Индульгенция

Таня выглядела молодо для своего возраста, несмотря на тяжёлую работу повечерней сестры. За двадцать лет она успела обойти с молитвой Финляндию, Румынию, Польшу, Сербию и отдельные города в десятке стран. Но желанную рясу и статус игуменьи так и не получила.
Работа только казалась непыльной — знай себе ходи по городам и посёлкам, обучай молитвам, улучшай показатели роста мирян. Коллеги на ежеквартальных встречах рассказывали Тане про похожую систему у одной старой конфессии. Говорили, что её последователей до сих пор преследуют по всему миру.
Но после запуска программы «Взор Божий», которая просочилась во все телефоны, проанализировала компьютеры, просмотрела камеры и просветила почтовые посылки, люди закрылись ещё больше. Конечно, на рожон никто не лез из-за списков, в которые Таня записывала всех отказывающихся впустить в дом и провести повечерие, но от этого легче не становилось. Косые взгляды, грубые слова, сухарь, мутная вода из-под крана и шатающаяся табуретка — так обычно встречали Таню. По слухам программа обошла только небольшую часть Южной Америки, но и этому нет никаких подтверждений.
Себя верующей она совсем не считала. Скорее богобоязненной. Ещё бы! Стоило только написать что-то кокетливое своему мужчине, разом приходил счёт на индульгенцию, а на аккаунт вешалась публичная отметка, чтобы все знали о совершённом грехе. Своевременная неуплата грозила принудительным пожертвованием имущества во благо Церкви. Кто-то из-за этого сбежал из зоны влияния религиозных организаций, но большинство просто перестало пользоваться телефонами и почтой.
А где новые запреты — там и новые рабочие места. Образование Таня получить не смогла, но природного обаяния оказалось достаточно, чтобы устроиться на гражданскую службу в Христианский Мир — корпорацию, быстро разросшуюся до транснационального холдинга, обслуживающего деятельность церкви по всему миру.
Последние дни закрывающей квартал поездки пришлись на литовский городок Каунас. Первым делом Таня сняла крохотный номер в христианской гостинице и открыла социальную сеть. За неделю ни одного сообщения. Друзья ничего не постили, зашуганные системой мониторинга, ленту заняли исключительно прорелигиозные публикации: десять лайфхаков со старым крестиком, рецепты из манны небесной, топ лучших мест для упокоения.
Таня положила телефон на чёрное покрывало и завалилась на кровать. Ноги гудели, ягодицы неприятно покалывали из-за неудобных табуреток. Боль вместе с усталостью гулом расползлись по всему телу. Таня задержала дыхание, боясь спугнуть блаженное предвкушение отдыха.
Из дрёмы её вырвала вибрация телефона. Таня вслепую нащупала телефон, непонятно как оказавшийся под ней. Новое сообщение:
«Сестра Татьяна, обращаем внимание на то, что вы позволили себе богохульство на личной страничке. Вам необходимо купить неполную индульгенцию в ближайшем соборе. Их расположение по ссылке».
— Божечки, — Таня сразу же прикрыла рот ладонью.
Похолодевшие пальцы забегали по сенсорному экрану. Свежее уведомление в социальной сети: «на ваш аккаунт наложена временная анафема». Последней записью на стене было непонятно каким образом набранное «чеерт». Таня больно прикусила нижнюю губу.
«Ногой, что ли, набрала?»
Вытряхнув из сумки все пожитки, Таня нащупала в горе подрясников кошелёк и выскочила из номера. Карта показывала шестнадцать соборов поблизости. Семь из них уже закрылись, три для негров, два частных и ещё три на реконструкции. Остался один на возвышении, храм Воскресения Христа.
Он был окутан ореолом божественного света, выделяющим его на фоне свинцовых туч. Таня так резко затормозила перед папертью, что чуть не завалилась на ступени. Перекрестилась, отодвинула массивную дверь и преклонила колено перед дарохранительницей.
Вечернее богослужение закончилось совсем недавно, клиросы ещё не опустели. Своды разносили тихие шорохи одеяний. Таня подошла к ближайшей монахине:
— Добрый вечер сестра, можно поговорить с Богом?
Монахиня с иссушенным морщинистым лицом озарилась улыбкой:
