Домой

Пятница. Вечер. Поехали в Пушкин, к Лене. Падал снег. Темнело. Встретились на Витебском, поели пирожков с кофе. Давай беляшей Лене возьмем. Вышли через турникеты на заснеженный перрон. Поежилась от холода. Шла к вагону, прикрывая ухо. Сели у выхода. В вагоне полумрак.  Царский перрон вздрагивает и медленно плывет вправо. Гитара. Почти гусельные аккорды. Славное море, священный Байкал. Слышишь, как здорово поет, спросил. Я посплю, сказала. Прижалась ухом к плечу. Эй Баргузин, пошевеливай вал, молодцу плыть недалёчко. Как же красиво поет, подумал. Только в электричках такое бывает. Прижался влажной щекой к макушке. Остановка Проспект Славы.

Ухо очень болит, сказала. Не поедем к Лене. Вышли в Купчино. Я поплачу, сказала. Больницы уже не работают, надо в травму. Вызвал такси.

У метро парковка запрещена. Позвонил водителю. Низкий голос, без акцента, спокойный, вежливый. Я у троллейбусного кольца, за ларьками. Пошли к ларькам напрямую по снегу.

Я второй месяц в Питере, уже привык. Наших здесь много. Брат в Бурятии остался. Усть-Борзю, конечно, знаю. И Онон. Станция Оловянная. В Улан-Удэ  - Голова, да. Черные, узкие, блестящие глаза внимательно смотрят из зеркала заднего вида. Интонация очень ровная. Мелодия речи особенная, забайкальская.

Весна и осень – ключевые моменты. Время перемен. Надо задобрить духов. У меня друг шаман. Мы не чингизиды, хоть и были частью Орды. Зато половина Яндекс такси – чингизиды, говорю. О профессоре Бадмаеве слышали? На Шуваловском похоронен, говорю. Про феномен Итигэлова не слышал.  Скажите, а правда при дацане вкусная столовая, спрашиваю. Недоуменная пауза, потом, сдержанно, не знаю. Буряты хорошо борятся, я слышал. Много чемпионов по вольной борьбе, говорит. Как же его интонации похожи на дяди Ванины, думаю. Дядя Ваня рос у бабушки Марфы, в Усть-Борзе. И я был в Усть Борзе. Читинский таксист тогда много рассказывал про бурятов. Хорошие, природу любят, не злые. Но как пива выпьют, бороться лезут. Их говорит не заборешь, пока не вырубишь, хе хе. Встанут и опять попрут. Глаза в зеркале заднего вида смотрят спокойно и пристально. Водитель сидит очень прямо. Речь у него очень чистая, без акцента. Только дяди Ванина интонация… Понижение тона и специфичное, такое милое ускорение в конце фразы.

Машину ведет очень уверенно и ровно, держит дистанцию, не суетится. Как на тренинге по защитному вождению.

У вас ведь лошадь полезнее машины? Да, говорит. Рассматривает в зеркало заднего вида. Может узнаёт разрез глаз?

Съезжаем с Литейного моста на набережную. С набережной на Арсенальную – налево. Потом на Чугунной направо. Вот здесь. Кованая ограда. Нам в эти ворота.

Лор смотрит долго. Жду в приемной. Надо в больницу. Сейчас. Ну или завтра утром. Ну в крайнем случае в понедельник.  Хорошо, что в Пушкин не поехали.

Домой!