О сестрах. Должин. ч. 5

Последующие несколько лет нашей жизни и работы с сестрой прошли более-менее спокойно, но с несколькими всплесками, потребовавшими моего вмешательства.
Должин по жизни отзывчивый, безотказный, чрезмерно ответственный человек и работник. Каким-то образом ей удается всегда найти подход, успокоить как самих больных, так и родителей заболевших детей. Поэтому моментально нашлись «эксплуататоры», как я их называла,  помимо руководства отделения. Вплоть до того, что ее постоянно вызывало на работу  в ее редкие выходные не только начальство, но и коллеги по работе со слезными просьбами о помощи. Иногда настаивали на этом родители маленьких деток, доверяя только ей делать медицинские манипуляции деткам, угрожая  в противном случае жалобами - то в партком, то в горком.

В тот период я часто ездила в командировки, неделями, даже пару раз по месяцу отсутствовала дома. Возвращаясь домой, каждый раз радовалась, что оставляла дома запас продуктов, с которыми было тяжело в быстро растущем городе. Приходилось привозить, добывать, где придется, желательно ящиками - тушенку, сгущенку, яблоки, пряники-печенья, побольше круп и пр. продукты. Прямо все так, как родители вынужденно запасались продуктами в степи, но у них были коровы, свой огород. А у нас в городе напряженка была как с молочными продуктами, так и с овощами-фруктами. Не раз мясо посылками, зимой, присылали родители. Должин буквально дневала-ночевала на работе, в продуктовые магазины ходила редко, заявляла, что там очереди и стоять она не будет. Как-то, выстояв в огромной очереди, что называется «до победного конца», зимой,  мы купили целую трехлитровую банку майонеза. А в другой раз – несколько килограммов развесного сливочного мороженного. Дефицитные вкусности "добыли".

До сих пор быстренько отвожу глаза, когда вижу в магазинах уток, припоминая их привкус. Объелась, видать. Пару зим (и летом тоже) в мясных отделах магазинов у нас свободно можно было купить только уток – будто бы свежих, замороженных, с желтоватой кожицей. Или консервы – цыпленок с овощами.

А старожилы-строители рассказывали, что было время, в начале семидесятых, когда можно было прикупить разной колбаски грамм по двести, прямо как в Елисеевском... Только был сухой закон. Иногда, говорили они же, что любители пива летали из БратскА до Москвы, чтобы только попить пивка в аэропортовском ресторанчике и вернуться в тайгу.

Однажды, в первый же год работы, Должин ходила на работу простывшей, в маске, говоря, что ей никто не разрешит не выходить на работу. Как я не пыталась уговорить ее подлечиться, взяв больничный хоть на три дня. Затем, а был праздник 8 Марта, обнаружила, что она несколько дней не приходила домой. Стала звонить в отделение и девочки-медсестры сообщили, что ее дважды уже прооперировали, лежит в хирургии.  Оказалось, что «кто-то» принял решение подлечить ее  быстренько и на рабочем месте. Вкололи внутривенный укол хлористого кальция и – мимо вен! Хорошо, хоть правше в левую руку вкололи. Да так, что пришлось дважды оперировать. Я даже порадовалась, что она получила хороший жизненный урок, т.к. пробыла на больничном почти полтора месяца вместо недели. Но не особенно это пошло ей на пользу.

Не раз были случаи такой бессовестной экплуатации безотказной  Должин, оправдывая это тем, что якобы некому работать, другие не могут, не умеют и т.п. Так что пришлось мне уже  заведующей «детством» высказать, что она хочет ДОВЕСТИ до тюрьмы мою сестру. Упав  и поспав только с пару часов на кушетке в коридоре, она работала без выходных, как только наступали то эпидемия гриппа, то еще чего-нибудь подобного. Обнаружилось это однажды только от того, что сестренка стала мне звонить из нового здания больницы на другом берегу Ангары. Чтобы я ей подвезла чистые накрахмаленные, забрала бы и отбелила-прокипятила грязные, в брызгах крови,  халаты. Всю жизнь Должин носит пошитые только персонально для нее  красивые медицинские халаты, костюмы,  а не покупные или выданные на работе. Это заслуга и баловство от мамы, всю жизнь шившей любую одежду и украшавшей ею дочерей.

Перед своим отъездом навсегда из этого города, мне пришлось крепко подумать, что будет с сестрой без защиты-опоры. Бабушка вообще велела забрать ее с собой.

Опять  с участием и помощью сокурсницы Татьяны, а также благодаря растущему авторитету сестры среди медработников ЦРБ,  удалось «перевести» ее в физиотерапевтическое отделение. Где она благополучно работает до сих пор. Нужно было это сделать, чтобы спасти ее из детского отделения ЦРБ города, где ее «эксплуатировали»  так, что недолго было и до греха, от усталости, безысходности. Тем более, что она уже отработала положенное число лет "по распределению".

(Продолжение следует).
Город на Ангаре, из фотографий А.Букреева.