Мотылёк Книга 2 Глава 4 На перекрёстке судеб...

                "ЭПОХА ЧЕТЫРЁХ ЛУН" (Отредактировано)

                Том 2

                "МОТЫЛЁК"

                Книга 2

                Глава 4

                "НА ПЕРЕКРЕСТКЕ СУДЕБ
                СЕМИ ПУТЕЙ-ДОРОГ...
                НАС ИЗБИРАЕТ СЛУЧАЙ
                ЛЮБВИ, НАДЕЖД, ТРЕВОГ".


   Утром Свэнэльд ушёл на рынок за сырыми кожами, а Дэли решила навести тщательный порядок в доме и разложить стираную одежду.
   «И, если успею, распишу дом цветами и облаками, чтобы было повеселей», — решила она.
   Разбирая старые вещи Свэнэльда, она нашла несколько странных мешочков, заинтересовалась и засунула в них свой любопытный носик.
— О, я знаю этот запах, но не помню откуда. И этот тоже. А… пчхи! Апчхи! — утёрлась ладонью и полезла пальцами в следующий мешочек, — О… А этот похож на наши курения для ламп в храме,  только цветом другой, — вслух рассуждала она. — Нужно будет спросить, зачем они, и почему Свэнэльд хранит их и не пользуется. И от чего мне до сих пор не показывал?
   Затем Дэли нашла нож-лань в кожаных ножнах, который давно не видела, и достала его.
— Очень, очень удобный. Ловко придумано. Какое лезвие... Ни у одного жреца такого не замечала. Какое  чудо это чёрное перо! — закрепив ремешки на запястье, она вспоминала уроки ведения боя двумя ножами, которым её с детства обучали в храме Абдейль Бахри. Грациозная воительница, кружась по комнатке, взмахивала ножом, рассекала воздух, будто нанося смертельные раны многочисленным врагам. Вдоволь наигравшись, Дэли успокоилась, приложилась лбом к лезвию ножа, таким образом поблагодарив  боевого партнёра. Вдруг пошатнулась, почувствовала, как закружилась голова. «Хм. Не простой ты, видно, ножичек. В руку ложишься, но не боевой. Легко с тобой». Отправила его в ножны и на место.
— А это что? — взяла она в руки странный свёрток, расстегнула латунную булавку в виде бутона лотоса и аккуратно развернула.
   В пергаментную кожу, сильно стёртую от времени с внешней стороны, был завёрнут, на первый взгляд, обыкновенный гладкий кристалл. Рассматривая солнечно-белый прозрачный камень идеальной эллиптической формы, Дэли нашла вплавленные внутрь изображения двух символов. Один точно располагался напротив другого.  Поднеся его к свету в окне, Дэлфиар совместила два символа и увидела третий скрытый — Истинный. Мгновение, и ей показалось, что она перенеслась домой в солнечный Египет и знакомые ей храмы. Дэли увидела себя со стороны и осознала главные значимые события детства. Волшебным флёром заискрились в её памяти тонкости обучения магии у мастеров тайных знаний.
   Как внезапно появилось, так и незаметно исчезло видение. И Дэли очнулась, поняв, что солнечный свет отплыл от окна дома.
  «Да это же зеркало времени! Слышала о нём, но никогда не видела» — восторженно осознала она. Сдвинувшись с места, ощутила, что тело немного занемело. Дэли отстранилась от окна и принялась рассматривать детали реликвии. Обнаружила на нём менее заметные знаки.  Искусные, будто бесконечная вязь-кружево. Дэли нежно погладила их пальчиками, провела камнем по щеке, ощущая приятную гладкость поверхности и чувствуя лёгкое покалывание на коже и ладонях. «Хм. Он — живой? Спит?»
   Послушала, понюхала кристалл. Больше ничего не  ощутила. Дэли удивлённо пожала плечами и, как нечто живое, бережно отложила согревшийся камень на край своей юбки.
   Взяла в руки его обёртку. Это был полустёртый пергамент, на котором тёмно-синим и пурпурным цветами с удивительным изяществом, тонкостью и точностью были выписаны кистью знакомые ей знаки и символы. Дэли заволновалась. Воспитанная в храмах египтянка сразу заметила их сходство с теми, что были вытатуированы у неё на ладонях и на правой руке с внутренней стороны, почти под самым плечом. Девушка внимательно сличала картинки, удивляясь их схожести и не находила этому никакого объяснения. Особенно один рисунок привлёк её внимание — в форме змейки, в тройной спирали с перекладинкой, будто эта змейка висит на веточке. Очень похожий находился у неё возле локтя.
