Голос из живота. 2

Джэкобсона буквально трясло с головы до ног, пока он быстрым шагом направлялся к своему кабинету. Сколько перевидал он разных ублюдков, но молодой поляк со своим тошнотворным, правильным лицом разозлил его куда больше. Этот Малитковский не был чокнутым – о, нет – он был просто искусным аферистом, а теперь еще и убийцей. Хотя вполне может быть, что убийцей он был и раньше, просто до этого момента ему удавалось оставаться в тени.
Но самое страшное заключалось в том, что этому преступнику удалось обвести вокруг пальца весь город. Кажется, не осталось такого человека во всем Детройте, который бы не знал о трагедии, произошедшей в театре чревовещания. Сплетня о том, что живая кукла, убившая женщину, находится в подсобке театра без какого-либо присмотра, облетела всех, и теперь целая толпа осаждала полицейский участок с требованием освободить Вещателя и арестовать вместо него куклу. Каждый второй разговор переходил на эту тему, и бурлящая, жадная до сенсаций и плохих новостей толпа с восторгом проглотила эту мистическую новость. Рядовые, позитивные события никого не интересовали, а вот загадочная и пугающая тайна, которая к тому же окончилась смертью, всколыхнула все умы. Нет более могущественной и опасной силы, чем огромная толпа, стремящаяся к единой цели. Прошли всего сутки, и главный полицейский участок буквально был атакован перепуганными гражданами.
Беснующуюся толпа, множество свидетельских показаний, согласно которым шутку, от которой погибла женщина, произнесла кукла Данте, а не артист, выступавший вместе с ней, а также постановление высшего руководства – и вот наряд полиции едет в опустевший театр, чтобы со всеми средствами безопасности осторожно забрать куклу Данте и под конвоем доставить в полицейский участок. Для чертовой куклы уже приготовлена отдельная камера и усиленная охрана. И все это пока истинный убийца сидит в допросной комнате со своей мерзкой улыбочкой и ждет, когда его отправят домой!
- Комиссар!
Джэкобсон обернулся и увидел одного из тех полицейских, что ему пришлось отправить в театр за куклой.
- Все сделано? – сквозь зубы выдавил комиссар.
- Все в порядке, сэр! Кукла доставлена в участок, никаких проблем не возникло.
- И как… как она выглядит? – неуверенно спросил Джэкобсон, сам удивившись своему вопросу.
Парень на секунду замялся, подбирая подходящие слова, и смущенно опустил глаза. Похоже, сам стыдился этого всеобщего суеверного страха.
- Так-то как обычная деревянная кукла, сэр. Но, если долго ее рассматривать, как-то жутко делается. Даже не знаю, как объяснить. Уродливая такая, неприятная.
- И на такое шоу еще и детей приводят, - горько усмехнулся комиссар.
- Думаю, сэр, она во время спектакля смотрится более веселой. Представление комедийное – там шутки всякие, веселая музыка. А вот сейчас, когда всего этого нет, кукла совсем другая. Как увидишь, так невольно и поверишь во все эти истории…
- Это все только иллюзии, - с твердым убеждением перебил комиссар, - Вы знаете, что это якобы кукла-убийца, вот и додумываете всякую чушь, чтобы напугать самих себя. Это обычная, бесполезная деревяшка, и скоро все в этом убедятся.
- Хорошо бы, сэр, а то нам еще только кукол-убийц не хватает – с людьми-то еле справляемся.
Как только молодой полицейский покинул кабинет, комиссар Джэкобсон в очередной раз подошел к окну и, прижавшись спиной к прогнившей раме, осторожно приоткрыл занавеску, чтобы проверить – сколько еще народу прибавилось на улице. Толпа по-прежнему окружала полицейский участок плотным кольцом и даже не собиралась рассеиваться. Казалось, люди дежурили посменно, позабыв о работе и семьях. Комиссар готов был поклясться, что лица некоторых из этих бездельников он видел еще вчера вечером. А вместе с этими озлобленными или испуганными лицами мелькало множество плакатов с плохо нарисованными куклами, перечеркнутыми черным крестом, либо с надписями в стиле “Арестовать куклу-убийцу!” Люди посчитали, что полиция либо обжирается в офисе пончиками и не хочет нормально заняться расследованием, либо напугана не меньше простых граждан. Арест Лесли Хоупа даже скорее возмутил всех, чем успокоил, и митинг с каждым часом становился все масштабнее. Уже появились первые сообщения о беспорядках в районе участка, в котором находился Вещатель. Потому несколько часов назад руководство города приняло решение арестовать куклу Данте. Отчасти чтобы успокоить толпу, а отчасти… нельзя было не признать, что даже чиновники и полицейские усомнились в виновности Хоупа.
