Греки. 2003

Москва. 13 января 2003.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, январь 2019.


В силу школьной программы, в силу порядка изучения материала создается ложное впечатление, что сначала были греки, а потом как бы римляне. На самом же деле древние эллины (древние греки) и древние римляне, безусловно, этносы ровесники, но они по-разному проходили фазы этногенеза. Их этническая история начинается в IX веке до Р.Х., потому что в VIII веке они уже заметны. Традиционная дата основания Рима, легендарная конечно, — 754 год до Р.Х. А до того как основать Рим, римляне жили в Альба-Лонге, какое-то время они прожили там у этрусков. Значит безусловно IX век. Что касается эллинов, то древнейшая известная нам колония Кумы в южной Италии основана в 800 году, этот год упоминается в источниках. Опять-таки колонии основывают не в скрытой фазе этногенеза, а в явном подъеме. Это указывает, что и греки родились в IX веке.

Но вот дальше у них все пошло совершенно по-разному. Как я говорил во введении в этнологию, этносы проходят одни и те же фазы, но с разной скоростью. И вот сразу сравним прохождение фаз этногенеза. Посмотрите, что получается. Покуда римляне неторопливо проходили фазу этнического подъема, потратив ее на очень скромную задачу — на заполнение вмещающего ландшафта, то есть Итальянского сапожка, греки пролетели сразу две фазы — и подъем, и перегрев. Подъем — это VIII век и начало VI века до нашей, христианской эры. А перегрев (акматическая фаза) — это VI-V века. Повторяю, все это время римляне неторопливо проходили подъем, заполняли вмещающий ландшафт в Итальянском сапоге. Эллины тоже потратили свой подъем на заполнение вмещающего ландшафта, но очень странного ландшафта — на Великую греческую колонизацию, то есть основали множество колоний по берегам Средиземного и Черного морей, даже еще Азовского. Такова была особая древнегреческая форма заполнения вмещающего ландшафта. В отличие от финикиян греки создавали колонию только там, где кроме «полиса» (города) могла быть «хора» (сельская местность). Полис — это не чисто городская среда, как у финикиян. Полис и хора неразрывно и гармонично связаны. Полис, заметьте, это среда обитания эллинов, их вмещающий ландшафт.

А перегрев (акматическую фазу) греки потратили на то, чтобы отстоять себя преимущественно в войнах с персами, хотя у них было много других проблем — со скифами в Причерноморье, с италиками, в том числе с римлянами, потому что в Италии очень много греческих колоний, с довольно дикими племенами на Сицилии, где были основаны такие великолепные греческие города, как Сиракузы. И в итоге греки опередили римлян на целую фазу этногенеза.

Дальше, как это ни парадоксально, они проходят фазы с одной скоростью, но римляне отстают на фазу. Отстать на фазу в начале этногенеза значит быть слабее соседа, а в середине и в конце значит быть сильнее. Греки старились раньше. Не люди конечно, а греческий народ. Вторую, акматическую фазу (перегрев) римляне потратили на установление гегемонии на Средиземном море, то есть прежде всего на победу над Карфагеном в трех Пунических войнах. В том, как считал Гилберт Честертон и искренне считаю я, их всемирно-историческое значение, а также их значение в Священной истории, потому что ими был, ну, не истреблен, а побежден народ с одной из самых черных, самых демонических религий. Карфаген был разрушен в 146 году, во II веке до Р.Х. Это четкая веха.

В то время как римляне проходили акматическую фазу, греки попали в опаснейшую фазу надлома. Вот, например, наша фаза надлома, надеюсь, заканчивается, наша, русская, сейчас. И то привело к войнам греков с греками, то есть к гражданским по сути дела войнам, хотя это римский термин. Вспомните, образуются краткосрочные, недолго живущие союзы — Пелопонесский союз во главе со Спартой, Беотийский союз во главе с Фивами, Афинский морской союз естественно во главе с Афинами. Они распадаются, воссоздаются и лупцуют друг друга с нездешней силой.

Затем римляне входят в фазу надлома. Это эпоха гражданских войн. Термин — римский, историка Аппиана. Начало фазы датируется очень точно. Римляне считали, что гражданские войны начинаются с братьев Гракхов, а заканчиваются Цезарем. Это II-I века. Заметьте, Тиберий Семпроний Гракх был младшим офицером при взятии Карфагена Сципионом Эмилианом. Он собственно был родичем разрушителя Карфагена. Редко, редко в истории так точно видно смену фаз. Смотрите, в 146 году, использовав последнюю энергию акматической фазы, римляне приканчивают Карфаген, и тут же у них начинается надлом и гражданские войны. Правда, римляне были настолько могучий и дисциплинированный народ, что даже при том, что лилась кровь многих, многих тысяч римлян, они друг друга истребляли, но никто все равно не ставил под сомнение гегемонию Рима в Средиземноморье, Рим все-таки оставался первой державой. Так же, между прочим, и после начала фазы надлома у русских при декабристах, но до поражения России в Крымской войне никто не сомневался, что Россия — первая держава в Европе, самая сильная. То есть, хватило еще на тридцать лет. Да собственно и до большевицкой революции не очень сомневались. А Цезарь — это конец I века до христианской эры. Спаситель, как известно, был рожден при его преемника Августе, а распят при третьем императоре Тиберии.