   Привлёк внимание и ещё один. Соединённый в единый символ анкх (ключ к вечной жизни), крылатая Изида и парящая бабочка. Дэли с детства носила начертанную на её теле жрецами "часть письма в будущее". Рассматривая пергамент девушка недоумевала, как найденный в далеких холодных землях пергамент может содержать те же символы и знаки. Разгадывая эту загадку, девушка не заметила, как озябла.
  Очнувшись, Дэли отложила пергамент. Встала, запалила очаг и расположилась ближе к огню. Она так увлеклась рассматриванием рисунков на своём теле и пергаменте, что не заметила, как опустились глубокие сумерки. Скрипнула дверь, домой вернулся Свэнэльд.
— Ты что делаешь?! — вспыхнул он и остолбенел от неожиданности.
  Вдруг заподозрив что-то страшное, парень на секунду застыл на месте и тут же метнулся к свёртку Шарот.
— Ничего, — естественно и спокойно ответила девушка. — Просто сравниваю рисунки.
  Дэли ни капельки не смутилась.
— Вот, смотри! У меня есть точно такие на бёдрах. Ой! Но мне кажется, что тебе нельзя их видеть. Отвернись сейчас же!
— Да? Нельзя? А тебе МОЖНО брать мои вещи? — разгневанно пробасил Свэнэльд. — …Без спроса, тайком?! И глядеть на них?!
— На это? — указала широко открытыми глазами Дэли на пергамент и камень.
— Да!
— Мне? Конечно можно. А тебе… — сообразила она и отрезала. – НЕТ!
— С чего решила?!
— Не решила! Так и есть с самого моего рождения. Точно знаю! Я тоже, как этот пергамент, буду носить на себе до конца дней тайные знаки. Это — письмо, и я — письмо. Только, кажется, они между собой спутаны, — перешла она на доверительный тон и вслух рассуждала. — Думаю, это тайное послание. Но я не знаю какое, — раздосадовано пожала плечами. — Не сумею полностью правильно прочитать. И воспользоваться тоже не смогу. Половина послания на моей спине. Всю жизнь это для меня как головоломка.
  Дэли вдруг опомнилась и испугалась. Сердце заколотилось, как у пойманной пташки.
  Ей вдруг привиделась красная зала храма Хатшепсуут Маат Ка Ра. Там жрица-мать торжественно готовила Дэли и её одиннадцать сестёр к посвящению в магию боевого танца огня и надевала каждой на средний палец правой руки перстень с ядом. А перед тем доверительно объясняла, почему девочки должны всегда носить скрывающие их тело облачения, и какую силу и власть над духами природы имеют рисунки, покрывающие их нежную кожу.
  Ещё Дэли вспомнила, как глядя именно ей в глаза, жрица-мать строго объясняла, что в случае раскрытия кем-то предназначения любой из посвящённых девочек, та обязана немедленно бежать и сохранить свою жизнь. А если попадётся в сети тёмных магов или Нагов, то «нательное письмо в будущее для Тары» будет рано или поздно ими прочитано.
  Голосом наставницы в голове Дэли прозвучало:
  «Тогда тайна, дарующая жизнь, станет в чужих руках смертельным оружием против людей!
  Поэтому, возлюбленные дочери мои, в плен ни одна из вас попасть не должна! Каждая из вас одновременно и Жизнь, и Смерть всему живому на земле. Я научу вас нескольким способам, как в считанные минуты полностью исчезнуть в этом мире и вознестись к прародителям. Тело – тлен. Душа вечна. Ведающим это — смешно грустить над потерянной сандалией или очередной порванной накидкой. Не бойтесь потерять тело. Бойтесь передать письмо не Таре, а Нагам».
  В памяти Дэли всплыли несколько способов самоуничтожения. Она незаметно рыскала глазами по комнате, соображая, как из подручных средств быстро сделать одно из них. И корила себя за то, что, живя далеко от Египта, спокойно рядом со Свэнэльдом, она забыла об опасности и поняла, что ничего о нём в действительности не знает.
   «А если он предатель? Или охотник?! Если опасен, то немедленно должен умереть!»
   Взгляд Дэли остановился на кувшине с маслом для ламп и пламени в очаге. И девушка начала потирать пальцами перстень, в котором скрывался яд молниеносного действия. Едва справившись с волнением Дэли дрожащим голосом засыпАла парня вопросами.
— Ты — хранитель? Кто тебе отдал пергамент с камнем? Когда? Откуда у тебя наши египетские реликвии? Где взял?! Ты жрец храма?! Свёрток разворачивал? Письмена прочитал? Да? Нет? Ты — маг?!
