Погибшая рыба

Бой курантов пробудил его. Каминные часы стоявшие возле импровизированного под камин угла били мелодично и нежно. Он лежал с открытыми глазами, пытаясь снова и снова продумывать ситуации уже наступившего дня, от которого его отделяла только эта ночь. Потом он попытался забыться, как всегда делал, чтобы утром быть свежим мыслями. Он научился вот так жить – подчиняя свой разум. И он уснул. И вот тут случилось самое неприятное – то неприятное, что не может предугадать человек – объятия сна. И в этом сне он увидел себя идущего по какой-то брусчатке и было везде тихо, и яркий свет от столба светил в глаза, а ещё на углу голубела реклама «пепси-колы». И вот именно она – эта реклама окончательно убедила сознание, что всё происходящее реальность. И в этой реальности вдруг возле рекламы появился силуэт невысокой женщины одетой просто и со вкусом – и в свете неоновом рекламы особенно видно было её бледное лицо и коса заплетённая узелком аккуратно вокруг головы. Он понимал, что знает эту женщину. Но откуда она на этой улице всего в нескольких шагах от площади от которой раздались куранты- их бой был мелодичным и красивым, как у часов в его доме. И этот бой курантов, и эта неоновая реклама, и эта знакомая женщина всё это не давало ему возможности сдвинуться с места. Он стоял точно завороженный увиденным и точно парализованный этим и так бы продолжалось кажется вечно если бы не услышал он топот ног – этот топот ног был монотонным и гулким. И в конце улицы показались серые солдаты – терракотовые солдаты шли в шеренгах и у них в глиняных руках были щиты и дубинки. И невозможно было отличить эти каменные лица солдат друг от друга. И он пошёл от них, чувствуя, как уверенность покидает его с каждым шагом – ноги его тяжелели с каждым шагом и ему даже показалось, что ноги его стали такими же глиняными, как у приближающихся в шеренгах солдат. Он посмотрел на свою руку в ужасе – она повиновалась ему, но она была глиняной. И он понял, что на этой настоящей улице, с настоящей рекламой «пепси –колы», с настоящей знакомой женщиной были глиняными лишь солдаты и он. И он по-прежнему отдаляясь от них всё же шёл будто впереди их строя – как их генерал. И так он и вышел на площадь с брусчаткой, где затихли куранты отбив положенное время, и остановился, точно вкопанный, и что самое интересное – остановились поодаль и шеренги солдат, точно ожидая команды.
Он снова проснулся и поглядел в сторону импровизированного камина – часы молчали.
Только откуда то с улицы ветер завывал свою ночную песню.

Император Фарисеи

С гор струились ручьи. Их свежее дыханье приходило с высокогорья, где ещё дули холодные ветры, выстуживающие тела пограничников, охраняющих этот край, невзирая на тёплую спецодежду. В самой ставке Императора была та спокойная обстановка, которая обеспечивается надёжной охраной и с суши и с неба. Это помогало настроиться Императору на спокойный лад и не думать о плохом.
А плохого в этом мире он видел немало и как опытный волк старательно выбирающий ту единственную безопасную тропу для всей стаи тоже старался все ситуации просчитать на много дней вперёд. Приходящая аналитика, доклады разведки только давали тут пищу для ума его чтобы в фантазиях своих увидеть всю ситуацию в целом.
Доклады шли сплошным потоком, как вода в высокогорных ручьях.
Пришёл очередной аналитик – рослый спортивного вида офицер. Он знал, что Император как-то недолюбливает рослых людей, так как сам был невысокий и потому сейчас в огромном кабинете с несколькими аквариумами в которых плавали разноцветные рыбки гнулся чуть вперёд, стараясь не привлекать внимание к своему росту - испытывая почти мистический страх перед Императором. Он докладывал Императору, что в западных областях одной дружественной страны уже несколько месяцев формируются отряды, проходит их обучение.
- Что же мы делаем в ответ? – резко спросил Император исподлобья взглянув на оперативника.
- Наши отряды готовятся на юге этой страны, – немедленно отрапортовал офицер.
- Не жалейте финансирования! Не жалейте! – с желчью в голосе сказал Император.
Взгляд его привлёк крупный хищник в аквариуме, который гонял другого хищника – достаточно миролюбивого своего вида, не давал ему прохода, не давал ему есть. Не давал ему жить.
- Эту рыбу пересадите вон-вон в тот аквариум, - указал Император рукой на аквариум с очень крупными чёрными рыбами.
Офицер немедленно сачком выловил указанную императором рыбку и пересадил к крупным хищникам в другой аквариум.
Молча встал на прежнем месте на почтительном расстоянии от Императора подчёркивая своё подчинённое положение. И согнулся в позвоночнике непроизвольно ещё больше только краем глаза наблюдая за судьбой недавно пересаженной рыбки. Там в другом аквариуме из недавнего агрессора она превратилась в безвольную жертву и металась, пытаясь найти укрытие и только привлекла внимание одной из чёрной рыб и та как-то краем-краем подплыла к ней и как-то лениво бросилась на неё оставив только половину туловища… Император тоже смотрел на этот аквариум, что и оперативник. Но смотрел очень внимательно, и затем скомандовал:
- Лучших специалистов к этим отрядам на юге! Лучших! Пусть из этих людей сделают первоклассных бойцов!
Офицер подчёркнуто кивнул головой понимая задачу.
Он прекрасно понимал замысел. Он был опытным стратегом. Он уже видел, как вооружённые отряды с Запада той страны о которой идёт речь просачиваются в столицу и делают переворот, и он уже видел, как отряды с юга – дружественные отряды – объявляют об автономии юга.
- Рыба, даже рыба, должна знать своё место, - с каким то сожалением проговорил Император.