В то время как римляне проходили в надломе гражданские войны, у эллинов была уже инерция.

Кстати, у нас инерция вот-вот начнется или уже начинается. Но она начнется, только если вы будете своих учеников учить принципам православия и национальной солидарности. Одного не хватит.

Слушательница: Разве православие не означает национальную солидарность?

Махнач: Нет, не означает. Я вынужден был сказать однажды, выступая в присутствии архиерея и довольно многолюдного духовенства, к сожалению, наша беда до сих пор в том, что наши национально мыслящие люди не воцерковлены, а наши церковные православные не мыслят национально.

Шепот слышу. Второе непонятно? Все очень просто. Национально мыслящий человек, особенно, когда его народ в бедствии, жестко помнит, что на первом месте стоит церковь и вера православная, на втором месте — наша нация, русский народ и его интересы, а все остальное, в том числе Россия, ее государственность, может быть только на третьем месте.

По поручению духовенства я читал об этом доклад в 1994 году, тогда же его опубликовал. Он доступен, я назвал вам эту книжку. Неделю назад, когда мы встречались, она еще было в магазине «Русский вестник». Это статья «Параметры христианской политики». Я там все обосновал и получил одобрение.

Так вот, инерция греков — это эллинизм. Надеюсь, все помнят этот термин. Эллинизм начинается походами Александра Македонского. Греков увлек за собой небольшой, но более энергичный, близкородственный этнос — македонцы (македоняне). Итогом явилось распространение античной культуры на колоссальных пространствах не только Европы, но и Азии.

После инерции, естественно, начинается обскурация, то есть распад этноса. Греки обскурируют в начале христианской эры, и должны были бы исчезнуть, но того не произошло, потому что римляне, которые всегда у греков немножко учились, в это время входят в инерцию, и пошла Римская империя. А греки превращаются в реликт, то есть входят в состояние гомеостаза, но остаются носителями высокой культуры в римском обществе. То есть, произошла удачная смена лидера. Греки должны были бы уйти в небытие, но тут оказались римляне крепкие ребята и тем самым сохранили очень много греческого. Думаю, я четко сравнил этногенез эллинов и римлян с отставанием на фазу, и теперь можно перейти к эллинам.

Греки — народ естественно арийский, потомки ахейцев Гомера, которых я читал вам в прошлой лекции. Греки — прямые потомки ахейцев, но как всегда, у каждого народа есть более чем один этнос-предок. Известен еще один народ-предок, это пеласги, древнейшее, доарийское население Греции, но кто были пеласги, мы конечно не знаем. Наверное, критяне тоже их предки в какой-то степени. Но если даже ахейцы Гомера уже плохо понимали минойскую (критскую или эгейскую) культуру, то для греков она была просто базой для построения невероятных мифов, множества мифов, в которых мы путались. О том я говорил прошлый раз. Эллины были, наверное, самым богатым в художественной фантазии народом в мировой истории. Наверное, неслучайно. Я в случайности не верю. Наверное, для чего-то Господу то было нужно. Потому если мы возьмем мифы древней Греции и Рима в любом издании, то римские там будут занимать только одну пятую объема, и будет ощущение, что римляне были художественно не настолько даровиты. На самом же деле римляне были очень даровиты, на следующей лекции мы то узнаем. Просто древние греки были настолько даровиты, что рядом с ними кто угодно меркнет. Из-за такой художественной одаренности создается радужное впечатление от греческой культуры, такое сплошное солнечное, солнечное! Кажется, что она такая вся светлая, светлая! А то не правда, то совсем не так.

Начнем с религиозных представлений эллинов. Они были классические язычники, с многобожием. У них был, пожалуй, один из наиболее развитых пантеонов. У них были разные божества, и есть разные представления об их происхождении, но в общем их божества были связаны родственными узами. Они обосновались на горе Олимп во главе с необычайно удачливым Зевсом, необычайно удачливым хотя бы потому, что он был младшим из трех братьев, но братьев обошел, стал властителем земли, в то время как брат его Посейдон вынужден был стать морским богом, землю уже заняли. А другой брат Аид, римский Плутон, довольствовался подземным царством.