  Свэнэльд опешил. Он наблюдал, как Дэли торопливо свернула пергамент и попыталась заколоть булавкой, чтобы он не успел ничего увидеть. Как она даже не заметила, как уколола ладонь и оставила росчерк кровью на пергаменте. Как Дэли вдруг вскочила, схватила второй рукой кувшин с маслом, прижалась к очагу и набросила поверх своей одежды плотную накидку, чтобы полностью скрыть от его взгляда татуировки. Даже те, что он многократно видел на ладонях и щиколотках.
   Свэнэльд обнаружил ужас на лице Дэли, а в глазах лёд. И ему стало не по себе.
— Так получается, что я теперь хранитель этой тайны. И никакой я не жрец и не маг! Выдумала же. Я ни сном, ни духом не подозревал, что внутри свёртка.
  При этих словах в душе Свэнэльда вновь пробудился маг-волхв Ставр, и они дальше говорили на одном языке, одним сердцем:
— Не открывал я. Слово дал. Просто до меня была хранителем свёртка Шарот. Ты слышала это имя. Она многое могла: возвращать жизнь…  да и не только. Теперь — я хранитель! Она попросила — я пообещал своей жизнью, беречь. А её в живых нет. Погибла! — опустил глаза и развёл руки Ставр-Свэнэльд. — Так сложилось. Не мог я ей отказать. Ясно?
  Отдай! — он решительно шагнул к Дэли, отвернулся, чтобы не встретиться взглядами и протянул руку.
  Дэли опустила плечи, отставила кувшин и протянула Свэнэльду свёрток. Только сейчас она заметила, что он испачкан свежей кровью. Поняв источник, Дэли облизала ладонь и зажала кулак.
— Хм, пожалуйста, — насупилась она. — Ты свой секрет взял и сунул в заплечный мешок. А я с себя кожу не сниму и не спрячу в котомку, как плащ! — немного расслабившись, оправдывалась она. — Я просто хотела убраться в доме и сделать тебе приятное. Извини.
  Ставр-Свэнэльд мгновенно запихнул свёрток за пазуху и прижал к себе ладонью. Сразу ощутил, что камень горячий и дрожит. 
  Взглянув в растерянные глаза Дэли, парень стушевался. В голове Свэнэльда-Ставра яркой молнией вспыхнуло озарение, и он ощутил между Дэли и Шарот некую особенную связь.
  Девушка снова отступила к очагу и села там. Она сделалась особенно задумчивой и таинственной. Глядя на огонь, Дэлфиар почувствовала, что Свэнэльд не лжёт и хочет узнать о происхождении татуировок. 
  После недолгого молчания Свэнэльд, наконец, сел на лежанку и открыл рот.
— Мне — можно узнать, откуда у тебя на коже рисунки?
— Можно, — чуть заметно улыбнулась египтянка, — Но точно я не помню. Знаешь, что у тебя глаза умеют цвет менять?
— Как?
— Потемнели очень. Как у лани стали.
— Правда? Не замечал.
— Конечно, не замечал. Без зеркала не увидеть.
  А ты точно не маг?
  Свэнэльд отрицательно качнул головой.
— Я в детстве часто видела, как во время ритуалов глаза у наших магов меняют цвет.
  Мне кажется, что в тебе спят удивительные силы.
— Откуда? Я простой человек. Вот дед мой познал силу звука, огня и металла. Кузнецом был.
— Это — магия! Возможно, тебе по его крови что-то передалось.
  Свэнэльд пожал плечами.
— А там, откуда ты пришёл, у всех волосы цвета молока?
— Что? А-а... Нет, Дэли. Просто со мной так само собой вышло.
— А почему хромаешь? Был ранен в бою? Или деревом привалило?
— Нет. Повитуха меня уронила, как только я родился. Срослись, как срослись.
— Странно, почему я совсем не замечала, пока ты сам не сказал...
  Знаешь, меня по первенству рождения родители отдали в храм. Так сказала жрица-мать.
  Придвинувшись к Свенэльду ближе, Дэли и с достоинством начала рассказ о служении, возложенном на неё судьбой.
— Давно-давно на берегу Нила звёзды сказали верховному жрецу храма Ра, что вскоре храм будет разрушен, забыт, библиотеки сожжены, а древние воды знания потеряны.
  И ещё показали, какая из новорождённых избранных девочек уцелеет.
  Так и повелось с тех давних пор, как ушла вода из священных цветущих садов Гизы и из-под ног четырёх Великих каменных львов — сфинксов.
  Они смотрят на созвездие Великого воина Ориона и ждут его сынов и дочерей на Землю. Охраняют книги знаний до их возвращения.
