Сторожевая служба Лебедяно-Данковского края

  Экскурс в историю казачества

  В последние десятилетия тема казачества стала модной, публикаций появилось много. Однако нет конкретного ответа на вопросы: где прародина особенного казачьева народа, откуда он появился? Существуют гипотезы, версии, предположения. Всё гораздо проще... Казачество произошло от воинских людей Верхнего Подонья и других крепостей юга Руси, которые несли сторожевую службу. Их список известен: Дедилов, Епифань, Старый Данков, Ряжск, Новосиль...
  Всё развивалось постепенно, естественным путём. С глубокой древности воинские формирования делились на пехоту и конницу, которые в свою очередь подразделялись на тяжёлые и лёгкие, в зависимости от вооружения и экипировки. Лёгкая кавалерия не пряталась в доспехи, отличалась высокой мобильностью, предназначалась для военной разведки и полковой службы. Такие служилые люди были всегда. Как бы их не называли с древности, однако, эти воины имели все качества казаков, которые нам известны. Сторожевые казаки отличались от полковых особой выучкой, джигитовкой, удалью, знанием природных условий. Особенно сильно их роль проявилась на окраинах государства, соседствующих с агрессивными мобильными кочевниками, после падения татаро-монгольского ига. Государи стали укреплять южную границу, спрос на разведчиков и дозорных резко возрос. Пополняли ряды казачества новые воинские люди, поверстанные из других категорий служилых людей. Их обучали, платили соответствующее жалованье. Профессия стала престижной, заслуженно снискала себе высокую славу. Казачьи слободы и станицы, на начальном этапе неподконтрольные царской воле, заняли земли Дикой степи и Нижнего Дона.
  Другую категорию служилых людей составляли дети боярские. О них никогда не вспоминают – уж больно неблагозвучно для нас представлены: вместо вояк – какие-то «дети», каких-то надменных бояр – напрашивается аналогия с современной «золотой» молодёжью. А дело было совсем не так. Бояре делились на две категории: на высшее сословие, которое правило государством, и на воинских служилых людей. Первая категория нам навязчиво известна, как консервативная партия, строившая козни царям, которые им в отместку рубили бороды и головы и резали длинные рукава на кафтанах. Вторая – служила тяжёлой ударной кавалерией, закованной в латы. Дети боярские – это сословие потомков княжеских дружинников, получивших столь странное наименование после упразднения княжеской удельной власти. В полном смысле, это были дети малопоместных феодалов. Далеко не сразу их стали называть драгунами. В эпоху средневековья регулярной армии на Руси не существовало. Гарнизоны крепостей составляли государевы служилые люди: дети боярские, стрельцы, казаки, пушкари... Каждая категория выполняла определённые функции, однако воины могли верстаться (переходить) из одной в другую. За службу получали жалованье деньгами и земельными наделами, селились вместе, и образовывали военизированные поселения: дети боярские – сёла, а казаки и прочие – слободы. Во время воинской службы и практической деятельности каждое сословие приобрело свои специфические особенности. Сообщество людей с особым жизненным укладом в последние пять веков называлось казачеством.
  На плодородных землях Подонья русское население росло быстро и стремилось осваивать новые территории. По правилам того времени семья переселенцев могла покинуть прежнее место, если кто-либо из родственников оставался на старом подворье, а иначе люди считались беглыми. Первая волна в сторону Нижнего Дона пошла уже в 14 веке, как только переселенцы почувствовали скорый крах Золотой Орды. Татары, турки, запорожцы, поляки, литовцы яростно препятствовали русской колонизации всеми способами, вели войны и совершали разрушительные рейды по землям Рязанской Украины.
  То казачество, которое мы знаем, появилось в конце 14-го века. Гребенская летопись, утраченная в 20-м веке, употребляла термин «казаци» и сообщала об их участии в Куликовской битве:
  «Там, в верховьях Дона, народ христианский воинского чина, зовом казаци, в радости стречающе Дмитрия со святыми иконы и с кресты, поздравляющее ему о избавлении своем от супостатов и приносящее ему дары от своих сокровищ, иже имяху у себя чудотворные иконы в церквах своих» (1).
