Сказку вам расскажу

Жили в небольших деревеньках люди, нормально так себе жили, работали, детей растили. Но вот пронесся какой-то вихрь над ними и всё порушил. Не стало ни работы, пусть и не очень прибыльной в тех же достопамятных колхозах и совхозах, ни житья нормального – всё какие-то встряски да перетряски пошли, а то и перестрелки. И загрустили тут люди, молодые почти все кто куда разбежались, а старики доживать, а не жить остались. Куда же им бедным деваться? Не подаваться же в столицу белокаменную на заработки, как детки их. Грустно всё как-то стало и печально в таких прекрасных местах над речкой нешумливой.
Да и речку ту всю испоганили – раньше-то там рыбы всякой водилось видимо-невидимо, что ловить и не переловить было, даже раки появлялись, а они чистенькую воду любят. А сейчас почти все вымерли, только какое дермецо и плывёт по ней. Ой, как же плохо стало жить людям в тех местах, прямо жуть. И на что же надеяться? Не на начальство же своё большое, которому всё до лампочки. Ему-то в кабинетах уютно так жилось. Но на кого же? Хоть плачь, но выхода вроде как и не наблюдалось.
Но вот однажды появился в тех деревеньках ветхозаветный старичок, маленький такой, щупленький, хромоногий и всегда чему-то улыбался. Ходил и зимой и летом в таком же ветхозаветном плащишке, в шапчонке старенькой на голове. Ходил по деревенькам, так особо ни к кому не приставал, но как увидит очень загрустившего мужичка или плачущую вдовушку, подойдёт, слово доброе скажет, успокоит и совет какой-нибудь даст. И как-то вроде веселее стало жить в тех местах, старичка этого все за ведуна стали считать и в гости к себе приглашать. А он и не отказывался от приглашений.
Зайдёт в домик к кому-нибудь, осмотрится, если детки есть у кого или внучки, приласкает их, по головке погладит, конфетку из кармана плащика вытащит, протянет им, ешьте, мол. Но детки-то нынешние что-то не очень на такую приманку клюют, им смартфоны да гаджеты подавай. А дед-то этот о таких штуковинах вроде как и не слышал ничего. Вздохнёт старичок, конфетку спрячет назад и начинает хозяевам байки разные рассказывать, вроде как и жизненные, но в то же время как и необычные, как бы сказочные. Хозяева и смеются, и удивляются, и старичка всем хорошим, что у них имеется, угощают.
Напекут те пирогов, поставят перед ним на маленький столик и дальше своими делами начинают заниматься. А детишки, озорники такие, подбегут к столику, схватят все пироги и дёру дают. А старичок этот вроде как ничего и не замечает, сказки дальше рассказывает. Поговорит, поговорит, спасибо скажет хозяевам за доброе угощенье и дальше пойдёт. У него ведь много разных путей-дорожек впереди.
Идёт он, идёт по дорожке вдоль речки, видит – ребятки, уже взрослые, купаются. Одна из девушек далеко заплыла, а там течение быстрое, водовороты глубокие. Старичок-то как встрепенулся, закричал остальным:
– Сейчас она тонуть будет! Спасайте её!
Подружка её тут же бросилась в воду, поплыла к ней, а ребятки-то другие чего-то только и смотрят на девчушек. А та, что далеко заплыла, уже и тонуть начала, голова под водой скрылась. Не растерялась её подружка, нырнула вглубь, вытащила бедолагу за волосы на поверхность.
– А вы чего рты пораскрывали! – накинулся старичок на парнишек. – Помогайте своим подружкам.
Те бросились в воду, помогли девчушкам до берега добраться, откачали горемычную, вздохнули все облегчённо. И старичок вздохнул глубоко, покачал головой и дальше пошёл. Вот так он и ходил: от одного дома к другому, от одной деревеньки к другой, красотами природы любовался и радовался. А чему ещё-то? Разруха везде кругом: поля когда-то колхозные бурьяном да деревцами все позарастали, на полевых станах останки какой-то техники валяются и ржавеют, видимо, местные жильцы не успели всё ещё сдать на металлолом. Качает старичок головой и дальше идёт.