  Там, под одним... самым большим сфинксом, знаю есть огромный храм мудрости и силы. Но туда глупому и чёрному душой человеку дороги нет. Смерть!
  Давно наши боги-прародители построили пирамиды. Вынужденно покинули Египет. После великой битвы богов, которая случилась в небесах и на земле, случился потоп. Потом воды отошли в свои пределы и стали Великой ледяной стеной, Хранители так говорят.
  Где цвели сады, текли реки и росли счастливые дети — после небесных огней — горячие пески теперь.
  С тех пор, как по земле пошла впереди всех достойных женщин принцесса-воин — Хатшепсуут Маат Ка Ра, там, в храме Дейр эль Бахри — традицию живых писем восстановили. Люди помнят, как Хатшепсуут стала великой женщиной-фараоном и принесла на наши земли долгий мир и достаток! И верят, что она потомок Великих Учителей спустившихся к нам со звёзд на золотых колесницах. Так на стенах храма записано. Я сама много раз видела.
  Услышав о неизвестных событиях и странные имена, Свэнэльд любопытно поднял на Дэли глаза и, перевёл на танцующий огонь в очаге. Парню, вдруг пригрезились горящее море, лес. В голове свистящим эхом прозвучал душераздирающий крик горящего заживо дракона. Перед глазами мерещились в яростном пламени его крылья, крутое смертельное падение. А сквозь пылающий лес, по трупам людей и животных шли странные суровые воины без лица, одетые в блестящие зеркальные доспехи.
  Свэнэльду вспомнилось, что с юности, как только он начал участвовать в кровавых охотах Айгориана, не раз видел такие кошмарные сны, от которых кричал и просыпался в густой испарине.
  Сердце парня растревожилось. Он инстинктивно прижал к себе свёрток, отвернулся от очага и отстранился от рассказчицы.
  Мельком глянув на Дэли, Свэнэльд подумал, что точно так в его жизни когда-то было.
  «Да, было» — согласился он, вспоминая завораживающие рассказы Шарот о Лобо, бое с медведем и тигром.
  Сейчас было почти всё так же: камин, огонь, холодный вечер, красавица увлечённо рассказывает о сокровенном.
  Парень мысленно перенёсся к себе домой в Дорсетшир. Подтянув ближе к себе медвежью шкуру, он спустился с лежанки и устроился напротив рассказчицы. Внимательно слушая её, он пытался уловить невидимую связь между сердцами и судьбами Шарот и Дэли. Свэнэльд осознал, что обе эти сильные женщины не от мира сего и обе возникли в его жизни не случайно.
  А Дэли продолжала:
— Оставшиеся в живых хранители древних знаний стали один раз в двенадцать лет, посвящать в тайны двенадцать детей рождённых в день Карачун под знаком "Змеелова". Их указывали жрецам звёзды Ра и Гора. Этим девочкам, как и многим избранным до меня, предстояло носить на себе, и сохранять многовековую тайну Жизни и Смерти. Мы, как письма, как части какого-то одного Великого Целого Знания, разосланы по всему свету… Понимаешь?
  Покусывая язык, Свэнэльд кивал.
— Некоторые из нас носят эти рисунки не только на теле, но и на лице. Мы — живые письма, созданные для посланницы от самого бога Ра, что от рождения уже будет обладать знаниями, и ещё в отрочестве сможет найти кого-то из нас. Она прочитает и возродит древние Знания Богов о тайне Жизни и Смерти. Наша жизнь не в счёт! Душа вечна, а тело мы часто меняем.
  Никто из нас не знал и не знает, в каких землях, когда и где это будет. Никто не знает, кто ОНА — Та-Ра и откуда в сопровождении верного воина-защитника придёт. Но это огромная тайна. Понимаешь? Надо хранить её под страхом смерти!
  Дели согрелась, расслабилась, свалила с плеч накидку и с грациозностью кошки подсела ближе к Свэнэльду на медвежью шкуру.
— Тогда, ещё в младенчестве, — продолжала она, — как только меня отняли от груди матери, жрецы и сделали мне эти рисунки на теле, а выслали из страны позже, в десять лет. Мы путешествовали и обучались в разных землях. Многому обучили нас за то время, что мы прожили под сводами храма богини Тары, царицы Маат Ка Ра и потом в Луксоре. Я много знаю и умею. Владею разным оружием, тактикой ведения боя, управлением колесниц. Знаю язык животных, силу трав и камней. Но именно эти письмена — не понимаю. И не слышала, как их читают. Тайна!
— Когда тебе сделали татуировки, говоришь? — задумчиво уточнил Свэнэльд.
— Точно не знаю. Такое чувство, что они были всегда.
