Буржуйка

(серия автобиографических очерков о жизни и судьбах людей небольшого промышленного города постсоветской республики на рубеже 80-х–90-х годов)

С наступлением зимы отец сделал керосиновую буржуйку из тонкой оцинкованной стали. Печь имела форму параллелепипеда, с верхней грани которого, рядом с варочным отверстием, выходила дымовая труба. К торцу буржуйки на расстоянии двух дюймов крепился небольшой керосиновый бак, с приваренным самодельным топливным краном, почти у дна. Из крана капли солярки стекали в воронку, а оттуда через топливную трубку — в буржуйку. С помощью болта-шестигранника М5, служащего краном, можно было регулировать напор топлива, а следовательно и отдаваемую тепловую мощность.

Керосиновые буржуйки быстро обрели популярность в учебных заведениях. Они не требовали технического обслуживания, были компактны и практичны. Одного литра солярки зимой хватало на несколько часов — до конца уроков. Стандартный режим: одна капля в секунду, в морозные дни — две. Для комнат, в которых имелись затянутые полиэтиленовой пленкой окна вместо стекол либо прогнившие стеклопакеты, режим «две капли» являлся стандартным. В целях экономии тепла стыки по внешнему периметру оконной рамы забивались ватой, поролоном и поясами женских халатов. Особо ценились толстые хлопковые поясы банных халатов. Уплотненные стыки заклеивались рулоном канцелярской коричневой самоклеющейся бумаги, которую надо было предварительно смачивать.

В тот вечер, когда отец принес ее, буржуйка стала экспонатом для домочадцев. Печку мне приходилось видеть в дедовском доме — почерневшую от сажи круглую, толстостенную махину, которую топили каменным углем. А эта отливающая серебром штука была скорее похожа на изделие из популярных тогда фантастических фильмов.
— Эта тоже почернеет после первой растопки,— сказал кто-то из взрослых.
Мне стало жалко. Я начал уговаривать отца сделать другую буржуйку, «поуродливее», а эту оставить на память. Следующим утром он увез ее с собой.
 
Температура в доме опустилась ниже двенадцати градусов. На диване лежала старая телогрейка из овечьей шерсти, в которую мы вечерами закутовались. С наступлением сумерек зажигали керосиновую лампу. Ходили слухи, что кто-то из соседей смастерил приспособление для заварки чая на керосиновой лампе. Мы же для этой цели использовали большие белые таблетки, от которых пахло нафталином — «сухой спирт». Но одной горелкой дом не согреешь и картошку не запечешь.

Через неделю у нас в квартире появился второй экспонат — дровяная буржуйка, совершенней и красивей первой, керосиновой модели. Как оказалось, отец отнюдь не из-за моих ходатайств решил смастерить вторую модель, а из практических соображений. Дровяную печку можно топить чем попало: старыми газетами, валежником, торфяными брикетами. В ней был встроенный духовой шкаф — мечта домохозяек тех времен.
Буржуйка недолго стояла без дела. По соображениям безопасности решили ее поставить в коридоре, там же складировали дрова.
Растопка дровяной печи — отдельное искусство. Предварительно очистив зольник, на газетную бумагу (лучше всего загоралась «Советская Армения») нужно сложить «домиком» сухие лучинки, на них сверху аккуратно несколько чурок толщиной с палец. После розжига, минут через пять клали поленья и торфяные брикеты. Для быстрой сушки под буржуйкой складировали сырую древесину.

После растопки печки квартира оживала: можно было вылезть из дедовской телогрейки. Сразу же ставили чайник, чистили картошку. Родители отправляли единственного «гонца» с приглашением к соседям по лестничной клетке — на чай, погреться. Те охотно соглашались и отправляли своих маленьких «гонцов» к соседям с верхних этажей, а эти, в свою очередь, к соседям с нижних. Кто-то приходил один, кто-то всей семьей. На всех места в маленькой однокомнатной квартире не хватало.
— Добрый вечер.
— Заходите, милости просим.
— А, тут у вас полно народу. Ну ладно, я в следующий раз.
— Ничего страшного. Вот стул, располагайтесь.
Ближе к полуночи соседи разбегались по домам. Тлеющий пепел в буржуйке едва нагревал очередной чайник до комнатной температуры. Эта порция воды шла на заправку грелок и пластиковых бутылок, которые засовывались под одеяло. Холодная постель в течение получаса прогревалась до приемлемой температуры.