Ирма

Кутаева Ирма Альбертовна (1966-2009 гг.) – заместитель Главы Республики Коми по социальным вопросам. Человек, о котором - «несправедливая тишина» уже десять лет после её смерти (на момент выхода книги).
Очаровательный человек. Настолько очаровательный и красивый, что спекуляции вокруг её имени и её каръерного роста были всегда. Смерть её настолько мужественна и настолько очевидно связана с выполнением служебного долга, что оглушила даже скептиков и завистников. Молчание и смущение злопыхателей длится уже десять лет.

Родилась Ирма в Ленинграде, но там почти не жила. В 1969 году семья переехала в Сыктывкар, так как отец получил интересную работу на ЛПК, а мама(она культработник) на своём месте всегда – с какими бы коллективами ей не приходилось работать. Алдона Ионовна, выросшая в Литве, сочетала в себе французский шарм, немецкую педантичность и русский размах на мероприятия  насчет «а споём-ка!».
Юность Ирмы, как положено – «как часики Великих Пятилеток» - школа, дом, музыкальная школа (скрипка, а потом уже самостоятельно научилась на фортепиано), лыжи, занятия с младшим братом Михаилом. Если бы она в свои 16 лет, например, подвернулась бы коммунистам-пропагандистам, то со 100-процентной уверенностью можно сказать – была бы она на плакатах Всесоюзного комсомола по всей стране. Золотой стандарт, а не образ…Ой, о чём это я? Какой стандарт? Не стандарт – наоборот, образец!

После школы Ирма окончила экономический факультет Сыктывкарского университета, и, возможно, её сразу ждала бы участь чиновницы какого-нибудь республиканского ведомства, но тут, понимаешь ли, крах режима КПСС, перестройка, перестрелки, свободный рынок и на глазах разрушающаяся стабильность. Ирма, видимо, предусмотрительно (зная, что впереди много работы) вышла замуж и родила дочь тоже заранее – в 1989-м, будучи ещё студенткой. Парень её, муж теперь – был обычный работяга, водитель грузовой машины. Свобода и любовь – это эпоха такая. Это потом – долги, нервы, подставы, чиновничья духота и снова команда, с которой хочется жить и работать…
Её коллеги по Инвестиционно-финансовой компании (ИФК) вспоминают её как жизнерадостного человека, вносящего дух рассудительности и примирения (конфликтов-то и нервяков в 90-е хватало).
- Она бы конфликтологом могла работать…- говорил один из топовых менеджеров республики Валерий Набатчиков. - И ещё. Я люблю и уважаю людей, чью работу не надо перепроверять. Принесла бумаги Ирма – знаю точно, сделано так, как никто вокруг в ближайшее время не сделает. Точка.
В Сыктывкарском городском финотделе период её присутствия был, наверное, самым мирным за последние тридцать лет. Чтоб оценить – просто взгляните на эти тридцать лет и на то, как и сколько пришлось менять городу в бюджетной сфере - и всё это в хаосе изменения законов.

Потом Ирму пригласили быть советником…  Логично. Она реальный советник, эдакий «Фандорин в юбке» (для тех, кто не в курсе, Фандорин – герой романов Бориса Акунина, специалист по переговорам, умеющий видеть и учитывать десятки непроявленных факторов).
В 2004-2006-м она становится министром по социальным вопросам. Тут надо вспомнить, что и само государство тогда вспомнило – за 15 перестроечных лет социальная сфера была запущена до стыдного состояния. Пенсионные выплаты съедали треть бюджета, фонды недвижимости и коммуналка рассыпались на глазах, потому что, даже по официальной оценке, изношенность была до 70% (местами здания и коммуникации были изношены на 100% и держались «молитвами святых отцев и Божьей Матери...»). Демографическая ситуация обнаруживала яму, а социальное сиротство приобретало формы, которые пресса сравнивала с итогами Гражданской войны. В семь-восемь утра в кабинете Ирмы уже горел свет, в 22 часа ещё горел... И сотни командировок по глубинке республики, сотни выступлений перед федералами с системой выкладок и доказательств необходимости тех или иных мероприятий и новых законов.