Что такое греческие боги? Отчасти они же римские. Некоторые христианские авторы, кстати сказать, полагали, что боги греков отнюдь не бесы какие-нибудь, а исторические лица, древние вожди, которых глупые люди, вместо того чтобы помнить, сохранять благодарную память, обожествили, утратив знание об истинном Боге. В любом случае они очень похожи на людей. Их боги не только не единый Бог нас или мусульман, и не безличный бог гностиков, а в общем люди, но только сверхмощные, с которыми ссориться опасно. Например, Одиссей вызвал гнев Посейдона, вот его и мотало по морям и островам. Посейдон счеты сводил, правда, не убивал, а учил уму-разуму. Они могущественны, но их могущество не безгранично, оно просто очень велико по сравнению с человеком. Человек смертен, но бессмертие олимпийских богов тоже не бессмертие в христианском смысле слова, это только неимоверно длинная жизнь. Бог в античных представлениях может и умереть. Правда, за время античности умер только один бог — Пан, но в принципе это возможно, он может быть даже убит.

И Боже сохрани, олимпийские боги никак не были образцом нравственности, ну никак! Я даже не говорю об их чрезвычайно беспорядочных половых связях, где всех превзошел Зевс. Женщины Зевса боялись, потому он то в огненный шар превращался для очередной любовницы, то в быка в случае с бедной Пасифаей, много чего выделывал. Но то еще мелочи, а вот и другой миф. Низшее божество, лесной полубог, силен по имени Марсий вызвал на музыкальное состязание самого Аполлона. Ну, конечно, то было неслыханное хамство, я бы сказал, трамвайное хамство. Естественно, Марсий состязание с треском проиграл. Как поступил бы очень благородный человек на месте Аполлона? Он бы простил и не заметил, сказал бы: «Ну, ничего». Как поступил бы менее благородный человек? Он сказал бы: «Куда же ты полез, деревенщина, свиное рыло!» Это тоже для человеческой слабости понятно. Аполлон же, высший носитель всего художественного, с Марсия кожу живьем содрал! Реальные греки так не поступали. Потому, прямо скажем, своих олимпийских богов эллины не уважали. Храмы строили, жертвы приносили, празднества учиняли, но только чтобы не ссориться. Боялись, задабривали, но уважать не уважали.

К тому же, над богами, как и над людьми, был Рок. Греческий Рок, он же римский Фатум — это судьба в высшем, неумолимом смысле. Я вам говорил, что все религии в той или иной степени кармичны. Христианство преодолевает карму только возможностью покаяния, дарованной нам Богом. У греков Рок — это форма кармичности. Рок тяготеет и над олимпийскими богами, и над героями, и над простыми людьми. Если хотите, Рок — это и есть в греческой религии скрытое единобожие. Вспомните соответствующую лекцию, где я говорил, что языческие религии сохраняют скрытое единобожие, как бы смутные воспоминания о едином Творце. Притом римский Фатум упорядочен, римляне очень упорядоченный народ, а греки — народ хаотичный. И Рок не упорядочен. Носителями Рока могут быть Мойры, три сестрицы, которые постоянно плетут нить человеческой судьбы (такие «многостаночницы», ибо людей много, а их всего три), и обрывают ее, между прочим. Носителями Рока могут быть Эринии, полубогини-мстительницы. Впрочем, Эриний можно понять, они были рождены красавицами, но поссорились с Герой, и та превратила их в жутких, уродливых старух, и как же после того всем не мстить. А может быть и неперсонифицированное проявление Рока. Неумолимые шаги Рока — это греческий образ, вошедший затем в мировую литературу. Ничего с ним поделать невозможно.

Вспомните миф об Эдипе, сохраненный в бессмертной трагедии Софокла «Царь Эдип». Отец Эдипа царь Лай незаслуженно убил человека. Ну, не надо вообще тыкать мечом куда попало. Тот предсмертно проклял Лая, а предсмертное проклятие — самое страшное. Лай хотел убить Эдипа. Убивать царевича, проливать царскую кровь — дурно. Потому его, младенчика, должны были выбросить в пустыню, чтобы он сам убился со временем. Крестьянин его подобрал, жалко стало. И Эдип продолжил жить. Эдип по сути неплохой и не безнравственный человек, прекрасный атлет и воин, происхождения своего не знал. Дельфийский оракул сообщил ему, что он совершит два чудовищных преступления и прегрешения — убьет отца и женится на матери. И хоть он и знал, что ему предрешено, как ни вертелся всю свою жизнь, чтобы не сделать этого, как миленький убил и женился. А как человек совестливый, узнав о том, он сам себя ослепил и ушел нищенствовать. Но и тем не избыл Рока, потому что потом было семеро против Фив, потом была история убийства Креонтом Полиника. В нарушение запрета дочь Антигона хоронит отца, которого выкинули стервятникам. Креонт убивает Антигону. Из поколения в поколение над Фиванской царской династией лежит проклятье, наложенное на царя Лая.

От Эриний избавился только один Орест. Его мать Клитемнестра предательски убила его отца Агамемнона. Орест повинен был совершить месть. И совершил ее — убил мать. Хотя мать была предательница, за ним все равно погнались Эринии. Но Орест оказался умнее всех, он принес очистительную жертву и оправдался перед афинским ареопагом. Гражданское оправдание, заметьте, имело религиозное значение. Вообще гражданская жизнь греков было очень тесно связана с их религией.

