Мотылёк Книга 2 Глава 3 Колесо Фортуны

               
                "ЭПОХА ЧЕТЫРЁХ ЛУН" (Отредактировано)

                Том 2

                "МОТЫЛЁК"

                Книга 2

                Глава 3

                "КОЛЕСО ФОРТУНЫ"

  Солнце уже склонялось к горизонту, меняя очертания улиц по которым шла усталая пара, когда Свэнэльд почувствовал знакомый запах сырой необработанной кожи. И он повлёк своих спутниц в ремесленные ряды. Там кипела работа. Мускулистые мужики с завязанными на затылке волосами и повязками на лбу будто готовились к бою. В длинных фартуках они по двое растягивали кожи и крепили их гвоздями на щиты. Другие — колдовали над шкурами диких животных, стараясь сохранить красивый мех.  Третьи — постоянно перемешивали длинными палками красящиеся в котлах полотна кожи. Женщины возились с готовым сырьём для умелых рукодельниц и кожевенных мастеров.
   Под навесами в огромных накрытых крышками чанах кисла в специальных растворах грубая кожа. Именно этот характерный резкий запах учуял Свэнэльд. Подойдя ближе к мастерской, он увидел, как уже подготовленные куски растягивают на столах и тщательно скоблят скребками с двух сторон два молодых плечистых мастера. Выскобленную — они проворно отбивали большими деревянными молотками, часто меняя их. Доставали горячие из котла, в котором кипела вода. Остывший молот отправлялся в котёл. Закончив необходимую правку растянутой кожи на деревянном щите, они смазывали её жиром. Готовый щит переносили и ставили в ряд сушиться в подогреваемом каменном сарае. Подсушенную – отправляли в правИльный станок и прокатывали между двух горячих металлических валов. Затем снова набивали на щит и отправляли в сушку. Процесс повторялся и повторялся. 
  А на уличной печи, стоящей чуть поодаль, кухарка с сынишкой готовили для всех рабочих артели ужин. И стелющийся запах говорил, что стряпуха умелая, и похлёбка будет вкусная.
  Свэнэльд засмотрелся на мастерскую работу и застыл от удовольствия. 
  От всех котлов несло удушающей вонью. Дэли брезгливо сморщилась, зажала нос, толкнула своего попутчика пальцем в плечо: «Пойдём дальше?». Свэнэльд очнулся и стал с интересом рассматривать высушенные кожи. А Дэли за ним не последовала. Отошла на другую сторону улицы, как можно дальше. Свэнэльд деловито ходил меж мастеров и создавал впечатление, что хочет что-то из предложенного сырья купить. Он для себя пытался выяснить: много ли у мастеров работы, сколько стоят их изделия, хватает ли им рабочих рук и что он из этого умеет делать. Но не совсем точно понимал местный диалект. Взглядом мастера, Свэнэльд отметил, что здесь кожи были не такой выделки, какие он видел у Шарот, и у него появилась светлая мысль, которую он и решил серьёзно обдумать.
  К дому оружейного мастера Дара Свэнэльд вышел совершенно неожиданно для себя, погрузившись в собственные мысли и мечты. Его спутница всё это время весело щебетала, на ходу подкармливая Стилку всякими вкусностями. Дэли поглядывала на задумчивого симпатичного парня, счастливо ему улыбалась и уверенно вела за собой.
  Вечером в доме мастера Дара, на удивление мужчин, юная девушка приготовила экзотический ужин на троих, простите, на четверых. Дэлфиар не забыла и о волчице. Она старательно воссоздала кушанья, сладкие лакомства и пряные напитки, похожие на те, что готовили на её родине, в Египте. Подала на стол. С любопытством приступив к еде, мужчины вначале молчали, а затем, облизывая ложки и пальцы, зацокали и каждый на своём языке стали расхваливать угощения умелой кухарки. Стилка, проглотив в одно мгновение мелко рубленое мясо, смешанное с куриными яйцами, скромно попрошайничала у всех понемножку. Но позволяла себя трогать только парню и девушке. А хозяйка этого роскошного ужина выглядела по-детски счастливой, ведь ей и было-то всего шестнадцать лет. И найдя, что угощение удалось, Фила Дэлфиар вдохновлёно что-то принялась рассказывать добрым, как ей казалось, мужчинам.
