Колыбель солнца

 Конец октября. Для ловцов прекрасного и необычного в Природе значило: надо идти на побережье, к морю. В тайге все краски осени затухли. Мой путь еще более конкретней: на мыс Лапласа. Именно в этот период времени солнце всходит точно между двумя красивыми скалами, называемые туристами «Перьями». Это была четвертая попытка поймать желанный восход в этой «колыбели». Три закончились безуспешно. В первый раз несколько лет тому назад увидеть это явление и отснять не позволила погода. Еще в субботу было солнце, голубое небо, но по чьему то указанию Свыше, за ночь ветер откуда-то нагнал тучи именно на Восток. В то же время как надо мной и за мной на Западе не было ни одной тучки. Ушел тогда с мыса «не солоно хлебавши». Памятуя о возможном варианте, на следующий год ушел встречать рассвет на три дня. Был уверен, что из трех рассветов один-то уж точно поймаю. Но, увы…Густой туман, висевший над этим местом, подарил мне снимки в стиле  «ню». Скалы  в тумане были сказочные. В течении дня солнце отчаянно боролось с туманом, пытаясь пробиться к земле и к морю, осветить и оживить окружающий меня мир, но к вечеру, побежденное туманом, уходило до следующего дня. Так продолжалось все три дня. Вновь возвратился без желанного снимка. В прошлом году все шло прекрасно. Дни в конце октября стояли солнечные, прохладные, с ветерком. О тумане и речи быть не могло. Ночью холодный ветер разогнал остатки облаков. Боясь проспать восход солнца, спустился к месту съемки, когда еще все мироздание на небосводе яро висело над мысом Лапласа. Более часа ожидал рассвета, прохаживаясь по берегу и беспокоя уток. Дождался! Солнце выходило огромным, огненно-красным. Точно  между скал, стоявшими у моря черным силуэтом. Приступаю к съемке. Но на первом же снимке, моя «Минольта» «умирает». Все в ней внезапно утухает. Перезарядка батареек не помогла. Поломка оказалась серьезней. Из этого сделал вывод:  надо брать в подобные походы не менее двух фотоаппаратов.
Это субботнее утро оказалось нерадостным. Весь юго-восток был затянут тучами. Более часа колебался. Идти, или… сидеть в квартире два дня. Нет! С этим я был решительно не согласен. Упускать поход было нельзя. Быстро собрал рюкзак и на автовокзал. Рейсовым автобусом до поселка Врангель. В пути перебирал в памяти все походы, совершенные за этот поселок. Начались они с далекого 1972 года. Сколько событий пролетело за этот сравнительно небольшой исторический отрезок. Рухнул Советский Союз, а вместе с ним и Социалистический строй. Развалилась великая держава. До основания. Да и продолжают разваливать. Все богатства народные поделены и стремительно вывозятся из страны, обогащая небольшую кучку самых предприимчивых перестройщиков-демократов. А как же народ? Говорят, что он получил свободу. Теперь вот отбирают и свободу от льгот. Жизнь большей части населения явно ухудшилась и продолжает ухудшаться. А куда еще хуже-то? Если сейчас надо выбирать. Или платить за коммунальные услуги и садиться на голодный паек, или…но другого каждый здравомыслящий допускать не желает. Можно лишиться последнего оставшегося завоевания-квартиры. Вот и страдают миллионы людей, ограничивая себя во всем: в питании, в одежде, в лекарствах, в поездках к родственникам. Но и этого мало им. Взялись выметать духовность. Вместо творчества и созидания, вместо воспитания любви к Родине, к истории страны, к своим Героям и Святым отовсюду льются мутные потоки разрушения: убийства, разврат, обман, воровство, развлекаловки. Более того, все это возводится в культ. Нет!. Ничего народ от этой Свободы не выиграл. Везде один проигрыш. Не потому ли народу подбрасывают один за другим Дни согласия и примирения, что бояться за нажитые неправедным путем богатства. Вот и 7 ноября –День Великой Социалистической Революции уже переиначили в День согласия и примирения. С кем народу соглашаться и мириться?  С теми, кто его многократно обманул и вогнал в нищету?  Даже вот куда я еду, проиграно. При Советской власти все это побережье было первозданной чистоты. Благодаря пограничной зоне сохранялся животный и растительный мир. Леса не горели как сейчас дважды в году. Пусть с оглядкой, но можно было путешествовать по берегу моря  хоть до Крайнего Севера. Согласуй только с пограничниками.Что же сейчас мы видим? Все бухты прихватизированы. Но чистоты в них не прибавилось. Повсюду куда можно проехать на машинах горы мусора. Ну, да ладно о грустном.
