Корень Степана

         

     Закончилась сказка бабки Антонины. Мы в тишине сидим, молчим, не шевельнемся в оцепенении странном. Как будто лесной бог, царь Хабприн, заколдовал нас своим дубовым жезлом.
    
    Наша баба Тоня молчит, улыбаясь, ждет, когда готовы будем мы внимать ее словам.
    
    Подъезжает тут к подъезду машина легковая в свете фар, разворачивается, останавливается для высадки пассажиров. Рубиновые огни ее стоп-сигналов горят огнем, тухнут, мотор машины  глохнет.
   
    Звук подъезжающей машины помог нам очнуться от непонятных детских грез после  сказки нашей старушки.
    
    Видим все мы огни цвета рубина сигнальных фонарей машины.
    
     Говорит нам баба Тоня: «Ярко-красный цвет рубина напоминает мне цвет ягод чудесного растения тайги Приморской, корня жизни, женьшеня. Про этот дивный корешок историю послушайте, детишки».
    
     Давно это было, еще до революции Красной.
    
     Тогда еще нашу местность заселяли редкие местные племена, маньчжуры, корейцы, китайцы.
    
     Казаками, вольными людьми, главным образом, из числа украинцев, прирастала в размерах Российская империя.
   
     Гораздо позже, уже при Советской власти образовались край Приморский и Хабаровский край.
   
     Городов в то время еще больших здесь не было. А, так себе, небольшие поселения людей, крепостцы,  населяли наши сибирские казаки, эмигранты-украинцы и беглый люд из  западных земель России.
      
     Постепенно, год за годом, по домику, по улочке, росли и множились наши города.
      
     Ну, это все в будущем.
    
     Пока же, в небольшом селении, в центре его, в добротном деревянном доме жила семья. Глава семьи, местный «воротила», имел в своем хозяйстве вольнонаемных рабочих числом до тридцати.
      
     Занимался тот промысловик-хозяин рыбным промыслом, сбором кореньев, лесных орехов, ягод и  грибов. Был у него и свой пахотный участок под просо, кукурузу,   картофель. Имел в хозяйстве у себя лошадок шестерку добрых, три буренки, поменьше  живность, включая птицу.
      
     Жил тот хозяин, пользовал себя трудом наемным. Оттого, как говорят, и «денег не считал» (это, значит, денежки у него водились не малые). Жил Петр Васильевич «на широкую ногу». Не только в праздничные дни столы его ломились от различных вкусностей, но и в будни можно было видеть на столе его икру красную и черную, помимо всего прочего, чем бог послал.
    
     Позволял он себе в разъездах по своим заимкам (местам обработки земли, небольших, временных, пока,  поселений рабочих) пользовать тройку лошадей.
    
     Достаточно было и одной лошадки, чтобы проехать в седле, или бричке, к нужному месту в тайге.
      
     Настолько он поднялся, вырос в доходе, что позволял себе ко двору императора поставлять отменную рыбку, икру, орехи и, конечно же, женьшень.
    
     В семье у Петра Васильевича была красавица-дочь Мария. Не дал ему бог сыновей.
    
     Подумывать тут стал отец красавицы о судьбе ее дальнейшей, ведь минуло ей весной семнадцать годов. Пора ей и замуж выходить.
    
     Решает Васильевич свою единственную дочь с сыном местного богатея, добытчика золота, обвенчать.
    
     Свою дочку  он даже не спросил, кто ей по нраву.
    
     Раньше, детки, невеста могла увидеть своего будущего супруга лишь при венчании, перед образами. Такие были порядки.
    
     Была в том поселке своя кузница. Кузнец Степан был мастером кузнечных дел. До того он был искусен, что народ в округе  говорил, что может он и блошку подковать. Иной раз мог он и кореньями лесными промышлять.
   
     Знал Степан, если ремеслом владеть искусно, в работе не лениться, денежки тебя станут уважать. Кузнец наш был не беден.
      
     Не только в праздники, но и в будни, позволял себе он  носить из хрома сапоги, иметь свою лошадку, небольшое хозяйство. Жил он в добротном доме с матушкой. Отец его так и не вернулся с первой мировой (войны).
    
     Собою внешне кузнец  двадцатипятилетний был не плох. Владел искусством обращения с гармонией, весельчаком и шутником он слыл по всей округе.
    
     Ну, как такого девчонкам не заметить?
      
