Чудеса 18-го года

02.01.18
Ну вот, чудеса этого года начались, с мелочей, которые человек непосвященный воспримет за случайности. На то он и непосвященный. Пошел за покупками в магазин, дискаунт-бутик, он под боком. Сразу у входа овощной закуток, а меня как раз послали за картошкой и морковью к супу. Закинул все в корзинку, пошарил глазами по полкам, вдруг обнаружится что-то вкусное и дешевое. Обнаружил пакетик с бананами, продавался задешево, но их надо было уже сегодня есть. Один я бы точно съел, а что делать с остальными: станет ли их есть Артем, станет ли Наташа? Положил пакет обратно, не на то же, правда, место, хотя какая, казалась бы разница, куда положить ненужный тебе пакет. Но для человека, который разгадывает знаки, любая деталь важна.
Минуту с небольшим спустя, когда я уже прошел к другим полкам, слышу странный звук. Коробка с яблоками, что находилась рядом с тем местом, куда я положил пакет с бананами, сорвалась с полки, яблоки рассыпались по всему отделу. Законы физики не были нарушены, полка стояла под углом, все вполне можно свалить на случайность, если бы эта случайность произошла в мое отсутствие. Почти в то же время в магазин вошли три девушки, как бы их правильно описать? С виду еврейские девушки, из тех, что живут в кампусах, эмансипированные студентки, которым не нужны парни. Они тоже интересовались овощами, обходили рассыпанные яблоки. Почему они мне запомнились? Потому что они были как разные, так и одинаковые, к тому же их приход в магазин произошел всего лишь полминуты спустя, как с полки сорвалась коробка с яблоками.А может все произошло одновременно. На всякий случай, лучше вписать их в реестр чудес этого года.
Девушки девушками, а ведь мне нужно было еще вина купить, так что потанцевал с бабушкой у винных полок. Такое бывает: хочешь уступить человеку дорогу, и он тебе ее уступает. Отходишь влево, и он отходит туда же, вы право, и он тоже вправо. Датчане в таких случаях интересуются: может нам лучше потанцевать? Есть вещи, которые мне не нравятся у датчан, но юмор у них великолепный, грубый, суровый, прямой на первый взгляд, но со многими подтекстами. Так вот я и потанцевал с бабушкой, разве что не поцеловались.
Бабушка заслуживает описания, если это вообще была бабушка. Я встречался в коме с Бабушкой Смертью, ох и озорная она была, постоянно устраивала испытания. К примеру, положит меня в кровать в больничной палате между двумя друзьями и серьезно так говорит: одному из вас сегодня полагается умереть, и тебе решать (тыкает в меня пальцем) - кому. Я отвечаю, что пусть помру я, и бабушка тогда озорно смеется, но довольна моим ответом и решает, что никто не помрет. Со временем я изучил ее характер, но разговор сейчас о другом.
Бабушка из дискаунт-бутика выглядела необычно, попробую описать ее. Обычно в человеке бросается в глаза что-то одно, какая-то деталь, затем другая деталь, после чего человек складывается в целое из деталей. А здесь другое: вот она бабушка, вся разом, цельная, неповторимая, а вот теперь можно раскладывать ee по частям. На ней были джинсы, голубые с белесостью, новенькиe, будто только что из магазина, но с выглаженными стрелками. Наверняка очень дорогие, как и все, что было на ней. Концы джинсов были чуть подогнуты, вроде как укорочены, чтобы обнажить сапожки из дорогой кожи. На бабушке - лет ей, вероятно, было не меньше восьмидесяти - было кожаное пальто навроде дубленки, светло-коричневое, из какой-то прямо воздушной кожи, оно было ей ниже колен. Прическа у бабушки была великолепной, цвет блонди, челка вровень с бровями, обрез волос чуть выше плеч. Лицо, конечно, восьмидесятилетнее, но куда же денешься от возраста? Мне вот шестдесят, но не знаю даже, променял ли бы свой возраст и ум на глупую молодость, заманчиво: девицы будут меняться чаще перчаток. Ответ - нет. Возвращаемся к бабушке.