А может просто взять эту дрянную куклу и выкинуть ее из этого самого окна, словно кусок мясо в клетку с разъяренными львами. Пускай вцепятся в эту жалкую деревяшку, одетую в засаленные тряпки, пускай выдернут эти стеклянные глаза, разорвут мерзкий, вечно улыбающийся рот. И тогда, может быть, они убедятся, что это просто обычная кукла. Фантазия комиссара смело понеслась дальше, и он уже с удовольствием воображал, как бросает вслед за куклой и ее создателя, и как дикая толпа бросается на этого мерзкого поляка точно также, как за секунду до этого бросилась на его куклу.   
Тут какой-то парень из толпы повернулся в сторону окна кабинета Джэкобсона и, вроде как, заметил человека за занавеской. Комиссар поспешно задернул шторы. Уже через мгновение он устыдился своего малодушия, однако ему стало заметно легче, когда плотная ткань полностью отделила его от толпы за окном. Успокоившись, он вновь разложил на рабочем столе все бумаги по делу куклы-убийцы и принялся за дело.
Прежде всего, показания свидетелей. Все они сводятся к одному и тому же: кукла рассказала какую-то невероятно смешную шутку, которая заставила весь зал залиться хохотом, позже, когда уже все отсмеялись, только одна женщина продолжала неистово смеяться, пока вдруг не повалилась на пол. Когда к ней подбежали, было уже поздно – женщина скончалась на месте. Прибывшая на место полиция сразу же арестовала Вещателя, который проводил спектакль и был ответственен за эту убийственную шутку. Однако все свидетели в один голос заявили, что Вещатель непричастен – ведь он абсолютно точно молчал во время шутки, а говорила только кукла.
Черт возьми! Сколько же еще таких глупцов на свете! Прийти на сеанс чревовещания и утверждать, что говорила кукла, а не артист. Хотя и контингент у такого театра был подходящий: сплошь рабочий класс, либо какие-то бездельники. Приличного, интеллектуального общества в подобных театрах не бывает. Разумеется, эти простаки легко поверили в то, что им хотелось – в мистическую и пугающую тайну.
Двигаемся дальше. Досье погибшей женщины. Аманда Фарли, 34 года, швея. Это, собственно, вся основная информация. Указаны еще вес, цвет волос, рост и т.д. Но нет никаких подробностей биографии или информации, связанной с ее работой. Похоже, что она вообще работала на дому. В семейном положении стоит “не замужем”, однако есть двенадцатилетний сын по имени Брайан Гиб.
Так-так. Мужа нет и никогда не было, зато есть ребенок с другой фамилией. Ну что же, это о многом говорит. Нужно будет пообщаться с этим мальчиком, он уже достаточно большой, чтобы сообщить какие-нибудь любопытные сведения. Быть может, смерть этой женщины никак не связана с походом в тот злополучный театр, но почему-то интуиция комиссара буквально вопила о том, что Лесли Хоуп что-то скрывает, и это что-то связано с гибелью женщины. А комиссар Джэкобсон привык доверять своей интуиции.
Где сейчас мальчик? Ага, уже направлен в приют. Нигде нет записей допроса, похоже, что его не стали травмировать еще и вопросами сразу после гибели матери. Ну что же, пошли уже вторые сутки, так что остается надеяться, что Брайн уже успел совладать с эмоциями и с ним можно будет поговорить.
Так, документы на театр… Комиссар не успел прочитать и строчки – кто-то снова осторожно открыл дверь его кабинета.