     Положила на него свои прекрасные глазки и Мария.
    
     Случилось так, что, отвечая  взаимным интересам, стали тайно встречаться Мария и Степан.
      
     Проходит лето, за ним осень с зимой, весна своей капелью стучится в дверь.
      
     Вначале одной из недель, в  мае, Петр Васильевич ставит в известность свою супругу и дочь, что к красной субботе нужно ждать сватов.
      
     С лучами последними заката Мария в слезах спешит к Степану.
      
     Решает тут Степан опередить сватов субботних. Колечко для обручения, конечно, прихватив, он  с друзьями  на  другой день к обеду уже дома у Петра Васильевича за столом сидит.
    
     Все чин по чину, ведут беседу. Просит тут Степан руки у батюшки Марии. Тот,  зная о чувствах Машеньки к Степану, не долго размышляет. Любит он свою дочь безмерно, счастья в жизни ей желает.
    
     Подумал  глава семьи, возьми, да и скажи: «Вижу Степан, крепко ты стоишь на своих ногах, не бедствуешь. Любит тебя Мария, не против обручения с тобой! Я не против счастья вашего. Приданое мое ты  знаешь. К сему добавлю, к тому выкупу за мою дочь, который мы обговорили, к первым осенним заморозкам мне пуд корня жизни предоставь, не жадны, ведь, мы».
    
     Степан соображает в делах собирательства. Чтоб накопать столько женьшеня в наших местах, нужно на своем животе, на корточках, полусидя, «вспахать», поднять,  весь грунт на сопках тайги, в распадках, на сотню миль.
    
     Делать нечего, воля отца - закон.
    
     Полгода времени до срока, назначенного отцом Марии, являет перед ним хоть и зыбкую, но все же надежду нужный корень разыскать.
      
     Готовится к походу наш Степан. Собирает нужный инструмент, оружие, съестные припасы, нужную одежду, медикаменты. Лошадку свою решил взять для езды к их сторожке в тайге. Еще от деда и отца она ему досталась по наследству.
    
     К себе в помощники кузнец берет маньчжура (такая народность) из работников отца Марии, проверенного и толкового в делах, как отец считал.
    
     Итак, наша пара старателей по корню на лошадке в тайге приморской по узкой, едва заметной в траве, тропинке, распадками лесными спешит к своей цели.
    
     Стараются они до заката солнца быть на дальней лесной заимке, в охотничьей  сторожке.
    
     Сруб добротный, еловый, ждет их среди лесов дремучих. Частенько он служил  пристанищем для заплутавших охотников в тайге и путников.
    
     Иногда  сторожка эта семьей кузнеца использовалась для нужд охоты.
    
     На сей раз наша пара смельчаков, хоть и имелись у них ружья завидных марок, шли не на охоту.
    
     Знали они особые, укромные места в тенистых лесных распадках, где корень жизни произрастал.
    
     Стояла самая  пора для сбора кореньев различных. Могли наши напарники собрать завидный урожай женьшеня, чудо-корня Дальнего Востока.
    
    Скажу я вам, ребятки, что корешок сей прекрасный, чудный, в иные времена ценился на вес золота.
    
     Использовали его настои китайские кудесники здоровья, врачи, с большим искусством. Корень этот, у нас произраставший, творить мог чудеса, мог тяжелобольного, умирающего человека, вернуть к жизни.
    
     Настои, его отвары, приготовленные руками целителей китайских, способны были человеку не только сохранить его молодость и силы, но и продлить его жизнь.
   
     В дикой природе Амурского края и Приморья проходит целых двадцать лет до поры созревания того корня.
    
     Отцы и деды героев наших поколениями следили за местностью, где рос в изобилии тот корень. У каждого был только свой, ему известный, район сбора корня.
    
     Путь не близок. Приходится нашим старателям преодолеть два крутых перевала, с течением двух речек побороться на переправах.
    
     Передвигаются они с опаской. Ведь в лесах Приморья можно встретить зверя дикого. Но, порой, бывает встреча человека в лесу, а не зверя  дикого, может принести неприятности весьма большие.
    
     Рыскали в те времена по тайге дремучей, да и сейчас это, хоть и редко, но встречается, разбойники.
      
     Зверь при встрече с человеком в страхе, как правило, убегает. А вот, человек не знакомый, промысловик с ружьем, представляет для наших путников опасность.
      