  Эта странная компания находила истинное удовольствие от общения друг с другом. Удовлетворённые итогом прошедшего трудового дня, люди отмечали свои удачи и находки. Каждый живо и беззаботно рассказывал остальным что-то явно весёлое, оживлённо жестикулируя и выражая бурные эмоции возгласами, при этом разговаривая только на понятном ему одному диалекте или языке. Со стороны можно было сказать, что в этом обществе люди друг друга очень давно и хорошо знают и понимают. И если они вдруг смеялись над чем-то, то смеялись искренне и все вместе.
  Тёплый день осеннего равноденствия растаял и погас за лесистой щёткой горизонта.  Лунная лодочка, мерцая, поплыла по широкой реке. Городские ворота накрепко закрылись до утра. Караульные зажгли факелы и заняли посты у ворот и на башнях. В права вступила тихая звёздная ночь и, наконец, пришло время горожанам отойти ко сну.
  Мастер Дар Туар указал Свэнэльду и Дэлфиар комнату с одной лежанкой на двоих, вышел, задёрнул занавеску, выдохнул и оставил их наедине. Это была когда-то комната жены, умершей в родах.
  В маленькой выбеленной комнатке без окон и красным глиняным полом, наступило неловкое стыдливое молчание, которое никак никем не прерывалось. Парень вдруг понял, покраснел, выдохнул и сразу вышел, оставив девушку одну. Через минуту он вернулся со своими котомками и доходчиво дал понять Дэлфиар, что место на постели только её. Сам же, как сильный мужчина, расположился на полу, используя в качестве лежанки столь богатую для него воспоминаниями медвежью шкуру Шарот, с которой он с тех пор так и не расставался, даже во время охоты.
  Смугляшка растерянно постояла-постояла, посмотрела огляделась, что-то живо забормотала, показывая на своё лицо и руки. Затем решительно подняла здоровяка с пола и, невзирая на его упрямство, уложила на деревянную лежанку, а сама сразу заняла его место на полу. Свэнэльд было попытался встать и по-своему решить этот щепетильный вопрос, ведь он никогда и никому не собирался уступать столь дорогое ему место на медвежьей шкуре. Но Фила Дэлфиар при первой же его попытке встать сделала навстречу парню короткий резкий выброс рукой, будто рассерженная дикая кошка лапой. Она насупилась, застыла и угрожающе зашипела. Свэнэльд опешил. Подумал: «Делать нечего. Не драться же с девчонкой, в самом деле». И смирился с её решением. А девушка, заметив это, задорно сморщила носик, улыбнулась и что-то довольно пролопотала, внюхиваясь в понравившийся ей плотный мех неизвестного зверя.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами и отвернулся Свэнэльд.
  Вымотанный долгим, насыщенным событиями днём, он долго искал на лежанке удобное положение для усталых, ноющих привычной болью ног. А после, наконец, расслабился, перестал слушать звуки и шорохи на улице и в комнате. Первый раз за долгое время путешествия, оказавшись под крышей настоящего дома в безопасности, парень мгновенно провалился в сон.
  Стилка сама выбрала себе место на лежанке, привычно свернулась клубком и, прижимаясь к спине и ногам Свэнэльда, согревала его собой.
  К утру ситуация поменялась. Волчица перебралась на знакомую ей медвежью шкуру к девушке, к которой явно проявляла симпатию.
— Вот это да! — удивлённо произнёс проснувшийся утром Свэнэльд, увидев, как Стилка подставляет розовый живот своей новой подруге, а та щекочет её тёплое округляющееся брюхо.
  Обе выглядели вполне расслабленными и счастливыми.
— А я? — почти ревниво произнёс парень. — А я?!
  Стилка лёжа повернула морду к Свэнэльду, взглянула на него и щёлкнула языком, давая парню понять, что его она тоже любит.
