Глава 24. Решающий день

 Возвращение на земли, где жило племя Окусума и находилась первая отстроенная путешественниками миссия, происходило без каких-либо происшествий. Матросы хорошо отдохнули и были готовы к переходу. Кастаньеда, во время пребывания на острове, пристально наблюдал за ними, и заметил, что многие стали  с завистью смотреть на поселенцев. Трудности предстоящего пути пугали их, а жизнь на острове казалась такой привлекательной. Полагая, что и среди них могут найтись желающие остаться, он принял меры к недопущению подобного. Прежде всего, переговорил с Антонио дель Санта. Губернатор поддержал Хуана и объявил матросам с «Рояла», что   не даст никому  из них убежища на острове. Далее, Атнонио  предложил отцу Иоанну и Кастаньеде забрать всё добытое рудокопами золото. Ему, и островитянам оно было ни к чему, а вот капитану и монаху могло пригодиться.

 Недолго раздумывая, они согласились. Значительную часть слитков сразу  решили поделить между матросами. Это тут же отбило у них желание оставаться. Жить на земле, где нет выпивки, и невозможно потратить деньги, показалось им уже малоинтересным. Едва золото оказалось у них в руках,, желание увидеть родные берега значительно усилилось. Теперь, они были готовы трудиться не покладая рук, и не было нужды подгонять их.

 Погода благоприятствовала переходу, и они на всех парусах приближались к месту нахождения первой миссии.

-  Вы не находите, что Антонио остался лишь потому, что захотел лёгкой жизни? – спросил как-то Хуан у отца Иоанна.

- Не думаю, что это послужило причиной. Он просто не захотел возвращаться в мир, который теперь ему кажется не таким совершенным, как этот.

- Так значит, совершенство в простоте?

- Совершенство в отсутствии надуманных правил. Мир этих людей не так прост, как может показаться на первый взгляд. Им правят законы, но в отличие от наших, рукотворных, они созданы Природой, которая вершит правосудие весьма справедливо. Всяческие уловки, оговорки, лицемерие, ей совсем не свойственны, а наши законы  насквозь ими пропитаны. И если под простотой понимать такие качества Природы, и сравнивать их с нашими, то я за  простоту. К тому же, у  Природы законов совсем немного, соответственно, легче их соблюдать. А  наших - не счесть, со всеми вытекающими отсюда последствиями. У наших миров разные ценности, и Антонио предпочёл тот, который ему ближе.

- Значит, своей честностью они обязаны природе, а не воспитанию?

- Своей честностью они обязаны воспитанию, которое не позволяет нарушать законы Природы. Вы же видели их лица. Они совершенно не понимают, что такое ложь. А это значит, они абсолютно свободные люди. Ведь ложь – удел раба, для которого один господин – выгода. А им сказать неправду так же сложно, как сдвинуть с места гору. И самое главное, они решительно не понимают, зачем это нужно!

- Они не смогли бы жить в нашем мире!

- Наш мир не стоит на месте. Может, осознание всей пагубности охвативших его устремлений приведёт к изменениям в лучшую сторону. Возможно, образ жизни этих людей с острова, или им подобных, поможет в этом. Ведь сделал же свой выбор  Антонио и все поселенцы, оставшиеся на нём. Их желание жить новой жизнью заразительно. Посмотрите, сколько наших матросов хотели к ним присоединиться!

- Хотели. Пока мы им не дали в руки золото, - заметил Хуан.

 Отец Иоанн обречённо опустил голову.

- Золото! Деньги! Это чудовище с двумя головами  испортило весь наш  мир, который раньше был чистым и светлым, - печально сказал он.

- Не унывайте, святой отец! С  помощью золота можно сделать и много хорошего. Не так ли?

- Иными словами, создавая ненасытного зверя, мы должны успокаивать себя мыслью, что он будет служить нам, а не мы ему. Вы так полагаете?

- Не совсем. Разве добро, о котором вы много говорите, нельзя вершить с помощью тех же денег?

- Но прежде нужно подумать, каким образом они вам достались. Если их происхождение сомнительное, или откровенно грязное, оправдаться добрым делом не получиться.

- Я всё это уже не раз слышал, но кое-какие мысли на этот счёт у меня появились. Думаю, когда мы придём в родную гавань, я расскажу  вам о них.

- Я внимательно выслушаю вас, но помните – бороться со злом его же методами недопустимо. Победить его, скорее всего не получиться, а вот уподобитесь ему точно. Если вы хотите чёрное сделать белым, не надейтесь, что сможете закрасить его чёрными красками.

- Похоже, вы берётесь меня отговаривать от того, что пока вам даже не известно!

- Отнюдь. Но хочу  уберечь от некого душевного порыва, который, вероятно, одолел вас. Дело в том, что настоящая добродетель это не порыв, а привычка. Постоянство в делах делает её таковой.

 Кастаньеда в  задумчивости перевёл взгляд на морские просторы.

-  Я должен подумать над вашими словами, - сказал он.

- На это у нас с вами время предостаточно!

 Несколько дней перехода прошли быстро, и капитан уверенно привёл корабль к месту, где было уничтожено невероятное количество пирог и туземцев, напавших на их корабли. Церковь и дом для прихожан были видны сквозь заросли, но Хуан, как и прежде, сделал выстрел из пушки.

 Грохот орудия долго отдавался эхом в горах, но никто на него не ответил.

- Не нравиться мне это, - сказал капитан, наблюдая в подзорную трубу.

 В этот раз он стал на якорь специально подальше от мыса, из-за которого  появились перед нападением пироги туземцев, и теперь  с тревогой на него поглядывал.

- Вы думаете, что наши люди убиты, и туземцы  опять могут напасть? – спросил монах.

