Концерт церковного хора со спецэффектами

Есть в нашем приходе концертный состав хора. Прямо скажу, совсем немногочисленный состав. Когда и все певчие соберутся, что бывает редкостью, то где-то около пятнадцати-шестнадцати  человек всего-то в нашем смешанном, или, как шутят хоровики, «в помешанном» составе и наберется. А когда исполняем что-нибудь  отдельно мужской группой хора, то шесть-семь человек – вот и весь мужской состав. Были времена, когда мы выступали с хором более или менее регулярно, и не только в Эстонии, но и за ее пределами. Целые гастроли удавалось организовывать в Германии, Швейцарии, пару раз в Швеции. Дважды участвовали в международных конкурсах и, надо сказать, небезуспешно. Не обходилось в этих поездках и без веселых историй.  Вот хотя бы  взять наше участие в  международном конкурсе «Music World» в Италии  в 1998 году. Проходил он в  Фивиццано (коммуна) и в городе Массе (провинция Масса-Каррара). Очень милые места в Апуанских   Альпах. И конкурс был, я бы сказал, какой-то всеохватный, с внушительным  количеством разнообразных номинаций: от  хоров, танцевальных  и инструментальных ансамблей до исполнителей поп-музыки и еще множества других номинаций, которые я не берусь перечислить.  В составе жюри на конкурсе хоров были, в частности, профессора из Пармской консерватории, что внушало особое уважение наиболее образованной части нашего хора, поскольку они знали, что с этой консерваторией неразрывно связаны имена Верди, Тосканини и еще довольно длинный ряд имен других знаменитостей. То есть всё было серьезней, чем я мог предполагать, когда, не опасаясь за последствия, поддержал чье-то авантюрное предложение отправиться на конкурс. В нашем смешанном хоре было всего-то тринадцать человек вместе с регентом, тогда как хоры некоторых других конкурсантов превосходили нас по численности втрое или даже вчетверо. Все участники конкурса были довольно сильные, так что каждый хор, по-видимому, вполне мог претендовать на звание лауреата. Взять хотя бы  мощную по звучанию хоровую капеллу Киево-Могилянской академии. Правда, по мнению нашего регента, эта трудно сдерживаемая мощь,  помноженная на явное увлечение хора крупными музыкальными формами, помешала жюри распознать в капелле  достойного претендента на звание лауреата. Впрочем, едва ли не после каждого выступления хоров-конкурсантов лично у меня – я это хорошо помню – возникала уверенность, что вот этот-то хор точно займет первое  место. Справедливости ради скажу, что состав нашего хора в те дни, на мой взгляд, тоже был довольно сильным, и в целом хор был настроен приятно удивлять жюри осмысленным исполнением обязательной конкурсной программы. Пускай на тот момент среди наших певчих не было певицы  исполнительского уровня  блистательной Милицы Корьюс, которая в двадцатые  годы минувшего столетия на пороге своей головокружительной карьеры пару лет пела в хоре нашей Никольской церкви, но   некоторые из наших певчих в описываемые мною дни  были  прекрасными профессиональными певцами, владеющими к тому же искусством  хорового пения. Это пояснение я сделал в той связи, что через  хор нашей Никольской церкви прошло, даже и за годы моего служения,  немало профессиональных певцов, но не все они владели этим искусством.  Как правило, это касалось высоких голосов, которым было трудно брать высокие ноты, не форсируя звук. А кто-то из них, возможно,  не мог смирить себя настолько, чтобы  не выделяться из хора, и требование регента петь «в ансамбле»  воспринимал как посягательство на его творческую индивидуальность.
        Итак, когда наш хор, заключавший  список  конкурсантов, использовал данный ему  шанс удивить жюри, последнее удалилось на неопределенно долгое время, чтобы, в свою очередь, использовать свой уникальный шанс удивить конкурсантов  результатами подведения итогов. И, надо сказать, жюри это удалось. Жаль только, что удивлять и радовать – не всегда одно и то же.  Итак, в итоге звание лауреата досталось – такое, оказывается, тоже бывает – сразу двум претендентам:  солидному по численности и по звучанию профессиональному хору  из Клайпеды  и нашему малочисленному хору Таллинской Никольской церкви. Жаль опять же, что нельзя добавить к этому, что объявленным жюри результатам порадовались все участники конкурса. Скажу больше. Когда после объявления результатов конкурса мы выпорхнули на улицу с ощущением  сдавших экзамен школяров, то кто-то не то шутя, не то серьезно крикнул нам в спину: « Эстонцы,  скiльки  грошей дали?»  Приняв это за  шутку, мы, как могли, отшутились и весело пошли по  красивой старинной улице в этом уютном городке Масса к поджидавшим нас  двум видавшим виды микроавтобусам, на которых мы приехали из Таллина. Хотя мы и спешили, но не могли не остановиться у фонтана, в котором, фыркая от удовольствия, плескалась крупных размеров  дворняга, то и дело встряхивая свою шерсть и щедро обдавая брызгами всех, кто вовремя не успел отбежать на безопасное расстояние.   