Гуманоидный комплекс. глава 3

    ГЛАВА 3. В ОСНОВАНИИ КУЛЬТУРЫ

В предыдущих главах мы уже пытались доказывать наши предположения о структуре инстинктов гуманоидного комплекса при помощи ссылок на классические произведения культуры. Эти намёки мы допускали не только с необходимостью приведения доказательств. На самом деле в этом скрывается ещё одно важное, на наш взгляд, обстоятельство.

Теперь настало время сделать ещё один шаг вперёд и заявить о некотором соответствии наших культурных ценностей структуре элементов гуманоидного комплекса.

Попробуем предположить, что такая классификация генетически детерминированных инстинктов гуманоидов способна породить соответствующую классификацию наших произведений культуры.

Здесь единым основанием для классификации будет тоже являться сочетание инстинктов, гуманоидного комплекса, исследование которых носит акцентированный характер в данном произведении.

Эти инстинкты в социумах ведь не существуют отдельно и сами по себе. Как внутри человека, так и в его окружении они непрерывно взаимодействуют друг с другом, порождая мысли, намерения, потребности, сомнения, переживания, поступки, наконец.

Как мы уже замечали, исследовательский интерес авторов, как правило, вызывают явления редукции инстинктов гуманоидного комплекса или, что наиболее интересно, конфликты различных инстинктов в существе духовного бытия человека.

Часто поведенческие порывы в различных жизненных ситуациях обусловлены прямо противоположными векторами устремлений и системными конфликтами, которые в свою очередь ведут свою родословную от инстинктов различного уровня.

Здесь мы немного поговорим об этих конфликтах.

Наша так называемая культура давно, хотя и неявно, подметила эту особенность и отважно принялась за освоение существующих здесь закономерностей фактически с момента своего возникновения, внешне концентрируясь, однако, на описании поступков своих героев, нежели на оценке их сути, предоставляя последнее зрителю.

Принципиально в любом произведении искусства (как мы это покажем в дальнейшем) на более глубоком метауровне можно выделить один или несколько предметов исследования, которые через фабулу сюжета, описание декораций и поступков соответствуют исследованию инстинктов гуманоидного комплекса. Фундаментальные инстинкты иногда камуфлируются в этом случае в виде некоторых «ценностей» (аксиология), или «потребностей» по А. Маслоу, либо различных процессов редукции этих инстинктов и соответствующих им последствий. Либо, что интереснее всего (!), исследуют взаимодействия и конфликты инстинктов на её уровнях. Частенько образцы художественного творчества сочетают в себе по нескольку из перечисленных предметов.

Не буду испытывать терпение читателя и прибегну сразу к примерам таблицы. В ней приводятся примеры типичных конфликтов под воздействием различных внешних факторов в источниках различных жанров.



ПРИМЕРЫ АНАЛИТИКИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПО КРИТЕРИЮ КОНФЛИКТОВ ИНСТИНКТОВ ГУМАНОИДНОГО КОМПЛЕКСА



1). АННА КАРЕНИНА

Домиинанта сексуальности в сочетании с реверсом пирамиды с уровня платонической любви (c-d c-e) h-a



2). РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

Торжство платонической любви и осуждение межклановой розни. hc-a (d-h).



3). КРЕЙЦЕРОВА СОНАТА

Ревность и рейтинговый инстинкт подавляют платоническую любовь и семейный ценности, покаяние главного героя выглядит пассионарным «реверсом» пирамиды (c-eh) (d-h) h-d



4). ВОЙНА И МИР

Рейтинговый инстинкт и инстинкт защиты социума подавляет высшие инстинкты. Но после войны воцаряется мир, в котором защита своего социума подавляет рейтинговый инстинкт. Платоническая любовь побеждает рейтинговые устремления (d-fgh f-h) e-d h-d.



5). ГРОЗА Драма А. Н. Островского

«Низменные инстинкты» подавляют два инстинкта «головной части» пирамиды. Гибель Катерины — пассионарный реверс с уровня платонической любви. (ade-gh) h-a



6). ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Рейтинговый инстинкт подавляет «голову пирамиды». Однако, в конце существенен пассионарный реверс, который утверждается в качестве абсолюта для думающего человека. (d-h) h-a



7). НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА

Инстинкт креативности, например, исследование глубин космоса дороже жизни. g-a



8). ФЕНТЕЗИ, СКАЗКИ, ЭПОС

Образцы доблестного поведения в «нисходящем доминировании». e-a g-a f-a h-a и так далее.