За эти три десятка лет все маршруты изучены до мелочи. Мыс Поворотный со своим историческим маяком, сделанным где-то во Франции в конце 19 века.
 Озеро Шапалово. Когда-то оно было окольцовано зарослями рододендрона, лимонника, калины… А сколько было морского шиповника, который рос на белом-белом песке, на который и смотреть было невозможно.
 Мыс Лисученко с грядой неповторимых скал. Он пока еще недоступен для автотранспорта и потому только у этого мыса сохранились целые поля с редкими цветами: эдельвейса, ширококолокольчика, китайской фиалки, дикого лука.
 Бухта Спокойная со знаменитым на все Приморье скальным массивом «Замок». Туристы еще называют его скала «Памятник», или «Пальцы». Берега этой бухты и все сопки вокруг нее когда-то утопали в зарослях рододендорона, повсюду рос кедр.
 Бухта Окуневая-некогда одна из самых чистых бухт всего побережья. Триозерье. Жемчужина Приморского края.
 Все это побережье от мыса Поворотного до бухты Краковка есть своего рода ожерелье у Японского моря, а мысы Лисученко и Лапласа-изумруды в этом ожерелье.
 Но вот и последняя остановка. Над поселком Первостроителей висел туман. Ничего. За утками можно «поохотится». Порой они, греясь на камнях, затевают такие сцены за место под солнцем! Запечатлеть на пленку такие сценки и не надо никаких пейзажей. Идти было как никогда легко. До Триозерья дошел за рекордное время- за полтора часа. Жемчужина Приморья встретила заборами, нелепыми строениями и мусором. Свалки «пиршества» начинались далеко от бухты. Это автотуристы избавлялись от отходов, выбрасывая их из благородных побуждений не на пляже, а в лесу у дороги. Но то, что творилось на берегу у моря, было просто страшно. Самое  удручающее зрелище. Повсюду горы мусора. Да это уже огромная городская свалка. Так Природа расплачивается за свою красоту. Какой же выход из этого? Куда девать этот весь хлам, который с каждым годом будет только увеличиваться? В летний сезон сюда приезжают сотни и сотни автомашин с отдыхающими. Каждый из них вносит малую лепту по уничтожению этой красивейшей бухты. Кто должен следить за сохранностью территории? Достаточно ли в этом случае уповать на сознание людей? Поможет ли аренда Триозерью, да и другим бухтам? Так и не ответив на эти вопросы, с огромным облегчением  зашел  от пляжа в лес на тропу. Здесь тоже повсюду валялись бутылки из- под воды, но  шагать уже было веселее. Здесь еще бежала  чистая вода в ключах. Здесь еще кое-где росли кедры, чудом уцелевшие от пожарищ. Здесь иногда можно было встретить испуганную косулю. Пока шел по лесной тропе не заметил, как солнце и ветер расправились с туманом и тучами. Над бухтой Золотой плыли белые облака. В этом, недоступном для автотуриста уголке, царил почти первозданный порядок. Море, периодически волнуясь, забрасывало на белый песок морскую капусту и ракушки. Лес же двумя ключами отдавал морю хрустальной чистоты воду. Здесь было просто грех не остановиться на отдых. На заветном месте у ручья разжег костер. Вскипятил воду. Вместо чая-ягоды шиповника и барбариса. От этой бухты мой путь всегда лежал до мыса Лапласа только по побережью. На этом участке пути много красивых скал и небольших бухточек. За скалами на камнях всегда можно встретить уток-бакланов и чаек. Если соблюдать осторожность, то