  Прошла примерно неделя, прежде чем Свэнэльд получил первый небольшой заказ. Его очень угнетало такое положение – без дома, без работы. И была в тягость еда, которую зарабатывает почти ребёнок. Всю эту неделю он посвятил настойчивым поискам жилья, что было трудно, потому что он не знал местного диалекта, хотя и быстро учился.
  И вот ему несказанно повезло.
  Улица кожевенников резко спускалась к реке. В длинном коридоре двухэтажных построек, примыкающих одна к одной, Свэнэльд нашёл небольшой заброшенный дом. Его почему-то никто не хотел ни занимать, ни покупать. Бывший хозяин, возможно, перебрался с семьёй в квартал побогаче, а эту хибару с дырявой, обвалившейся крышей и раскисшим земляным, бугристым полом, просто бросил.
  Примерно ещё через неделю, к вечеру, когда все снова собрались в доме мастера Дара за столом, Свэнэльд решил сделать девушке сюрприз. После ужина он завязал ей глаза и привёл к их новому жилищу. Она волновалась, но за несколько дней Свэнэльд уже успел завоевать её доверие, поэтому Дэлфиар спокойно приняла игру, тем сделав подготовку сюрприза ещё торжественней.
  К сожалению, домишка произвёл на Дэли удручающее впечатление, но она не подала вида, чтобы не обидеть парня. Не теряя времени, усталые новые хозяева легли спать на соломенных мешках, укрывшись двумя кусками медвежьей шкуры.
   Но утро! Утро встретило их ярким солнечным светом, проникающим сквозь два небольших узорчатых окна с разноцветными стёклышками.
  Девушка увидела белые чистые стены и аккуратно разложенные по местам пожитки Свэнэльда.
  Оказалось, что наверху есть ещё одна светлая комнатка, в которую вела узкая каменная винтовая лестница, похожая, на стёртую океаном, розовую морскую ракушку.
  Эти впечатления столь отличались от мрачных вечерних, что от радости Дэли прыгнула Свэнэльду на шею и тут же застыла, поражённая и смущённая неожиданностью своего поступка. У парня внезапно застучало сердце, он покраснел, обнял её якобы по-дружески, опустил на ровный, деревянный пол, отставил в сторону и, как ни в чём не бывало, перевёл разговор на другую тему:
— Смотри, Дэли, здесь есть большая печь. Ты в ней сможешь готовить всё, что захочешь. Зимой нам тут точно не будет холодно. И там есть чуланчик для дров. Видишь? — немного суетился Свэнэльд. — Только нужно будет заготовить их пока есть время. Главное у нас есть — своя крыша над головой. Правда?
  Он был искренне рад, что Дэли действительно понравился дом, и это вселяло надежды на будущее.
  Прошло время. И, действительно, ещё до того, как на землю упал осенний жёлтый лист и Мать-природа стала по утрам проливать на землю своё целебное молоко, в новом уютном доме пятью щенками разродилась Стилка. Из которых, к сожалению, выжило только трое.
  Случайно соединённые судьбы постепенно переплетались всё теснее, как сросшиеся у корня два совсем разных дерева, семена которых по воле ветра оказались в одном удачном для жизни и роста месте. Свэнэльд с первого оружейного заказа получил хорошие деньги, отдал долг Дар Туару за материалы для ремонта крыши дома и пола, и теперь мог подумать о том, как осуществить следующие свои замыслы. Необходимые для работы с кожами ёмкости, соль, мёд, воск, уксус — он купил на рынке, а шкуру, жир, желчь и семенные мешочки молодого бычка — у пригородных крестьян.
  Вспоминая, как обрабатывала шкуры Шарот, кожевенный мастер — Свэнэльд, решил добиться такого же, как у неё, результата. Чтобы телячья шкура получилась тонкая и мягкая, и в то же время плотная и прочная.
  Дэлфиар совсем не нравились задумки Свэнэльда. Особенно запахи, от которых не избавиться, сколько не отмывайся. Но, желая помочь парню в его начинаниях, она принимала в этом деле большое живое участие. Осваивала трудоёмкий и непростой способ обработки сырых кож. Постигала язык, на котором говорил человек, становившийся для неё с каждым днём всё ближе и ближе. Дэли постепенно становилась для него незаменимой опорой, вселяя уверенность в завтрашнем дне. "Как хорошо иметь близкого человека рядом!" — думали оба.