  Письмена не совсем такие, как в твоём пергаменте, но обсуждать их с тобой я всё равно не буду! Этой силой может обладать только женщина.
— И ты тоже? — чуть обиделся парень и бросил ей в глаза колкий взгляд.
— Я – нет. Я вроде послания. Для здешних людей это просто женские украшения, не больше. Без ключа не прочитать. Это может только избранная — девочка, имеющая знания от рождения. Дитя Богов! Или избранная судьбой хранительница.
  Когда она меня найдёт – я должна буду отдать ей всё, что знаю, даже жизнь, а она…
  Не обижайся, если я когда-нибудь вдруг исчезну из твоей жизни навсегда. Снаружи — я письмо, а внутри — воин.

  «О-о..., теперь мне кое-что становится более ясным. Моя Шарот, возможно, и вытащила меня из подвала замка Дорсетшира, чтобы я этот свёрток сюда и в это время принёс. Ах, как высока, оказалась, его цена! Непомерно высока!
"Жизнь не в счёт. Душа вечна, а тела мы часто меняем..."», — мысленно повторил он слова Дэли.
  Свэнэльд придвинулся к ней ещё ближе, вслушиваясь в завораживающий рассказ.
— А как ты здесь, в этом городе, оказалась?
— Морем. Очень большой лодкой с белыми, как у птицы, крыльями. Морем, — махнула она рукой в тёмное окно. — Очень долго и много холодной и чёрной воды. Страшно. Три луны три раза сменились. Сначала один большой город был в облаках, Лон… Лонди… Не помню. Потом облака поднялись в небо. Мокро, холодно. Долго из повозки не выходила, болела.
  Потом ещё одна лодка была. А потом этот город. Большой, красивый. Здесь хорошо. Только осенью облака на поля опускаются. Поллуны я тогда после первой лодки болела.
— Как морем?! — удивился Свэнэльд. — Каким морем? «Откуда, здесь, в Вустершире море?! От Дорсетшира море в двух днях пути. А, отсюда…»
— Море?... — задумалась и расширила глаза Дэли. — Это когда много-много разной воды и звёзд. Нет ни земли,… ни берегов… Просто ты, Ра и вода. Под водой свой мир, в небе свой, а галера по краю среднего мира — Мидгарда. И хорошо, и страшно.
  Потом великий Ра поднял свой белый шёлковый платок, и проявилась эта серая сырая земля. Это в двух неделях пути на восток, если на быстрой повозке.
  Но быстрых колесниц здесь нет, а дома в Египте — есть. Они как ветер! Это Боги Арии даровали Египту колесницы!
  К этому неприветливому берегу пристала наша большая лодка. Я увидела город, много лодок и разных по цвету лиц людей. Много злых. Много смердящих не мытых рыцарей в грязных доспехах и на грязных лошадях.
  Турниры, война, шумно и страшно, много крови.
  Ваши страшные рыцари в белых плащах с красным крестом на моей родине тоже много крови пролили. Разграбили храмы, убили жрецов, разрушили всё, сожгли библиотеки, посеяли пустошь и смерть.
  Ели мясо, МЯСО, МЯСО! Пожиратели трупов животных! Убийцы!
  Дэли покраснела, сжала кулачки и на минуту замолчала, вспоминая, как ей срочно среди ночи пришлось навсегда покинуть свой дом и отправиться в неизвестность, а потом выдохнула и продолжила.
— Ещё я видела в Лонди… (Лондон) много грубых некрасивых распутных женщин. Таких у нас побивают камнями и выгоняют в пустыню на смерть. А в Лонди — глупые мужчины им улыбаются и подают деньги... Это ОЧЕНЬ плохо для всех людей! Грязь! Болезнь! Не чистые дети! Испорченный Род! Не исправить.
  Видела большой серый замок, и по дороге сюда ещё один. Уор… Уро...(Уорикский замок) Не помню. Много высоких строгих башен. Стоит он у самой реки. Река красивая. Не такая, как Нил, но всё же. Говорили, что там бывал ваш Король-Лев.
  Догадавшись, о ком идёт речь, Свэнэльд уточнил:
— Ричард Львиное Сердце, что ль?
— Да... Наверное...
  Ваши короли все страшные, невежественные, по горло в крови. Наши — великие Боги на земле, мудрые учителя, красивые, умные, солнечные и справедливые.
  Свэнэльд слушал её рассказ и удивлялся тому, сколько она всего интересного и загадочного знает.
— А что означает твоё полное имя?
— Фила Дэлфиар?
  Моя пра-пра-мать египтянка, жена египтянина была уж пять лет замужем, но боги не давали им детей.
  Как пра-пра-мама усердно молилась великому Ра!..