Картину усложняет наличие героя. Герой смертен, он занимает промежуточное положение между богами и людьми. Как правило, герои имеют божественное происхождение. Ну, опять какой-нибудь адюльтер у олимпийцев, кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь согрешил, и родился герой. Герой может бросить вызов богам и должен бросить вызов Року, если того требует долг. Вот кто такой герой. Вообще-то, я говорил вам уже, герой преимущественно арийское достижение. Конечно, были и в доарийских культурах герои — Гильгамеш шумерский, Гор египетский. Но все-таки преимущественно герой — арийское явление, оно встречается во всех послеарийских культурах, у всех индоевропейских потомков. И везде герой, как правило, погибает. Он совершает подвиги, совершает подвиги, совершает подвиги и должен погибнуть.

И в наших мучениках есть тоже нечто смутно индоевропейское, кстати, освященное нашей церковью. Христианский герой — это мученик или исповедник. Он может быть и святым воином, есть и такие, но прежде всего героизм, унаследованный нами, — это героизм мучеников и исповедников.

Что такое греческий герой? Обратимся к Гераклу. Он самый известный герой в мировой истории, вы себе его представляете. Притом обратимся не к двенадцати его подвигам, а к тем подвигам, которые он совершил походя, между делом. Царю Адмету Гермес сообщил, что он умрет. Это предрешено, и Мойры готовы оборвать нить его жизни. А Гермес (римский Меркурий) среди всей олимпийской компании лучше всех относился к людям. Он, как известно, покровитель торговли, воров, он и сам воришка. Такой вечный экскурсовод, вестник богов, всегда в пути, возвещает волю Зевса, Олимпа, а также вечный заступник людей, притом хитрец, и постоянно что-то придумывает.

Психологи, которые занимаются характерами, сказали, что на мне печать Гермеса. Я очень смеялся, но экскурсоводом я в своей жизни был, вором не был.

Так вот, Гермес предупредил Адмета и сказал, что смерть можно избежать. Надо только найти того, кто согласится вместо Адмета сойти в мир теней, а дальше он сам все обтяпает, сделает подмену, и будет полный порядок. Адмет и Гермес были дружны, Гермес к нему хорошо относился. Адмету отказали все, никто не хотел в мир теней. Заметьте, греки очень боялись смерти! Мир без света, без желаний, без эмоций, почти такой же противный, как у месопотамских жителей. Только те на корточках вечно сидели, а греки бессмысленно бродили в темноте.

Одиссей говорит Ахиллу, вызванному Цирцеей из мира теней: «Ты же царь, и в мире теней тоже должен остаться царем». Ахилл отвечает: «А я и царь, но я предпочел бы быть последним нищим в твоем мире, чем царем в мире теней. Останься с Цирцеей».

Так вот, никто, ни воин перед сражением, которого Адмет просит поменяться с ним местами, не согласен, потому что воин надеется победить, а не быть убитым, ни слепой нищий не хочет. Даже родители отказывают Адмету. Соглашается, сама вызывается только его жена, прекрасная Алкестида, с которой он только что вступил в брак. На самом деле подвиг Алкестиды — это классический подвиг арийской женщины. То же самое было в Индии, где на протяжении многих столетий вдовы добровольно поднимались на погребальный костер своих мужей. То считалось образцовым поведением вдовы. Понятно, что не все так делали, но если вдова сгорает на костре своего мужа, то она образцовая вдова. В греческой мифологии есть один такой случай. Потому я не натягиваю. Царица Эвадна не захотела жить, потеряв мужа, и бросилась на его погребальный костер.

А тем временем к Адмету в гости прибывает его друг Геракл. Адмет соответственно устраивает пир, но сам не приходит. Играет музыка для Геракла, ему приносят вино и всякие вкусности, но кругом все в горе. Геракл спрашивает виночерпия: «Что случилось-то?» Тот ему рассказывает, что случилось. Геракл, естественно, как герой, приходит в восторг от поступка Алкестиды и отправляется выводить ее с того света. Честный Цербер, пес, который сторожит, тому препятствует, как и полагается любому псу, даже если он трехголовый. Геракл бедного пса отправляет в нокаут. Души умерших провожает к Аиду Танат, низший бог, мрачное такое служебное существо, которое только одно и делает — отправляет покойников по назначению. Танат — бог, а Геракл нет. Танат никогда такого не видел. И что? Геракл примитивно бьет Танату морду. И ничего. И уводит Алкестиду. Тут же появляется Гермес и сообщает, что все в порядке, он уже все обтяпал, но только месяц она не должна ничего говорить. Ну, знаете, если вас с того света вытащить, то вы и полгода говорить не будете, если нужно. То есть, герой бросает вызов всему порядку вещей, воле олимпийских богов, Мойрам.