  У Свэнэльда с первой же попытки получилась кожа нового качества, такого, как он хотел. Это была большая, заслуженная, основанная на собственном опыте и наблюдениях, удача или даже точнее, фарт — подарок богов за усердие и огромные труды! С самого начала молодой мастер подробно записывал каждый свой шаг в дедовскую книгу с рисунками, рецептами металлов и кож: первичный, вторичный состав для обработки сырой кожи, его пропорции, температуру, время выдержки, и последующий порядок действий, который, казалось, ему кто-то нашёптывал на ушко. Свэнэльд всегда строго хранил записи деда, а теперь и свои рецепты вместе с уникальными инструментами, принесёнными из Дорсетшира, в особом, не доступном чужому глазу, месте.
  В мастерской Дара, Свэнэльд сделал из этой кожи ножны для рыцарского меча, украсив изделие металлическими вставками и плетением. Он очень старался. Старый оружейник подивился его ловкости, мастерству, вкусу и находчивости, и предложил ему пойти вместе с ним к заказчику, чтобы представить Свэнэльда человеку, занимающему в этом богатом городе особо высокое положение.
  Дар Туар, не показывая готовое изделие заказчику, рассказывал ему об изменениях в конструкции. Мастер расписывал достоинства принципиально нового крепления для меча и лёгких ножен, на что зрелый мужчина приятной, но строгой наружности начал недовольно повышать голос. Но, уважая Дар Туара многие годы и смягчившись его увещеваниями, проявил мудрость и всё же разрешил показать изменённую, отличную от первоначальной задумки обвязку и готовое оружие.
  Меч и кожаные ножны произвели сильное впечатление на того, кто обладал действительно высоким вкусом, и знал толк в оружии и его качестве. Тогда мастер Дар успокоился и, продолжая что-то рассказывать графу, указал на Свэнэльда, стоявшего далеко у дверей, в тени штор высокой залы. Богато и изысканно одетый человек, сидевший в обитом бархатом курульном кресле, подозвал его и что-то спросил. Свэнэльд приблизился на пару шагов, вышел на свет и остановился. В лучах солнца его седые волосы источали странное сияние. Парень скромно вслушивался в отдалённо понятный ему язык и, волнуясь, хлопал глазами. Тогда, удивлённый диковенным видом хромого мастера, граф призвал толмача.
— Как тебя зовут, чужеземец? — спросил переводчик на прибрежном диалекте.
— Свэнэльд… Кг… Кг… Свэнэльд! — откашлявшись, громче произнёс парень, чтобы его было хорошо слышно на другом конце длинной залы.
  Толмач снова обратился к нему и поманил рукой подойти ближе.
— Твоя работа?
— Ну, да. Только не вся, — подошёл Свэнэльд и остановился. Он чувствовал, как колени от сильного волнения начали дрожать.
— Хм… Мастер Дар Туар сказал, что ты и маленькое оружие так же здорово сделать сможешь, — заинтересованно произнёс граф.
— Да, смогу. А что ты хочешь? — во власти хороших предчувствий уверенно ответил Свэнэльд, поравнявшись с мастером Дар Туаром.
— Моему сыну сделай и меч, и лук. Сможешь, молодой мастер? Свэ…
— Свэнэльд. — Тут же мягко подсказал он графу, и попросил: — Покажи мне своего мальчика.
  Через несколько минут стройный крепкий подросток лет четырнадцати вошёл и гордо встал рядом с отцом.
— О-о, этому маленькому настоящему рыцарю? С удовольствием! Рад буду услужить… — дворцовым жестом поклонился ему Свэнэльд.
  Этим учтивым поклоном, он сразу заработал благосклонность графа Вусрешира и внимание его среднего сына.
  Свэнэльд не торопясь подошёл к графскому отпрыску, чуть кивнул ему, уверенно сделал замеры и вместе с мастером Дар Туаром удалился.