  Донские казаки подарили Дмитрию Ивановичу икону Донской Богоматери. Он увёз её в Коломну и поставил в Успенской церкви, построенной им же. Донская икона двухсторонняя. На обратной стороне имеет изображение Успения Божией Матери. В Москву её перенёс Иван Грозный после взятия Казани, а для церкви в Коломне сделали список. Перед походом царь останавливался в Коломне и молился у этой иконы, зная, что она помогла в своё время его предку Дмитрию.
  По мнению В. Безотосного казачество средневековья возникло «в результате особых условий на степных просторах между Московской Русью, Великим княжеством Литовским, Польшей и татарскими ханствами. Процесс происходил после распада Золотой Орды в постоянной борьбе с многочисленными противниками вдали от развитых культурных центров» (2).
  Это как? Крестьянские мужики вдруг превратились в воинов? Так не бывает. Процесс становления воинских служилых людей гораздо сложнее и длительнее, мог начаться только на коренной государственной территории и распространиться на новые земли. Земельные наделы служилым людям давал государь или они сами занимали свободные участки на новых территориях.
  Первое документальное упоминание о городовых казаках имеется в сохранившейся летописи 1444 года при описании битвы с царевичем Мустафой:
  «Великий князь послал князя Василия Ивановича Оболенскаго, и Андрея Федоровича Голтяева со двором своим, и мордвов на лыжах против Мустафы. С одной стороны ударили при речке Листании на султаново ополчение мордвы, вооруженные сулицами, рогатинами и саблями; с другой казаки рязанские, имея такое же оружие и лыжи» (3).
  Казаки по обстановке меняли тактику и воевали не только в конном строю, а лыжные атаки отмечены и в более древней летописи. Вспомним повесть о Евпатии Коловрате, который ставил свою дружину на лыжи и атаковал войско хана Батыя ещё в 1237 году, нанося большой урон его коннице, вязнувшей в глубоком снегу. Этих воинов ещё не называли казаками, а вот военная тактика осталась прежней, унаследованной с древних времён.
   Изучая русские летописи, можно проследить истоки зарождения самого термина. Обратимся к военной кампании 1380 года и посмотрим, что говорилось о всадниках периода Куликовской битвы? Разведка контролировала положение армий и её деятельность была важнейшим звеном в данной военной кампании. Многократно посылались дозоры, которые приносили ценные сведения. Успешные действия разведчиков особо отмечены в летописях, их командиры названы поимённо: Семён Мелик, Игнат Крень, Фома Тынин, Петр Горский, Карп Олексин, Петруша Чюриков, и «иных многых с ними ведомцовъ поляницъ» (4) – знатоков полей, а по сути – казаков Верхнего Подонья, лихих всадников степи, которые ведали и могли «казать» – рассказать о диких полях и показать дороги. До термина «казак» оставалось совсем недолго. Он уже просился с меткого русского языка. Термин «казать» – в значении рассказывать употребляется и в наши дни. Проследите словообразование в русском языке: черпать – черпак, тесать – тесак, казать – казак… – всё просто, однако не сразу. Свой информатор – это рассказчик – казак, а чужой, захваченный в плен – язык. Казаки – это сообщество, из которого происходили эти ведомцы, рассказчики.
  Книга «Иллюстрированная история казачества» объясняет:
 «По-татарски и по-турецки «гозак», или «гузак», значит легко вооружённый конный воин, воин без доспехов, без кольчуги, без шлема... Таковыми и были первые казаки» (5).
  Определение точно соответствует военному образу казака. Однако слова татарские неблагозвучны для русского разговора – представляется кое-что голое, как бы с заднего фасада... Если точный татарский термин «гозак» связать с русской функцией воина-разведчика – «казать», то получится, что надо! Что тут гадать? Превосходный строй живого русского языка!
  Казаки постепенно занимали новые земли и через Верхнее Подонье перетекли на Нижний Дон впереди пограничной сторожевой линии, которая, то интенсивно продвигалась на юг, то откатывалась назад под давлением врагов. Не спешите опускать дату заселения Нижнего Дона, оно проходило с переменным успехом. Люди Лебедяни, Данкова и Нижнего Дона гутарят и гуторят на сходном диалекте, пока ещё не совсем забытом.
