Поезд в рай

    Сигаретный дым неприятно щекотал ноздри и Майя закашлялась. В полутемном битком набитом людьми вагоне и так было не продохнуть, так ещё и какой-то недалёкий решил закурить. Вот ведь. И ни капли уважения.

      Майя поискала глазами виновного и напоролась на зашуганную пожилую женщину, стиснувшую в пожелтевших пальцах тонкую соломинку сигареты.

      — Эй, — негромко окликнула Майя, чтобы не привлекать лишнего внимания, — Нечего здесь курить, и так хоть подыхай.

      Женщина испуганно оглянулась и поёжилась. Но сигарету не потушила.

      «Мне что, до самого прибытия теперь что ли терпеть?» — разозлилась Майя.

      — Эй! Гражданка!

      — Тише! — взмолилась женщина, — Ты же знаешь, куда едет наш поезд?

      Что за глупый вопрос? Как вообще можно сесть в поезд и не знать, куда он едет?

      — В счастливое будущее, — немного язвительно ответила она.

      — Вот именно. В раю особо не покуришь.

      Майя удивилась. Совсем немного, самую капельку, так что даже и не заметила. В этом мире быстро теряешь способность удивляться, только злишься на всё, на саму вселенную и других людей. А удивление требует любопытства, любопытство же опасно. Меньше знаешь, крепче спишь.

      — Ты же юная совсем. Думаешь, первый поезд в рай то едет? И никто не вернулся.

      — Там хорошо, вот никто и не хочет возвращаться.

      — А откуда ты это знаешь?

      — Ну, — Майе не нравилось, куда заходит этот разговор. — Так говорят. Умные люди говорят. Да и какая разница? Хоть бы и в ад ехал, мы-то уже тут. И если ты такая у нас сомневающаяся, то, что ты тут делаешь?

      Поезд еле заметно трясся, но окон не было, и нельзя было определить местоположение. Людская масса безликих равнодушных людей напирала со всех сторон. По ним нельзя было сказать, что они думают. Мужчина, женщина, ребёнок, старик… Как не прорисованный фон в любительском мультфильме.

      — Как тебя звать? Меня вот Виталина. Что я здесь делаю, спрашиваешь? Да если б я знала. Просто взяла и села на этот поезд. На первый попавшийся, если честно. Видимо Земля надоела пуще неволи.

      — Майя я, — поморщилась та. — Глупость какая-то. Я вот еду, потому что это рай.

      — А что это такое, Рай?

      Ну, точно, глупая старая женщина. Она что, таких банальных вещей не знает? Рай — это счастливая жизнь. Так все говорят, а значит это точно правда.

      — Мы едем уже часа три, — внезапно уставившись в пространство перед собой, отстраненно произнесла Виталина. — Но где гарантии, что кто-то снаружи просто не трясет вагон, а мы на самом деле не стоим на месте? Что если мы выйдем, а снаружи будет тот же дым заводов, гарь, невнятные парки, которые больше раздражают, чем радуют глаз, неуютные квартирки, в которые словно и не для людей-то сделаны, а под мутантов каких и самое главное — те же самые люди?

      — Видимо тебя действительно конкретно всё достало, — Майя пожала плечами. — Да и пусть так. Есть же какая-то древняя мудрость или что-то вроде того, что в одну реку как бы два раза не входят. Ну, то есть, что-то всё равно изменится. А если и нет, то это как бы, эммм, метафора, ну типа знак, что мы и так замечательнейше жили. Правда, брехня это. Так что по-любому в рай приедем.

      — Мне бы твою веру.

      Женщина замолчала и, наконец, с некоторым сожалением затушила сигарету. На её измученном лице появилась приправленная гнетущим страхом тень обреченности. Майе даже стало жаль её.

      Вагон вздрогнул и замер. Неужели они уже приехали? Уже всё? Рай? Но что-то подсказывало Майе, что за три с половиной часа до рая не доедешь.

      По толпе прошелся шепоток, люди стали неспешно подбираться к выходу, но их ждало разочарование. Дверь оказалась заперта.

      — Вот видишь? — до Майи донесся сдавленный голос Виталины, — В рай так просто не попадешь.

      Люди зашушукались, кто-то несмело ударил в железную преграду двери. И тут Майя с ужасом поняла одну очень неприятную вещь — если в ближайшее время дверь не откроется, то их всех ждет никакой не рай, а самый настоящий ад. Усталые напуганные люди, зажатые в такой маленькой коробке вагона…

      — Мы все друг дружку передавим, — словно прочитав её мысли, произнесла Виталина и глухо, почти истерично рассмеялась. — Рай пуст, все ангелы давно в аду.

      — Не-не, не надо, я жить хочу!

      Вагон снова содрогнулся, словно кто-то ударил по крыше чем-то тяжелым.
Мысли испуганными кошками носились в голове.

      — А может… в этом и суть? Ну, то есть, как можно попасть в рай при жизни? Пока человек живет, он страдает. Рождается из боли и в боль же уходит. Может в этом и кроется загадка всей этой надуманной счастливой жизни — это просто смерть. Знаешь, ведь это всё…

      — Заткнись! — крикнула Майя, чем удивила сама себя. Продолжать слушать всю эту ерунду она не могла, но теперь невольно привлекла внимание остальных пассажиров. Переполнившая её на мгновение злоба была тут же потушена десятками пар пребывающих в ужасе глаз. Майе стало неловко, но, как говорится, назвался груздем — полезай в кузовок.

