Сапфо, утомлённая Эросом

В 630 году до нашей эры в криках и муках Клеида, жена богатого виноторговца Скамандронима с острова Митилини (Мителена) [1], что в Эгейском море, разрешилась четвертым ребёнком: смуглой девочкой с волосами как смоль, которую счастливые родители назвали Сапфо. [2] Её старшими братьями были Харакс, Ларих и Эвриг.

Сапфо уже в юности пробует свои силы в поэзии:

Я негу люблю,
Юность люблю,
Радость люблю
И солнце.

Жребий мой – быть
В солнечный свет
И в красоту
Влюблённой.

Ряд исследователей отмечает, что в это время Сапфо уже писала гимны для хора, выступавшего на Термийских панегиреях - главном религиозном празднестве Митилены, которое было посвящено Артемиде Термии, древней богине, хозяйке водных источников на о. Лесбос. Помимо гимнов для хора Сапфо писала оды, гимны, элегии, праздничные и застольные песни.

Но ей тесно в лирике того периода и она вырывается за рамки дозволенного:

Девичий цвет!
Девичий стыд!
Как без тебя жить мне?
– Больше не быть,
Радость, тебе
Девушкой красной!

***

Девства ль жалеть?
Не вернётся невинное.

***

Век ли в девушках вековать?


До последней четверти седьмого века до н.э. Лесбос находился под управлением Совета старейшин. Алкей, ровесник и поэтический противник Сапфо, писал:

«Мой отец и отец отца, состарились, деля власть с этими, злоумышляющими друг против друга гражданами.»

К 620-м годам до н.э. набирает силу новая аристократия, которая имеет в своём распоряжение собственные вооружённые силы, чтобы отстаивать свои экономические интересы за пределами острова. Эти возможности стали входить в резкое противоречие с политическими интересами Совета старейших, что привело Мителену фактически к гражданской войне.

В 618 году на Лесбосе был совершён военный переворот и к власти пришёл Меланхр.

Сапфо в это время около 12 лет, у неё начиналось половое созревание, и все политические перипетии, которые сотрясали остров, для неё были как в параллельном мире. У неё было счастливое, обеспеченное детство, любящие родители и братья, поэтому она гуляла по лесным тропам, ощущая неясное рождение женщины в своём теле:

Девичья воля,
Прости ты, девственность!
Никнет, растоптан,
В горных лугах, на пастушьей тропе, гиацинт.

В 612 г. до н.э. аристократическая группировка Антименида и его брата Алкея, в союзе с частью народа (а именно – с эллинизированными фракийцами), во главе которого стоял мельник Питтак, сын Гирра, свергла тирана Меланхра. В ходе этой, как сегодня принято говорить «цветной революции», тираном становится Мирсил, сын Клеанора, возвращённый из изгнания.

Не смотря на то, что Антименид и Алкей, фактически привели к власти Мирсила, уже к 606 году до н.э. их политические интересы вступили в противоборство, и братья стали готовить новый переворот, который был раскрыт в 604 году и им пришлось прятаться в Пирру (местечко в 35 км к северо-западу от Митилены), где они находят убежище в святилище Артемиды (или Геры). Их имущество было конфисковано в пользу народа.

Не смотря на то, что на острове кипели политические страсти и его сотрясали вооружённые конфликты Сапфо жила среди богатства и роскоши в аристократической идиллии, и была выдана замуж за одного очень богатого человека, Керкила (Керкола), из Андроса. От этого брака у неё была дочь, названная в честь бабушки Клаидою, которую она нежно любила и которой посвящает следующие строки:

У меня ли девочка
Есть родная, золотая,
Что весенний златоцвет —
Милая Клеида!
Не отдам её за всё
Золото на свете.

Эти строки, возможно, навеяны желанием супруга Сапфо Керикла, отца девочки, отдать её на воспитание в элитное закрытое учреждение, на подобии того, которое в последствие создаст сама Сапфо. С этим очевидно и связана легенда о том, что сама Сапфо воспитывалась в подобном учреждении.

