На Шкотовском плато

В один из воскресных декабрьских дней по просьбе одной туристической компании я сопровождал группу людей к водопадам Шкотовского плато Неожиданному и Тигровому. В автобусе заговорили о первооткрывателях Приморского края. Кроме Пржевальского, было названо имя Владимира Клавдиевича Арсеньева, который прошел через это плато в одной из первых своих экспедиций ровно 105 лет назад. Один мужчина, сидящий в автобусе, даже вспомнил, что именно на этом плато Арсеньев впервые встретился с Дерсу Узала. Но это по книге «По Уссурийскому краю».  В действительности, согласно дневника Арсеньева, первая встреча с Дерсу Узала произошла позже 3 августа 1906 года вечером у реки Тадуши /Зеркальная/в Кавалеровском районе. Вот как Арсеньев записал эту встречу в путевом дневнике: «Утром гольд Дерсу Узала на вторично заданный вопрос: Согласен ли поступить проводником? Изъявил свое согласие. С этого момента он стал членом экспедиции..»  Одна из женщин, сидящая напротив меня, вдруг возмущенно заявила: Я принципиально не стала читать книги Арсеньева. Он из спортивного интереса убивал животных. Вот Пржевальский-другое дело. Книгу его «Путешествие в Уссурийском крае» я прочитала с огромным удовольствием.
Слушая эту женщину, как позже оказалось она из партии «зеленых», мне припомнился разговор, который произошел осенью этого года в электричке. Возвращаясь из Владивостока в Находку, с увлечением погрузился в чтение приобретенной в краеведческом музее редкой книги А.А. Хисамутдинова «Мне сопутствовала счастливая звезда». Также напротив меня сидящая женщина, очень похожая на эту туристку, увидев на обложке  портрет Арсеньева, вдруг с ожесточением произнесла: «Этот человек был безжалостен к животным. Читать его книги невозможно. Посмотрев еще некоторое время на книгу, добавила: Одни убийства, убийства.»
Тогда мой спор с попутчицей зашел далеко за рамки книг Арсеньева и его личности. Мои доводы в защиту Арсеньева, оказались неубедительными.
 В конце пути я почувствовал, что также оказался в одном ряду с Арсеньевым, хотя за всю свою жизнь не убил ни одного зверя.
Помня тот спор в электричке, попытался как можно мягче, убедить туристку, да и окружающих нас туристов, которые внимательно прислушались к нашему разговору, о том, что ни Арсеньев, ни его команда, ни тем более Дерсу Узала никогда не стреляли зверя без надобности, то есть из спортивного интереса. Ни в одной книге Арсеньева такого нет. Более того, в этой же книге «По Уссурийскому краю» Арсеньев пишет: «Невольно поражаешься количеству зверей, которые уничтожаются без времени, без необходимости и сроков этими ловушками. Боже мой! Как бы процветала фауна и флора, если бы человека не было. И он еще осмеливается называть себя царем природы. Нет, он бич земли! Это самый ужасный хищник, беспощадный, свирепый, ужасный. Чем чаще приходится бить разного зверя, тем все более и более я убеждаюсь, что рано или поздно я брошу этот вид охоты».
В период этого оживленного разговора о Арсеньеве, автобус свернул с трассы к хребту, по которому дорога серпантином поднимается на плато.
Проехав несколько сот метров, все увидели на склоне сопки огромную поляну. Сотни пеньков со свежим спилом словно замерли в немом крике о помощи. Все прильнули к окнам, пытаясь осмыслить увиденное. Не проехав и сотни метров, увидели второй пустырь. Повсюду белые шапки пеньков, как белые грибы. За этим пустырем последовал третий. И так до самой вершины хребта. То, что еще осенью было лесом, стало пустошью. Возмущению сидящих в автобусе туристов не было предела. Если бы был прибор по измерению энергии эмоций, то наш автобус бы мог претендовать на рекорд для книги Гиннеса. Одна из женщин даже вскричала: «В тюрьму! Только в тюрьму надо за это!»
Надо ли говорить, что встреча с водопадом была омрачнена.