Но ничего радужного. Вспомните, всю свою жизнь величайший герой Эллады служил дуракам и прохвостам, выполнял нелепейшие задания, носил позорящее великого героя женское платье, в конце концов был предан и отравлен своей женой, отравленной одеждой, и сам бросился на собственный погребальный костер. Ну, правда, когда дым поднялся, за дымом явилась его противница Гера, взяла его под руку и отправила в Элизиум, где не мир теней, где блаженство. Но до того все же надо было все это претерпеть. К тому же греки не были убеждены, что Элизиум и Острова Блаженных, два варианта обхода царства мертвых, просуществуют вечно. Они подозревали, что когда-нибудь все равно все кончится, и Олимп кончится, и Зевс проиграет. А с гибелью олимпийских богов кончится и их бессмертие, и временное бессмертие героя. Вот так.

Только греки могли создать жанр трагедии. Строго говоря, греки создали и жанр комедии, но комедию мог бы придумать любой человек, почти любой народ. И комедии у народов мира очень разные. А вот все трагедии после эллинов построены по закону греческой трагедии, все до XX века включительно, потому что суть трагедии в том, что герой бросает вызов Року и погибает, притом он знает, что погибнет, но долг выше.

Греческий театр — основа греческой жизни на самом деле. Театр — это великое греческое искусство. Может быть, это высшее греческое искусство. Театр соприкасался с политической жизнью в комедии и с религиозной жизнью в трагедии. А греки, присутствуя при исполнении трагедии, переживали катарсис, очищение. И мы, переживая рассказ о мученичестве Георгия, Димитрия Солунского, Феодора Стратилата, тоже переживаем очищение. Так что вся греческая культура (якобы «светлая и прекрасная») на самом деле пронизана горечью, она вся с привкусом печали. Вот почему я так подробно об этом рассказывал. И совсем уж она не такая радостная.

Была также живопись, но мы знаем ее только по описаниям, ничего не сохранилось, и она не играла той роли, что скульптура. Конечно, весьма неплоха греческая архитектура, но архитектурно даровитых народов много, и римляне были поинтереснее греков.

Греческая культура очень телесна. В этом ее недостаток и в этом ее своего рода достоинство. Потому второе великое греческое искусство — скульптура. Она наравне с театром олицетворяет греческую культуру. Дело все в том, что красота с эллинской точки зрения богоугодна, особенно мужская, заметьте, потому что она сподобляет людей олимпийцам, приближает человека к богам. Все их спортивные состязания, несмотря на их военно-прикладной характер, были посвящены богам, потому что атлет красив, именно атлет. Не знаю, обращали ли вы внимание, что обнаженные женские статуи появились только в поздней классике, довольно поздно. До того все женские скульптуры были задрапированы, и богиня красоты Афродита тоже. Ну, конечно, задрапированы так, как умели драпировать греки. У них же все равно пропорции человеческого тела выявлены в любых одеждах. Но все-таки обнажены на протяжении архаики, ранней классики, целые века именно мужские статуи, как боги, так и герои, так и победители на олимпийских играх, которым тоже ставили статуи. Неслучайно на олимпийских играх состязались обнаженными, не почему-нибудь, не из-за развращенности, а потому что то было посвящение телесной мощи и красоты богам, совершение своего рода культа.

Кстати, с целомудрием там было все в порядке. Женщинам нельзя было присутствовать на состязаниях, присутствовать могли только мужчины. Был один, совершенно поразительный случай, упомянутый Павсанием. Прошел слух, что наставник (тренер) одного из кулачных бойцов на самом деле женщина. Все возмутились. С наставника сорвали одежды, выяснили, что действительно женщина. То была мать победителя. За присутствие на олимпийском состязании ей безоговорочно полагалась смертная казнь. Но она блестяще оправдалась. Она сказала, что она дочь победителя, вдова победителя и мать победителя. Ее оправдали. Греки купились сразу. Но немедленно было вынесено решение, что отныне наставники тоже должны быть обнаженными, чтобы такое безобразие больше никогда не повторилось.

Прекрасней скульптуры, чем древнегреческая не создал никто и никогда. Никакой Микеланджело, хотя он и великий мастер, рядом не лежал, потому что надо вносить в это сакральное, в это надо переносить свои верования, чтобы было так прекрасно. Все греческие скульптуры, кстати, символичны. Портретов греки не знали. Скульптурный портрет создали римляне, то их достижение. Скульптурный бюст Перикла — это не портрет Перикла, а символическое изображение идеального полисного стратега, бюст Демосфена — это идеализированный образ полисного оратора. Это не портреты.

Слушательница: Все-таки непонятно про Микеланджело. Объясните еще раз.

Махнач: Он не хуже, но он никогда не дал и дать не мог такого совершенства формы, которое для грека был просто его религиозным долгом. Более прекрасных статуй, чем древнегреческие, мир не знал, и не узнает, кстати сказать, потому что это больше никогда не будет сакральным для людей.