  Донцы нанимались на службу к русскому царю. За храбрость при взятии Казани в 1552-м Иван Грозный даровал им реку Дон. Даровал то даровал, но закрепиться на новых землях было не просто. Интенсивное сопротивление кочевников и агрессия гетмана Сагайдачного в 1618 году нейтрализовали волну заселения. После Смутного времени, в целях безопасности, по указу от 1638-го года, построили оборонительный рубеж, из-за которого, как из крепости пошла последняя успешная волна. К югу от него русское население уничтожалось и не могло существовать, и даже за укреплённой чертой подвергалось регулярным набегам. Казаки, составившие на новых землях особое Донское казачество, поначалу не зависели от Руси и имели выборное самоуправление. Иначе и быть не могло, потому что приходилось быстро решать оперативные вопросы самообороны, а царь был далеко. В.Н. Татищев считал историю Войска Донского с 1520 года. Можно согласиться, если её начальный столетний период отнести к территории Верхнего Подонья.
  Восстание Балаша (1633) и Степана Разина (1670-71) подорвало мощь казачества, их вынудили присягнуть Алексею Михайловичу в 1671-м. Пётр I создал регулярную армию, резко ограничил вольницу и сформировал казачьи полки, которые составили особый вид лихой русской кавалерии, наводившей ужас на врагов империи от Тихого океана до блистательного Парижа. Весь период своего существования Войско Донское испытывало давление русских царей. Становилось тесно на Дону в рамках имперских законов, казаки уходили за Урал, заняли земли до Тихого океана, проникли на Аляску. Жажда воли и нового непостижимого пространства заложена в генах этого воинственного народа. С переносом границы государства в места удалённые, казачество стало терять свои практические основы, а на новые земли уходили не все.
  «К середине 18 века Воронежская и Ростовская земли были заселены. Появились города, слободы, хутора. Острогожский казачий полк утратил своё значение, и в 1765 году Екатерина II его распустила. Правительство лишило казаков привилегий, уровняв с остальным населением страны» (6).
  Рядовые казаки стали называться государственными войсковыми обывателями, а дети боярские – крестьянами однодворцами. С исчезновением конницы, как рода войск, миссия казачества исчерпалась. Большевики упразднили казачье сословие вместе с другими. С приходом почвообрабатывающей техники вымерли многочисленные землепашцы – лошадники, которые стали лишними в казачьих станицах. Формула казака известна – воин-землепашец, он же всадник на коне. Технический прогресс прошлого столетия принёс другой образ жизни, и всё теперь другое: донские броды давно потерялись, исчерпал себя всадник и конный землепашец, стали не нужными военизированные поселения, поэтому нет больше казачества. Что тут поделаешь? Вышли кони из употребления, невозможно восстановить древний казачий уклад, не вернуть былое. Воин на броне – это не казак, а мотопехотинец, десантник. Чем отличаются друг от друга десантники, пограничники, «ряженые» казаки? Традициями братства. А боевая выучка первых превосходит всех, потому что приложена к конкретным делам, и укомплектованы они из представителей всего населения России. В современном обществе – обществе равных возможностей, сама мысль о восстановлении сословий кажется странной.

  Сторожевая служба

  Начиная с 15 века, южную границу Руси стали укреплять, началось строительство новых крепостей далеко в степи, и пошла казачья миграция от Оки к южным морям. После Стояния на Угре в 1480 году татаро-монгольское иго закончилось, уплата дани прекратилась. Русские князья перестали коленопреклонённо просить ярлык на княжение. Золотая Орда развалилась на отдельные государства. Пространство к югу потеряло сильную централизованную власть чингизидов, и его заполнили разбойные отряды кочевников. С середины 15 века казаки несли наблюдательную службу и вступали с ними в стычки. Их разъезды проникали далеко в степи по рекам бассейна Дона и Волги от Алатыря и Темникова до Рыльска и Путивля. Воеводы и наместники украинских городов быстро получали известие о приближении неприятеля, оповещали население и спешили на помощь друг другу, а с 1556 года стали ходить в упреждающие походы против крымцев и доходили до Азова и Очакова (7).