  Однажды в храме она делала подношения богам и горько плакала перед статуей богини Мут. Её уже не первый раз замечал жрец. Вот он и подошёл спросить, почему она так усердно омывает слезами ноги то Мут, то Ра. Она рассказала, в чём её женская беда. Жрец взял её за руку, поднял на ноги и сказал, что Ра сейчас очень занят, чтобы ответить на просьбу. Но благословение на материнство она может получить у Дельфийского оракула в храме богини всего живого — Геи (Деметры).
  Так пра-пра-ма с пра-пра-отцом оказались в Греции…
— Где-е?!
— У великой горы богов Парнас в Дельфах. Они отдали все свои сбережения жрецу тамошнему лишь бы получить ответ и благословение на рождение детей. А тот сказал:   «Приходите завтра».
  А ночью пра-пра-ма услыхала призыв Дельфинии, проснулась и сама к ней пошла.
  Да так всё и случилось.
  Великая богиня Гея-Деметра — Мать всего живущего на земле! Она послала навстречу рыжеволосую девочку-Оракула с аметистовыми глазами. Её звали Самандар. (Дитя дракона) И она сказала, что наследников родители будут получать лишь тогда, когда будут с любовью отдавать своего первенца Амону Ра. Девочка пообещала, что если женщины будут свято соблюдать этот обет, то однажды она возродится в нашем Роду.
  Пра-пра-ма так обрадовалась! И с благодарностью согласилась. Оракул поцеловала её в лоб, тронула живот и ушла в нижний храм за своей большой волшебной красной собакой.
  От того прикосновения пра-пра-ма и понесла дитя под сердцем. Так уже несколько раз случалось. Кто-то из нашего рода приезжал за благословением в Дэльфы к Оракулу, а через девять месяцев первой рождалась девочка. Её отдавали в храм Ра на воспитание. Последний раз родилась я, и имя Фила Дэлфиар означает: Дитя, дарованное Дельфийским Оракулом Богу Ра.
  Мать с отцом в великом служении и благодарности отнесли и меня в тот же храм в Луксоре и отдали жрице. Оказалось, что таких новорождённых Ра получал в дар каждые двенадцать лет. Моё рождение и предназначение по милости богов и молитв любви к ним.
— Так ты жрица, колдунья или прорицательница?
— Что ты! Нет, конечно. Я не колдунья и не прорицательница. Просто меня долго, хорошо и многому обучили. Но это для того, чтобы я не запуталась в золотой паутине бога Ананси, что набросили на нас змееликие завоеватели. И чтоб могла видеть истину открытым глазом, что у меня вот тут. — Она положила ладонь на середину груди, там, где находится сердце. — Здесь находится самый главный красный лотос, без которого не будут сиять остальные восемь. Тут у нас живёт и цветёт один лепесток из сияющего лотоса Красной Тары.
  А что означает ТВОЁ имя? Кто твои родители?
— Что означает имя? Не знаю. А родители,… — выдохнул Свэнэльд, — Их нет уже давно. Но я помню, ЧТО незадолго до смерти рассказывала мне мама — мой ангел. Если бы не она, я вообще не смог бы стоять на сломанных повитухою в родах ногах.
— У тебя что, действительно, поломанные ПОВИТУХОЙ ноги?!
— А ты разве до сих пор не замечала?
— М-м. Нет.
  Свэнэльд удивлённо пожал плечами.
— И что? — настаивала Дэли на продолжении.
— Мама иногда на ночь рассказывала, кто мы и откуда пришли. Сказала запомнить и передать это моим будущим детям. Мидгард, Великая Тартария, земли Великих Русов, Славных Янов. Она однажды упомянула, что во мне течёт кровь какого-то мага-воина волхва, что защищал жену витязя, имя которого Радость Мира. Его распяли в Персии.  Принесли в жертву какому-то иудейскому богу. Говорили.
  Давно это было.
— Как так в жертву?! Живого человека?! Не цветы, плоды или колосья?
— Говорю, что знаю от родителей. Так вот, пришёл Радость Мира с женой Марией в Ие-Рус-Алим на великое служение, как Учитель, и домой в земли Великих Белых Магов не вернулся.
— Почему же люди не защитили своего Учителя? Тёмная магия?!
— Не знаю ничего об этом, Дэли. 
  Честно говоря, мне не особо в это верилось.
  Как можно принести человека в жертву? Какой бог может требовать мучений и крови?
  Ребёнок, что с него возьмёшь? Не понимал. Но вскоре уже и не такое и видел, и слышал.
