Высоко над радугой. Глава девятая

      Мы целовались, как два безумных подростка, не отрываясь друг от друга, ловя губы губами, шепча обрывки признаний и слов. Его руки обжигали, скользя по спине, но не спеша опускаться ниже или позволять себе что-то большее, и за это я была ему благодарна. Алан не торопил события, нежно и трепетно исследуя губы, скулы, шею, но словно боясь шагнуть дальше, за грань, что могла бы спугнуть. Расставшись за квартал от дома, мы, наконец, обменялись телефонами, хотя номер Алана был у меня давно. И я шла домой, широко улыбаясь, читая сообщения, что он начал слать, стоило мне скрыться за углом. Это было что-то невероятное. Яркое, ослепляющее чувство влюблённости, чувство запретной, но такой сладкой вседозволенности.

      Я вернулась домой далеко за полночь, уверенно кивая швейцару и проходя к лифту. Сколько раз возвращалась с работы поздно? Не счесть. А сколько раз со свиданий? Кажется, впервые. Но кто знал, откуда я пришла?

      Переступив порог дома, по привычке бросила быстрый взгляд на комнату Стивена. Из-под двери пробивался свет — он ещё не спал. Не пытаясь ступать тихо, прошла к себе, сбрасывая на ходу одежду и ныряя под душ. Скользя руками по телу, размазывая пену и представляя, как руки Алана повторяют путь, лаская грудь и задевая отвердевшие соски. Впервые за несколько лет перед глазами возникло другое лицо, заменив Стивена в моих фантазиях. Я пылала, тяжело дыша, чувствуя, как внизу живота вспыхивает, разгораясь, томительное пламя, разбегаясь по венам, зажигая каждую клеточку тела. Я хотела почувствовать его в себе, прижаться всем телом, простонать его имя… Как долго у меня не было мужчины? Когда вообще кто-то касался меня в последний раз? Кажется, вечность назад.

      Эта ночь была наполнена сладкими, возбуждающими снами, в которых фантазия переплеталась с реальностью с такой точностью, что захватывало дух. Проснувшись в растрёпанных чувствах, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, первым делом я потянулась к телефону. И улыбнулась, найдя несколько сообщений, что Алан прислал ночью и рано утром. Кажется, кому-то тоже не спалось. Может, мы встретились в наших снах?

      — Хорошо вчера погуляла? — невинно поинтересовался Стивен, когда я, наконец, вышла из комнаты на кухню.

      Просто поразительно, как этот человек умудряется мигом забывать о том, как вчера наплевал в душу! Я смерила его ледяным взглядом и достала из холодильника сок. Не хочу с ним разговаривать, не хочу его видеть. Не хочу, чтобы он портил своими комментариями то светлое, что до сих пор разливалось в душе. Стивен медленно поднялся и осторожно подскочил на одной ноге, держа загипсованную в воздухе.

      — Прости. — Кажется, выражение моего лица было красноречивее любых слов, потому что он вдруг смутился и опустил глаза. А потом случилось что-то невероятное — его рука осторожно обхватила моё запястье, вынуждая посмотреть. Виноватый взгляд из-под густой чёлки не мог принадлежать Стивену! Что происходит?

      — Я вчера был резок и перегнул палку. А ты просто хотела помочь, — пробормотал он, робко улыбнувшись. Ну, уж нет, со мной этот фокус больше не пройдёт. Я с удивлением прислушалась к себе и поняла, что его флюиды не действуют. Совсем. Неужели долгожданная свобода?.. Выдернув руку из его пальцев, я вернулась к соку.

      — Не стоит расточать на меня своё обаяние, — прозвучало суровее, чем планировалось, но не всё ли равно? — Раньше надо было думать.

      — Лаборант оказался лучше, чем я думал, — криво усмехнулся Стивен, отступая и тяжело опираясь на столешницу. — Дороти нашла своего Дровосека с огромным сердцем?

      — Скорее, поняла, что мозги нужнее, — огрызнулась я, раздражённо кидая нарезанный сыр на хлеб.

      — У тебя и так они всегда были на первом месте, — хмыкнул Стивен, смотря долгим, нечитаемым взглядом.

      — Хорошо, что они хоть у кого-то из нас есть. — Я повернулась к нему спиной, чувствуя, как от злости начинают мелко подрагивать пальцы. Хотелось закричать. Высказать ему всё, что накопилось, но я сдержалась. Извечная привычка нести всё в себе. Кому только она нужна?