  Наиболее полные документы о казачестве ищите во временах Ивана Грозного. О том, как наладили сторожевую службу, рассказал историк И.Д. Беляев:
  «В каждом из этих городов были свои воеводы и осадные головы с отрядами служилых людей, боярских детей, казаков и стрельцов (со времени царя Ивана Васильевича). Стрельцы собственно были городовые воины, очень редко высылавшиеся в степи и на засеки; боярские же дети и казаки вместе с севрюками и служилыми татарами, разделялись на городовых или полковых, и настаничных или сторожевых. Первые употреблялись только для защиты городов или отражения неприятеля на границах, вторые же поочерёдно отправлялись в степь для разъездов и для стражи по сторожевым притонам, и делились на станичников, вожей и сторожей, они за сторожевую службу получали особое жалованье, высшее полкового или городового и удовлетворялись от казны за все убытки и потери, могшие случиться в разъездах; лошади, сбруя и вооружение, при отправлении в степь, оценивались воеводами, которые эту расценку вносили в особые книги, и по сим книгам выдавали вознаграждение, в случае потерь и убытков. Правительство, видимо, привлекало лучших людей на эту важную службу» (8).
  Городовые казаки учреждались властью, были полностью от неё зависимыми и получали жалованье. Их семьи освобождались от податей, то есть были «обелёнными», поэтому назывались беломестными, и наделялись землями в размерах, соответствующих служебному положению. Вооружение и лошадей они имели на свой счёт, их дома размещались не только в городской слободе, а также в поселениях уезда. В царствование Ивана Грозного городовые казаки были в ведении Стрелецкого приказа наравне со стрельцами и составляли особый разряд войска (9).
  Сторожи (здесь, патрульные казаки или сторожевые) наблюдали за дорогами и бродами, по которым происходили набеги кочевников, крымских и волжских татар.
  После покорения Казани в 1552 году и подписания мира с волжскими татарами, крымское направление стало главным. Крымское ханство стало опорой для кочевников всего юга, которые проникали далеко на север, занимались грабежами, уводили население в полон, продавали людей в рабство. Русские князья понимали, что на большом удалении от центральной Руси, через пространные степи, где обитало враждебное население, покорение Крыма невозможно. Была принята стратегия постепенного заселения южных степей, строительства новых крепостей по мере продвижения пограничной линии. Кочевники отчаянно сопротивлялись.
  Иван IV поднял сторожевую службу на новый качественно высокий уровень указом от 1 января 1571 года, а во главе службы назначил выдающегося полководца князя Михайло Ивановича Воротынского, который с задачей справился блестяще (10). Умный организатор Воротынский «начал дело подробными справками и допросами» станичников. Украинские города разделили по линиям обороны в соответствии с географическим положением. На этом этапе Старый Данков попал в передовую линию. Казаки из него посылались далеко в степь для комплектования сторожей. Сторожи (здесь, заставы) были постоянными и съезжими, чаще всего смесными – на них несли службу казаки из нескольких городов, что давало возможность в случае опасности известить несколько гарнизонов. На точке постоянной сторожи находились несколько человек во главе с вожем (командиром). 
  В передовой линии обороны соорудили рвы, засеки, забои на реках и другие укрепления. Они затрудняли перемещения налётчиков и облегчали их обнаружение. Цепь укреплений и города охранялись стражей. Внутренние крепости посылали помощь передовым в случае необходимости.
  Приказом князя Воротынского от 21 февраля 1571 года сторожевая служба разделилась на 4 участка, для управления которыми назначены «головы». Второму голове предписывался контроль над участком:
  «…На право за Дон к верх Айдара на два дня, а на лево к Волге на усть-Балыклея на четыре дня… Из городов Шатцка, Ряска, Донкова, Темникова, Кадомы, Алатыря, всего 120 человек детей боярских, казаков, татар и мордвы».
