Заграница. В журнал Русский Пионер. Февраль 2015

БРИДЖИТ И КРАСОТЕНЬ.

«Вы ломаете людей», — иронично и немного испуганно сказала русская девушка из английской компании. «Понимаете, — продолжала она, — Бриджит из Ирландии, а вы заставляете ее фотографироваться с хот-догом на фоне замка, который выстроили ее предки». Тут мы почувствовали себя кучкой бесцеремонных журналистов из России, которые совершенно не знали всей градации, которую так тщательно впитала в себя молодая русская девушка с ориентацией на традиции и сдержанность англосаксонской культуры. Сама Бриджит во время фотосъемки лишь сдержанно улыбнулась, ну а мы, как обычно, не придали этому такого уж значения…
 
Мы уже третий час сидели и ждали злополучного ланча, который подготовил мифический господин Одли — директор музея в Стратфорде. Звукоинженер в недоумении прожевывал абсурдный по своему предназначению предланчный бутерброд, и радость безделья постепенно начала всех тяготить. «Нет, ну правда, нам снимать надо, а они тут со своим ланчем», — озвучил оператор то, что считывалось у всех на лицах. Дело в том, что госпожа Бриджит и ее помощники с самого утра поставили жесткие условия: «Ваши съемки, конечно, прекрасны, но мистер Одли подготовил ланч и не почтить его присутствием вы не сможете с моей помощью» — буквально так и было сказано. И тот факт, что наши «прекрасные съемки» были про их «прекрасную компанию», никак не сглаживал ситуацию, их даже мало волновало, голодны ли мы вообще. Самым главным пунктом дня был господин Одли, очень уважаемый в компании человек, который подготовил для нас, парочки недомытых журналюг, изысканный и поистине английский ланч, а мы опять не придаем этому значения…
 
Наш бесстрашный продюсер все же попыталась объяснить весь цимес ситуации Бриджит — мол, если вы так и дальше протянете, мы просто не успеем все снять, световой день короткий, и передача про компанию, которой вы так гордитесь, решила схитрить наивная коллега, получится не полной. На это бессменно улыбчивая и твердая, как сталь, британка с ирландскими корнями лишь пожала плечами и еще больше расплылась в убежденной улыбке, что все делает правильно. Ответа не последовало…
 
После ланча, когда мы, раздосадованно возбужденные желанием работать, поехали на очередную точку для съемок, нам показали умопомрачительный концепт автомобиля в темной комнате с миллионами лазерных лучей и вдохновляющей музыкой, способной растрогать каждого неопытного посетителя, с лаконичным и окрыляющим слоганом «Будущее уже сегодня». После завершения перформанса Бриджит гордо и многозначительно посмотрела на нас, нам стало как-то неловко, мы не могли не оправдать ее ожиданий и печально улыбнулись, хотя всех тяготил один-единственный вопрос, который опять невпопад озвучил басом оператор: «Экскюз ми кенви шут хеар?» («Извините, а тут можно снимать?»). Тут Бриджит с разгневанной улыбкой раздула ноздри, выдохнула и отрицательно покачала головой. Я зажмурилась, потому что поняла, что наш оператор, в отличие от всех нас, ее совершенно не боится и ответит ей следом подобающе. Именно это он и сделал. «Вот, блин, достали», — фыркнул он и махнул рукой. В тот момент лингвистическое поле стало единым, и Бриджит поняла каждую тональность двухметрового мужчины из России. Все промолчали…
По дороге на следующее место съемок в комфортабельном автомобиле я сидела сзади вместе с Бриджит, за окном мелькали ухоженные деревеньки, кукольные домики, вполне себе довольные и хорошо одетые люди, кованые фонарики с человечками, идеальные заборы, а за ними холеные лошади с лощеными гривами, магазины с уютными витринами и дорога, как только что постеленная. А еще сидела недовольная Бриджит и гордо смотрела в окно. Я попыталась ей улыбнуться, но она не ответила взаимностью, а может, и ответила, разобрать было сложно — ведь она все время улыбалась.
 
Атмосфера была напряженная, никто не обменивался утренними бессмысленными фразами, оператор сидел насупившись, понимая, что скоро стемнеет, а у нас еще ни одного кадра. Бриджит была явно оскорблена, что мы недооценили все показанное и не восторгались как дети, но более этого, она недоумевала, чем же все-таки тяготимся мы. Но вместо того, чтобы попытаться понять, чем именно, она сделала следующий вывод, который очень чувствовался на протяжении всего пути. Вывод был таков: группа неблагодарных журналистов из России не оценила оказанной им чести и к тому же выражает собственное недовольство, что является еще одним фактором неуважения с их стороны. Но я профессионал, и я дальше буду с ними работать, пытаясь все же вести их по намеченному и оговоренному графику.
 
Не успела я закончить свои умозаключения, как неожиданно, видимо, опередив меня внутренним чутьем, не прибегая к столь скучному анализу, оператор стукнул водителя по плечу и лихо попросил его остановиться: «Эй, стоп тут». Водитель оглянулся на Бриджит, но, не успев получить ответа, снова услышал: «Тут, тут, говорю, стоп». Автомобиль мягко остановился. Оператор кивнул мне: «Вот тут снимем концовку, смотри, какая красотень!!!» Очнувшись от полудремы собственных мыслей, я посмотрела в окно. Действительно, пейзаж поражал своей гармоничностью. Последние лучи солнца освещали туманную долину британского пригорода, а вдалеке виднелся классический замок рыцарей Круглого стола.
 
Мы записали концовку программы практически с первого дубля, а потом стояли и просто смотрели вдаль, на угасающее солнце: было понятно, что на сегодня съемки закончились, не успев начаться, поэтому нам стало все равно на последующие запланированные мероприятия Бриджит, и мы готовы были на них подписаться, понимая, что завтра снова в бой с английской чопорностью. Ну а сегодня мы все же смогли хоть как-то нарушить расписание и наслаждались победой, созерцая просторы этого холодного острова.
 
Через какое-то время к нам подошла Бриджит, съежившись и всячески показывая, что она очень жалеет о том, что ей пришлось выйти из теплого автомобиля. Она натянула улыбку и приняла вопросительное выражение лица, мол, что мы тут застряли. «Так красотень же, — широко улыбаясь, ответил оператор, — вери бьютифул, Бриджит». Она гордо кивнула и обратилась ко мне на английском: «Вы знаете, вообще-то надо ехать, вы же понимаете, что так мы точно ничего не успеем».