Каков был идеал грека? Кого считали идеальным греком? Идеальные греки должны быть «калой» — прекрасными и «кагатой» — доблестными. Оттуда понятие в русском языке — «калокагатия», то есть совершенство, не отвлеченное, а принятое обществом, образец для подражания, образец поведения. Кто же был с точки зрения греков достаточно «калокагатичным»? Тут мое вольное обращение со словом, но думаю, так можно сказать.

Во-первых, гражданин, то есть человек свободный, свободнорожденный, имеющий права в данном полисе. А можно было и не иметь прав. Если вас это интересует, прочитайте в нашей библиотеке или в интернете мою статью «Демос и его кратия». Я в ней показываю, что такое гражданство в разных системах, что гражданство даруется, если рождение небезупречно. Я привожу там пример довольно известный, что правами гражданина, безусловно, не обладали «метеки», то есть в переводе на нашу современную терминологию «бомжи», «лимитчики», «беженцы», свободные греки, но не имеющие гражданства. Жена великого Перикла Аспазия не была афинянкой. И популярнейшему стратегу пришлось униженно просить народное собрание выдать особый закон, который даровал афинское гражданство даже не Аспазии, а его детям от Аспазии.

Кстати, я убежден, как и греки, что права гражданина даруются, а не сваливаются с небес на всякую пьянь, убежден, как и греки, что если объявляют, что сто процентов населения — граждане, значит, нету ни одного гражданина. Если между гражданином и жителем нету дистанции, значит, нету граждан, а есть только жители, как бы их ни называли. Впрочем, до XX века так мыслили везде.

Итак, во-первых, гражданин, то есть человек, который постоянно занят делами своего полиса. Посмотрите наш православный календарь. Неслучайно есть такое поразительное имя, которое могло родиться только у греков — Никтополион. Я, правда, ни разу в жизни его не встречал, но такое имя есть. «Никтополион» — это тот, кто ночью занимается государственными делами.

Во-вторых, идеальный грек должен быть атлетом. А почему, я уже рассказал. И все свободные греки до достижения совершеннолетия, покуда они эфебы (юноши до двадцати лет), ходили постоянно в гимнасий. Там учили также читать и писать, но больше они там упражнялись, бегали, прыгали, метали.

В-третьих, гоплит, то есть тяжеловооруженный пехотинец. Не все греческие солдаты были гоплитами, но образцом был гоплит. Что за тем скрывается? Это очень интересно. Дело в том, что образцом для подражания был, как мы теперь говорим, «человек среднего класса». По закону Солона в ранних Афинах в VI веке до нашей эры граждане были поделены на 4 разряда. К 1-му разряду относился гражданин, который мог содержать боевой корабль. Ко 2-му — всадник, который мог купить и содержать боевого коня. Их можно было избирать на все должности. А к 3-му разряду относились гоплиты, то есть те, кто мог содержать свой панцирь, шлем, щит, копье, вступить в строй фаланги. Их нельзя было избирать только на должность архонта, на другие можно, Кроме того, они сами всех избирали. А к 4-му разряду относились бедные граждане. Их никуда нельзя было избирать, хотя они тоже были гражданами, они служили в легкой пехоте и на флоте. Так вот, идеалом был именно гоплит. Вот мы говорили о греческой мужской наготе. Обратите внимание, самая классическая статуя, образец мужской красоты эллинской — Дорифор (Копьеносец) Поликлета, пеший копейщик. Он просто раздетый гоплит, и в позе гоплита опирается на копье.

Итак, три условия: гражданин, атлет, гоплит. И наконец он должен быть театралом. Стопроцентный эллин должен постоянно бывать в театре, быть знатоком и ценителем как трагедии, так и комедии.

Я всегда говорю своим студентам, скажу и вам. Если предположить, что языкового барьера не существует, что есть машина времени, и вас отправили в древность, не рабом, а свободным, то в Риме вы бы выжили, и там вам даже больше понравилось бы, чем в современной РФ. А в Элладе вы бы не выжили, просто не выжили бы. Они жили невыносимо социальной жизнью, для нас непостижимой! В Спарте, где, казалось бы, были образцовые, самые грозные воины во всей Греции, за полноправного спартиата решали, когда ему, простите, можно переспать с женой, не с кем попало, а с законной женой, когда надо и когда не надо. В Афинах, правда, в такие тонкие материи не вникали, но если бы вы позволили себе часто не ходить в театр, вас просто подвергли бы остракизму, ваше имя написали бы на черепке. Как же вы можете быть благонадежным, если вы не ходите на трагедию и не испытывайте катарсис? А если вы не ходите смотреть комедию, значит, вам не интересны политические дела! Вон! А изгнание в античном мире значило лишение гражданских прав, потому что ваши права, заметьте, действуют только в пределах полиса.