То, что Керикл, возможно, хотел отдать дочь на воспитание в школу гетер, может приоткрыть завесу ранней сексуальной жизни Сапфо. Нам не известен возраст Керикла, но то, что он прибыл на Лесбос с острова Андрос, будучи уже состоятельным человеком, указывает на то, что он был, вероятно, почтенного возраста, а Сапфо в это время была ещё очень юна. Детородные способности мужчин в это время часто не позволяют им иметь собственных здоровых детей, и в связи с этим в Греции был обычай приглашать для зачатия в подобных случаях юных не женатых мужчин, как правило из числа военнослужащих. Но, Керикл ждал сына, которому он мог бы передать своё дело, и девочки, как правило, рождённые в подобных обстоятельствах, передавались на воспитание в школу гетер. Ни какие уговоры мужа о том, что девочку надо удалить из семьи на Сапфо не подействовали, хотя, очевидно, он и пытался купить её решение.

В 597 году до н.э. происходит очередная «демократическая революция» движущей силой которой становятся все те же лидеры оппозиционной аристократии братья Алкей и Антименид.

Вернувшиеся из Пирры изгнанники попытались при финансовой поддержке лидийцев вернуть себе власть, но народ более не желал терпеть над собой аристократию. Для борьбы с изгнанниками Народное собрание вручило герою войны с афинянами Питтаку чрезвычайные полномочия, избрав его эсимнетом. В решающей «битве у моста» изгнанники были разгромлены, а их вожди бежали за пределы Лесбоса.

Чуть ранее в 600 году до н.э., очевидно, предчувствуя наступление очередного политического кризиса, с Лесбоса на Сицилию в Сиракузы бежит семья Сапфо. [3][4] Для Сапфо начинается период её длительной эмиграции.

В эмиграции она теряет мужа и дочь, и пытается утопить свою печаль в вине:

Кипр ли твой престол, иль Пафус, Панорм ли, —
К нам, на пир подруг, низойди, Киприда,
И сама разлей в золотые чаши
Нектар небесный,
Растворен весельем и лёгкой негой…

О том, что в эмиграции дочь ещё была жива, мы узнаём из следующих строк:
Мать моя говорила мне: [Доченька]:
«Помню, в юные дни мои
Ленту ярко-пунцовую
Самым лучшим убором считали все,
Если волосы черные;
У кого ж белокурые
Кудри ярким, как факел, огнем горят,
Той считали к лицу тогда
Из цветов полевых венок».

Ты ж велишь мне, Клеида, тебе достать
Пестро шитую шапочку
Из богатых лидийских Сард,
[Что прельщают сердца митиленских дев,],
Но откуда мне взять, скажи,
Пестро шитую шапочку?
Ты на наш митиленский [народ пеняй,],
Ты ему расскажи, не мне
О желанье своём, дитя.
У меня ж не проси дорогую ткань.
О делах Клеонактидов,
О жестоком изгнании —
И досюда об этом молва дошла...
(Конец стихотворения утрачен).

Но уже после эмиграции мотивы о дочери в творчестве Сапфо не встречаются.

Находясь в эмиграции, Сапфо продолжала активную творческую деятельность, которая была высоко оценена сиракузцами. Цицерон отмечает, что на Сицилии в г. Сиракузы, спустя сто пятьдесят лет после её эмиграции, в здании правительства была установлена статуя Сапфо работы Силаниона.

По истечении десяти лет, в 587 году до н.э., Питтак сложил с себя полномочия эсимнета. На Лесбосе был восстановлен мир, и эмигранты потянулись на родину. С этой волной возвращавшихся беженцев на остров вернулась и Сапфо, но это был уже совсем другой человек, другая поэтесса, чем та которая десять лет назад покидала родные пенаты. Она уже вся во власти Эроса:

Словно ветер, с горы на дубы налетающий.
Эрос души потряс нам.

***

Эрос вновь меня мучит истомчивый —
Горько-сладостный, необоримый змей.

***

Опять, страстью
Томима, влачусь без сил!
Язвит жало…

***

Ночь почернела,
Мои глаза охватывает сон
И жжёт меня и жжёт
И поднимает страсть
Все тело.

И что хочу я, что?
Совсем не знаю.
Два мнения внутри.

И что хочу я что?
Совсем не знаю.
Капля за каплей боль возрастает.