Получилось так, что бабушка не давала мне проходу, мы с ней сталкивались в том или другом месте. Она шутила, заговаривала со мной, я что-то вежливое отвечал, и снова мы сталкивались у другого отдела. Три еврейские девицы тоже щебетали где-то рядом, они то разбегались по магазину, то снова собирались в кучку. Конечно, после празднования Нового года восприятие реальности у всех рассеянное (сбитый режим сна, алкоголь, вредная пища), может все и напридумывал, писатель ведь, хоть и малоизвестный.
03.01.18
История с исчезнувшим зонтиком меня потрясла. Восстанавливаю события дня, все как-то странно протекало: проснулся рано, но бодрый и здоровый, хоть ночью просидeл за писанием до пяти, как минимум, утра, а встал в девять. Наташа собралась с Артемом ехать в Копенгаген на распродажу, хотя за окном темно, дождь, ветер, очень мрачно, советую остаться дома, но натыкаюсь на: "чтобы я стояла у плиты целый день? хочешь супа - сам приготовь". Бывает, что женщину клинит, даже добро уже не радует, хочется безумного разгула - пусть. Чуть ли не впервые за последнюю сотню лет она с Артемом поехала в столицу, не попрощавшись, не дождавшись моего благословения.
Ехать-то меньше часу, но как же ехать без благословения мужа? Совсем забыл, что я уже не муж, я теперь самбо, проживающий вместе с кем-то, в данном случае с Наташей. То, что она отъехала не попрощавшись, оставило в моем сердце крошечную рану, на что и я пожелал ей пустой поездки. А уж если я что-то пожелаю, даже в сердцах, особенно в сердцах, обязательно исполнится, пусть даже я через секунду передумаю - послание уже помчалось, сметая все на своем пути, его уже не остановить.
Вот и я собрался пройтись по близлежащим магазинам, вышел на улицу, а там вовсю лупит январьский дождь. Пришлось вернуться, взял зонт, он дорогой, но Наташа купила его по случаю закрытия магазина, дешевле в три-четыре раза. Встретилась женщина из соседнего подъъезда, очень некрасивая, она бежала от подъездной двери к машине, в которой сидел ее такой же некрасивый и вечно мрачный кавалер. Может именно с этого и начались мои злоключения: двое некрасивых людей на моем пути, к тому же, сбегав за зонтом, забыл посмотреться в зеркало. Давно уже понял, что в жизни все важно, любая деталь.
До супермаркета Меню дошел спокойно, идти меньше десяти минут, весь в мыслях. Мимо проехали две-три машины, кто-то приветственно мне бибикнул, дождь тем временем прошел, я опустил зонт, так же опустил зонт мужчина, что шел мне навстречу. На входе в Меню я попытался обвязать сложенный зонт, но вязал не в ту сторону, после обвязал его как следует, бросил в корзину на колесиках, и это был последний раз, когда я видел свой зонт.
Я закидал его сверху картофлером, другими овощами, хлебом, молоком, прочими продуктами. Пару раз оставлял корзину без внимания, но представить не могу, чтобы кому-то пришло в голову копошиться в моей корзине из-за зонта, разве что в этом повинны высшие силы. Расплатился за продукты у кассы и обнаружил, что нет зонта, аж слезы полились из глаз. Старушка-кассирша закрыла кассу, побежала по супермаркету искать мой зонт, не нашла. Грустно пожала плечами, я ее обнял, успокоил, сказал, что уже второй по счету день, как со мной происходит мистика. Весь вчерашний день и сегодняшний тоже проходит под знаком пропажи. У меня не так давно украли велосипед, я заказал воришке, что мой велосипед его убъет, это как украсть верного коня: сбросит и затопчет. Что может сделать зонтик с воришкой? Выколоть глаза спицами, если вдруг ветер дунет не так.
История с испарившемся в воздухе зонтом не совсем такая простая, какой может показаться. На Рождество я нашел деньги: пошел выкидывать мусор и обнаружил в луже двести крон, затeм, когда возвращался, почти на том же месте обнaружил такие же двести крон. Будь это десять или двадцать крон, оставил бы деньги лежать, но здесь соблазн был велик, выложил их дома на комод, они, две бумаги, подсохли, но тратить их я не решался. И вот вчера явно совершил что-то не то.