А теперь нам даже не предписывают ходить на выборы. Ежели противно, то можно не ходить. Раньше, при советской власти я брал открепительный талон. После советской власти я исправно хожу на все выборы и регулярно голосую против всех.

Слушатель: А как же национальная солидарность?

Махнач: Так там же никого нет! Во всяком случае, на выборах президента никого нет. Я голосую против всех с тех пор, как я безнадежно вошел в полтора процента, проголосовав за Юрия Власова, человека верующего и русского. Впрочем, в последние годы и на парламентских выборах никого не было.

Так вот, эллины были невероятно социальны! Все свободное время, кроме ночного, грек проводил на агоре, то есть на площади, где торговали и решали все политические дела. Он оттуда просто не уходил. Они все время жили политической жизнью. Исключения бывали, но для того надо было быть очень курьезным человеком. Жил в Афинах известный мизантроп Тимор, как и Диоген в бочке, он был, что называется, национальным достоянием, городской дурак. Потому ему все прощалось, сверхоригинальность разрешалась. И вот однажды Афины были потрясены, по всему огромному городу в сто тысяч жителей пронесся слух, что Тимон пошел на агору, на народное собрание у подножия Акрополя. Все узнали, что Тимон, который всю жизнь избегал людей, потому что их ненавидел, собирается говорить. Тимон поднялся и сказал: «Афиняне! Около моего дома растет смоковница, на которой повесилось уже немало граждан. Я собираюсь расширить участок, и смоковницу срубаю. Потому тот, кто собирается повеситься, пусть сделает это сегодня, завтра будет поздно». И сошел с трибуны. Но к нему относились, как к депутату Шандыбину, и потому терпели. А вообще это не поощрялось.

Есть еще один очень интересный момент, связанный с политической, социальной жизнью эллинов. Вот, предположим, вы рождены свободно, с родителями у вас все в порядке, отец — гражданин Коринфа, мать — гражданка Коринфа, у вас с коринфским гражданством все в порядке. Надо только достичь совершеннолетия, эфебия заканчивается в двадцать лет. Означает ли то, что вы уже стали гражданином? Нет. Есть еще два условия.

Во-первых, вы должны были так натренироваться, чтобы вступить в строй фаланги. Например, у нас есть тоже всеобщая воинская обязанность. Кстати, меня весьма забавляют наши так называемые «демократы», настаивающие на введении наемной службы в вооруженных силах. Тогда они не демократы, потому что демократы, наоборот, во все времена добивались права служить, потому что служба уравнивала их с аристократами. Всеобщая воинская обязанность — абсолютно необходимое условие, недостаточное, но необходимое условие для существования любой демократии. То есть, надо стать гоплитом или, если ты очень богат, всадником. Это первое условие.

Кстати, гражданин первого разряда формально должен был содержать корабль. Больше от него ничего не требовалось, он мог не воевать. Но поскольку то было совершенно неприлично, афинские богачи проходили специальную серьезную подготовку и в бою сами командовали своими триерами, становились триерархами. Моряками они не становились. Кормчим был профессионал, то есть, под парусом водил не триерарх. А вот в бою, когда на веслах, командовал сам хозяин триеры, потому что иначе было неприлично, иначе не поймут.

Второе условие. Кто-нибудь догадается, какое еще условие делало совершеннолетнего гражданином? Родить ребенка. Гражданин обязан воспроизводить граждан. Если женился, но пока не успел, тогда позднее приобретешь свои гражданские права. Да, бездетность была не менее трагична, чем в ветхозаветном Израиле, где то было печатью неизбранности, неугодности Всевышнему. Это же собственно трагедия святых семейств, трагедия Иоакима и Анны, трагедия Захарии и Елисаветы, особенно во втором случае, потому что Захария был еще и священник.

Кстати, полисный уклад жизни привел к тому, что греки были совершенно не способны создать какую-нибудь государственность размером больше города. У них не получалось, потому что верность полису естественно порождала неизбежный эгоизм по отношению к другим полисам. Потому, когда Филипп Македонский стал гегемоном, стал властителем Греции, но не лезущим во внутренние дела городов, большинство греков аплодировали, потому что при нем, при царе можно было не воевать друг с другом. У них самих это никак не получалось, их союзы разваливались. А Филипп был пришельцем. Но имя его греческое. Филипп значит «любящий лошадей», «любитель лошадей», одно из любимейших греческих имен. Имя вполне греческое, культура греческая. Конечно, греки над македонцами подшучивали, что они, так сказать, деревенщина неотесанная, например, как мы над хохлами, но все равно Филипп был свой, вполне свой. А поскольку все же не совсем свой, то у него получилось стать царем, у своего же никогда не получилось бы. Да, а нас они называют москалями и даже кацапами. Но они между прочим тоже прекрасно понимают, кроме полных прохиндеев, что у них никогда ничего не получалось, и никогда не получится, и только москали могут управлять. При всем том, что они даровиты, они музыканты, они поэты, и кого только нету среди малороссов, но в государственных делах они никак, это наше.