***
………………………….
Мне ж никогда не даёт вздохнуть
Эрос. Летит от Киприды он,
Все вкруг себя погружая в мрак,
Словно сверкающий молнией северный
Ветер фракийский и душу
Мощно до самого дна колышет
Жгучим безумием.


Существует легенда, что Сапфо и Алкей познакомились в эмиграции и Алкей как наивный юноша влюбился в красавицу Сапфо. Но здесь надо вспомнить, что по греческим нормам того времени Сапфо была далеко не красавицей. Невысокого роста, нескладного телосложения, очень смуглая, она не была воплощением женского идеала греческого мужчины, и если уж и говорить о любви, то платонической, основанной на восхищении её творчеством.

Рождение этой легенды основано на следующих строках Алкея:

Святая Сапфо!
С нежной улыбкой Сапфо!
С кудрями цвета
Темной фиалки, Сапфо!

Слететь готово
С уст осмелевших слово…
Но стыд промолвить
Мне запрещает слово!

***

Сапфо фиалкокудрая, чистая,
С улыбкой нежной! Очень мне хочется
Сказать тебе кой-что тихонько,
Только не смею: мне стыд мешает.

На что Сапфо ему отвечает:

Когда б твой тайный помысел невинен был,
Язык не прятал слова постыдного, —
Тогда бы прямо с уст свободных
Речь полилась о святом и правом.

В этой перепалке двух гениев чувствуется какая-то двусмысленность, какая-то недосказанность. Ответ этой неопределённости мы находим в следующих строках Сапфо предположительно обращённых к Аттиде:

Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос
И прелестный смех. [5]
У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слова.
Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же —
Звон непрерывный.
Потом жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становлюсь травы, и вот-вот как будто
С жизнью прощусь я.
Но терпи, терпи: чересчур далеко
Все зашло…

***

Мнится мне: как боги, блажен и волен,
Кто с тобой сидит, говорит с тобою,
Милой в очи смотрит и слышит близко
Лепет умильный —
Нежных уст!.. Улыбчивых уст дыханье
Ловит он… А я, – чуть вдали завижу
Образ твой, – я сердца не чую в персях,
Уст не раскрыть мне!
Бедный нем язык, а по жилам тонкий
Знойным холодком пробегает пламень;
Гул в ушах; темнеют, потухли очи;
Ноги не держат…
Бледный лед чела: словно смерть подходит…
Шаг один – и я, бездыханным телом,
Сникну на землю.


В этих строках Сапфо до предела обнажает «анатомию» своей страсти. Алкей издевается над этой откровенностью (хотя надо признать и изящно), что вызывает гнев Сапфо и такую резкую отповедь, казалось бы на совсем невинные строки.

Чтобы понять реакцию Сапфо на эти строки надо вспомнить, что Алкей к этому времени, ровесник Сапфо, уже далеко не робкий юноша, а участник многолетней политической борьбы, фактически народный трибун:

Весь оружием убран дом —
Арею в честь!
Тут шеломы, как жар, горят,
И колышутся белые
На них хвосты.

На гвоздях поразвешаны;
Кольчуги там.
Вот и панцири из холста;
Вот и полые, круглые

Лежат щиты.
Есть булаты халкидские,
Есть и пояс, и перевязь:
Готово все!

Ничего не забыто здесь;
Не забудем и мы, друзья, —
За что взялись!

Он уже не раз участвовал в боях, в том числе и против Питтака, который захватил его, но не стал ему мстить, и отпустил его. В отличие от нас Сапфо очень хорошо знает Алкея, который писал про Питтака:

На всех попойках бражник безудержный,
С утра пьянел он полными кубками
Неразбавляемого хмеля,
А по ночам клокотал в застолье.
 
Он не оставил прежних обычаев
И в новой доле, первый меж первыми,
Задорясь пьяными ночами
Так, что у бочек трещало днище.
 
Каким отцом, такой же и матерью
Рождённый, ты ли требуешь почести,
Как будто вольный и достойный…

Могла ли поверить Сапфо в искренность Алкея после этих строк?

Да, они оба были аристократы одного класса, они оба были гениальными поэтами, но они были и непримиримыми соперниками на поэтическом Олимпе. И то, что сегодня имя Сапфо у многих на слуху, а об Алкее знают только специалисты словесности, говорит о том, что в этом споре все же победила Сапфо.