Спустившись от дороги, где остановился автобус по тропе к поляне, рассказал остановившимся о том, какой загадочный случай произошел со мной несколько лет назад на этом месте. Наша машина, в которой я ехал к водопадам, на подъеме, закипела. Я не стал ждать, когда остынет мотор, и пошел пешком. Идти пришлось пешком до этой самой поляны. Был майский солнечный день. Судя по следам, я был один в лесу на всем Шкотовском плато. На поляне также стоял столик. Возможно это даже тот же, что и стоял тогда. Положив на стол куртку, атлас Приморского края и перчатки, я спустился к водопаду. В ожидании ребят, долго лазил у водопада, снимая его с разных позиций. Так и не дождавшись своих попутчиков, вернулся к поляне, но вещей своих к удивлению не увидел. Украли! Сразу же пришла мысль. Но кто. Осмотрел дорогу, тропу. На грязи были только мои следы. Уже стало не столько жаль своих вещей и самое главное карты, как стало удивительно само исчезновение. Стал анализировать. Я в здравом уме. Хорошо помню, как, сняв куртку, положил ее на стол, а карту и перчатки засунул под куртку. Где это все? Кто и каким образом стащил, если нет ни одного следа? Постояв на поляне, не получив разумного ответа и не дождавшись ребят, вновь не спеша пошел по тропе к водопаду. Можете себе представить, с каким настроением теперь я шел по этой тропе. Там, где тропа сворачивает у обрыва вправо от водопада, я решил подойти к краю обрыва, то есть к самому гребню и посмотреть на водопад сверху. Так вот, на большом камне, который лежит у ложа водопада, лежит моя куртка. Изумлению моему не было предела. Под курткой оказался атлас и перчатки. Каким образом мои вещи оказались на этом камне? Ведь я точно помню, что оставил все на столе и к этому камню не подходил, так как сразу же по тропе спустился вниз к водопаду. Шутка? Но кто этот шутник? До сих пор, сказал я женщинам, этот случай остается для меня тайной.
Почему этот водопад назвали Неожиданным? Может быть из-за того, что подход к этому водопаду самый короткий ? Едва ли этот путь укладывается в сотню шагов. К другим водопадам Приморья Беневским, Ворошиловским, Обручевским, Ванчинским надо шагать более часа, а к некоторым добираться в течении дня. Но может быть, так его назвали потому, что перед нами вдруг предстает Чудо Природы в виде действительно красивого водопада? Но сейчас перед нами предстала глыба льда высотою с двухэтажный дом. К тому же не освещенная лучами солнца, так как в короткий декабрьский день солнце не поднимается выше окружающих водопад хребтов.
Тем не менее, громада льда, ниспадающего от гребня обрыва, нам показалась грандиозным созданием воды и мороза. Здесь бы лучше оказаться в сентябре или в мае. В окружении золота берез, красно-желтых кленов и темно-зеленых елей, освещенный полуденными лучами солнца, водопад смотрится необыкновенно. Отполированные до неимоверного блеска базальтовая стена словно зеркало, в котором отражаются стекающие струи, брызги, голубое небо, лес. Весной же, когда теплые воды ключа разрежут намерзший за зиму лед на отдельные куски, вся широкая стена смотрится как художественная картина. Самое удивительное в том, что ключ , который образует водопад, почти неприметен. Его можно перейти, как говорится: не замочив ноги. Но у ложа водопада ключ разливается, в результате чего гребень водопада оказывается раза в три шире, чем ключ. Водопад образовался в результате скалистого обрыва, что характерно для плато и относится к широким водопадам. С обоих сторон водопад подпирают высокие каменные стены, сложенные в виде шестигранных столбов. Создается впечатление, что водопад сделан не Природой, а человеком. Именно от водопада начинается ущелье, заросшее преимущественно елью и кедром, каменная порода которого состоит из тех же базальтовых столбов. Ущелье уходит резко вниз к долине, где Горбатов ключ сливается с рекой Стеклянухой. Ничего не скажешь: место это красивое. Здесь стоит побывать в любое время года. Сфотографировавшись у водопада, решили не задерживаться. Все горели  желанием побывать у следующего. Но лучше бы мы остались здесь., как это мудро поступили туристы, приехавшие  раньше нас из Владивостока . Они уже расположились обедать у костра на красивой поляне у водопада в окружении могучих кедров. То, что мы увидели, повергло всех в шок. С главной дороги, которая пересекает плато, отходило более десятка новых дорог. Найти нужный нам сворот оказалось совсем не просто. В результате мы совершенно запутались. Все дороги, по которым мы сворачивали, приводили нас к огромным вырубкам, на которых кроме свежих пней не было ни одного деревца. Повсюду трудились люди. Одни пилили лес. Другие разделывали деревья от сучков. Третьи грузили кругляк на автомашины. На всем огромном плато шла страда.