      За спиной послышался шорох — Стивен, подхватив костыли, ушёл в гостиную. Пусть привыкает. Нам ещё долго сидеть под одной крышей. Когда в последний раз мы проводили вместе столько времени? Вернувшись к себе, я мигом забыла про мужа, хватая телефон. Алан что, вообще не отходит от него? Милые сообщения, весёлые картинки, смайлики и признания, робкие, нежные, вызывали целый рой бабочек в животе. Но стоило ему позвонить, как сердце ухнуло куда-то вниз, и несколько секунд я просто смотрела на загоревшийся экран, смущаясь и не зная, что сказать.

      Но все сомнения развеялись, стоило услышать его голос. Мягкий, бархатный, он сладкой патокой лился не в уши даже, в сознание, проникая внутрь, заставляя поверить, что всё хорошо и волноваться не о чем. Что он так же взволнован и ждёт встречи. Что считает часы до понедельника и сожалеет, что не может встретиться на выходные, потому что сегодня приедут друзья из Эдинбурга, которых он не видел несколько лет… Мы говорили, говорили, пока не раскалился телефон и не стала возмущенно пищать зарядка. И прощались ещё несколько раз, не в силах первым положить трубку.

      Неужели так действительно бывает? Вот это всё: настоящее ответное чувство, желание увидеть, услышать, коснуться? Это оказалось почти физически больно — знать, что сегодня мы не увидимся. Во что ты вляпалась, Дороти? Из огня да в полымя?

      Выходные прошли как во сне. Стычек со Стивеном больше не было: мы просто игнорировали друг друга, как успешно делали последние несколько лет. Я была слишком поглощена мыслями об Алане, а он… Понятия не имею, о чём думал он, но пытаться со мной заговорить не спешил. Тем удивительнее было, когда утром понедельника Стив встретил восклицанием:

      — Ты точно собралась на работу? — Устроившись на стуле и вытянув ногу, он разглядывал меня с весёлым удивлением.

      От неожиданности я замерла и бросила быстрый взгляд в зеркало, пытаясь понять, что не так. Бледно-голубой деловой костюм, белая рубашка, строгий макияж — ничего лишнего.

      — Глаза, — лениво улыбнулся Стивен, наблюдая за моей растерянностью. — У тебя глаза горят, как у мартовской кошки. Ты бы там поосторожнее, а то в измене перед всем миром уличат тебя.

      — О твоих не говорит только ленивый, — пробормотала я, опуская глаза. Хотелось поделиться со всеми своим счастьем. Кричать о нём на каждом углу, гордо неся свою голову, но сейчас этого делать было нельзя. Хватит и того, что целовалась чуть ли не на виду у всего города, и пусть это было в темном парке ночью. Надо дождаться, когда сыворотка выйдет в продажу. А тогда уже начинать всерьёз устраивать личную жизнь. Узнавать о разводе и о том, как провести его максимально тихо и безболезненно…

      — Я — мужчина, — резонно заметил Стивен, дуя на кофе, который держал в руке. — И не надо закатывать глаза, ты же знаешь, то, что общество прощает мужчинам, считается недопустимым грехом для женщины. Так устроен мир, не мне тебе объяснять.

      — Шовинист, — фыркнула я, тем не менее, признавая его правоту. И дело даже не только в том, кто есть кто. А в том, что я ещё и глава компании. И поговорка про быка и Юпитера сейчас как нельзя кстати. Только работает в обратную сторону…

      — Не думай, что я завидую, — протянул Стивен, наблюдая, как я наливаю чай, — но ты бы присмотрелась к своему лаборанту.

      — Это. Тебя. Не касается. — Я застыла, скрипнув зубами. Пусть только посмеет советовать, с кем и как мне быть!

      — Я не о том, — терпеливо, словно ребёнку, пояснил Стивен. — Сколько у тебя было подобных интрижек?

      — Не твоё дело! — вспыхнула я.

      — Эта — первая, — довольно улыбнулся Стивен. Кажется, вся эта ситуация здорово его забавляла. — Так вот послушай меня, моя наивная канзасская девочка. Мальчики бывают плохими и хорошими. Но даже хорошим часто нужен только секс. А сердечко твоё и так уже разбито…

      — Сколько самоуверенности! — Я искренне развеселилась. Надо же — Стивен учит меня жизни! Наверное, только ради этого стоило завести интрижку!

      — А кто-то, смотрю, выпил с утра целую чашку Смелости, — насмешливо протянул Стив. Спорить сегодня он явно не хотел и вообще пребывал в благодушном настроении. Это было необычно. Сегодня наш разговор скорее напоминал подколки старых друзей, а не ругань уставших друг от друга супругов.