можно подкрасться на близкое расстояние и сделать интересные снимки. С появлением солнца берег и море преобразились. Но уток явно поубавилось. И не удивительно. Сколько еще неразумных людей  желающих поразвлечься стрельбой по этим неповоротливым грузным птицам. Утки для них идеальная мишень. Только подумал об этом, как услышал шум моторных лодок. Затем глухие выстрелы. Ну, разве можно назвать этих людей человеками? Хоть плачь. Стало так жалко  ни в чем неповинных птиц, которых расстреливают  довольные собой, всегда уверенные в своей правоте эти сытые людишки. Жалко настолько, словно охотники стреляют не по птицам, а по моим детям. А ведь это и есть наши дети-«братья наши меньшие». Люди не понимают, что еще Великий Учитель Христос когда-то заповедовал людям не убивать животных и птиц, не есть мясо животных и птиц, заботиться о них. Это и есть наш долг на земле. Что же мы творим? Прошло две тысячи лет, а человек не внял ни одной заповеди Пророка и Учителя. Христианство растерзано на бесчисленное количество Церквей и сект. Истинное Учение Христа похоронено вместе с последними Его Учениками. Но Он настолько милостив и щедр к человечеству, что,  несмотря на то, что люди вместо благодарности за Учение, распяли Его как разбойника, вновь дал Учение человечеству через свою  любимую дочь, которая воплотилась в 19 веке под именем Елены Рерих. Но многие ли приняли это Учение? Более того, предали это Учение и всю семью Рерихов, а заодно и всех учеников Рерихов анафеме. Вот так человек платит Белому Братству за Их постоянную помощь. Если не примем Учение Учителей Человечества, то куда же мы придем лет так через десять-двадцать? Что произойдет с человеком, если он не будет соблюдать Космические Заповеди? Можно представить, что произойдет за это время с этими пока еще красивыми  уголками природы. Здесь повсюду будут свалки мусора и голые сопки. Ключей этих уже не будет. Уток, чаек, косуль, медведей, тигров можно будет увидеть только на страницах книг.
Только у мыса Лапласа удалось сделать несколько снимков уток. Сюда человеческая глупость и жестокость не добралась. Утки, беспечно облепив камни, грелись на солнце. Беспокоить их не стал. Скрытно сфотографировав, так же тихо и незаметно ушел в лес, откуда поднялся на вершину мыса. Отсюда еще полтора десятка лет тому назад пограничники обозревали морские просторы от бухты Краковка до бухты Спокойной. Все было видно как на ладошке. От тех славных дней осталось полуразрушенное здание пункта наблюдения, площадка, покрытая асфальтом, дорога, уходящая к бухте Краковка и … тоска. Тоска здесь висела плотным облаком и пропитала каждый камень, каждое дерево, каждую пядь земли. Дело в том, что еще раньше с тридцатых годов здесь была батарея. Остатки от нее сохранились на вершине сопки в виде фундаментов и ДОТов, а в лесу сохранились  казармы. Служили здесь, конечно же, солдаты, призванные из самых дальних уголков страны. Люди тосковали по своей малой Родине. Даже не смотря на то, что здесь служить им было не в пример легче, чем в других местах края. Здесь нет летом комаров и гнуса. Здесь нет тех морозов, какие лютуют подальше от моря. Здесь, наконец, просто красиво. Но все равно люди грустили, и грусть эта впиталась в каждую клетку земли и воздуха. Она просто ощутима.    
