и из него вышла маленькая хрупкая девушка.
В образовавшийся портал на месте портрета спешил тот самый тип в маске, которого успел приметить юноша.
- Постой! - остановил он его. – И сними маску перед Королем!
- Прости, что боюсь за тебя! – вдруг загадочно отозвался тот. И юноша узнал этот голос, ведь именно он подарил ему власть над белым светом. Хотел он тоже сказать «прости», но незнакомца, как его и след простыл.
Люди тоже видели его, но приписали все чудеса не ему, тому, кто действительно создал их, а Королю Месяца, доводя его своими угождениями до слепоты от убеждения в своей исключительности. Как ни странно было пророчество его безликого покровителя, а оно сбывалось все страшнее с каждой ночью: все больше и больше стремился поразить воображение и стремление развлечься людей юноша, что порой сны превращались в кошмары, а промежуток от ночи до ночи был совсем пустым, и никто не обращал на него внимание.
Хотя… Тогда бродил по земле тот самый таинственный помощник, и так, чтобы никто не видел, снимал маску, и плакал над стареющими покинутыми зверюшками, отчего они снова превращались в малышей и уходили в его замок, мягким касанием он убавлял лениво-жадную воду, что не давала деревьям расти ввысь, а сухие ветки наполнялись жаром его поцелуя и согревали путников, указывали им путь и защищали (конечно, он делал все так быстро, как если бы… алый ворон только взмахнул крылом и скрылся в темном тумане).
Не забывал он и о душах людей: и где недобрый человек надумал у другого украсть что или как еще обидеть, молодой незнакомец в темном – тут как тут, он только снимет маску, и от него идет такой свет, что сразу смущается злодей и бежит от него. А если кто потеряет дорогой ему предмет, каким хотел принести радость близкому или всем людям – тоже встретится ему в нужный момент он и отбросит маску – и от его глаз прольется свет на все скрытое или незаметное. И, наверное, только он понимал, как нелегко быть Королем Солнца.
Наверное, потому, что он, как и всякий король, не был свободен так, как думают все – хотелось ему почаще видеться с маленькой хрупкой девушкой по имени Адели, которая так любила возвращаться в его замок и играть со спасенными зверушками, радоваться цветам и чуть ловить пальчиками крошечных солнечных зайчиков. С каждым и каждым днем (таким кратким, когда она была рядом, и таким долгим, когда она возвращалась к Королю Месяца) он все больше и больше впитывал в себя такое тонкое и упоительное чувство привязанности, и боялся, что нашел в ней собственный свет, что точно так же смущает и обжигает, но противиться он ему не мог.
Король Месяца чувствовал это и уверял себя, что ничто не запятнало его белоснежного облика, хотя он белыми крыльями ворона хищно-незаметно следил за ними и ревновал, и злился на своего покровителя, и на нее, и на себя, и не знал, как ему поступить, ведь он привык быть хозяином ее портрета, он привык ощущать ее в своих покоях. А они, все молчали, и холодно требовали ухода за собой, покрываясь новыми снегами, темнотой и плодами ярости короля – жуткими тенями, что напускали страдания и болезни, даже несчастья и смерть.
- А ведь у нее тоже белый свет – свет моей власти, и не будет ее сильнее! – злорадно-ядовито отметил юноша, не отпуская привидений погибших из замка и заставляя их пугать оставшихся в живых.
- Что ты делаешь? – с горечью положил ему руку на плечо Король Солнца, что, устав исправлять его ошибки и мстительные игры, покинул свое крошечное королевство, совсем бедное (ведь все силы отдавал лунным покоям).
- Тебе не нравится? Смотри, сколько белого! Не ты ли хотел, чтоб я сеял его? – отпрянул Король Месяца и прибавил:

А ты придумал радугу,
Чтобы отнять у меня Адели,

Так отныне нам с тобой не по пути

Ты лезешь в мои дела, я устал!
И скажу тебе… Хоть б ты пропал!

Так отныне нам с тобой не по пути

- Я не могу оставить тебя! И ее… Если б ты только это понимал! – грустно ответил его собеседник и продолжил:

- Я не хотел ничего отнимать
И нарушать твой покой

Но мы связаны с тобой!

Оставь свои проделки, дитя!
Иначе придется поступать мне не шутя!

(Но мы ведь связаны с тобой!)

Он умоляюще и долго протягивает ему руку, освободив ее от черной перчатки, само теплое и светлое сияние просится в руку другого, чтобы исцелить все страдания растревоженной души, но неожиданно отдергивает ее: на ней порез от кинжала. И каждая капелька крови оборачивается алым перышком. Отчаянное воронье эхо – и алая птица улетает, оставив впопыхах маску.
Король Месяца оглядывается опустошенно-недоверчиво на улетающего ворона, все еще не ощущая, что его белоснежный облик может что-то испачкать и победоносно поднимает трофей.
С тех пор сила целебных слез и прикосновения Короля Солнца потеряла защиту от самой себя, настолько она была велика, что стали расти среди приятных цветов сами собой гадкие сорняки в его саду, что люди и звери росли очень быстро и не успевали понимать мир и себя в нем, и зачастую торопились попробовать все, ведь уставали от дня и груза его бремени: надо было видеть все, как есть, ухаживать за этим и принимать таким; и так... Люди отвернулись от молодого короля, совсем забыв все добро, которое он им сделал, спеша к ночи и ее повелителю: ведь у него все легко и просто, и такой ласковый и открытый белый свет; вот только скоро перестал он дарить им сны…
- Почему ты не исправишь это, мой Король? – спросила как-то Адели.
- Он захотел полной власти и свободы, так что выбор все так же остается за ним! – ответил Король Солнца, что стал в последнее время пытаться отдалиться от нее (он также пускал ее в свой крошечный замок и смотрел неподалеку, как она играет со зверушками и гладит цветы).

