1. 6 Раз, два...

               
   Понедельник. Шесть вечера. Примерно сейчас должны раздаться шаги на лестнице. Они и раздаются. А потом открывается дверь и входит Мама. Флося сразу бросается Маме на шею. Потому, что очень любит Маму.
   Флосина Мама - добрый стоматолог.
   Что стоматолог – ясно по ее диплому Нью-Йоркского Университета. Почему добрый? Потому, что к ней любят ходить дети. Я, наверно, никогда не смогу понять этих юных мазохистов.
   Мама любит всех своих пациентов, а юных – даже немножко особенно. А уж как она любит Флоську!
   Вообще-то флоськино настоящее имя - Флоренс Александра. Что делать – среда обитания накладывает отпечаток даже на даваемые детям имена. Даже если родители этих детей русскоговорящие.
   А вот что касается бабушек и дедушек...
   Среда пыталась давить на них тоже. Но поскольку с возрастом человек, как правило, теряет гибкость и физическую, и ментальную, то согнуть старшее поколение оказалось трудней. Именно поэтому оно зовет внучку просто Флосей.
   Мама с Папой у Флоси очень правильные. В классическом смысле. Они захотели себе кого-то завести сразу же после свадьбы. Не кошечку, там, или собачку – а кого-то настоящего, себе подобного.
   Но сразу это делать было нельзя. Папин маленький бизнес хоть и имел перспективы роста (так было принято считать в молодой семье), но в данный момент прокормить эту самую семью не мог. Поэтому Маме после окончания учебы нужно было поработать. Не для того, чтобы сделать крутую карьеру, а потом рожать первого в сорок пять. А просто – за пару лет приобрести какой-то реальный стаж. Потом можно родить, годик посидеть с тем, что родилось и уже спокойно, имея опыт и какие-то связи, вливаться в кипящий котелок американских трудовых ресурсов.
   Без котелка, к сожалению, не обойтись никак.
   Доходность папиного бизнеса уже комментировалась, но вдобавок к этому Мама имеет долг за учебу... $400 000. Да-да – пять нулей. Из-за таких цифр Америка, насколько я знаю, считается одной из самых злобных стран по отношению к счастливым и спокойным семьям с детьми. Но, с другой стороны, такая система позволяет дать почти бесплатное образование способным негритятам. Нет, они способны не настолько, чтобы поступить учиться без экзаменационных льгот, но их талантов вполне хватает, чтобы захотеть иметь диплом установленного образца. Как у тех, у кого есть моз... Как у тех, кто поступает без поблажек.
   Но деньги деньгами, а Мама просто обязана проводить с ребенком как можно больше времени. Именно поэтому она работает пока только три дня в неделю.
   В отсутствие Мамы с Флоренс Александрой сидит Гуля. Очаровательная и, что очень важно, прекрасно образованная женцина. Никого косноязычно-туповатого, пусть даже очень душевного, Родители к ребенку подпустить не могут. Для них это неприемлемо на физиологическом уровне.
   Своих двоих Гуля уже крепко поставила на ноги и с чужими возилась не столько по материальным соображениям, сколько по потребности души. Контакт с Флоськой установлен полный.
   Мама - действительно хорошая мама. Быть хорошей легко, потому, что хороший и Папа.
   Они воспитывают Флосю так, как воспитывали их. Уютная и хорошая музыка появилась в доме еще во время беременности и с тех пор не затихает. Сейчас Флоська очень любит и особо выделяет Маленькую Ночную Серенаду, Петю и Волка и финал Первого Концерта Чайковского. Именно под эти вещи она начинает танцевать и дирижировать со всеми доступными ей эмоциями и навыками. Ничего удивительного – половина дедов прямо в роддом принесла пятнадцать дисков с классикой, специально подобранной для детей, которые в будущем должны стать талантливыми и гармоничными. Первая книжка появилась по достижении месячного возраста. Ну и так далее.
   А еще Флоське очень многое позволяется. Ведь на самом деле по-настоящему запретных плодов крайне мало. Другое дело, что вкушать их нужно вместе со взрослыми. Можно, например, побросать камешки с крутого берега реки и не сорваться в воду. Можно просверлить дрелью дырку в стене и молотком, в четыре руки, забить в дырку дюбель. Можно (опять же – под чутким руководством) вставить любимый диск в дорогущую установку. Более того - включить воспроизведение и совершенно самостоятельно отрегулировать громкость. Можно потихоньку стащить у Бабушки только что приготовленную котлету, тайно съесть ее с дедом по материнской линии (тем, который любит диски в роддома таскать) и не обжечься. При том, что положенная на тарелку эта котлета не будет съедена никогда – ни под песни Мамы, ни под танцы Бабушки, ни под "Машу и Медведя". А еще можно забраться к Бабушке на туалетный столик и три-четыре раза, без остановки, перенюхать все духи. Для этого их нужно сначала аккуратно открыть, а потом так же бережно закрыть. И что тут скажешь? Девочка с младых ногтей должна разбираться в хорошем парфюме. Можно быстро прикоснуться к горячему (естественно, не к раскаленному, только что из домны) чайнику и на всю жизнь запомнить, что к нагретым предметам нужно относиться с разумным почтением. Потом достаточно будет просто услышать: «Флоська, осторожно – горячо» – интерес к газовой конфорке или утюгу пропадет моментально и органично. А еще с Дедом можно такое замутить, что маленькой девочке и в голову не придет.
