Романтика путешествий - Урунгач

Лучше гор могут быть только горы,
На которых ещё не бывал.
                В.Высоцкий       
               


         Я пользовался любой возможностью побывать в горах, и когда тетя Леля, работавшая в метеослужбе, предложила мне поехать вместе с группой сотрудников на качку меда на пасеку возле кишлака Пскем, я с радостью согласился. Пасека называлась "коровинской" по фамилии пасечника Коровина. Располагалась она возле речки Урунгач, недалеко от ее впадения в реку Пскем, слияние которого с Чаткалом дает начало Чирчику. Чтобы добраться до пасеки, надо было ехать на попутной машине до кишлака Богустан, а потом пешком или на лошадях идти или ехать более 40 км вверх по Пскему.

             По обеим сторонам реки есть несколько кишлаков: Испай, Муллалы, Тепар, Пскем, Чекак. Дорога большей частью идет по правому берегу, а к левобережным селениям  ведут шаткие деревянные мостки без перил, так называемые "ишак-куприк" (ослиный мост).

            За кишлаками Пскем и Чекак, почти слившимися вместе, тропой можно подняться до слияния рек Ойгаинг и Майдантал, дающих начало Пскему.

          Сравнительно широкая долина, поросшая травой, высыхавшей к концу лета, с редкими кустами и деревьями алчи, грецкого ореха, боярки и дикой яблони, с вытянувшимися вдоль Пскема и впадающих в него речек, пойменными рощами - тугаями, манившими в жаркий день своей прохладой, с первого раза покорила меня, и я каждый год пользовался любой возможностью побывать здесь.

                В нашем краеведческом кружке сменился руководитель, вместо Богданова пришел новый наставник, фамилии которого я не помню. Я так живо обрисовал новому руководителю прелести Пскемской долины, что он тоже загорелся идеей посетить ее и добился от дирекции Дворца пионеров разрешения на поход в Пскем.

                Нас было человек 8 - 10 , ребят лет 14 - 15. Мы добрались на попутной машине до Богустана, а дальше продвигались пешком. Когда мы прошли км 10 - 15, стало ясно, что в этот день до Урунгача мы не доберемся. Нагруженные палатками, одеялами, съестными припасами, приспособлениями для сбора насекомых и растений мы шли медленно и обливались потом.

                Наконец, мы достигли Карабулака, родника с кристально чистой, самой вкусной, по-моему, в этих горах водой. Вода вытекала из-под корней больших ореховых деревьев. Густая тень, вкусная холодная вода и мягкая трава неизменно манили нас, и Карабулак стал любимым и обязательным местом нашего отдыха по пути в верховья Пскема.
          
                Мы отдыхали недолго, с полчаса - час, ничего не готовили, поели всухомятку и уже собирались тронуться в путь, как к роднику подошел таджик средних лет с тремя ишаками. После знакомства и непродолжительного торга он согласился довезти наши вещи до Урунгача. Мы водрузили часть вещей на ишаков и шли дальше налегке.

                Без груза идти было веселее, и к вечеру мы уже были в Сарымсак-дале  ( Чесночная поляна ) км в 10-15 от Урунгача. Из Ташкента мы выехали рано, прошли около 30 км и порядком устали, поэтому ни ставить палатки, ни готовить ужин не хотелось. Мы уселись у костра, перекусили хлебом и чаем со сгущенкой и стали укладываться.

                Выручивший нас таджик никак не мог понять, для чего мы отправились в горы. Как ни втолковывал наш руководитель, что нам интересно побывать в горах, что мы изучаем их природу, тот только пожимал плечами, считая, что мы что-то скрываем. Наконец, кто-то вытащил из рюкзака гербарную сетку, и нам пришлось объяснять, для чего она нужна. "А, дори (лекарство)!"- воскликнул наш попутчик.

                Он решил, что мы собираем лекарственные растения, ради этого, по его мнению, стоило идти в горы. Позже нам неоднократно приходилось отвечать на подобные вопросы, и мы для простоты каждый раз говорили, что собираем лекарственные травы. Когда же в этих краях начала работать геолого-разведочная партия, а я поступил на геологоразведочный факультет, проще стало называть себя геологами.
         
                На следующий день, в первой половине дня, мы уже были у пасеки Коровина и с его согласия разбили лагерь на противоположной стороне речки Урунгач, небольшой но бурной, с чистейшей ледяной водой. Всю оставшуюся часть дня мы были заняты устройством лагеря, приготовлением обеда и разговорами с обитателями пасеки. Мы узнали, что в нескольких километрах выше по реке есть небольшое озерцо, а если подняться на завал, можно увидеть  Урунгачское озеро.
       
                Это внушительный водоём завального происхождения, около одного километра в длину и с полкилометра шириной со скалистыми обрывистыми берегами.

                Потом мы не раз на нем бывали, перебирались по скалам на противоположный берег к устью впадавшей в него реки. Однажды на илистом берегу мы увидели четкий след медведя. А вот самого медведя сфотографировать не удалось, хотя они в этих горах не редкость. Нам часто на тропинках попадались кучки медвежьего кала.
,
                Я лично встречал медведей дважды. Один раз это была медведица с медвежонком, наблюдавшая за нами с горы с расстояния около ста метров. Второй раз, перейдя вброд через реку Анаульген, я обернулся и увидел - метрах в 50 выше по течению через ту же речку, но в противоположном направлении переходит медведь. Он выбрался на берег, отряхнулся и поскакал вверх по склону. Фотоаппарата под рукой не было, и медведь остался не запечатленным.

                По рассказам местных жителей медведи на людей не нападают, в этих краях известен лишь один случай, когда медведь задрал человека, но это было не нападение, а, скорее, самозащита, т.к. человек упал в яму на мирно отдыхавшего мишку.
         
                На следующий день у нас была экскурсия на метеостанцию. Она располагалась в долине Пскема, на его широкой ровной террасе. Рядом с большим одноэтажным домом с жилыми комнатами и служебными помещениями виднелась метеоплощадка: дождемеры, термометры, приборы для определения скорости и направления ветра. Нас встретил начальник станции Петр Александрович Глебов, худощавый мужчина с усами и бородкой клинышком, припадавший при ходьбе на одну ногу.

                Он пригласил нас в столовую, и мы стали рассаживаться вокруг большого обеденного стола. Скамеек на всех не хватило, и Глебов крикнул в открытую дверь: " Наташа, принеси табуретки!" Через минуту в дверях показалась девушка в сарафане с загорелыми плечами и румяным лицом. Она поставила табуретки, быстро взглянула на нас и исчезла.

                Мне кажется, что в ту минуту я не обратил на девушку особого внимания, но наш руководитель после возвращения в лагерь то и дело подтрунивал надо мной, называя Наташу невестой и уверяя, что я при ее появлении покраснел и смутился. Может, так и было, а может быть, его уверения запали мне в душу, и я потом часто вспоминал мельком увиденную девушку.
      
                Петр Александрович рассказал нам о работе метеостанции, показал приборы. Мы даже присутствовали на сеансе передачи метеосводки по рации в Ташкент. Поскольку электричества на станции не было, энергию получали с помощью "солдат-мотора" - генератора, ротор которого вращал специальными ручками рабочий станции
      
                С тех пор меня  влекли к себе красоты Пскемской долины, а может быть, и образ смуглой девушки, смутившей меня на метеостанции.