  Мои умения — человеческие. От предков, что владели секретами металлов, огня и воды. Я почти всё забыл, что мама говорила. Но, вспоминая, что умели с металлом делать мои дед, отец и дядька…
  Погоди, сейчас покажу, — Свэнэльд неловко поднялся и направился к ножу-лани. Взял, вернулся к Дэли, подсел поближе и продолжил, — На вот, возьми в руки. Смотри, какая сталь. Цвет чёрный. На ощупь, как тонко выделанная кожа. Какое необычно лёгкое и прочное лезвие. А баланс? А сочетание и вязь? А рисунок в металле?… Почти такой, как у тебя на руках.
  Дэли немного покраснела. Сейчас она смотрела на клинок не как на великолепное оружие, а инструмент, предназначенный для чего-то другого.
  Свэнэльд с восторгом и гордостью продолжал.
— Этот нож, знаю, погулял-погулял по свету и вернулся в руки наследника мастера, создавшего его. Вернулся через руки необычной сильной девушки, которая умела спасать жизни, а её сердце подарило мне безграничную любовь.
  Разве это не чудо?
  А клейма?!… Ты видела когда-нибудь такие клейма, Дэли?
  Мой родной дядька Михаил говорил, что наш дед сделал два таких ножа из куска звезды, что упала. И имеют они особую силу. А фокус в мече, что у дядюшки Дара? Помнишь?
— Таких два было?!
  Свэнэльд кивнул. А Дэли вспомнила, как сегодня играла с ним и ясно почувствовала, что обязательно должен быть к нему парный нож.
— Да уж... Кто мы без роду, без племени? Без дедов и праматерей? Всё во времени перемешалось.
  Где бы прочитать — кто кому сын и родственник? Негде!
  У кого расспросить? Дык не у кого мне уже. Только толстая дедова тетрадка с рецептами да картинками у меня и осталась.
  Эх, не потеряться бы! Знания не потерять... Я ведь последний в роду мастер... – с горечью выдохнул он.

  Тишина и воспоминания обоих плотно заполнили комнату. Казалось, и Стилка вспоминает что-то своё. Она вдруг опомнилась и принялась тщательно вылизывать своих малышей, настойчиво подталкивая их к соскам. Они проснулись и жалобно запищали.
— Ой! — вдруг вспомнила Дэли, хлопнула в ладоши и засмеялась. — Я вспомнила! Я видела в Лонди… одного человечка с жёлтым лицом. Маленький такой, смешной, с тощей бородкой. Чёрная косичка, длинная-длинная. Длиннее даже, чем у меня. Гладенький такой, а лицо угловатое. За ним другой ходил с такой круглой штукой на палке, чтобы Ра его не видел. Смешной! Ра видит всё! А глазки у человека с жёлтым лицом такие у-у-узенькие, — смеясь и прищуриваясь, показывала на себе Дэли. — Мне мой прежний хозяин говорил, что это у него оттого, что в его землях никогда не заходит солнце и там все люди полузмеи-полубоги. Что живут они там, в золотых и огненных дворцах в поднебесье. А я думаю, что старый дурак просто толком ничего не знал. Как же они тогда оттуда, с облаков, к нам на рынки спускались? На змеином хвосте? Какая должна быть длинная лестница, а? Сколько на неё нужно бамбука и камня? Выше облаков только Ра-а! И там, где стоят храмы Амона Ра, нет таких маленьких жёлтых людей. Маленькие жёлтые люди не арии. Другого они рода-племени. Бездушные. Саранча — говорил наш учитель.
  И там ещё есть очень похожие на них — выше и светлее глазами. Они очень коварны! Чтобы жить, им необходим опиум и золото! Эти едят всё подряд: и червяков, и человечье мясо! А выползают из-под воды в Жёлтом море. Женщины им не нужны, чтобы плодиться потому, что сделаны из глины и кобальта. Сразу взрослые.
— Небылица. Одна другой странее.
— Поверь, так и есть. Всё в книгах записано теми, кто их видел.
— Да? И Ра, говоришь, выше облаков? А в лодку ты как попала?
— Время пришло. Жрица-мать сказала: «Пора», – ночью вывезла куда-то меня и продала этому сказочнику-прорицателю. Он тут же посадил меня в лодку, накрыл ковром и нас унёс ветер.
— Какому сказочнику? Как продала?!
— Да так. Просто как рабыню. Так и надо было. Это единственный способ обеспечить мне безопасность. Я не обижаюсь. Этим она мне жизнь спасла и тайну сохранила. Так кости сказали. Хорошо, что я здесь не рабыня.
— Какие кости? — кое-что заподозрил Свэнэльд.