  Список первых сторожей от 1571 года смотрите в главе «Лебедянский Каменный Конь» http://kamenny-con.narod.ru/index/kamennyi_kon/0-26
  В государевой лёгкой коннице служили не только казаки, но и татары, и мордва – Россия была многонациональной, а самый большой патриот Руси – царь, татарских кровей. А всего на тот момент при головах «состояло в службе 1353 человека, всегда готовых в бой и на посылку» (11). В 1571 году из Данкова посылались казаки на 14 сторожей. Только одних патрульных на них было 39 человек, а вместе с командирами 75 человек, а ещё такое же количество оставалось в крепости, которые могли выступить по тревоге в случае появления противника (12).
  Не успели развернуть сторожевую службу в полном объёме, как случился первый набег крымского хана Девлет-Гирея. Сторожи сыграли свою роль и своевременно доложили о неприятеле. Князь Воротынский устроил укрепления на Оке и одержал блистательную победу в битве при Молодях, произошедшую с 26 июля по 1 августа. После поражения, сам хан в грамоте от 21 августа 1572 года к государю московскому пишет: «Наш приход сведали на Оке, на берегу хворостом сделали двор, да около того ров копали» (13). Воеводы заманили хана на эти укрепления.
  С 1573 года данковских казаков заставили выжигать осенью сухую траву, полосой шириной вёрст в 20 вдоль правого берега Дона от Старого Данкова до устья Воронежа по местам традиционного патрулирования (смотрите цитирование в главе «Лебедянский Каменный Конь»). В указе говорится, что ветер, в момент поджига, должен быть в сторону от лесов. Однако ветер не слушался и часто менял направление. Из Данкова посылали 15 человек поджигателей, которые числились в трёх группах (14). От этого мероприятия вышло мало толку, и его вскоре отменили.
  В древних документах изложен весьма любопытный для современного человека порядок несения службы. Патруль составляла пара казаков. Им под угрозой смерти запрещалось спешиваться с коней одновременно, разводить костры в одном месте второй раз, останавливаться на обед в точке завтрака, устраиваться на привалы в местах, к которым не просматривались подходы (15). Начиная с 1573 года, приказали меняться признаками с казаками соседнего участка, дабы начальники могли видеть, что патрульные доезжали до границ участка, а не отсыпались где-то в лесу (16).
  Подробно расписаны действия сторожей на случай обнаружения противника: вести скрытное наблюдение и подсчёт количества врагов по отпечаткам копыт лошадей, немедленно доложить на сторожу и в гарнизонную крепость. Запрещалось покидать маршруты до прихода пересмены, а если она не произойдёт, то «сверхурочная» служба оплачивалась дополнительно по полуполтине на казака в день. А за небрежное несение службы «бити кнутом».
  Воеводам предписывалось смотреть, чтобы «лошади были добры». Казак, нёсший патрульную службу, должен иметь двух лошадей. Если имелся недостаток, то воевода обязан найти коней по найму «на всякую лошадь по 4 алтыны с деньгою на день, да те деньги отдавати тем людям, у которых лошади поемлють» (17).
  Сторожевая служба выполнялась с мая месяца по ноябрь, до момента наступления зимы и ледостава на реках. В холодное время года набеги происходили редко, лежали глубокие непролазные снега. Из передовых городов назначались сторожи на расстояния до 5 дней пути, отстоящие друг от друга до двух дней пути, максимально.
  По всем украинским городам у царя имелись подробные документы о состоянии дел в крепостях, списки количества воинов и их состава, чертежи крепостей и полевых укреплений. До нас дошли письменные документы, а чертежи истрепали исследователи прошлых веков.
  Князя Воротынского, оклеветанного и убитого опричниками, в феврале 1573 года сменил боярин Никита Романович Юрьев, тоже проявивший себя хорошим командиром. Русские воины успешно теснили крымцев и в 1575 году линия укреплений «выдвинулась уже на Сосну усть-Ливен» и на неё воеводами назначены князь Иван Охлябинин и Михайло Назарьев. Уже в марте месяце 1577 года эти должности перемещены на новый рубеж к югу. В этом же году учреждены особые надзорщики, чтобы «сторожа на сторожах стояли бережно и осторожно и без перемены сторож не съезжали» (18).
  В 1578 году сторожи, стоявшие на Верхнем Дону и его притоках, потеряли актуальность, но пока оставались ещё на своих местах, а новые далеко продвинулись на юг. Рязанские сторожа (патрули) переместились к Северскому Донцу и Святым горам (19).