      — Я сама разберусь, что мне нужно, — наконец ответила я, делая глоток. В сумке звякнул телефон, оповещая о новом сообщении.

      — Вспыхнула и загорелась, — констатировал Стивен. — Хочется верить, что ты знаешь, что делаешь.

      — Не понимаю — почему это вдруг тебя стала волновать моя личная жизнь?

      — Появилось много свободного времени. — Стивен пожал плечами и поднялся. — В отличие от тебя, в свободное от работы время я умею думать не о работе.

      — Знаю я, о чём ты всегда думаешь, — вполголоса пробормотала я в кружку.

      — Удачного дня! — донеслось из гостиной.

      Несмотря на пасмурный день и накрапывающий дождик, настроение только поднималось выше с каждой милей, приближавшей меня к работе. Словно впервые я видела нежную весеннюю зелень, в которую оделся город, улыбалась, глядя на прохожих, распахивающих зонтики под усиливающимся дождём и гадала — будет ли радуга?

      Шагнув из машины, кивком поблагодарила шофера, распахнувшего зонт, и подняла голову, глядя на высокое здание, которое целиком и полностью принадлежало компании. В вестибюле было шумно — привычно для понедельника. Я улыбнулась охране и прошла в лифт, представляя, что сейчас в него войдёт Алан. Интересно, как бы он себя повёл? Но знакомая фигура не появилась среди сотрудников, а разделить со мной кабинку так никто и не решился. Двери с тихим шелестом закрылись, а в груди слабо кольнуло разочарование.

      — Мэгги, вызовите мне мистера Хамфри, — первым делом бросила я, едва подошла к кабинету.

      — Там для вас посылка, миссис Нортон! — Секретарь поднялась со своего места и вошла следом, замирая в дверях. На моём столе лежал большой яркий букет: герберы, дикие орхидеи, китайские розы — буйство красок, осветившее холодный интерьер. Улыбка невольно расцвела на лице, и я осторожно потянулась к лепесткам, доставая небольшой запечатанный конвертик.

      — Можете идти, Мэгги, — не оборачиваясь, произнесла я, разворачивая послание.

      «Надеюсь, ты не любишь розы? Конечно! Ты ведь не так скучна и холодна, как они!»

      Хотелось прижать букет к груди и закружиться с ним по кабинету, но я сдержалась. Поставила его в подготовленную Мэгги вазу и села за стол, напоминая себе, что работу никто не отменял.

      — Мистер Хамфри задерживается, мэм, — раздался голос секретаря в коммутаторе. — Просил передать, что будет в офисе через час.

      Я нахмурилась. Что могло задержать его? А вдруг что-то случилось? Глупости. Я понятия не имею о расписании Алана и о том, когда он появляется в лаборатории. У него свободный график, и до последнего времени я вообще не вникала в то, как часто бывает на месте глава исследовательского отдела.

      Время тянулось томительно медленно, казалось, что стрелки нарочно остановились и не двигаются. Рассеянно пробегая глазами по документам, которые успела принести Мэгги, я то и дело бросала взгляд на часы, еле слышно вздыхая. И когда голос секретаря сообщил о том, что подошёл мистер Хамфри, я с трудом заставила себя не сорваться с места, буквально вцепившись в столешницу.

      — Миссис Нортон, прошу прощения за задержку, — начал Алан, ожидая, пока закроется дверь. Но стоило ей тихо щёлкнуть, как он в несколько больших шагов пересёк кабинет, обошёл стол и склонился ко мне. — Я так скучал.

      Я не ответила. Просто потянулась к нему, отвечая на поцелуй и растворяясь в нём. Его мягкие губы скользили по моим с уверенностью завоевателя, которому уже сдалась покорённая крепость. Без робости, он целовал жадно, словно упиваясь каждым прикосновением, лаская языком мой язык, вовлекая его в чувственный круговорот. Рука Алана осторожно коснулась моего затылка, притягивая к себе, боясь нарушить идеальную причёску. Зато мои пальцы тут же взъерошили его короткие волосы, пока вторая рука продолжала сжимать подлокотник кресла. Знакомое томление медленно разгоралось внутри, мягко пульсируя внизу живота, вытаскивая наружу глубоко спрятанные сладкие желания. С сожалением оторвавшись от него, я откинулась в кресле, шумно дыша. Он разочарованно выдохнул и покосился на дверь.

      — Спасибо за цветы, — выдохнула я, улыбаясь.

      — Тебе правда понравилось? — Широкая мальчишеская улыбка осветила его лицо, отражаясь в глазах.

      — Очень. — Переведя взгляд на цветы, я снова ими залюбовалась. — Хотя розы я всё-таки люблю.