9). ВОЕННАЯ И ПРОЧАЯ ГЕРОИКА

Защита «своих» от «чужих» важнее собственной жизни. ef-a



10). ГОБСЕК, СКУПОЙ РЫЦАРЬ

Низменная страсть к накоплению материальных ценностей превалирует на высшими инстинкстами (a-e a-f a-h)



11) ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

«Свою постылую свободу… (он) … потерять не захотел». Однако в результате платоническая любовь торжествует. (d-eh) h-d



12). МАЛЕНЬКИЕ ТРАГЕДИИ А.С.Пушкина

В основном описывается торжество рейтингового инстинкта над набором высших инстинктов. (d-efgh)



13). МАСТЕР И МАРГАРИТА

Акцентированный реверс пирамиды инстинктов. hg-a



14). ОТЕЦ СЕРГИЙ

Трагедия победы рейтингового инстинкта. Инстинкт сексуальности не удалось подавить даже в напускной религиозности. (d-efgh c-h)



15). КЛАССИЧЕСКИЙ БАЛЕТ

Сплошная трагическая любовь. Творческая новизна в балете — это всегда развитие только художественной формы формы и семантики жеста. ch-a



16). Картина «ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПОМПЕИ»

Под страхом смерти в социумах проявляются все инстинкты гуманоидного комплекса почти во всех сочетаниях, в т.ч. пассионарного характера. (a-bcdefgh) bcdefgh-a



По направленности конфликты делятся на «нисходящие» конфликты (НК), это когда инстинкт повышенного ранга превалирует в конфликте над инстинктом низшего по отношению к нему ранга, и «восходящие» (далее ВК), когда вектор имеет противоположное направление.

Здесь примеры «восходящих» конфликтов показаны в скобках, а примеры «нисходящих» — без скобок.

Следует предварительно оговориться, что частенько в различных произведениях можно найти некоторые сведения о множестве таких конфликтов. Однако следует иметь в виду, что мы рассматриваем лишь те из них, изучение которых в конкретном произведении носит акцентированный характер и является основным предметом конкретного художественного исследования.

Так, например, в романе «Анна Каренина» Л. Толстого исследуются конфликты либидо c–e в стиле деформации семейных ценностей, c–d — пренебрежения социальным статусом ради «любви», платонической любви в тяжелейшем варианте h–a. Таким образом, для этого произведения мы получаем формулу (c–e c–d) h–a.

Эпохальный роман Л. Толстого, известный нам как «Война и мир», имеет уникальную культурную ценность из-за комплексной сложности представленных аберраций — (d-fgh f-h) e-d h-d.

Многочисленные находки и элементы этих закономерностей можно обнаружить также во многих последующих эпопеях, посвящённых военной тематике, но там это во многом имеет уже вторичный — уточняющий характер. Те пласты, которые исследует Л. Толстой в «Войне и мире», вошли в классику по причине уникальности для времени и возможностей истории литературной семантики.

Хочется особенно отметить картину К. Брюллова «Последний день Помпеи», в которой художник обнаруживает для себя и, может быть, для нас фактически всю пирамиду инстинктов ГК. Если пристальнее вглядеться в картину, можно обнаружить, насколько разные ценности спасают жители Помпеи от надвигающейся опасности. В принципе, почти каждой из этих ценностей соответствует один из инстинктов нашей иерархии в пирамиде. Гениальная находка К. Брюллова состоит именно в том, что он, во-первых, подобно нам, понимает именно фундаментальную инстинктивность поведения жителей в условиях внезапной опасности, во-вторых, утверждает некоторый перечень этих инстинктов, в-третьих, пытается запечатлеть человечество в этом наборе его фундаментальных психологических устремлений. Генетически детерминированные инстинкты проявляются здесь с особой очевидностью на фоне смертельной опасности уровня a-, обусловленной ситуацией, в которой основным порывом гуманоидов становится стремление избежать общей гибели. Гениальность творческой находки художника состоит в особой наглядности анализа человеческой натуры. В условиях общей смертельной опасности популяция использует весь доступный арсенал средств коммунального выживания, который разработан в процессе эволюции; от жертвенности до хищнического поведения по отношению к соплеменникам. Главное здесь — сохранение любыми способами генотипической модели популяции. Поэтому мы видим здесь почти весь перечень инстинктов гуманоидного комплекса.

Теперь становится понятным, почему пирамида А. Маслоу не «справляется» с выполнением практических задач для мерчендайзеров, например.

Всё дело в том, что взаимодействия инстинктов в практике почти всегда, а не только в ситуациях, подобных нарисованной на картине К. Брюллова, порождают межуровневые конфликтные аберрации внутри «первородной» пирамиды, на фоне которых осуществляется волевой выбор индивида. В каждом конкретном случае он будет особенным, и лишь в модельной идеализации мы обнаружим правильную пирамидальную тенденцию.

Примечательно, что проблемную нежелательность доминирования инстинктов гуманоидного комплекса культура усматривает в восходящем тренде.

Во-первых, этим утверждается проблемность перемещения элемента более низкого ранга гуманоидного комплекса на более высокий уровень. В смысле недопустимости торжества «низменных» инстинктов над инстинктами высшего порядка.

Во-вторых, привлекается внимание именно к тем условиям, которые порождают эти восходящие конфликты.

Здесь мы приходим к идее асимметрии конфликтов в пределах гуманоидного комплекса. В связи с возможностью векторной направленности вверх или вниз мы имеем, во-первых, «базовый инстинкт», который побеждает в конфликте, а во-вторых, тот конфликт в пирамиде, который побеждается базовым инстинктом, формируя векторную часть процесса. Такое разделение будет полезно нам в дальнейшем для интересных статистических наблюдений.