 Обошел «свои» владения. Разжег костер. Сварил кашу быстрого приготовления. Вскипятил воду. Заварил чай. Напившись чая, съел кашу. На небе не осталось ни тучки. Ветер перестарался. Когда на закате или рассвете нет облаков, то и снимков, по сути говоря, тоже нет. Солнце катилось к горизонту. После горячего чая заныл зуб. Посчитав, что поболит, поболит, да перестанет, пошел снимать закат. Яркое солнце быстро закатилось за сопку, где-то у Замка. Снимать было нечего. Сел писать письмо своей старушке-матери. Хоть и не пишет она мне уже более 15 лет по причине почти полного отсутствия зрения, но слушать мои письма любит. Читает ей письма соседка. Как-то несколько лет назад получил письмо от тетки. Она написала, что желают мне, чтобы я не шастал по тайге, не тратил деньги на пустое, а жил  как живут все люди: с семьей, занимался дачей и огородом. Я же вот не внял  пожеланию матери и тетки. Брожу по тайге. Ограничивая себя во всем, трачу деньги на пленки и фотографии. Полностью запустил дачный домик и огород. И ничего поделать уже не могу. Зубная боль не позволила закончить письмо. Стал ходить по площадке у здания. День постепенно угасал. На небе кое-где стали появляться звезды. Лес стоял черной стеной. В глубине неба еще долго догорал свет от ушедшего в небытие дня. Похолодало. Залез в спальник. Боль как будто того и ждала. Она обхватила всю левую половину лица  и выросла до невыносимого предела. Вылез из спальника. Чай был еще теплый. Пополоскал рот. Не помогло. Никаких лекарств, конечно, сроду с собой не брал. На этот раз даже соль забыл взять. Слышал, что полоскание раствором соли и соды зубную боль снимает. Постояв у костра, вновь залез в спальник. Терпел не более десяти минут. Лежать было невозможно. Шел только девятый час.Это еще только вечер. Вся ночь впереди. Что же делать? Несмотря на отсутствие ветра, под легкую куртку стал заползать холод. Неожиданно стало светлеть. Выйдя из здания на площадку, увидел огромную луну, встававшую точно в том месте над морем, где должно всходить утром солнце. Вспомнил возвращение с Кемы. Бухту Джигит, куда мы приехали в полночь. Огромную луну в рваных тучах. Необычное море. Тогда спать не пришлось. По причине того, что водитель автомашины Саша храпел так, что уснуть в палатке не было никакой возможности. Тогда долго ходил вдоль берега. Благо бухта Джигит огромная. Где же здесь мне ходить? По этой маленькой площадке? Глупо. Возвращаться назад? Нет! Только не это! Что же делать? Увидев, что костер стал догорать, вдруг пришла мысль: а не ходить ли мне в лес за дровами? Благо стало светло, как днем. Неспеша пошел по дороге в лес. Он в лунном свете стоял как заколдованный. Тишина. Ни плеска волн, ни разговоров уток. Ни одного шороха или крика птицы. Интересно, куда же ушла тигрица с тигренком, следы которых видел на песке в бухте Золотой? И что же она добывает, если в тайге «шаром покати»? Почему же я не придал значение этим следам? Вероятней всего, тигрица пасла у Триозерья собак. Представляю ли я ей интерес, если она сейчас видит меня? На всякий случай достал свисток. Хоть свистнуть успею. Может быть, отпугну. Увидев у дороги обгорелую валежину, взял ее и быстро поволок к зданию. Второй раз пошел в лес несколько посмелее. Все было также тихо. Вновь выбрав дровину побольше, отволок ее в здание. Поставил цель сходить десять раз. До усталости. Но вот уже делаю восьмой, девятый заход, а усталость не приходит. По прежнему хожу бодро. Тем не менее, после десятого захода, ложусь в спальник и пытаюсь уснуть. Сон не шел. Зато пришла боль. Откуда-то пришли слова: «Пока хожу-живу». Это для меня