Было самое начало сентября, погода стояла великолепная, одно слово – Италия. Мы  и сами были бы не против искупаться в такую жару, но не в фонтане, конечно, а на море, которое было совсем рядом, но пока мы этого позволить себе не могли. Сделав  несколько снимков  на память со счастливого вида дворнягой, мы  прибавили шагу, потому что впереди у нас было много дел. Во-первых,  мы испытывали непреодолимое желание подкрепиться, а для этого нам нужно было попасть в Фивиццано, где приглашающая сторона в несколько заходов кормила всю огромную армию конкурсантов  в помещении, напоминающем солдатскую столовую. Во-вторых, в этот же день как победителям конкурса  нам, по заведенному обычаю,  предстояло выступить в гала-концерте, который должен  был состояться в Фивиццано на довольно вместительной летней площадке под огромным тентом. А это для  певчих хора, в том числе и для меня означало, что наш регент Игорь Анатольевич не даст нам прохлаждаться до концерта, но обязательно устроит репетицию и найдет тысячу причин, чтобы придраться к каждой партии, а то и к каждому певцу. Такое уж регентское призвание. Боюсь, что из всех слов, произносимых регентами на репетиции в адрес хора, совсем небольшой процент будет с одобрительным содержанием. Зато когда хор получает звание лауреата, то  замечания и окрики регента на предшествовавших тому репетициях воспринимаются чем-то вроде горькой, но спасительной пилюли для больного. Добавим к этому, что если певчий прекрасно читает «с листа», но регент твердит ему: учи партии наизусть, а он и в ус не дует, считая это для себя  излишним, то рано или поздно  упрямое непослушание последнего может сыграть с ним злую шутку. Впрочем, не будем ничего доказывать, а попробуем показать на примере нашего выступления в гала-концерте, что послушание, будь то регенту в хоре, капитану на корабле, игумену в монастыре и так далее, всегда приносит свои добрые плоды.
       Итак, придя заранее в зрительный зал, мы застали специалистов по звуку и свету, которые энергично выверяли свои настройки, то вбегая на сцену, то сбегая с нее. Наше внимание привлек еще один специалист по спецэффектам, который возился на сцене с  генератором дыма – довольно распространенным аксессуаром  различных шоу, представлявшим собой уменьшенную копию средневековой пушки, стреляющей ядрами. При желании ее можно было оседлать, что и проделывал несколько раз на наших глазах специалист по эффектам, с  недовольным выражением лица. Видно было, что что-то шло у него не так, а времени на обуздание непокорного орудия уже не оставалось. Наконец, так и не сняв с лица маску озабоченности и недовольства, «укротитель пушки» вынужден был уйти со сцены, так  как  зал стал стремительно заполняться зрителями. Концерт долго не могли начать из-за запаздывавших устроителей конкурса, которые, как мы видели, приехали в Фивиццано незадолго до  концерта  и  подкреплялись с дороги в находящемся неподалеку ресторане A la carte. Наконец устроители заняли свои почетные места в зрительном зале, и концерт начался. Наше выступление, в котором нужно было спеть максимум три произведения,  было одним из первых. Спели «Богородице Дево, радуйся» Рахманинова и сразу почувствовали: публика благодарная,  принимает тепло. Спели второе произведение – дружные аплодисменты, поощряющие дальнейшее выступление. Последним номером регент поставил произведение из конкурсной программы: концерт N 34 «Да воскреснет Бог» (Пс.67)  Бортнянского. Начало: « Да воскреснет Бог и расточатся врази Его» прозвучало многообещающе, но дальше случилось непредвиденное: на словах  « Яко исчезает дым, да исчезнут» то самое не покорившееся специалисту своенравное орудие произвело хлопок, напоминающий выстрел небольшой пушки, и сцену начало быстро заволакивать дымом. Как нарочно, генератор оказался не тяжелого дыма, который стелется по полу, а легкого, который заволакивает всю сцену. Мы еще успели увидеть, как на сцену растерянно выбежал специалист  по эффектам и вновь стал пытаться укротить непослушное орудие. В зале послышались смешки, которые – оставь мы пение, могли превратиться в дружный хохот. Но мы, не видя, но лишь угадывая присутствие регента, совершенно не видя нот, а только благодаря тому, что это произведение все певчие выучили  наизусть,  уверенно продолжали петь. Смешки в зале прекратились, и когда на последнем стихе псалма «Дивен Бог во святых Своих» дым рассеялся, то последний аккорд  потонул в  дружных аплодисментах зала. Жаль было только, что итальянская публика и еще какая-то часть слушателей не могли представить, на каких именно словах выстрелила пушка, иначе они бы поняли, какое впечатление это, можно сказать, иллюстративное задымление произвело на нас.
       Мы уезжали счастливые. С дипломом лауреатов и с памятным подарком – символом конкурса «Music World» – очень даже симпатичной рыбкой из какого-то  сплава, довольно ощутимой на вес. А главное, мы уезжали с чувством, что эта  поездка нас сплотила и преподала некоторые важные уроки, в том числе и касающиеся  азов послушания.
        Помнится, один и русский богослов сказал: единство ангельского мира – это  единство гармоническое, наподобие хора.
Возможно ли это единство без послушания? Конечно же, нет.