  «Около 1592 года по Быстрой Сосне выстроен ещё новый город Елец», и от Елецкого воеводы князя Андрея Звенигородского выслано 9 сторож по Быстрой Сосне и в степь на 40 вёрст.
  Примерно в 1598 году по указу царя Фёдора Ивановича построен город Белгород, который выдвинулся далеко в степь, который стал «средоточием сторожевой украинской службы» (20).
  В период Смутного времени начала 17 века, южные рубежи ослаблены, а войска придвинуты ближе к Москве. Новый царь Михаил Фёдорович Романов взялся наводить в этом деле порядок. Новая крепость была необходима ближе к югу, поэтому Лебедянь построили на смену Старому Данкову, оказавшемуся на второй линии, в глубине территории. Она получила первого воеводу и статус города с 1613 года. Лебедянь появилась в документах о сторожевой службе с 1615 года и значится в группе со степными городами на передовой линии в составе 4 отдела (21).
  Сравните цифры:
   – В 1616 году в Лебедяни Никиту Сомова сменил Матвей Челюстин, в распоряжении которого был внушительный гарнизон, состоявший из «детей боярских лебедянцев 70 человек, поместных атаманов 20 человек, с головою с Данилом Елагиным 100 человек стрельцов, да 240 казаков. Пушкарей и затинщиков 40 человек. А всего на Лебедяни 470 человек» (22).
  – По разрядной росписи того же года в данковском гарнизоне при воеводе Андрее Григорьевиче Хотинцове числилось: месячных сторожевых казаков – 100, стрельцов – 90, полковых казаков – 50 и ещё 100 человек стояло под Смоленском, беломестных казаков – 14, пушкарей и затинщиков – 20. Всего было 274 человека (23).
  В 1617 году в подвижном украинском войске состояло 6647 человек и уже имелось 6 сторожевых отрядов, а 3-й отряд расположился в Лебедяни. В том же году из Лебедяни в Стародуб посылали отряд из казаков, детей боярских с атаманом 150 человек (24).  В 1625 году полкового войска в украинских крепостях было 10838 человек, а в 1636-м 17035 человек, с которого «разрядные росписи украинских полков утратились, а по сему об этом предмете с этого года нечего и говорить» (25). Тем не менее, уцелели разнообразные документы, дающие представление, насколько часто в 17 веке происходили набеги крымских и ногайских татар. В летний период приходили отряды численностью до трёхсот человек и успевали пограбить мелкие поселения, а крепости давали им отпор, и часто сражения происходили в полевых условиях.
  Как строилась новая линия обороны, историк И.Д. Беляев рассказал подробно:
  «С 1636 года царь Михаил Фёдорович принимает прежний способ обороны от крымцев, состоящий в построении новых крепостей, в укреплении старых, в увеличении засек, рвов и забоев по рекам, в построении острожков и в соединении крепостей друг с другом непрерывными полевыми укреплениями. Так по его указу в 1636 году были выстроены: Чернавск, Козлов, Тамбов и Ломов, и возобновлён Орел. Ломов в Темниковском уезде, на реке на Ломове, в степи; город сей ставил путный ключник Федор Малово. Тамбов в Шацкой степи, у речки Липовицы, ставлен стольником Романом Боборыкиным. Чернавск между Ельцом и Ливнами, на Быстрой Сосне усть-Чернавы; Козлов в степи на Лесном Воронеже, для охранения Рязанских, Рязских, Шацких и Мещерских мест. В это же время от Козлова к Шацкой стороне, от Польного Воронежа до речки Челнавы проведен земляной вал на 12 верст, по которому устроены три земляных городка с башнями и подлазами; далее, на Касимов броду поставлен земляной городок и к нему 200 сажен земляного валу; потом на Сосне ниже Ельца, на Талицком броду выстроен полевой острог для прикрытия голов и ратных людей, посылаемых с Ельца. А от Тамбова до речки Челнавы, где оканчивается Козловский земляной вал, проведена линия надолб. Сии вновь построенные города были вверены достаточным гарнизонам и снабжены крепостными орудиями: так в Ломов были посланы четыре медных пищали, по два фунта, и по два фунта с половиной ядро и по пятидесяти пуд свинцу и пороху; в Тамбов вестовая пищаль несколько больше полуторной, две пищали полуторныя в 6 фунтов ядро, две пищали по три и по четыре фунта ядро, четыре пищали по два фунта ядро, да двадцать пищалей затинных, да к ним 20 пуд пушечнаго пороху, да 40 пуд пищальнаго ручнаго и столька же свинцу» (26).