слова. Встал. Вышел на площадку. Скалы внизу приобрели фантастический вид. Лунный свет на них лился сверху. Такого еще видеть не приходилось. Вот бы это снять на видеокамеру! Эти скалы, море, луну. Да и себя заодно, зачем-то таскающего из леса дрова. Какая-то бессмыслица. Вроде бы и не сон. В одном Древнем Учении читал, что в Тонком мире в Эфире есть такая «Летопись Акаши». В ней записана вся жизнь человека от его рождения до последней черты. Перед самой смертью ему дается возможность как в фильме просмотреть свою жизнь. Сколько человек совершил добрых дел и злых. Интересно было бы узнать, а к какой стороне эти свои действия отнести? Да… Чуден мир! Как человек еще мало знает о Нем. Да, что там о Мире. Даже в себе, в своем строении не может разобраться. Древняя Мудрость гласит, что у человека семь тел: физическое и шесть Тонких тел. Церковь утверждает,  только о теле физическом, о душе и Духе. Ученые-материалисты вообще никаких тонких тел не признают. Они не верят ни в Бога, ни в дьявола. Человек не в состоянии заглянуть глубже трех тысячелетий. Судя по Древним источникам, человек существует более 18 миллионов лет. Оказывается на Земле жили Великие Расы Лемурийцев, Атлантов, другие древние цивилизации, которые были куда развитей и мощнее нынешней Пятой Расы человечества, существующей всего один миллион лет.
А что мы знаем о этой Бездне, которая называется Вселенной? Сколько в этой Бездне таких Солнечных систем, как наша? Сколько таких галактик, как наша галактика «Млечный Путь»?      
Как-то у Елены Блаватской один журналист спросил: «Вот вы все Беспредельность, Беспредельность. А что это такое Беспредельность?»
Ответ ее поражает. Она взяла кусок мела. Сказала, что в этом куске мела столько атомов, что этой цифрой можно опоясать весь земной шар. Теперь представьте себе нашу Землю и сколько в ней атомов. Затем представьте себе нашу Солнечную систему. Сколько в этой Солнечной системе атомов. Солнечная система входит в галактику «Млечный путь». В этой галактике более ста миллиардов звезд. Вот сколько атомов в нашей галактике, столько во Вселенной и существует галактик. Вот это и есть Беспредельность.
Будь понастырней журналист он бы спросил: «А что дальше?» Наверное, Е.П.Блаватская ему бы не ответила, так как он ничего бы не понял. Спросят: Откуда знала об этом Блаватская? Она была Посвященная. Единственная в 19-ом веке на Земле. Кто такие Посвященные? Люди и об этом знают столько же, сколько о Вселенной. Но есть еще Учителя Человечества, Светлое Братство, Иерархия творящих Разумов, Высшая Творческая Иерархия Разумов, осуществляющая План Божественной мысли. Люди не знают и не желают знать, что  Высшим Иерархом нашей планеты, Владыкой Шамбалы является Иерарх Света, Высокий Дух,  который приходил на Землю две тысячи лет назад под именем Иешуа или точнее Ешуа. Это было самое обычное имя у тогдашних иудеев. Означало «Бог помочь». Поэтому Его еще называли из Назарета Галилейского. Иисус-греческая форма этого имени. Само слово Хрестос существовало задолго до того, как мир услышал о христианстве. В Древней Греции еще за 500 лет до Рождения Христа умерший герой приравнивался к святым и титуловался именем Хрестос. Христос-это «ПУТЬ», тогда как Хрестос-одинокий путник, следующий по этому «Пути» к достижению конечной цели, которая и есть тот самый Христос-сияющий в славе Дух Истины, воссоединяясь с которым душа /Сын/ становится Единой с Духом /Отцом/. Потому, наверное, люди и не знают о подлинном Исусе Христе, что биография Его с 12 до 30 лет запрещена к изучению всеми христианскими церквями и сектами. Между тем в этот период времени Исус