     Такие случайные встречные с ружьем в лесу могут и ограбить, обворовать, и, даже, убить любого.
       
     Поэтому наши старатели всегда должны быть готовы к обороне, к защите своей жизни. На то у них и ружья. Зазеваешься, и ты - труп.
    
     С  последними лучами солнца они в избушке. Огонь разводят в очаге, готовят нехитрый ужин. Ужинают. Уставшие от дневной тряски, на нарах засыпают беспокойным сном наши герои.
    
     Наутро наши собиратели пускаются по распадкам корень собирать.
    
     В первый месяц, до начала лета, зная места, отмеченные в тайге, они собрали больше полусотни кореньев.
    
     Корешок этот своей формой, не поверите, напоминает фигурку человека. Есть у того тельца женьшеня ноги, руки, голова. Отростки корневища со всех сторон свисают с того корешка.
    
     Весом не велик этот корешок. За всю историю его добычи известны всего два-три случая, когда его вес достигал свыше четырехсот грамм. А средний вес зрелого корешка, произраставшего в лесу, составляет от ста до ста пятидесяти грамм, и, это, в лучшем случае.
    
     Вот, детишки, подсчитаем, сколько примерно тех корешков по весу должно составить шестнадцать килограмм. Почти две сотни корешков чудесных должен Степан отцу Марии привезти.
   
     Само растение не замысловато, высотой до полуметра с пятью листьями, а на них в свою очередь есть еще  пять листочков. Самым ценным у  добытчиков считается тот женьшень, у  которого не пять, а шесть, и, даже, семь лепестков.
   
     Обряд своеобразный по выкапыванию корня женьшеня у собирателей его есть.
    
     Должен копатель в поклоне низком присесть у растения, произнести странную речь, чуть не молитву. Должен он сказать, что душа его и помыслы чисты, что корешок будет использован для блага человека. При этом обязан был копатель попросить прощения у растения, что лишает его жизни в тайге.
      
     Говорить все это он должен не громко, не шуметь. Лопаточкой деревянной, осторожно разгребая грунт, постепенно выкопать корешок со всеми паутинками отростков. И ни в коем случае нельзя было его тянуть из земли.
    
     В противном случае, женьшень обидится, в земле исчезнет. Появится он на  этом месте лишь, увы, через много времени.
    
     Вот такой чудесный корешок искали наши копатели.
      
     До начала лета они собрали целых восемь килограмм, а это очень много.
    
     Степан даже подумал, что к июлю он сможет выполнить волю отца его невесты.
    
     Отправляет своего напарника Степан обратно, в поселок, с добычей на лошадке.
    
     Сам остается в лесу, продолжает поиски.
      
     Возвращается его напарник через день, сказав, что корень доставлен к месту назначения.
    
     Не буду, детки, вас я утомлять рассказом длинным. Скажу, что с  каждым месяцем все труднее было корень нужный  разыскать. Ведь не только один Степан с напарником его искал.
    
     Старателей по корню в то время было чрезвычайно много.

     За три летних месяца они добыли еще пять килограмм корня, три раза отправлялся в поселок напарник - маньчжур.
      
     В труде тяжелом Степан сильно похудел, кожа его лица в тени лесов стала белее снега, он уже едва ходил, с трудом мог присесть. Но приходилось все терпеть.
      
     До ноябрьских заморозков наши старатели, наконец, добыли недостающие килограммы.
      
     Собирают наши копатели свой немудреный скарб, на лошадке вдвоем едут по  таежным распадкам, не спеша. Дело сделано, зачем спешить.

     Преодолели они одну речку вброд, ко второй подъехали. Спешились. Решили перекусить и отдохнуть.
    
     Степан рубаху снял, подошел к воде, нагнулся, воду руками зачерпнул, а, вот, распрямиться не может.
    
     Под левую лопатку, в спину, клинком стальным сражен он насмерть. Падает в воду бедный жених, уже не дышит.
    
     Видно, как по быстрой таежной реке плывет ранний осенний лед, а в нем - тело нашего кузнеца.
    
     Так и не дождалась семья сезонщика - маньчжура в своей «хибаре» на заимке.
    
     Не слышно и звуков звенящего металла в  кузнице поселка.

     С первым снегом к дому Степана пришла его лошадка.
   
     А бедная Мария все ждет и ждет свое лесное счастье.