Как уже отмечалось строки Сапфо, которые вызвали сарказм Алкея предположительно посвящены её возлюбленной Аттиде:

Прошли года, когда-то тебя любила я, Аттида.
но ты похожа мне была на маленькую славную девчонку.
Ты, что завораживаешь смертных, произведение Афродиты
из всех прекрасней ты, ты как звезда.

          ***

Как миловидна ты!
Как очи темны желаньем!
Эрос медвяный свет
Струит на твои ланиты,
Знаком умильным тебя
Отметила Афродита.

***

Ей же нет,
Бедной, мира!
Всю ночь она
В доме бродит… Аттиды нет! —
И томит её плен разлуки сирой.
Громко нас
Кличет…
Чуткая, ловит Ночь
С плеском волн, непонятных жалоб отзвук.


Но Аттида молода, очень молода. По сравнению с ней Сапфо в свои 43 года уже пожилая женщина, хотя в эмиграции она и овладела искусством сохранять свежесть своего тела, все же соперничать с молодыми конкурентками ей тяжело, и Аттида покидает Сапфо ради своей новой возлюбленной. Сапфо очень тяжело переживала этот разрыв:

Да, Аттида! Ко мне охладела ты!
Андромеда Аттиде одна мила.

Но жизнь в эмиграции научила Сапфо преодолевать несчастья на её пути. Вместе с другими поэтессами она создаёт своеобразный женский поэтический клуб, где вновь прибывших, они обучают не только музыке, танцам и стихосложению, но и умению обольщать. Одной из задач её фиаса (так назывались подобные клубы в Древней Греции) было приготовление к замужеству знатных девушек, предсвадебное служение Артемиде, которое должно было обеспечить девушке впоследствии успешные роды. В том числе приветствовалась в стенах поэтического дома Сапфо и однополая любовь:

В руки арфу возьми, Абантис,
И спой о подруге Гонгиле!
Видишь, страсть её вновь
Над тобою птицей парит…
О, я этому рада!

***

Я к тебе взываю, Гонгила, – выйди
К нам в молочно-белой своей одежде!
Ты в ней так прекрасна.
Любовь порхает
Вновь над тобою.
Всех, кто в этом платье тебя увидит,
Ты в восторг приводишь.
И я так рада!
Ведь самой глядеть на тебя завидно
Кипророжденной!
К ней молюсь я…


О последних мгновениях жизни Сапфо существует легенда, что, не добившись внимания прекрасного юноши Феона, 60-летняя поэтесса бросилась в море с Левкадской скалы в Акарнании.

Очевидно тот, кто создавал эту легенду, ни как не мог предположить, что Сапфо дожила до столь почтенного возраста. С другой стороны, так может быть опоэтизировано её реальное самоубийство в 570 г. до н.э. Возраст уже не позволял ей жить, так как она к этому привыкла, и Сапфо вполне могла принять решение подобным образом уйти из жизни, ведь её уже ничего не держало в этом мире, ни страсть, ни чувства, ни любовь.



[1] Более известный как Лесбос.

[2] На местном диалекте, так звучало слово «софос» - мудрая, искусная.

[3] ПАРОССКИЙ МРАМОР (Marmor Parium), название мраморной таблицы, которая представляет собой один из важнейших источников греческой хронологии. Первая часть её найдена в 1627 г. и ныне находится в музее в Оксфорде, другая же открыта лишь в 1897 г. и хранится в Паросском музее:
36. С тех пор, как Сапфо уплыла из Митилены в Сицилию, убегая от… , а произошло это, когда Критий был [архонтом] в Афинах и в Сиракузах крупные землевладельцы были у власти.
Правление Крития I: 600 – 599 гг. до н.э.
Во время правления в Сиракузах крупных землевладельцев на Сицилии в 599 г. до н.э. был основан город Камарина.

[4] По другим источникам Сапфо на Сицилии проживала в Панорме (ныне Палермо).

[5] В переводе Пушкина эта строка звучит так:
Счастлив, кто близ тебя, любовник упоенный,
Без томной робости твой ловит светлый взор,
Движенья милые, игривый разговор
И след улыбки незабвенной…