странствовал в Персии, Индии, Цейлоне, Тибете, Египте. Учителем Исуса в Бенаресе был известный целитель Индии Удрака. В Гималаях Учителем Исуса был мудрец Мориа. Миру известны и те мудрецы, которые учили Исуса в Персии, в Египте, в других странах, где Он побывал. Самый запутанный вопрос в истории: образования христианства как религии. Вернемся на Землю, на мыс Лапласа. Для меня грешного, эта ночь предстала той же Бесконечностью, что висела над мысом Лапласа. Еще не было и полуночи. Воспоминания о Жизни Исуса Христа, о Его последних днях неожиданно прибавили сил. Мои страдания в сравнении с Его страданиями показались настолько ничтожными, что чтобы не думать о боли и не мерзнуть, без всякой боязни и свистка стал раз за разом заходить в лес, таская и таская дрова в здание. Таскал до тех пор, пока куча не превратилась в гору. Таскал до изнеможения. Пока не стал падать от усталости. Наступил тот момент, когда сказал себе: пора.. Не раздеваясь, упал на спальник и мгновенно провалился в сон. Во сне или наяву уже было не понять, открываю глаза и с ужасом вижу, что стало светло. Солнце освещает стены здания. Костер прогорел. Неужели проспал? Как же так? Все напрасно? Это переживание было настолько сильным, что я действительно проснулся. Открыв глаза, также с ужасом вижу, что стало светло. Вскочил со своего ложа. Выбежал на площадку. Солнце еще не встало. Вздох облегчения. Но еще надо успеть добежать до заветного места. Хватаю обе сумки с фотоаппаратами и устремляюсь вниз. Нипочем ветки, стегающие больно по лицу. Лишь бы успеть. Несколько раз падаю навзничь. Спасаю не себя, а фотоаппараты. Лишь бы успеть. Вот и мое место. Отдышаться не успеваю. Точно посередине между скал появляется солнце. Делаю наспех первые снимки обоими фотоаппаратами. Успокоившись, быстро ставлю штатив и начинаю снимать поднимающееся солнце. Только закончил съемку, как кто-то неведомый в считанные минуты задернул занавеску видимого мира, накрыв бухту, скалы, солнце густым туманом. Этим явлением был поражен более всего. Случись это пятью минутами раньше, и вновь бы как всегда не сделал ни одного снимка. Что это? Подарок Ее Величества Природы? Стечение обстоятельств? Удача? Награда за эту необычную ночь? Воздаяние за все неудачные походы к этому месту? Внятного ответа не услышал.
Теперь оставалось вернуться во Врангель. Как-то справлюсь с этой задачей после бессонной ночи? Дабы не навлекать зубной боли, завтракать не стал. Собрав рюкзак, быстро зашагал знакомой тропой в обратный путь. Удача почему-то не радовала. Возможно, потому, что видел здесь гораздо лучше рассвет, толи потому, что боль и проведенная без сна ночь, притупили чувства. Уже не так раздражали горы мусора в бухте Триозерье  Вымолвил только: «Люди, люди! Ведь рубите сук, на котором сидите». К удивлению шел на редкость скоро. Даже перевал у горы Пирамиды взял,  как говорится легко и непринужденно. Вот и поселок. Вся дорога промелькнула, как во сне.
Через минуту подошел автобус. И в этом было везение. В автобусе больной зуб напомнил о себе, но было уже поздно. Вот и родной город. Сразу же сдал отснятую пленку в фотомастерскую. Еще через два часа получил готовые фотографии. Все за чем так долго ходил получилось. Радости не обнаружил. Товарищи, с которыми ездил на Север края, стали поздравлять с удачей. Я же ничего особенного в снимках не находил. Даже удивлялся, чего они могли увидеть необычного в этих обычных снимках. Меня уже звало другое место побережья-мыс Лисученко. Там тоже стоят необычные скалы, и там восход солнца в это время года я еще не снимал.

Фото-путешественник Владимир Маратканов