Адели:
Помогите ему вспомнить настоящий белый свет!
Помогите себе вспомнить настоящий покой!
Если б я могла знать, что все это из-за меня…
Что делать мне?

Король Солнца:
Если б я мог знать, что все сложится так!
Не раз подавала судьба нам знак...
Видать, нельзя быть вместе...
Никому из нас!

Адели:
Я помню, как давно во тьме
кто-то подошел ко мне

(Невольно Король Солнца подходит к ней, так же как подходил к ее портрету это «давно во тьме»)

Адели: я помню руку, что коснулась моего платья...
и сердце мое забилось с дыханьем

(Король Солнца, как тогда осторожно проводит по поясу платья девушки)

Адели вздрагивает, но, робко оглядываясь на него, продолжает:

И его глаза так близко, так близко,
что коснулась моей шеи слеза.

(Король Солнца тихонько взял капельку росы с розы и, выбрав момент, когда она закрыла глаза, спустил капельку на ее шею)

Адели:
Кто же это?
Кто же?

(Король Солнца хочет поцеловать ее так, как сильно охватило его чувство к ней, но вспомнил о крошечной метке месяца, что украшал ее кулон и… Все же порывисто обнял ее и, склонился к ее плечу).

Адели ахнула, ощутив на своей коже пронзительно жаркое касание, нежное и казалось, уволакивающее сиянием…
И эхо, уносимое роем алых перьев в темном тумане, казалось, доносило его голос: «То был я!».
Когда она очнулась, его уже не было, а сама она была укрыта самыми чистыми и теплыми занавесами солнечных капелек, разрушить укрывающие чары которых мог только он.
Так он думал. Как только он ушел, прилетел белый ворон. Он резко отдернул занавес при помощи похищенной маски с черно-алым узором. Как только он пропал, Король Месяца принял свой настоящий облик. Вид его был все так же белоснежным и чистым, но теперь сквозили какие-то точно темные и кровавые тени в его лице, искажение сквозило сквозь его прищур и легкую улыбку, каким не одаривают и предателя.
И он вынул из-за пазухи ее портрет, до сих пор поблескивающий золотыми лучами в чертах, от куда она вышла из картины. Внизу все так же сиял тот же знак месяца, что был на ее цепочке. И между ними словно возникла связь, пробирающаяся под душу Адели. «Ты забыла, кто создал тебя» - словно шептали они. «Просто создал и сам забывал о тебе долгими снежными ночами, стараясь угодить толпе жадных до впечатления людей» - возражало что-то внутри ее.
«Сны, призраки, белый снег и месяц, покой и тишина – вот твое настоящее богатство, все, что он дарит тебе, а ты сбегаешь в суету дня, в меняющиеся краски забот, бегущего времени, где все так прямо и грубо!» - продолжал точно убеждать коварный знак. «Но не он ли все это создал, забыв об ответственности перед своим замком и народом, о том, как старается для него, тот… Кто оживил тебя?» - возражало нечто в сердце девушки.
И она отступила на шаг от Короля Месяца. Его поразило это. «Только не ты, я берег тебя от всех, кто хотел тебя в свои сны!» - говорили его протянутые к ней руки. Она не нашла в себе силы дать в ответ свои, не отрываясь, глядя на знакомую маску…
Юный Король рассердится, как никогда в жизни, и, достав кинжал, хочет ранить ее портрет, по которому бегут золотистые лучи жизни, еще миг… И…
Он падает, оборачиваясь – Адели заслоняют собой огромные алые крылья, подставив кинжалу маску. Он с ужасом раскаяния хочет остановить пронзающую руку, но поздно – маска падает и разбивается, кинжал тает.
Король Солнца, слабея, помогает ему подняться, и в последних пассах отдает светлые и теплые лучи… ему, девушке и всем, вдруг замершим в изумлении и страхе людям.

Король Солнца:
Разбиваются маски,
Заканчиваются сказки…
Но никогда еще я
Не переставал жалеть,
Что свет запереть
Ужель навсегда? ради...

Того, кому шепну: "Не подвели себя»
Прости
Той, что молю: "Помни меня"
Адели

Крылья устают летать,
Люди перестают мечтать…
О делах, о часах,
Но покинул страх
Меня моей судьбы
Что свершится, Ради...

Того, что молю: "Береги себя"
Прости
Той, кому шепну: "Люблю тебя»
Адели

Он падает навзничь и рассыпается алыми перьями. Тотчас белые одежды и корона Короля Месяца теряют свою силу, красоту и свет, Все погружается в темноту, запираются все двери, возносятся обратно в небо с ало-бледные лучи света Короля Солнца…
Они, проведя в небе очертания полукруга и лица, соединяются в крылья и разливаются с новой силой, снова даря краски, время и свет…

В некую старую эпоху, которую принимают за сказку…