…А в это время дочь Ирмы, Юля, заканчивает школу. В это время у мужа бизнес, а с мамой поговорить удается только по телефону (хотя видят окна квартир друг друга!). Отдушиной Ирмы была дружба с певицей Ольгой Сосновской. Пели, помогали талантливым детям,… и музицировали на фортепиано…
В 2006-м новый Глава Республики Коми Владимир Торлопов пригласил Ирму к себе на работу – заместителем по социальным вопросам. Это был крест уже потяжелее министерского… Ирме ровно 40 лет.
Кажется, в 2008 они с мужем съездили во Францию. «Увидеть Париж и умереть… Увидеть Париж и умереть?», - задавала себе вопросы после Парижа молодая женщина и смеялась: «Никогда не говорите эту дурацкую фразу… Интересно там, где твои дела!».
Мама Ирмы часто вспоминает эти слова Ирмы. «Не надо умирать от Парижа и после Парижа… Это какая-то нелепая чушь».
В 2008 году у Ирмы родились две внучки-близняшки. И в этот же год она уже боролась с тяжёлой болезнью, и боролась успешно.
Но в январе 2009-го на всю страну прогремела весть о трагедии – заживо сгорели в Доме престарелых в Республике Коми, в маленьком посёлке Подъельск, 23 старика… Ирма в тот день только что вернулась с последней химиотерапии из Москвы (врачи говорили, что «очень успешной»). И вот та ночь... Мать ждала звонка от дочери, но поскольку не включала телевизор весь день, постольку понятия не имела, о чём гремели страшные новости из Коми во всех новостных программах. И только ближе к полуночи, никак не понимая — почему же не удаётся заснуть, Алдона Ионовна подошла к окну и увидела в окнах дочери свет. А потом увидела Ирму, надевающую шубу... «Тогда я поняла, что произошло нечто... Я почувствовала, если честно, что именно сейчас, в эту ночь, что-то в моей жизни закончилось... Я думаю, что и дочь почувствовала это тоже...», - вспоминала Алдона Ионовна Лунина, мама Ирмы.
А потом, через пять дней, когда уже и федеральная прокуратура гремела гневными обвинениями и «не сомневалась, что чиновники разворовали средства пожаротушения и вообще деньги стариков», что «весь верх республики понятия не имел, как живут старики и интернаты» (скоры, однако, и легки у нас на самом верху на выводы.Почти ночью Ирма наконец позвонила матери поговорить. Она почти не спала все эти пять дней. И не потому, что дознание прокуратуры, не потому что работали разные комиссии непрерывно, не потому, что... «Они, все старики сгоревшие, они перед глазами... И смотрят на меня...», - рассказывала Ирма. Стресс, конечно, сорвал все успехи в борьбе с онкологией....Дальше Ирма теперь сгорала сама. Сгорала вместе с переживаниями о горящих стариках, вместе с бумагами прокуратуры, которая сбавила обороты обвинений только несколько месяцев спустя, обнаружив, что как раз в Коми Республике социальные службы нашли и использовали механизмы социального патронажа при абсолютно нулевом финансировании из федерального Центра. А ещё — по стране продолжали в те зимы полыхать интернаты для престарелых и дома сирот. Это была целая серия пожаров. (Между прочим, именно к опыту Коми — когда стариковские накопления аккумулировались в единый счёт, на который можно было содержать их в более-менее приличных условиях, стали использовать по всей России уже на следующий год после пожара в Подъельске. И никто не вспоминал, что идея эта проведена в Министерстве социальной защиты населения Республики Коми именно в бытность министром Ирмы Кутаевой — в 2005 году). До дня смерти в июле Ирма жила только с температурой.
Однажды у одного мудреца спросили: "Как можно распознать хорошего человека?". Мудрец ответил: "Это не то, что он говорит и не то, каким он кажется, а та атмосфера, которая создаётся в его присутствии. Вот что является свидетельством. Ибо никто не в состоянии создать атмосферу, не принадлежащую его духу". После Ирмы остался неповторимый дух. Благодарности, любви и веры, что люди лучше и будут лучше.

В коридоре, в палате, даже в комнатах уборщиц и санитарок 4-го отделения Республиканской больницы было столько цветов, что они стояли там до 9-го дня после смерти Ирмы.... В социальных сетях нашлись злопыхатели, которые писали комментарии, совсем не зная ни сути вопроса, ни сути личности этого человека. Светлых слов прощания было в разы больше.