Сидя ночью за компьютером, пописывая, задумавшись, мне вдруг захотелось полистать какую-то книжку. Книжкой оказался Кнут Гамсун, а в книжке описывалось путешествие великолепного писателя по России в 1899-ом году, а ощущение от описываемого такое, что это происходило всего лишь вчера. Вот я и подумал, что неплохо бы дать это почитать Наташе, и заложил страницу найденой купюрой в двести крон. Представляю, что эти небольшие, но и не такие уж маленькие деньги возмутились и стали мне мстить, испарили зонт. Представьте только, что вас использовали бы в качестве закладки, я бы точно устроил маленькое землетресение. Ничего не почувствовали?
04.01.18.
День прошел полностью туманным, точно его вовсе не было. Наташа была с семи до трех на работе, после чуть побродила по городу, встретила Дашу, и разговор, разумеется, зашел обо мне. Даша рассказала, что видела меня пару раз в супермаркете Квикли, на площади, но подходить не стала, уж больно плохо я выглядел. Он у тебя пьэт, спросила она и рассказала, что предпоследний ее муж пил, ее бил, но это было лет тридцать назад. А спросила она у Наташи об этом потому, что та выглядела усталой, поникшей, потому что на работе у нее ввели новую систему обслуживания больных: если раньше нужно было просто разнести пищу, то теперь ее следовало разогреть в микроволновке, и к каждому блюду прилагалась особая программа: температура, положенные минуты для разогрева; ничего сложного, если бы к тому добавлялось лишнее время, а время оставалось тем же - работать следовало бегом. Оттого у Наташи и вид был усталым. А вина за ее вид, разумеется, полностью легла на меня. Во всем плохом, что происходит в мире, виноваты, конечно же, Путин, Россия и... ваш покорный слуга, а все остальные просто несчастные, попавшие под их тяжелую руку люди.
Реакция Даши на мой внешний вид меня расстроила, Наташу тоже расстроила, но здесь потребуются комментарии. Звонил Николаю из Берлина день назад, так он сказал: мы ж любим выпить, имея в виду себя и меня. И так он хорошо и добро это сказал, что мне захотелось жить дальше. Мы любим всего лишь выпить, а не насиловать, убивать, расчленять, грабить, уводить чужих жен, но это уже отдельная история (друг Мосичев увел у меня жену, после друг Акимов увел жену у Мосичева, после Мосичев увел жену у друга Акимова; полностью сумасшедшие люди). Возвращаемся к реакции Даши  на мое лицо.
Друг Николай Скрыль назвал меня черепашкой, когда я навестил его с женой Галиной год назад. Я именно так и выглядел, по всему лицу коросты, волдыри. которые лопались, из них бежала то кровь, то сукровица, я вообще старался не выходить из дому, не то, чтобы разъъезжаться по заграницам. Заграницу меня вытащил Николай, сказал: едь, завтра. А он профессор, я не мог его ослушаться, купили с Наташей билеты, полетели. Что с твоим лицом, Майкл, спросил Николай, ты выглядишь как черепашка.
Вот такой черепашкой и увидела меня Даша. Тут пей или не пей, ничего не изменится, это даже не называется болезнью, это симптом, все снимается гормональными таблетками, гормональными мазями. Это, конечно же, делает тебя красивее, но и убивает тебя, хотя жизнь и без того смешная штука. Бывает, что засну всего на минуту, а в голове проносятся несколько дней. То, что Наташа рассказала о встрече с Дашей, расстроило, больше расстроила реакция Наташи на дашины слова, она очень поддатлива на чужое мнение. Вот что интересного я вынес из поездки к Скрылям, Коле и Галине: им наплевать на постороннее мнение, не станет их, не станет и никого вокруг. Конечно, они не полностью равнодушны к чужому мнению, но все же Галю больше всего интересует мнение Коли, а Колю мнение Гали. В нашей семье такое отсутствует.
05.01.18.
Этот день ничем в моей жизни не прославился, ничего мистического не произошло. Встал на весы, они показали грустный итог, от всего набранного нужно будет избавляться с помощью мук, но как, если и холодильник загружен, и морозилки, да и появилась дикая привычка есть-есть и есть. Появилась и привычка пить, появилось и пристратие к снегурочкам, под ними я имею в виду кассирш из супермаркетов, им положено улыбаться полупателям, а мне ложно кажется, что все они в меня влюблены. Вполне полагаю, что некоторые из них действительно влюблены в меня, но речь ведь о мистике.