Каким видел Арсеньев это плато? «Уссурийская тайга-это девственный и первобытный лес, состоящий из кедра, черной березы, амурской пихты, ильма, тополя, сибирской ели, липы маньчжурской, даурской лиственницы, ясеня, дуба монгольского, пальмовидного диморфанта, пробкового дерева, маньчжурского ореха и многих других пород…»
Кедр здесь, судя по большим древним пням, вырубили десятки лет назад. Пихту, ясень, липу позже. Ныне гребут все, что осталось.
Так и не попав к водопаду Тигровому, мы с трудом выехали на основную дорогу и, спустившись по тому же серпантину, простились с плато.
Увиденное, подействовало на туристов по разному. Одни хмуро примолкли. Другие заговорили. Но это был не разговор. Выплеск негодования.
-Убивать надо этих лесорубов! Расстреливать! Раздался женский голос с одной стороны.
-Да не лесорубов, а тех, кто их нанял. Причем тут лесорубы? Они сидят без работы и готовы на все. Добавила другая женщина.
-Да и тех надо расстреливать, кто убивает животных. Это уже сказала туристка, сидящая напротив меня и не чтившая Арсеньева.
Откуда-то послышался голос, что лучше бы и не открывали этот край.
Сидящие молча мужчины, конечно, поняли, что «убивать» и «не открывать»-это крайность, но возражать женщинам не стали.
Моя попытка объяснить происходящее отсутствием работы в селах, да и в городах, лишь подлила масло в огонь.
-Вот из-за таких, как вы, молчащих и объясняющих, и погибает Природа! Раздалось с задних рядов.
Опять раздался крик: «Убивать, только убивать! Нет иного выхода!» Откуда у этих заготовителей дорогие машины и коттеджи. Уничтожают наше достояние. Им плевать на людей, которые будут жить после них.
-И лесников расстреливать. Добавила рядом сидящая, с самой активной женщиной.
-Не лесники распоряжаются лесом, а Администрация районов и края. Заметил один из мужчин.
-В тюрьму надо всех! Сталина пора поднимать! Порядка и дисциплины в стране не стало. Продолжала твердить самая взволнованная женщина. Откуда это вдруг у этих Березовских, Ходорковских, Абрамовичей такое состояние?
Объясните Владимир Сергеевич. Ведь вы следователем работали. Почему их не привлекают? Почему они нагло жируют? Вдруг обратилась ко мне сидящая со мной пожилая женщина.
-Да, кто позволит следователю трогать Абрамовича? Абрамович  и такие как он, стали миллиардерами благодаря Ельцину. А кого Ельцин посадил на трон?! Вот то-то и оно. Все они там заодно. Попытался спасти меня молодой парень.
-Я вам говорю, вновь перехватив инициативу, уже всем знакомая женщина,  выкрикнула:  Сталина надо поднимать. Все развалили, разворовали и прибрали к своим рукам.. Русский народ погибает. Его истребляют. У нас, в самой богатой стране в мире, одна из самых  низких пенсий.. Все деньги за нефть и газ уходят в Америку. Мы бы могли жить в нашей стране, как арабские шейхи. Они там, в Москве построили коммунизм, но для себя. Не для нас. Тэтчер сказала, что русских достаточно оставить 15 миллионов человек для обслуживания Запада. Наши выполняют ее указание. Гробят нас низкими зарплатами, пенсиями, гнилыми зарубежными продуктами, отравленным пойлом. Проехала я от Находки до Поволжья. Катастрофа! Гибнет Россия! Поля заросли бурьяном. Фермы разрушены. Заводы и фабрики не работают. Больше половины населения в стране  без работы. Поголовно все пьют.