  Получив заказ, Свэнэльд почувствовал, как горят желанием его руки, как в голове роятся разнообразные сумасшедшие идеи и мысли, как взволнованно стучит сердце и, вдруг заметил, что сейчас его ноги заметно меньше шаркают по полу и в них ни дрожи, ни боли нет. А Мастер Дар Туар был счастлив, что не ошибся в парне. На секунду представил, что это его сын, который так нелепо погиб вместе матерью в родах. Старик шёл быстро, иногда с отеческим вниманием подхватывал Свэнэльда на ступеньках под локоть.
  Проходя в одном из залов мимо громадного медного зеркала, Свэнэльд увидел себя и с трудом узнал. Того наивного юнца с непослушными соломенными волосами, которым он был полгода назад, там сейчас уже не было.

  Этот первый заказ был исполнен исключительно с мыслями о Шарот и её волках. Тело лёгкого меча было выполнено из слоёной узорчатой стали, рецепт изготовления которой пришёл в эту семью от прапрадеда Свэнэльда — оружейного мастера родом из благословенных солнечных земель РАсии Асии. Рукоять была оплетена плотной чёрной кожей, а в эфес молодой мастер вставил серебряную литую волчью голову с бирюзовыми глазами. Ножны этого маленького меча украсил белый мех горностая, его лапки с коготками стали частью креплений. Деревянная часть лука также была обшита мехом горностая, перекладина выполнена из чёрной мягкой кожи и сложно сплетённого серебряного, тонкого, как стебелёк лютика, витого прутика. Подложкой для стрелы служил полураскрытый бутон зелёно-голубого лютика из сплава зелёного золота, рецепт которого знали только мужчины из рода Свэнэльда.
  Начиная с этой работы жизнь троицы — парня, египтянки и волчицы изменилась к лучшему. Из под рук Свэнэльда выходило уникальное оружие, неповторимо изящные украшения, разительно отличающиеся от работ местных мастеров и привозимых из-за моря. Будто кто-то там наверху, всеми силами взял и толкнул в сторону Свэнэльда Колесо Фортуны.
  Свэнэльд и Дэлфиар, перезнакомившись с кожевенниками ремесленного квартала, постепенно обретали друзей и вживались в ритм крупного, шумного города. Вустершир стоял на перекрёстке больших торговых путей, шедших с запада на восток и с севера на юг.
  Время, жизнь и обстоятельства связали их всех вместе доверием, заботой и любовью. Душа Свэнэльда в трудах успокаивалась, и голос мага-витязя Ставра в ней почти затих. Он молчаливо и устойчиво возникал только тогда, когда Свэнэльд работал с огнём и металлом, как ювелир и кузнец.
  Как и предсказывала цыганка, Стилка родила именно пятерых щенков, из которых выжило трое. Когда щенячьи глаза перецвели, у одного из них, к радости Свэнэльда, оказались ясно-голубые, как были у погибшего на болоте вожака Лобо. Дэлфиар случайно с именем волчонка попала в десятку! Именно ему, без совета, самостоятельно, Дэли и дала имя Шауро, что на её родном языке означало «душа с глазами небес». Это имя, точнее, звучание прозвища волчонка, волновало сердце Свэнэльда, напоминая ему о невосполнимой, горькой утрате. Лишь только ловил он на себе взгляд этого голубоглазого, серьёзного не по возрасту щенка, как боль и утраченная навеки любовь Шарот вновь вспыхивали в нём, отзываясь болью в душе, и нервной дрожью в коленях. В глазах щенка он всегда видел строгие недоверчивые взгляды Лобо и Серого.
  И вот в одну из ночей это неожиданно прорвалось.
  В бредовом сне осеннего лунного затмения Свэнэльд метался, кричал и звал Шарот.
— Милая! Как я устал без тебя! Всё, что я делаю и как живу, – всё только с мыслью о тебе. Но сейчас мне нужно сделать выбор между тобой и другой женщиной! Помоги мне, Санти, и прости! Прости меня, мой дикий, нежный волчонок. Прости! Прости!