— Конечно, сестра моя. Проходи к алтарю, иконостас прямо перед ним. Только поторопись, мы скоро закроемся, через десять минут.
— Нет, вы не понимаете, мне бы с самим Богом. Ну, с обратной связью чтобы. Тут одно недоразумение вышло…
Женщина осеклась. Лицо монахини расправилось от удивления, она смотрела на Таню, как на сумасшедшую.
— Сестра, молчание Бога есть ответ, исполненный истинной любви и...
— Да-да, я знаю, «это великая честь услышать в своей жизни молчание Бога», но у меня сейчас форс-мажор.
Монахиня гневно стукнула стоптанным каблуком по мраморному полу:
— Будь смиренна и покайся! Если нужно анафему купить — автомат вон там, за колонной, — она махнула рукой вправо.
— Послушайте, я…
— Закрываемся через пять минут, — дернув головой, будто отмахиваясь от назойливого насекомого, монахиня скрылась в притвори.
Таня направилась к колонне, на которую указала сморщенная дама. Грязный сенсорный экран платёжного автомата был отделан морёным дубом, на заставке был триптих и движущийся поп-ап с кнопкой «Заказать молитву». Таня тапнула, открылось меню.
— Так. Панихида, молебен, аудиоисповедь… Индульгенция!
Автомат издал неприятный писк, появилось загрузочное окно: «пожалуйста, приготовьте свою карту “христианская”».
— Что-о? — Таня заглянула в кошелёк, зная, что никакой карты «христианская» там нет. Отошла от автомата и разглядела его, подсвечивая телефоном. Два отверстия: одно для приёма карты, второе для выдачи грамоты.
Таня уткнулась головой в колонну:
— Да за что ж такое…
По собору разнеслось недовольное «кхм». Таня оторвала голову от прохладного камня — у ближайшей к выходу скамьи стояла монахиня театрально поглядывая на часы. Таня поплелась к алтарю:
— Господи, прости, это не специально, я просто прикорнула, телефон сам напечатал ужасное богохульство, я не хотела ничего подобного публиковать. Каюсь.
От основания распятья отделилась деревянная полка и подъехала к Тане. Сверху красовалась узкая прорезь.
— Хочешь, чтобы я положила деньги? И всё? Анафему снимут? — Таня прислушалась, ожидая ответа. Его не последовало.
Она второпях достала из кошелька несколько крупных купюр, боясь, что полка вот-вот исчезнет. Купюры бесшумно упали внутрь. Таня облегчённо достала телефон и обновила страничку — анафема пока была на месте. Неуверенно направляясь к выходу, она ежесекундно обновляла страничку.
— Как наказание влепить, так моментально, а отмену провести — сразу на часы растягивается.
Таня вышла на паперть. Ветер поднялся, звёзды спрятались за густыми тучами, вдалеке полыхнула молния. Монахиня вышла следом чуть ли не отгоняя её от ворот. Таня повернулась:
— А скоро оплата пройдёт?
— Сразу же, — буркнула старуха.
— А если оплачивала через алтарь?
Пожилая женщина вновь удивлённо уставилась на Таню:
— Алтарь для пожертвований, через него ничего не оплатить.
— Как не оплатить? — Таня замерла с открытым ртом. — Я же туда кучу денег положила!
— Господь благодарит тебя за столь щедрое пожертвование. Но анафему это не снимет, — на лице монахини проскользнуло что-то похожее на злорадство, после чего она спешно удалилась, закрыв дверь на массивный ключ.
В Тане закипала ярость. Она не стала бороться с собой и выплеснула этот импульс в гневной тираде с бранными словами. Когда последние из них исчезли в усиливающемся ветре, телефон вновь завибрировал. Таня ткнула в экран:
«Сестра Татьяна, обращаем внимание на то, что вы позволили себе сквернословие на пороге дома Господа. Вам необходимо купить неполную индульгенцию в ближайшем соборе. Их расположение по ссылке».
Кусок металла и стекла тут же отправился в открытую ливнёвку.
— Прости меня, Господи, что была такой дурой.
Таня вспомнила подслушанные рассказы об изолированных поселениях в Чили, вдали от крупных религиозных агломераций. Кажется, пора проверить, правдивы ли они.

© Алан Тодд

Medium: medium.com/@alan.todd
Poembook: poembook.ru/id108003
Lit-Era: litnet.com/ru/alan-todd-u497014/stories
Wattpad: wattpad.com/user/Alan_Todd
Sweek: https://sweek.com/profile/532333/74088
Telegram: t.me/alantodd
Gmail: alan.todd.writer@gmail.com