Как-то раз шёл он своей дорожкой вдоль речки нешумливой, вдруг видит – по левому её краю пена какая-то плывёт и запах очень неприятный появился вокруг. А в речке люди купаются, от жары спасаются. И тут пена накрыла всех… У девчушек волосы из светло-русых сразу стали красно-пёстрыми, у ребяток вообще не разберёшь, что с волосами случилось, кожа на теле шелушиться начала и пузырьками покрылась. Закричали все от ужаса, на берег повыскакивали, стали звать на помощь. Долго ли, коротко ли, но пришла эта помощь – люди из деревенек посбегались, начальство местное появилось, спасальники разные подъехали, стали судить да рядить, а что делать с такой бедой и не знают. Но вскоре самый главный начальник на большой машине подъехал, строго так на всех посмотрел и изрёк:
– Разберёмся. Вы только панику тут не поднимайте. Пустое это всё!
Люди как бы и возмутились, а ничего сделать не могут. Начальник же был слишком занятой, подошёл он к своему «Мерсу», дверку открыл перед ним водитель, хотел уж и погрузить тот своё мощное тело в салон, но тут перед ним возник этот невзрачный старичок-сморчок. Дверку поприжал к начальнику и ласково так молвил:
– Ты уж, любезный, не серчай на нас, скажи всю правду народу да разберись побыстрее со всем этим…
От такой наглости начальник аж побагровел, хотел старичка оттолкнуть от дверки, но не смог и слова даже сказать. Водитель вступился за своего хозяина, но и тот ничего не смог сделать.
– Пошёл ты, дед, знаешь куда… – прошипел начальник и так дёрнул дверку, что сам чуть на землю не свалился.
Подхватил его дед как пёрышко, поднял на руках над головой да как швырнёт в ту речку с пеной непонятной и вонючей… Все аж рты пораскрывали от удивления. А начальник кое-как выбрался на берег, волосы его стали рыже-красными, костюмчик новенький в дуршлаг превратился. Осмотрел он с жалостью себя и чуть даже не заплакал. Добрался до машины, сел молча в неё, и покатил «Мерс» в нужном направлении.
Долго ли, коротко ли, но результат скоро появился. Разобрался этот начальник во всём. Ещё бы! Без его же ведома ничего ведь не происходило на подведомственной территории. Виновных жёстко и гласно наказали. А как же иначе! Заводик этот, что речку портил, то ли прикрыли, то ли стоки в нём начали очищать. Но больше тот ничего вредного не сбрасывал в водичку. Все и остались довольны, кроме, естественно, тех, кто набедокурил. А старичку-то этому веселее даже стало вдоль этой самой речки прохаживаться, песенки тот даже начал себе под нос мурлыкать.
Так ходил он и ходил туда да сюда. Вот идёт как-то раз по бережку, смотрит – сидит под кустиком стайка девчушек с мальчонками, и среди них та самая красавица, что чуть не утонула когда-то. Смотрит старичок на них и головой качает: гуляют ребятки весело, пивцо да винцо попивают. И девчушка эта тоже в руках стаканчик держит. Подошёл он к ней, проговорил так тихо:
– Ты, ласковая моя, брось этот стаканчик. Не для того тебя Бог спас, чтобы ты вот этим всем занималась.
Вздрогнула девчушка, затряслась вся, бросила стаканчик оземь и убежала подальше от своей компании. Растерялся чего-то тут старичок, вроде как нехорошо и получилось, обидел что ли он девчушку эту. Посмотрел так внимательно на компаньонов, что те сразу и начали всё рассказывать. Горе, оказывается, большое у их подружки случилось, бросил её парень, молодец заезжий. Да не просто так бросил, а соблазнил ещё и память о себе живую оставил. Вот она теперь одна с ребёночком под сердцем и страдает. Да и в речке хотела утопиться тогда от горя. Расстроился совсем старичок и не знает что и делать. Но делать-то надо что-то.
Разыскал он эту девчушку, поговорил участливо с ней, сказал, что детки – дело хорошее, и что любовь у неё ещё будет настоящая. А та, что случилась, может, была и не любовь вовсе, а просто затмение непонятное. Вроде как и успокоил её. А та всё равно плачет.
– Что же я буду делать здесь, в этой глухой деревне? Работать негде. Жить не на что.  Родители поедом едят. Друзья-то мои все по городам большим разъехались, работу хорошую нашли, зажили как люди…
Погладил старичок девчушку по русым волосам и позвал за собой.
– Ты и свою компанию пригласи, – ещё предложил.
