Испытание. глава 1. Стационар

ИСПЫТАНИЕ

Пролог

Галина Панайотовна была уже на пенсии, и чтоб не умереть с голоду, подрабатывала дома. Как могла оборудовала тесную прихожку и принимала старую клиентуру: кого подстрижет, кого завьет.
 И вот большой палец на правой руке стал нарывать. А руки-кормилицы женщина очень берегла. Хочешь, не хочешь, пришлось пойти к хирургу на прием.

 Врач молодой армянин приятной наружности уложил пациентку на кушетку, приказал сестре-помощнице подать шприц с французским обезболивающим препаратом. Нарочито демонстративно, чтобы больная слышала, дескать, ваши кровные пятьсот рублей отрабатываются на совесть.

 Галина отвернулась, дабы не созерцать весь кошмар. Нервы уже никуда не годные, а хирург, парень разговорчивый и контактный, повел отвлекающую беседу. Старательно ковыряясь в замороженном пальце, он попутно поинтересовался, мол,  а чем болела она раньше? Галина П стала перечислять, болячек хватало, и последним назвала недуг – туберкулез легких, что обнаружили у нее в семнадцать лет.  Она всегда приберегала эту коварную хворь напоследок и преподносила медикам как бомбу! И бомба сработала: «О! – врач, казалось, аж подпрыгнул на месте, - это Бог послал вам испытание!».

Странно, никогда Галина Панайотовна не думала о своем заболевании, как об испытании, которое послал Господь. А теперь думает.


 Глава  1     Стационар

Все тот же Майкоп 1970 года, девчонки Валя и Галя учатся на курсах парикмахеров, пройдена теория и всех отправили пройти медосмотр и на практику! И попадает наша Галя  после флюорографии вместо практики в противотуберкулезный диспансер. Что знала семнадцатилетняя девочка об этом коварной болезни? Да ничего, если не считать материного рассказа, о том, как болел у них на хуторе один грек.

Шла как-то Мари Трофимовна мимо его хаты. Было это еще до войны, и звали ее тогда просто Марика.  «Иду я, - начала рассказчица, - слышу, кричит, зовет хоть кого-нибудь, подхожу, заглядываю в окно, а жил он один, никого у него не было из родни. Лежит бедный, а вокруг вся доливка оплеванная, посуда валяется грязная и просит принести ему воды! Боже мой, я как глянула на эту кружку, за нее страшно взяться! А к нему в хату никто не заходил, все боялись, кинут, как собаке еду и тикать! Тогда я собрала его посуду всю, вычистила золой, вымыла и принесла ему попить. А доливку всю тяпкой соскребла, все его плевки, развела глину с кизяком и помазала полы. Так он бедный не мог надышаться, как плакал и благодарил меня, материл всех, кто боялся его, а я ничего не боюсь!»

Вот и все познания, и, чтоб осознать всю глобальность этого опасного заболевания, наверное, этого было мало. Во-первых, эта была еще начальная стадия процесса, когда человек чувствует себя хорошо, когда нет той слабости, что вынуждает прилечь, ни кашля, ни боли, здоровый человек!

 Мы же всегда думаем, что самое плохое и страшное где-то, с кем-то, но не с нами, а здесь вот она реальная беда, что заточит ее на восемь месяцев в больничную палату. Потом санаторий. Пройдет почти год, прежде чем она переступит порог  желанной парикмахерской.

Перепуганная, как птенец, выпавший из мамкиного гнезда, не умеющий летать, а лететь надо, она придет с направлением в диспансер. Мест не окажется, ей выдадут полные руки лекарства для начала домашнего лечения. А как освободиться койка-место, то милости просим. Первое, что спросила Галя: «А могу я съездить домой, я никого не заражу?» «Нет, - отвечает врач,- у вас закрытая форма, можете ехать». Спасибо и на этом.

Как отнеслась Мари Трофимовна к известию? Внешне достаточно спокойно. И Галя взмолилась, мол, поехали со мной, я хочу, чтобы ты сама поговорила с врачом!  «Ты шо с ума сошла? Как я брошу работу? Нет, я не могу». И тут мать предлагает, чтоб поехал Витя, он и сходит с тобой в больницу. Эта идея Гале не очень понравилась, предложение, чтоб поехал брат вместо матери, отозвалось какой-то душевной пустотой, и она кивнула головой – пусть Витя.

Но Витя есть Витя Он тут же сказал сестре, что заедет сначала к Николаю Макатухе, к другу, что учился в Майкопском техникуме.  И утром следующего дня на  прием Галька отправилась одна, не дождавшись брата из гостей. А среди дня появился односельчанин Коля и сказал, что Витька попал в КПЗ, иди, проси в милицию, чтоб его отпустили. Да, как же! Там только такие и сидят, кого можно прийти и запросто упросить. Кто будет Галю слушать? И она заказала переговоры с Прикубанским.

«Что? Где? Как он попал туда?» кричала Мари Трофимовна в трубку. Связь была плохая, и Гале снова приходилось объяснять матери, крича на весь переговорный: «Не знаю как, с Николаем напились! Сидит он, понимаешь, сидит в милиции!» Мать поняла и осознала и, ужаснувшись новой беде,  во всем обвинила дочь, если б ты не расплакалась, ничего б не было.

 Сообщили старшему брату Юрию, и в Майкоп съехалась вся родня, выручать Хачика. Ничего у Юры не получилось. Чужой город, без друзей и нужных знакомств, кто будет рисковать погонами ? Следователь и слушать не захотел. И осудили любимого брата за хулиганство на полгода. И осталась Мари Трофимовна в опустевшей хате одна. И вот сыновья отсидка станет для нее настоящим горем. Она часто будет рассказывать, какое это было нервное потрясение, как ей казалось, что пальцы спутаны нитками, и она обращалась к Таисии и говорила «Посмотри, что у меня на руках, сними нитки, они мне мешают». А что снимать, когда ничего нет?

Но вернемся к нашей героине. Время шло, на выписку кандидатов не было, и положили Галю на подставное место. В палате было двенадцать кроватей, ее тринадцатая, без тумбочки, на проходе, и больным неудобно и вновь поступившей не очень уютно. Первый этаж палата № 13, рядом № 14, две женские палаты, где лежали первично заболевшие. Могли бы положить в четырнадцатую, но определили в тринадцатую, и это тоже можно принять, как зловещий знак.   Весь второй этаж был занят мужчинами, оказывается, что эта болезнь больше мужская нежели – женская. Еще на первом этаже находились палаты тех, кто попадал сюда не раз, это были кашляющие, худые старики и старухи.

Пожилые женщины встретили новенькую  приветливо, мол, располагайся, не бойся! У нас тут хорошо, скоро придут девочки: Рая, Олюшка, познакомишься. Они сейчас в городе.  Знаете, когда попадаешь туда, где все такие как ты, делается легче. И ты понимаешь – жизнь есть и в больнице, вон девчата в город сорвались…