Редкий случай, когда во избежание коллизий авторы предлагают какой-нибудь рецепт.

Если А. П. Чехов описывает образчики пошлости в «Пёстрых рассказах» чаще всего в режиме (d–fgh), например в «Шинели», то рецепт их преодоления мы слышим только краем уха в «Палате №6» — и то в весьма неуверенных тонах. Это о том, что из диалогов Ивана Дмитриевича с Андреем Ефимовичем становится ясно, что нужны «общественные чтения» и прочие движения общественной мысли. Таким образом, рецепты должны додумывать читатели, исходя из того же гуманоидного комплекса, эволюционно сложившегося в их головах.

Кстати, можно предположить, что отсюда может проистекать сама идея и определение собственно «гуманизма», который должен в точности соответствовать среднестатистическим и эволюционно сложившимся отношениям инстинктов в их правильной пирамидальной иерархии.

Произведения культуры, конечно, не всегда направлены на исследование конфликтов инстинктов гуманоидного комплекса. У культуры, конечно, вообще гораздо шире и круг интересов, и методический арсенал. Например, поэзия менее часто описывает аберрации, чем проза, но любит уточнять атрибуты.

Например, так.

То берёзка, то рябина?

Куст ракиты над рекой:

Край родной, навек любимый,

Где найдёшь ещё такой?!

Где здесь, в песне А. Пришельца и Д. Кобалевского, описание каких-либо конфликтов? Их нет, или они подразумеваются по умолчанию.

Тут констатируется, во-первых, само существование инстинкта, который мы поместили на уровень e-, а во-вторых, исследуются различные признаки этого уровня, которые порождают возникновение этого инстинкта. В нашем частном случае признаками своей территории, несомненно, нуждающейся в патриотической защите, являются берёзка и рябинка, но не пальмы и бананы.

Многочисленные подобные примеры описания природы России мы находим у А. Фета, после поэтических находок которого творчество поэтов-подражателей в тавтологиях уже звучит как поэтический примитив.

Компиляции, как правило, не содержат в себе новых открытий форм или содержаний, заключающихся в закономерностях рассматриваемых конфликтов или атрибутов гуманоидных инстинктов в пирамиде.

Следует заметить также то обстоятельство, что предмет особого внимания в произведениях искусства может состоять в изучении феноменов деградации высших уровней инстинктов гуманоидного комплекса, о которых мы уже упоминали выше.

Самый первый образец такого исследования можно обнаружить аж в начале восемнадцатого века, когда Джонатан Свифт отправил своего Гулливера в страну гуигнгнмов — разумных лошадей, отличающихся высокой культурой и благородством. Там рядом с ними обитали ассоциированные в племена гуманоиды — еху, фактически почти полностью утратившие человеческий облик.

Впервые в истории философии и литературы была столь подробно обозначена возможность социализации гуманоидов, подвергшихся редукции высших социальных инстинктов.

Если Джонатан Свифт ещё тогда почувствовал такую возможность в теории, то наша современность фактически дрейфует в эту сторону в реальном тренде.

Это со всей очевидностью просматривается в великолепной театральной находке по пьесе О. Хаксли «О дивный новый мир» в театре «Модерн» под руководством Ю. Грымова. Зритель здесь с лёгкостью узнаёт те же регрессионные тенденции в культуре и вообще в человеческом естестве, которые рассматривал ещё Джонатан Свифт в те древние годы.

В этой театральной постановке рассказывается о «постаревшей» цивилизации, к которой стремится наша современность в неконтролируемом режиме. У людей исчезает платоническая любовь, но остаётся либидо. У выращенных в пробирке полулюдей позором становятся материнские и отцовские чувства, отменены страсти, переживания, и вообще — эмоциональные потрясения. Лозунг такого общества, «Каждый принадлежит всем», убивает чувство вины и ответственности. Страшно, что гуманоиды смиряются со всем этим ради сытости и стабильности существования, отсутствия болезней и смерти.

Было бы полезно, если бы наша культура увидела в этой проблеме самый опасный вызов современности.

Таким образом, мы приходим к следующим выводам.

Иерархия генетически детерминированных инстинктов гуманоидного комплекса может служить основой классификации культурных произведений, предметом которых является исследование собственно инстинктов гуманоидного комплекса и их иерархии, а также следствий его закономерностей практической реализации.

Конфликты в пирамиде инстинктов гуманоидного комплекса происходят под влиянием внешних причин и условий. При этом интересно, что «В-конфликты» (восходящие) воспринимаются нами в качестве нежелательных или вообще запретных процессов. В отличие от них «Н-конфликты» (нисходящие) представляются в качестве доблестных деяний. Этим культура убеждает нас в том, что торжество низших инстинктов над инстинктами высшего порядка чаще всего недопустимо, поскольку это имеет деструктивный характер.

В последующих главах мы попытаемся использовать нашу классификацию в исследованиях закономерностей эволюции гуманоидного комплекса, а также некоторых интересных следствий этой теории.