      — Это… Короче! Рано тут паникёрить, граждане. То есть, помереть всегда успеем, так? Нужно подумать, что делать.

      Люди не отвечали, только пристально смотрели на сконфуженную Майю. Она в который раз поймала себя на том, что они все как ненастоящие. Вроде все признаки обычных человеческих существ — руки, ноги, голова, на лицо не чудовища, одеты прилично. Только вот…

      Чего-то им не хватало. Чего-то очень важного.

      Где-то позади заливалась искусственным смехом Виталина. Кажется, пожилая женщина то ли сошла с ума, то ли зачем-то пыталась показаться сумасшедшей. Толпа напирала, словно стая мертвецов из глупых ужастиков. Конечно. Так вот в чем суть.

      В глазах этих людей не было надежды. Они хотели выжить, но не потому что хотели жить дальше, просто привыкли существовать изо дня в день, без целей, планов и стремлений. Никто не мог отказаться от своего бытия, но не мог представить, как жить дальше. В их мире были только они сами.

      И сейчас они чувствовали опасность. Плевать, что будет через час, день, неделю или месяц. Думать ни времени, ни желания нет. Они хотели избавиться от страха прямо сейчас. И слушать кого-либо не собирались. Как звери, запертые на тонущем корабле.

      Неожиданно вагон затрясся, будто поезд снова поехал, но чувствовалось, что что-то изменилось. Люди успокоились и опять замерли безразличными истуканами. Раз вагон трясется, значит, поезд едет, раз он едет, то рано или поздно доберется до пункта назначения, это и ребенку ясно. Следовательно, и тревожиться незачем.

      Как всё просто, если не хочешь думать. Майя и сама такая была, никогда не обманывала себя на этот счет — умом она никогда не блистала. Но… Слова этой Виталины заставили её включить заржавелые мозги.

      Любопытство наказуемо, всегда можно узнать что-то, что будет стоить тебе жизни, денег, комфорта, душевного спокойствия. Но какая уже разница, если ты на всех парах мчишь в рай?

      Есть ли что за пределами этого вагона? Что такое счастье? Рай? Если рай — это сад с вечными песнями и плясками, как бывало рисовали в книжках, то увольте, не надо такого добра. И Майя задала себе тот единственный правильный вопрос, который следовало задать уже давно — а его ей, собственно, надо?

      — Эй, Виталина. А чего бы ты хотела в этом раю? — не найдя ответа, спросила она.
Виталина в этот миг недовольно крутила в руках очередную сигарету, видимо, другой марки, потому что она была толще, предыдущей. Снова закурить женщина почему-то не решалась.

      — Чего, говоришь? Бесконечную пачку любимых сигарет. И чтобы люди нормальные были, а не раздражающие идиоты. Но это всё мечты. Люди по сути своей далеко не идеальны. Может, это из-за того, что так кучно живут?

      — Да ну тебя.

      — Ну, а ты?

      — Я … я не знаю. Наверное, увидеть что-то необычное. Такое чтоб сразу: «Ах!» и наповал. Тогда, может, пойму, что к чему.

      Женщина скептически хмыкнула, и дальше они ехали молча, каждая в своих мыслях, желаниях и сомнениях. Сигарету Виталина так и не зажгла.

      И вот, наконец…

      Дверь открылась, и Майя увидела изумительную картину — зависшую в звездном океане трубу космического лифта и десятки изящных космических кораблей. Над головой гигантской луной зависла родная Земля, даже отсюда блестевшая мириадами огней городов. И сразу стали неважны сомнения, невразумительные люди-попутчики, похожие то на манекены, то на диких зверей да и вся прошлая жизнь.

      — Значит, всё-таки прочь с планеты? Это ведь что-то вроде космической станции, дай бог разумения. Похоже действительно рай на Земле не сыщешь. Может, так оно и надо. Лучше всегда там, где нас нет, — прищурившись и не скрывая своего разочарования, произнесла Виталина. Она выронила незажженную сигарету и вместе с Майей уставилась вверх.

      — Да помолчи ты уже, — беззлобно отозвалась Майя. Возможно, это было глупо, опрометчиво или наивно, но любуясь этой неземной картиной, так сильно отличавшейся от всего её привычного окружения, она была готова поклясться, что поняла нечто важное, что, впрочем, выразить словами не могла.

      Мимо проходили работники станции, хмуро поглядывая на новоприбывших. Для них это место уж точно не было раем, даже близко не стояло. Станция уже давно стала для них лишь привычным жилищем, винтиком в проекте покорения космоса землянами, но для Майи, жизнь которой прошла на Земле, это было чем-то большим.

      Всю её заполнило такое редкое чувство правильности, причастности ко всему миру и всесилия — счастье, лишенное своего вещественного источника. Просто счастье.

      И кто бы что ни говорил, в тот день на космической станции недалеко от Земли она впервые за долгие годы смеялась как ребенок. Не потому что покинула гнетущий её дом. А потому что мир оказался гораздо больше пыльных городских кварталов.

      Мир, где каждый может найти свой рай.