  Историк использовал сведения «1637 года февраля Окружная Царская Грамота в Пермь Великую о повсеместном сборе денег на строение укреплений против крымских и ногайских татар», из которой видно, что русская «китайская стена» была дорогим сооружением, её укрепления строила вся Русь.
  «Наши украинские города, год от году, выдвигались вперед, а полевые укрепления и слободы поселенцев незаметно теснили степь и жали крымскую вольницу к морю. Ежегодные набеги крымцев и ногайцев большею частию ограничивались частным грабежом и почти не вредили общему делу заселения степи, и, несмотря на них, сторожевая служба, с своею системою укреплений и заселения, твердыми шагами шла вперед; успехи ея, конечно не блестящие, но, тем не менее, существенные, наконец, достигли того, что во все продолжительное царствование Михаила Федоровича крымцы не смогли сделать ни одного значительного нападения на нашу украйну. Вот истинная цель сторожевой украинской службы и она, очевидно, достигла ее и оправдала заботливость правительства об этом важном отделе государственной администрации» (27).
  Последним документом, который отыскал автор в источниках, стало «указание рязанскому архиепископу о посылке детей боярских на сторожевую службу» от 25 мая 1638 года:
  «Домовые ж дети боярские помесные двадцать четыре человека служат нашу полевую сторожевую службу на Донкове городе по вся годы, а стоят на сторожи позади Ельца у реки Быстрой Сосны на Пожени да на речке на Тальце да на реке на Дону на Галичьих горах марта с четвёртого числа до глубоких снегов» (28).
  Как видим, к этому году сторожи на Мече, на речке Сквирне и на Рясном Поле уже не значатся. Русь крепла, сторожевая линия отодвинулась к югу, патрули ушли, а самые древние названия Нижней Мечи и их первый главный признак – лебедянский Каменный Конь, были забыты.

Примечания
1) Березнев А.Т., Кулик А.В. Слава Тихого Дона. Москва 2013. С. 22.
2) Там же. С. 17.
3) Беляев И.Д. О сторожевой, пограничной и полевой службе на Польской Украйне Московского государства до царя Алексея Михайловича. М., 1846. Источники. С. 2. // Акты Московского государства. 1571-1634. Т. 1. Разрядный приказ. Московский стол. СПб. 1890. //  4) Летописная повесть о побоище на Дону. // http://ngatumdug.narod.ru/kbpr.html
5) Картины былого Тихого Дона. С.-Петербург. 1909 // В книге «Иллюстрированная история казачества». Волгоград. «ВЕДО». 1994. С. 11.
6) Березнев А.Т., Кулик А.В. С. 136.
7) Беляев И.Д. С. 6.
8) Там же. С. 8.
9) Там же. С. 3.
10) Там же. С. 7.
11) Там же. С. 19.
12) Там же. Источники. С. 14.
13) Там же. С. 20.
14) Там же. Ист. С. 21-23.
15) Там же. С. 12.
16) Там же. С. 21.
17) Там же. С. 14.
18) Там же. С. 24-25.
19) Там же. С. 26.
20) Там же. С. 32.
21) Там же. С. 34.
22) Там же. Ист. С. 48.
23) Там же. Ист. С. 45.
24) Там же. Ист. С. 47.
25) Там же. С. 41-42.
26) Там же. С. 42.
27) Там же. С. 56.
28) Сторожевая служба данковских казаков. РГАДА, фонд №210, Столбцы Белгородского стола, ед. хр. №25 //
  Полный текст исторической монографии «Каменный Конь на Куликовом Поле» 2017 года издания опубликован на сайте http://kamenny-con.narod.ru
  В статье представлена последняя правка двух глав 3-го раздела, выполненная в январе 2019 года.
  Николай СКУРАТОВ.