Что еще интересно отметить в греческой культуре? То замечательное в эллинском язычестве, утраченное, кстати сказать, с принятием христианства и возрожденное русскими и только на севере. Только христианский Русский Север оцерковил и христианизировал то ценное, что было в язычестве и что было другими утрачено. Это единство с природой, ландшафтность. Посмотрите сами. Почему греческий храм или типологически близкий римский храм не годился в качестве образца для христианского храма? Потому что христианам нужен был интерьер, потому что прообраз христианского храма — Сионская горница, в которой Господь совершил Тайную вечерю — первую евхаристию. Нужен был интерьер — внутреннее пространство. А эллинам нужно было внешнее пространство. В их храме только статуя стоит, идол. Божество стоит в переднем помещении, а в заднем сложены всякие принадлежности. Их культовые действия не совершались в храмах вообще! Только под открытым небом. Потому храм окружают колонны (портик). В крайнем случае, если очень плохая погода, то в плащ закутался и в портике совершаешь шествие. Он все-таки от дождя защищает. То есть, портик связан с пейзажем, с открытой жизнью. Политическая жизнь протекает в любом городе тоже на площади, на агоре. А театр? Вы представляете себе греческий театр? Тут получаша. Там орхестра, площадка, на которой действуют, тут скена, где стоит хор, а кругом-то все видят из этого театра небо, горы, может быть, море. То есть, театральное действие тоже происходит в пейзаже. Греки были удивительно ландшафтными, у них вся архитектура была ландшафтной, и жизнь протекала на фоне ландшафта, они были удивительно связаны с природой. Потому везде бесконечные портики, они же были не только у храмов, просто светские постройки не сохранились. Агора тоже была окружена портиками, дожди там бывают все-таки, это не Египет. Государственные дела решались на площади, а если солнце слишком жарит, или пошел дождь, то можно укрыться в портике, в колоннаде. Это тоже открытое пространство. У них и боги обитали на горе, и сами они бродили по горам, по долам. И точно большую часть своей жизни греки проводили под открытым небом, чем под крышей, под кровлей дома.

Думаю, что во всем этом были все предпосылки создания философии, и определенный религиозный скептицизм вел к созданию философии, и их слитность с природой способствовала созданию философии, в том числе философии природы (натурфилософии), физической философии, осмысляющей природу. И политическая жизнь, которую надо было осмыслить, что делали многие, но наиболее четко Аристотель, конечно, тоже вела к созданию философии. Неудивительно, что они создали одну из мощнейших философских школ. И до сих пор всеми признаются две классические философии — греческая классическая философия и немецкая классическая философия. А мы чрезмерно стыдливы, скромны. Если бы мы чуть-чуть гордости приобрели, не личной гордыни, а гордости национальной, то давно бы уже говорили, со второй четверти XIX века по третью четверть XX века, «русская классическая философия», потому что больше ни у кого не было такой мощной школы. Но мы стыдливы до непристойности. Наша философия начинается со славянофилов и Чаадаева, дальше следуют сотни имен, и заканчивается последними ее представителями, скончавшимися в 70-е годы XX века — Лосевым, умершим у нас в Москве, Левицким, скончавшимся тоже в 70-е годы в Германии. Они были уже последними. Это такое наследие, которым, наверное, можно эту комнату набить. Ну, даже если есть три философии, первая-то все равно — греческая. И мы очень им обязаны.

Так вот, мы чрезвычайно обязаны эллинам. Только идеализировать их не надо. Далеко не все в греческой культуре симпатично, а в греческой религии еще меньше симпатичного, прямо скажем, хотя бывали религии и похуже. Но мы им обязаны навсегда, потому что на греческом языке, в категориях греческой философии построено христианское богословие, и ни на каком другом языке оно и не могло быть построено. Только отточенный многовековой философской традицией сложнейший греческий язык годился для передачи тончайших оттенков нашего христианского богословия. Это не сразу сложилось. Это сложилось в IV веке христианской эры, в основном усилиями Великих каппадокийцев. Оттуда термин «каппадокийский синтез» — форма классической греческой философии, но совершенно иное содержание. Так как сегодня уже начался день памяти величайшего из Великих каппадокийцев Василия Великого, я с этим вас тоже поздравляю. Это также Григорий Богослов, Григорий Нисский, родной брат Великого Василия. Они мыслили и писали по-гречески в отработанных греческих категориях.

На том и закончим. Благодарю вас за внимание. Через две недели, 27-го числа мы встречаемся, еще раз повторю на всякий случай, с одним единственным пропуском 20-го числа. У меня будет уже третья пара, а сегодня я просто заместил, потому что вторая была пропущена. И вообще Новый год можно встретить.

Возблагодарим Пресвятую Владычицу.