      — Я знаю, — самодовольно кивнул он.

      — Откуда?

      — Догадался. — Алан пожал плечами, присаживаясь на край стола. — Ты свободна сегодня?

      — Хотелось бы ответить, что для тебя я свободна всегда, но это не так. — Покосившись на экран ноутбука, я расстроено вздохнула. — А вот завтра, — я хитро посмотрела в его глаза, — завтра у меня деловой обед, он закончится в три. После можно не возвращаться в офис.

      — Ты, оказывается, маленькая прогульщица? — притворно ахнул Алан, накрывая мою ладонь, лежавшую на столе, своей.

      От этого нежного, мягкого прикосновения к сердцу побежали лучики солнечного тепла. Зажмуриться бы и прижаться к его груди, как тогда, в парке. Вдыхать его запах, чувствуя себя защищённой от всех невзгод окружающего мира… Словно прочитав мои мысли, Алан нежно погладил мою щёку, заставляя поднять на него глаза.

      — Я не знаю, успею ли освободиться к трём, — заметив в моих глазах разочарование, он улыбнулся, — но к пяти я буду полностью в твоём распоряжении.

      — Полностью? — в горле резко пересохло. Не спешит ли он? Или это просто игра моего воображения и за этими словами ничего не стоит.

      — Как пожелаешь, — прошептал Алан, снова склоняясь к моим губам.

      Он давно ушёл, а я всё не могла заставить себя вернуться к работе, раздумывая над его словами. Хотела бы я, чтобы сны стали реальностью так скоро? Скорее нет, чем да. Или?.. Кого я обманываю! Всё моё тело, каждая его клеточка буквально жаждала его прикосновений! Но всё же двух свиданий для того, чтобы стать настолько ближе было явно не достаточно. И Алан не станет настаивать, пока я сама не решу, что пришло время. А значит, завтра можно насладиться ещё одним незабываемым вечером, наполненным объятиями, поцелуями и невинными ласками.

      Мы встретились в трёх кварталах от офиса, куда я добралась на такси, отпустив шофера. Как в фильмах про шпионов, оглянулась и пересела в другой кэб, где уже ждал Алан. От этой игры в Бонда азарт бурлил в крови, и мы ещё долго оглядывались, проверяя, не следит ли кто. А потом, в небольшом ресторане, похожем на старинный винный погреб и кишащем туристами, дегустировали вино с видом настоящих знатоков, комментируя каждый новый сорт и пробуя друг у друга понравившееся. Слегка захмелев, приглушённо хихикая, мы выбрались из ресторана, когда совсем стемнело. Впереди виднелась колонна Нельсона, там кипела жизнь, проносились машины и тысячи людей спешили домой. Здесь же было тихо и уютно — редкие прохожие, в основном из местных, несколько вездесущих японцев, обвешанных камерами, и всё.

      — Откуда ты так хорошо знаешь Лондон? — Мы неторопливо шли по улице, взявшись за руки. Фонари отражались в лужах под ногами, а в воздухе сладко пахло молодыми, недавно распустившимися листочками. Я дышала полной грудью, но всё равно не могла надышаться. Словно просидела десятки лет в одиночной камере, а теперь наконец вышла на волю.

      — Я переехал сюда пятнадцать лет назад, — задумчиво ответил Алан, глядя прямо перед собой. — Учился, снимал комнату, а на выходных бродил по городу, пристраиваясь то к одной, то к другой группе туристов. Потом завёл друзей из местных и стал пропадать в злачных местах, знать о которых тебе не стоит.

      Он весело посмотрел на меня и вдруг остановился, неуловимым движением притягивая к себе.

      — А сейчас я хочу показать свой любимый город самой прекрасной женщине на земле.

      — Так уж и самой? — кокетливо вырвалось у меня.

      — Для меня — да, — шепнул Алан, и от его серьёзного взгляда я вдруг смутилась. — Ты — невероятная, Доротея. И сама не представляешь, насколько.

      Он снова целовал меня, заставляя забыть обо всём, заставляя не думать о том, что мы стоим посреди улицы и до полуночи ещё очень далеко. Но мне было плевать. Легкомысленно и необдуманно? Пусть. Сейчас не хотелось думать о том, что нас могут увидеть. Вообще не хотелось думать. Хотелось только чувствовать его вкус, согреваться от тепла его тела, запуская руки под пиджак, прижиматься к нему, живому, настоящему, тёплому. Не фантазии, которая питала годами. Реальному мужчине, который разглядел во мне то, что не мог разглядеть Стивен.