— Хочешь — покажу. — Дэли встала, побежала через ступеньку наверх, в комнату, достала со дна своего ящика слегка потрёпанный маленький мешочек, сшитый из диковинной ткани. Стремглав спустившись, она села на прежнее место, гладко расстелила край своей накидки и, слегка запыхавшись, улыбнулась парню:
— Что хочешь знать? Спрашивай.
— Вот так сразу?! — отчего-то заволновался Свэнэльд. — Подожди, я не готов. Дай-ка, хоть соберусь с мыслями. Даже не знаю, что спросить. Лучше сначала ты сама, а я посмотрю.
— Нет-нет, ты! Не торопись. Спроси у сердца, что хочешь знать, — Дэли поглядела в упор в немного посветлевшие зелёно-карие глаза Свэнэльда.
— Ладно, хорошо, — решился он. — Спроси их, будет ли мне женой та, о которой я думаю.
  Дэлфиар напряглась, но, сохраняя спокойствие, перемешала кости, что-то шепнула над ними, подняла к небу, затем на мгновение поднесла их к сердцу, ко лбу и бросила на подстилку. Рассмотрела, погрустнела и ответила:
— «Ра» ответил «да», — её взгляд потускнел. — Твоя избранница подарит тебе два плода: персик и виноград.
— Правда?! Это хорошо, — с облегчением выдохнул Свэнэльд и взглянул на рассыпанные камешки. Он заметил на гадальных костях Дэли знакомые черты-резы, какие были на камнях цыганки-прорицательницы. — А что за персик и виноград? Объясни, — заинтересовался он.
— Персик и виноград – это девочку и мальчика, сына и дочь, — сглатывая накатившие чувства, тихо произнесла Дэли. Её пальчики чуть-чуть задрожали. — Ничего больше не спрашивай! Я не хочу знать! — она опустила глаза и, казалось, была готова расплакаться.
  Дэли торопливо собирала кости обратно в мешочек. Её обычно такие цепкие и проворные пальчики то и дело роняли вещицы. Свэнэльд накрыл её руку своей ладонью, заглянул под грустную тень ресниц. Тем временем незаметно пошарил у себя в кармане и достал заготовленный подарок. Улыбнулся и воткнул в волосы Дэли ажурный белый гребень из резной слоновой кости.
— Хорошо, я согласен. Только скажи, когда ты это сделаешь.
— Что,… сделаю? — надутыми губками переспросила Дэли. Нащупала в волосах, достала красивый гребень, обомлела и удивлённо расширила и без того большие глаза.
— Когда ты подаришь мне персик и виноград? — вроде бы шутя, но на самом деле серьёзно осведомился парень.
  Воцарилась неловкая тишина. Дэли хлопала мокрыми ресницами и соображала. Когда она осознала смысл его слов, то счастливо уткнулась парню носом в сильное мускулистое плечо.
— Я-я-а? Весной, — утирая нос, прошептала она.
— Не рановато ли будет для персика и винограда, а, Дэли? — уточнил Свэнэльд, ведь на дворе была золотая осень.
— Нет-нет. Весной мы соединимся как мужчина и женщина. В день, когда Великий Ра возродится, начнёт свой путь и будет входить в силу.
— Так ты согласна? — улыбнулся Свэнэльд, убирая ей волосы со лба и утирая трогательную прозрачную слёзку со щеки.
— Угу, — подняла на него глаза Дэли, — согласна.
— И такая моя красавица плачет? — прижал он её к себе по-дружески. — Ты же у меня во-он какая тигрица!
— Дракон, — сияя улыбкой, настаивала Дэли, теребя в руках гребень.
— Дракон, дракон... А плачешь, как маленькая девочка! Ай-яй-яй…
— Нет, нет, тебе показалось, — откровенно улыбалась она, глядя избраннику в глаза. Затем Дэли взяла руки Свэнэльда и положила их себе на голову. — Я так счастлива! Благо дарю, Ра! — зажмурилась. — Благо дарю, Гор! — распахнула очи, укуталась в тёплые мягкие руки возлюбленного и взглянула в окно.
  «Уже утро? Как скоро!» — заметила и удивилась она.
  На самой верхушке широкого раскидистого дерева, стоящего во дворе дома напротив, она тотчас заметила сокола — "посланника Гора". Улыбнулась ему. Через мгновение небесный охотник вспорхнул и улетел. А ещё Дэли обратила внимание на то, что именно сейчас через тяжёлые осенние облака вдруг проявилось солнышко и проникнувший через цветные стёкла окон первый утренний луч, радужно осветил то место, где они со Свэнэльдом находились. Приняв все это за добрые знаки, Дэли счастливо вздохнула, воткнула в волосы гребень и прижалась к избраннику сильней.

Продолжение в глава 5