- Если они решились на убийство наших поселенцев, то и мы можем подвергнуться нападению. Но каким образом у них  получилось это? Ведь почти все их мужчины  были убиты в морском бою. Наши могли легко проучить оставшихся. В любом случае, если мы  не дождёмся ответного сигнала, высаживаться на берег не будем. Там нас может поджидать засада.    

 Размышляя, таким образом, Хуан не ошибся. В лесной чаще, скрываясь за толстыми стволами деревьев, старый Окусум и мужчины из других племён, поджидали белых, но никак не думали, что они, прежде чем выйти на берег, подадут сигнал пушкой.

- Они хотят, чтобы им ответили, - догадался вождь.

- Мы не сможем сделать этого, - с сожалением проговорил другой туземец.

- Посмотрим, что будет дальше. Теперь  будем ждать.

Увидев всего один корабль, они удивились, но  не смогли узнать, сколько на нём человек, поэтому предпочли поджидать пришельцев  в зарослях.

- Хорошо, что мы оставили  каменные хижины. Это заставит их выйти, - предположил ещё один.

 Окусум  подумал, что этого  может  и не случиться, но говорить о таких мыслях не стал.

 Между тем, на корабле шло оживлённое обсуждение последних событий

- Этот старый вождь совсем не внушал доверия. Похоже, он только и ждал, когда уйдут корабли, - огорчённо сказал Хуан.

- Мне тоже сначала так показалось, но потом я поверил его словам, - сокрушался отец Иоанн.

- Значит, и они врут? – предположил один из матросов.

- Они хотят выжить, -  произнёс монах.

- Проявили хитрость. Совсем как Цезарь, - съязвил Кастаньеда.

- Может нам всё-таки сойти на берег?

Хуан, продолжая смотреть в подзорную трубу, ответил:

- У нас и так мало людей. То, что мы не наберём матросов на этой земле уже очевидно. А вот, сколько нас останется в живых после высадки, сказать трудно. Боюсь, теперь  нам нужно как можно быстрее уходить от этого места.

- Вы уверены? – спросил монах.

- Как никогда, - ответил капитан, - будем стоять дольше, они сочтут это за проявление трусости и нападут первыми.

- Но, в самом деле, когда мы уходили, у вождя оставались только женщины, калеки и дети. Откуда взяться мужчинам для нападения?

- Мы знаем, что у них  развита система общения между племенами. Скорее всего, к ним пришли на помощь.

- Значит, будем уходить?

- Будем, - решительно заявил Хуан, и отдал команду, - ребята, поднимайте якорь!

 Когда корабль стал медленно разворачиваться и поднимать паруса, один из рослых туземцев удивлённо спросил:

- Они, что, бегут от нас?

- Нет, - уверенно ответил Окусум, - они поняли, что никто не ждёт их. Теперь они знают, что делать им здесь нечего. И мне уже тоже  делать нечего, - добавил он, вспоминая своих убитых сыновей, и понимая, что уже выполнил своё предназначение.

 Корабль быстро уходил от берегов, на которые возлагалось столько надежд.

- Может, стоит вернуться к Антонио, и всё-таки забрать несколько моряков? – с сомнением в голосе предложил Кастаньеда.

- Это можно сделать, только применяя силу. Вы готовы пойти на это? – спросил монах.

 Хуан опустил взгляд.

- Я тоже так не думаю, - сказал отец Иоанн, - сейчас для нас настал решающий день. Нам представилась возможность проверить искренность наших устремлений, покоряясь при этом  воле Бога. Если мы достойны пред Его лицом, нам удастся свершить задуманное, - голос отца Иоанна стал отчетливым и крепким, - готовы ли вы к этому?

 Кастаньеда посмотрел на монаха, который теперь, словно стал выше ростом и стоял на палубе, широко расставив ноги.

- Вы предлагаете отправиться  через Атлантику в таком составе, как сейчас?

- Я предлагаю покориться неизбежному, - громко ответил монах, - на острове нас уже никто не ждёт. За время экспедиции мы через многое прошли. Увиденное изменило нас, и породило новые убеждения, которым мы собираемся посвятить свои жизни. Сейчас пришло время доказать, насколько мы сильно желаем этого. Пусть путешествие домой станет первым нашим испытанием. Я готов к нему. А вы?

Кастаньеда посмотрел на матросов, которые стояли около мачт и ожидали его ответа. Их намерение испытать судьбу, было написано на лицах, и подкреплялось количеством золота у каждого.

- Я тоже готов, - затем, решительно заявил он, - запасов провизии у нас вполне достаточно. И если Богу будет угодно, чтобы мы сделали это, нам удастся дойти до родных берегов!

 Матросы одобрительно прокричали в ответ. Понимание, что путь будет не лёгкий, и может многое  случиться на нём, не покидало их. Но они решили не отступать .

 Солнце ярко светило над «Роялом». Морская волна разбивалась о нос корабля и пенилась за бортом. Впереди команду ожидали многие испытания, но они были готовы к ним, показывая твёрдость своих намерений. Новый мир остался за кормой,  и корабль спешил к встрече со Старым  на всех парусах, уверенно прокладывая себе путь.  Удаляясь всё дальше, он скоро превратился в маленькую точку, а затем, и вовсе исчез за горизонтом.

 Время неумолимо продолжало свой торжествующий ход, не разделяя мир на Новый и Старый, но всегда сохраняя за собой право выбирать, какие дерзания рода человеческого сделать тайными, а какие нет.

 Историю экспедиции капитана Дьюка на этом можно  завершить. Остаётся только добавить, что ничто на свете не проходит бесследно, и каждое свершившиеся событие влечёт за собой массу других, в которых и мы принимаем участие.