  «Никакого выбора нет, — тихо отвечала Шарот, гладя его по отросшим до плеч жёстким белым волосам. — Ну, что ты, Ставр? Рядом с тобой девушка преданная, сильная. Следуй своему сердцу! Всё случилось так, как и должно было. Не зови меня больше, не надо. Люби и будь счастлив. Когда-нибудь я снова буду рядом».
  Шарот появлялась такой, как он её помнил. С тёмно-рыжими волосами, заплетёнными в тугие жгуты, в кожаном жилете-доспехе сделанном его руками. Она нежно прикасалась к плечу, целовала, как всегда, прохладными губами в лоб и, растворяясь в свете угасавшего в доме очага, грустно улыбалась ему детской улыбкой Дэли.
— Спасибо, Шарот. Шарот... Шарот!.. — повторял парень. — Погоди! Прошу, не уходи так скоро… — с прорвавшимися слезами просил и настаивал он. — Прошу… Я несказанно соскучился по тебе…
  Его бесцеремонно растолкала Дэлфиар.
— Какую женщину ты зовёшь во сне?! — с неподдельной ревностью строго спросила она.
— Да ну? — вздрогнул и смутился Свэнэльд.
— Да, да, да! Я сама слышала. Ты её любишь? Она твоя женщина?! — набросилась она на парня.
— Дэли! Мне, что, помечтать нельзя о другой женщине? — застигнутый врасплох, парень пытался перевести разговор в шутку, уворачиваясь от болезненных щипков цепких коготков ревнивицы. Она даже не заметила его слёз.
— А я? Как же я?! Слишком смуглая кожа, да?
— Нет! Мне такая очень нравится.
— Слишком маленькие ножки? — наступала на него Дэли.
— У тебя чудные ножки, Дэли…
— Тогда слишком маленькие эти? — нахмурив брови, она показала пальчиком на свою грудь, причудливо изогнув руку.
— Ой! С этим тоже всё замечательно, — смутившись, покраснел Свэнэльд и отвёл в сторону глаза.
— Тогда что?! — закричала она, срываясь на плач, и у неё смешно и трогательно оттопырилась губка.
  Девушка раздосадовано, почти в прыжке отлетела от него к тёмному окну и застыла в гневе.
— Да мало ли чего во сне может привидеться? — Свэнэльд подошёл к ней и опасливо взял за крепкие маленькие плечики.
  Она резко оттолкнула его, продолжая ревновать:
— Да?! Сны – это зеркало нашей души! Мечтаешь о своей Шарот, а сам не ищешь её! Какой ты после этого мужчина! — сердилась она.
  Свэнэльд как-то вдруг сник, отпустил плечи Дэли и, снова сильно шаркая, отошёл к очагу, чтобы подбросить поленьев.
— Шарот... — вздохнул он сдержанно и заметил, как опять сильно дрожат его колени. — Она далеко отсюда сейчас. Не найти! Ушла навсегда... Понимаешь? — произнёс парень, через силу улыбаясь несчастными глазами. — У меня остались лишь её имя, Стилка, вот этот нож и моё сердце, — содрогнулся он от воспоминаний и выдохнул их в очаг.
— Она у Амона Ра? Её Гор забрал в свои золотые сады? — вдруг в догадке смягчилась Дэлфиар и повернулась к парню лицом.
— Где? — уже чуть твёрже переспросил Свэнэльд и оглянулся на Дэли.
— Амон Ра, — пояснила она, подняв обе руки к небу. — Бог Солнца!
— Да, да… Что-то вроде того, — и ещё подбросив поленьев в очаг, присел тут же у огня.
— М-м… Тогда я не соперница ей, — совсем расстроилась Дэлфиар и снова отошла от Свэнэльда. Потом вернулась к очагу, села на корточки, крепко обняла колени и расстроенно положила на них щёку.
— А почему ты должна быть соперницей? Она – это она, ты – это ты.
— Не-ет! Это значит, что сердце у тебя несвободное навсегда. А Фила Дэлфиар…, — она вдруг резко встала и выпрямилась, — …не умеет просить о любви! — гордо подняв остренький подбородок, заявила она.