Мистики в этот день действительно не было ни на копейку. Наташа собралась с сыном Артемом ехать за покупками в пригород, начала переодеваться при мне, я зашел сзади, обхватил ее за живот, получил по рукам; схватил ее за грудь - левой рукой за левую, правой за правую, и опять же получил по рукам. Мне все это трудно понять: знаю женщин, у которых электрические разряды от одного только моего прикосновения к их телу, но вот у Наташи этого не происходит. У меня была девушка-женщина Оля, очень красивая, и когда я прикасался к ней, у нее по всему телу пробегал электрический разряд, ей уже ничего больше не нужно было после этого разряда. А женщина Татьяна, всего лишь двумя ладонями провел вдоль спины... дальше нет смысла что-то описывать, последовали за тем двое суток сексуального безумства. Но вот когда трогаю Наташу, то постоянно слышу: отстань, не сегодня, может завтра, мне рано вставать, ты бездельник (назвать писателя бездельником?!), тебе хорошо. Сходил на сайты местных проституток, не сказал бы, что очень уж дорого, но не почувствовал какого-то притяжения к ним, мне ведь не механика важна, а чтобы поболтать как до, так и после, чтобы чувство взыграло, чтобы молния пробежалась по моему и их телам. Понимаю, что я сложное существо, гомо сапиенс. Человек разумный.
Прошел Новый год, я предположил, что в следующем году, году рыжей собаки, мы начнем кувыркаться с Наташей в постели точно кролики, но отношения еще более ухудшились, по рукам мне стало доставаться больше прежнего. Понимаю, что мне шестдесят лет, жена пятидесятилетняя молодушка. Если бы моя жена была на десять лет старше меня, я бы тоже ходил с задранным носом. Пусть еще сколько-то лет походит с задранным носом.
06.01.18.
Открыл окно и увидел, что за ним сыплет снег, но не совсем настоящий, потому что оставляет после себя лужицы, можно назвать его полуснегом. Вороны при нем чувствуют себя точно в летнюю погоду, когда тепло на улице и идет дождь. Когда идет дождь, вода заливает норки червяков, проходы в норки, те ползут наружу, чтобы не утонуть, а там их поджидают стаи хищных птиц, в любом случае червяков поджидает смерть, но ведь они сами тоже чем-то питаются, кого-то едят. Среди ворон, кстати, затесалась упитанная, молодая еще горлица.
Этот снег, как уже было сказано, обманчивый, он достигает земли и мгновенно превращается в воду, которая опять же стекает ручьем в червячьи норки, и если несчастные черви думали спокойно перезимовать в них до наступления весны, то их надежды не сбылись, им приходится теперь в холод ползти в клювы страшных хищных птиц. Червячья жизнь - это какая-то сплошная глупость. Как будто человеческая меньшая глупость.
Час спустя снег из полуснега превратился в настоящее снеговище, Наташе даже пришлось снегонепроницаемо одеться, а это черный пуховик с капюшоном, она подняла его, капюшон, еще находясь дома. В такой одежде можно отпускать жену хоть на Северный, хоть на Южный полюс. От белого медведя такая одежда вряд ли спасет, расскажу может завтра историю о мальчике, которому в зоопарке белый медведь стянул лапой руку от плеча до запястья, точно рука мальчика была чулком. Может и сегодня расскажу, но рассказывать такое страшно, а ведь я все это видел, я рядом с мальчиком находился, мы возили его по всем больницам, и даже в ту, что рядом с тем местом, где жил художник, поэт и профессор Николай Скрыль, а это уже самый край цивилизации. Пишу под музыку Георгия Харрисона, так что извините меня за случайные слезы.