Она и пригласила, и пошли они все вместе за ближайший перелесок. А там… Там когда-то фермы для коров и свиней стояли, потом всё разрушилось, развалины и были только видны в высоченной лебеде да крапиве. Подошли они к тому месту все вместе и глазам своим не поверили – строения такие чудные стоят, как дворцы какие-то заморские. Вошли внутрь, а там… прямо к их ногам поросёночек такой розовенький подбегает и начинает бочком своим о ноги девичьи тереться, ласково хрюкая.
– Вот вам чем надо заниматься, – говорит старичок.
– Да мы и не знаем, как этим всем заниматься, – грустно отвечают девицы.
– А тут и знать нечего, – бодро звучат слова старичка в ответ.
Подмигивает он поросёночку, тот подбегает к какой-то кнопке, нажимает её своим пятачком, откуда-то звуки появляются и начинается рассказ, как, когда и чем кормить поросят, как выгуливать и всё прочее. У компании и рты у всех пораскрывались.
– А где нам всё это взять? – удивляются всё девицы.
– А вот здесь и можно взять, – ведёт их старичок в кладовку, где мешки с кормами лежат на полках.
Не поверили своим глазам девицы, но тут же за дело взялись, стали по инструкции кормить поросят, а парни чего-то приуныли – они вроде как и лишними тут оказались. Призадумался тут старичок и позвал их чуть дальше от этой фермы, где когда-то полевой стан колхоза располагался. Техника разная там тогда стояла, но растащили её всю на металлолом. Подошли они к тому месту и глазам своим не поверили – стоят в ряд под навесом трактора и комбайны разные, новенькие все, только что с конвейера.
– Вот и вам занятие, – говорит с улыбочкой старичок. – Корма-то на ферме скоро кончатся, надо вам самим их заготавливать.
– А что? Дело хорошее, попробуем, – живо согласились те.
И пошла везде работа. Все как вроде и довольны остались. А особенно та красавица, что жить сначала не хотела, потому как в интересном положении оказалась. Но… слушок-то по земле пошёл, стали говорить, что люди в деревеньках зажили хорошо, и стала молодежь-то назад из городов возвращаться. Вернулся и тот мальчонка, с которым красна девица согрешила. Нет, он ведь её не бросил тогда, когда узнал, что род свой продлевает, просто очень сильно испугался. Робкая ведь нынче молодежь пошла. А потом подумал, всё взвесил и вернулся к ней. Они вскоре и свадебку сыграли. Три дня три деревеньки весело гуляли.
Возрадовались все вокруг, и старичок тоже, тот даже чуть возгордился, что всё так у него по-хорошему получилось. Гордыня сильно разыгралась. Ну и по доброй русской традиции захотелось ему отметить столь важные события. А тут и случай подвернулся.
Шёл он как-то по своему любимому бережку вдоль речки нешумливой, видит, а около обрывчика компания большая собралась, они, как говорят нынче, корпоратив проводили по случаю маленького юбилея своей фирмы, того самого заводика, что речку когда-то сильно портил, а потом перестал. Увидели все старичка, обрадовались сильно и за свою скатерть-самобранку пригласили. Понятное дело, первым делом подняли тост за его здоровье. Старичок, конечно, не отказался поддержать своё здоровье, потом выпили за удачу, потом…
Потом потекли разговоры разные. Всех, конечно, больше всего интересовало, как это у него всё так здорово получается? Старичок-то уже в хорошем подпитии был, разоткровенничался как старая бабка, стал всё рассказывать по простоте своей душевной. Сила-то вся моя, мол, вот от этого плащика ветхозаветного, в нём всего полно… И для пущей убедительности вытащил из большого кармана две бутылки армянского коньяка. Ох, и возрадовались все такому дорогому подарку, сразу его и употребили. И старичок с ними за компанию.
Нет, лучше бы этого он не делал – развезло его в пух и прах, улёгся он под кустиком, да и заснул. А компания сильно больно развеселилась – стали все игры да шутки устраивать. И тут самый главный массовик-затейник предложил снять со старичка чудесный плащик да и воспользоваться его щедротами. Так они и сделали. И только сполз плащик с тощих плеч старичка, как вдруг испарилась эта одёжка словно предутренний туман. Разочаровалась очень сильно компания, хотела уже этому старичку и претензии свои предъявить, но вот ведь какая незадача – старичок тоже исчез.
Загрустили все в округе, когда узнали эту весть, но потом и успокоились. Чудес-то больше не стало, но дело-то в деревеньках наладилось, люди-то зажили снова по-хорошему, А чего им ещё надо?
Вот и сказке конец, а кто прочитал, может, чего и понял. Ну и слава Богу.