   Вообще, следует отметить, что мелкие хулиганства весьма способствуют развитию креативности. Зато когда такая девочка подрастет, сможет придумать такое, что ни одному деду и не снилось. Не говоря уже о родителях. Надо только дать девочке время стать фантазеркой и красавицей. В школе, естественно, девочка будет вести себя почти хорошо, а уж учиться – откровенно замечательно.
   А сейчас она просто очень наблюдательная, подвижная и совсем не вредная. Потому, что уже понимает: если можно сделать что-нибудь интересное – кто-то из взрослых обязательно пойдет с ней и сделает. Если хочется и можно сделать что-то самой – ей обязательно разрешат. Но уж если что-то нельзя, то действительно – никак нельзя и скандалить тут нечего.
   Другое дело, что многим взрослым (слава богу не в нашем клане) никак не хочется откладывать газету, или выключать «ящик», или отлипать от компа. Да мало ли что могут придумать взрослые, чтобы не отрывать свою задницу от насеста и не идти развивать ребенка? Вот отсюда запреты, окрики... Ну да сами знаете.
   Именно потому, что Мама Флосю любит, она бесконечно терпелива. Она прекрасно понимает, что надетая на голову тарелка с супом с фрикадельками не мелкая пакость, а исследование мира вещей. Поэтому Флосе сначала дается достаточно времени спокойно осознать достигнутый результат. Время требуется потому, что результат будет не только в волосах, но и на платишке, и на полу. Потом последует благожелательное объяснение, что она, как умная девочка, должна с одного раза запомнить последствия этого опыта и больше его не повторять. Правда, почему «не повторять» – не совсем понятно. Ведь это так здорово вместе с Мамой вытирать бумажным полотенцем лужу на полу. А смешные фрикадельки и кусочки картошки по-взрослому относить в мусорное ведро и слушать какая у Мамы замечательная помощница. А потом снимать платье и, подставив к стиральной машине маленькую белую табуреточку, бросать его в машину. А потом мыть голову под таким теплым и мокрым душем, просить, чтобы тебе (раз уж так карта легла) дали в ванну игрушки... И не хотеть вылезать...
   Однако: не рекомедуется повторять – значит не рекомендуется. Мама у нас очень «компетентный орган».
   Но если исследователь все-таки захочет проверить воспроизводимость эксперимента, то Мама просто погрозит пальцем и этого уж точно хватит, чтобы кто-то без сожалений сменил направление исследований.
   А вот если нужно начать собирать кубики или одеваться, а делать этого ну очень не хочется... В этом случае Мама начинает считать: «Раз, два, три...» Мама потом, конечно, поможет, но начать процесс маленькая девочка должна сама.
   Но мы отвлеклись. Итак, Флоська бросилась Маме на шею...
   Вообще-то, Гулю Флося тоже любит. Но в эти выходные она немного приболела и поправилась еще не до конца. А в такой ситуации нужна только Мама. Только!
   А женщины, как назло, опять нашли тему для обсуждения.
   В полтора года девочки уже прекрасно понимают чего хотят от жизни, но объяснить словами, как правило, еще не могут. Ну как донести до Гули, что даже ее присутствие сейчас неуместно?
   На размышления потребовалась минута, после чего Маме было недвусмысленно указано на то, что кого-то нужно спустить с рук на пол. Оказавшись на ногах, Флоська отправляется прямиком к вешалке откуда с вполне понятным напряжением приволакивает сразу оба гулиных сапога и с кратким «На» вручает хозяйке.
   Казалось бы – сказано ясно. Какие еще вопросы? Однако тетки не поняли ничего. Они просто начинают смеяться как ненормальные, но с места не сдвигаются.
   Та-а-к...
   У Флоськи с рождения очень серьезный и вдумчивый взгляд. Улыбчивым ребенком ее никак не назовешь. Она, как Рошфор из «Трех Мушкетеров», смеется только тогда, когда действительно смешно. Сейчас повода для веселья не было, поскольку нужный результат не достигнут.
   Полуминутное наблюдение за ситуацией показывает, что прозрачность намека следует усугубить. Шагнув к Маме, Флося молниеносным движением извлекает из маминой руки деньги, предназначенные Гуле за дневное бдение. После чего с тем же кратким «На» вручает их кому положено.
   И что? Вы думаете помогло? Ничуть! Только теперь и Мама, и Гуля почему-то стали хвататься за животы и смешно приседать.
   Что делать? Остается последнее средство. Флоська знает, что на нее саму это, почему-то, всегда действует. Может и этих проймет?
   Флоренс Александра подходит ко входной двери, не без труда открывает ее и сурово, но терпеливо глядя на Гулю, с мамиными интонациями: «Раз, два... bye». Тем, кто в школе пропускал уроки английского, подскажу: «bye» в контексте это попросту – «до свидания».
   Судьба складывается так, что Флоська изначально двуязычна.
   У всех, кроме маленького Рошфора, начинается примитивная истерика. А потом Мама подхватывает Флосю на руки и начинает целовать – и в смешной живот, и в шейку... Это так приятно и исцеляюще...
   Почему она заливается вместе с Мамой и Гулей Флосе непонятно, но ничего поделать с собой она не может.
   Скорее всего понимание придет когда Флоська сама станет Мамой.


           2019, Нью-Йорк