— Чего не умеет Фила Дэлфиар? — хитро посмотрел на неё Свэнэльд снизу вверх, начиная по-доброму поддевать её.
— Ни-че-го! — отрезала она и выдернула из-под него свою накидку.
  Парень дурашливо упал на спину и рассмеялся, вспомнив вдруг, как это у него раньше получалось с Шарот.
— Кошка, да? — уже совсем открыто дразнился он.
  Девушка в дверях повернулась к нему лицом, состроив гримасу, похожую на разъярённую кошачью морду. Блеснули белые зубы. И, скрючив пальчики, будто выпуская коготки, атакующим жестом Дэли ударила рукой по воздуху в его сторону.
— Нет! Я — Дракон! Х-х-х! — прошипела она, сморщив носик, и, приподняв голову, произнесла: — Дэлфиар «свободна» и может уходить?
— Да, иди, конечно, — невозмутимо согласился Свэнэльд, стараясь оставаться серьёзным.
  Девушка вспыхнула.
— Могу, да-а?! Могу уходить?! — её глаза расширились, губки задрожали, и она сжала в руках свою накидку.
— Конечно! Можешь идти, — окончательно сразил её парень и уже серьёзно добавил: — Погуляй немного и возвращайся домой, милая Дэли, только не очень долго, пожалуйста. А то замёрзнешь.
  Она фыркнула и, быстро накинув на плечо тёплую одежду, метнулась за порог, громко закрыв за собой дверь.
— Ух, девка-огонь! Дотла сгореть можно! Пока говоришь с ней, надо в бочке с холодной водой по горло сидеть, а то, ей-ей, голову потеряю. Да, Стилка? Ох, у неё и характер! Пламя! "Дитя дракона..."
  А волчица мирно спала, согревая трёх маленьких щенков, и лишь изредка открывала глаза, откликаясь на знакомые голоса.
— Наверное, и мне о щенках…, тьфу, о детишках подумать пора. Прежде чем сделаю ей предложение, подожду пару дней, пусть успокоится. А потом подарю что-нибудь. А пока притворюсь, что уже сплю. Не торчать же маленькому дракончику до утра в холоде на улице. И мало ли ещё кто вдруг решится прогуляться мимо нас к реке, — и, вернувшись на своё место, Свэнэльд отвернулся к стене и демонстративно громко захрапел.
  А Дэли одиноко стояла на пороге дома в темноте, дрожала, куталась в накидку, коченела, злилась, ревновала, но никуда ей уже было не уйти.
  «Ну, Фила Дэлфиар? — строго спрашивала она себя. — Твоей симпатичной мордашки недостаточно для этого парня? Так придумай что-нибудь! Вспомни, чему учили жрецы в храме? Сделай любовный эликсир! Забыла? Действуй! Покажи, кто ты есть на самом деле! Сведи Свэнэльда с ума!» — выпрямила она гордо спину, но тут же, грустно вздохнув и опустив плечи, сама себе ответила: — Нет, не буду. Сердце Дэли хочет, чтобы Свэнэльд сам выбрал её. Хочу для него сделать подарок своими руками. Что-то необычное. В храме жрица-мать говорила мне: «Сердце – к сердцу, ложь – ко лжи. Магия насилия слишком дорого стоит», а жрец в храме строго учил: «Тёмная сторона магии возьмёт, что захочет и когда захочет, самое дорогое. Славь Ра и проси помощи у Амона Ра, если сердце твоё чистое. И магию для себя никогда не применяй. Только в помощь кому-то». Я ХОРОШО это запомнила.
  Она приложила ухо к двери и прислушалась. Свэнэльд нарочито громко храпел, стараясь при этом изо всех сил. Как только скрипнула дверь, и Дэли вошла, он успокоился, расслабился и уснул. А девушка тихонько, на цыпочках пробралась к своему месту, легла на лежанку и, свернувшись калачиком, долго-долго грезила без сна, мечтая о своём самом замечательном, единственном, таком сильном и заботливом, беловолосом избраннике.
  Она смотрела на трепещущий огонь, понемногу согревалась и всё равно продолжала ревновать.

Продолжение в главе 4