 -Послушайте меня. Слова эти, произнесенные басом пожилым мужчиной, сидящим в конце автобуса, почему то заставили всех примолкнуть. Все, обернувшись, стали на него смотреть. -Вот вы говорите Сталина надо поднимать. Я из тех, по которому прокатился, так называемый сталинский каток. Да, я тогда был еще мал, но репрессии подверглась вся наша большая семья и почти все семьи в деревне. Тогда по всей стране была беспощадная борьба большевиков с инакомыслием, в том числе с русскими христианами. По 58-политической статье расстреляны и сосланы миллионы. Раскулачивание и голодомор в 30-х годах. Но что пришло на смену тому режиму? Режим стократно худший и стократно злейший. Народ России и прежде всего русский, вымирает по 3 миллиона человек в год. За 20 лет горбачевско-ельцинских реформ Россия потеряла около 30 миллионов человек. Сегодняшняя власть ведет с русским народом страшную необъявленную войну. Ее оружие-нищета, многомиллионные аборты, повальное спаивание населения, травля молодежи наркотиками, развращение народа через средства массовой информации, лишения молодежи бесплатного образования и здравоохранения, жилья и перспектив на жизнь. Ныне в России нет ни прав, ни свобод, кроме одной- свободы умереть. Потому Россия и лидирует по малой продолжительности жизни, числу самоубийств и детской смертности.
После жестких слов пожилой женщины и этого мужчины в автобусе установилась тишина. Словно все подошли к краю тайны, за невидимой чертой, которой лежала бездна, в которую даже и заглянуть было страшно.
     Слушал я выступающих, и думал. О такой ли жизни мечтал Арсеньев? В одном из своих писем другу он записал: «Пройдут долгие годы, но наша работа и труд, затраченные на изучение Уссурийского края, не пройдут даром, а принесут нашему Отечеству и потомству величайшую пользу. Верю, что через 40-50 лет нас будут вспоминать добрым словом».
Вот и прошли годы. Уссурийская тайга, какой ее видел Арсеньев, исчезает.
То, что мы увидели на Шкотовском плато, мне довелось увидеть в верховьях рек Алексеевки, Кемы, Максимовки..Но то, что делается лесозаготовителями на севере края в районах Светлой и Самарги, вообще не поддается никакому воображению. Охотники из села Амгу рассказывали, что там будет пустыня.
   Мне все-таки хотелось бы закончить эту заметку о Арсеньеве. Женщины, которые осуждают его за то, что он стрелял зверей и описал это в своих книгах, мягко говоря, не правы. Они смотрят из настоящего в прошлое, как в кривое зеркало.
Географ, краевед, этнограф, археолог, историк, топограф, охотовед, геолог, фотограф, публицист, музеевед, писатель. Более десяти сложных экспедиций по Приморью, по Среднему Амуру, Камчатке. «Первое мое путешествие длилось 180 дней, второе 210 суток и последнее третье 19 месяцев. Четыре раза я погибал от голода. Один раз сьели кожу, другой раз набивали желудок морской капустой, ели ракушки. Последняя головка была самой ужасной. Она длилась 21 день. Три раза я тонул, дважды подвергался нападению диких зверей /тигр и медведь/. Глубокие снега едва не погубили весь отряд. Подряд 76 дней мы шли на лыжах и тащили за собой нарты.- И ничего, Бог помог!»  Из письма А.М.Иванову 20 июля 1910 года.
Человек, ставший легендарной личностью при своей жизни. Его книги переиздавались более сто раз на 30 языках. Как писатель, соединивший в себе Купера и Брема.
Мне кажется, что комментарии к этому не нужны. Следует только добавить, что когда в 1955 году переносили прах Арсеньева с Эгершельда, где он был похоронен на военном кладбище, на городское и вскрыли гроб, то Арсеньев предстал перед теми, кто его осматривал, как живой, без признаков тлена. Это говорит о высокой духовности человека.

Фото-путешественник Владимир Маратканов