Проводил жену на Северный полюс и уселся за компьютер, продолжать эротический роман, который начал позавчера, прежде слегка выпив. Он называется Кукла, в нем повествуется о том, как жена отказалась спать с мужем, потому что он ей разонравился, они стали спать в разных комнатах: она в супружеской спальне, он в рабочем кабинете. Чтобы избежать простатита, муж (я), скачивал в интернете порнографические фильмы и картинки, трогал себя за кончик под музыку Битлз. Как-то он (я) слушал Люси ин зе скай виз даймондс и трогал себя, когда в его (мой) кабинет вступила Наташа и пожурила его (меня) за то, что музыка звучит громче, чем следует. Я возмутился, разбил кулаком телевизор, прикроватную лампу, постучал по батарее, а время ведь было четыре утра. После Наташа поняла, что перегнула палку, осознав, что отсутствие любви может любого человека превратить в демона, это и произошло. К тому же, именно в тот день пришла посылка от издательства Эмигрантская Лира, что располагается во Франции-Бельгии, и редактором там мой знакомец Александр Мельник. Наташа, мне казалось, должна была бы подпрыгнуть от такого дара, два журнала, но это событие прошло почти незамеченным, а ведь опубликован был очень хороший мой рассказ, и это тоже подбавило кипяточку к моим настроениям.
А сегодня ведь предстоит ночь пeред Рождеством, но вспомнилось об этом ближе к ночи, под самый закат дня. А до того писал, после семнадцати собрался на работу, обговорив с собой, что обязательно зайду в супермаркет Нетто, купить вина себе и Наташе. Себе потому, что немного алкоголик, потому что выходные; Наташе - потому что должен был возместить вино, которое я выпил, а она пьет только это вино. Вином дело не ограничилось, день внес в мою жизнь новую мистику, не знаю даже, с чего начать. Почему-то был уверен, что встречу в магазине необычных людей, так все и оказалось. Попалась на глаза совершенно необычная пара: мужчина лет примерно моих, ближе к шестидесяти; женщина лет на десять или более старше его, седая, коротко стриженная, восточного типа, но так и смог определить, откуда она, хотя почти полжизни прожил в Казахстане, восточных людей определяю сразу, после жил два года в беженском лагере, легко различаю восточных людей, африканцев, но в данном случае опростоволосился.
Зашел за вином, а закупил столько, что едва все унес, и это благодаря уценкам, все было в два-три раза дешевле обычного. Когда выложил покупки на ленту, кассир, рыжеволосый мальчик, пропустил все через сканнер, а после поинтересовался, нужно ли мне это все? Он больно быстро говорил, не подозревая, что перед ним иностранец, тем более выпивший по случаю российского Рождества, но уж половину из того, что он говорил, я понял. А он, во-первых, влюбился в меня, а, во-вторых, удивлялся моим покупкам, ведь покупки были совершенно безсистемные. Перечислю: бутылка вермута бьянко для Наташи, две бутылки вермута драй для меня, далее средство для мытья плиты, средство для чистки унитаза, кусок копченого мяса, пластиковая упаковка со сметаной, крэкерсы, машинка, которая держит кухонные губки (Наташа ее сразу забраковала), сарделька, пачка конфет Эмэндэм, еще конфеты, называются Ножки младенца женского пола, четыре коробки кошачей еды. Ничего удивительного, что мальчик на кассе посмотрел на меня как влюбленно, так и недоуменно. Вышел из магазина и подумал, что если бы был гомосексуалистом, то купался бы в ласке, был бы уж точно небеден, все дороги были бы передо мной открыты. Но я выбрал сложный путь.
07.01.18.
День начался скверно, потому что ночью много писал, дописывал кое-что к уже ранее писанному, лег спать поздно, встал рано. Утром начал зачитывать Наташе, пока она накрашивалась, новые тексты, а в ответ: это я уже слышала, но слышала разве что только начало; читаю дальше: а вот это я слышу впервые. Я понимаю, что идти ей сейчас на работу, что работы ей на работе стало больше, но выражение лица, когда она слушает мои тексты, такое: я вот иду на работу, уставать, а вот ты валяешься на диване, занимаешься чепухой, бeздельник. Отвечаю, что ее коллеги всего лишь с семью-восемью классами образования, а в ответ, точно оплеуху, получаю: ну и что, они хоть деньги зарабатывают, а ты что заработал своими писаниями? А ответить мне нечего, ничего не зарабатываю своими буквами, можно даже назвать меня ничтожеством, выставить на центральной площади, повесить на грудь табличку со словом "какашка", все будут проходить мимо и плевать мне в лицо.
Вот она, цена брака.
Конечно же, я другой человек, за плевок в лицо могу даже убить, мой человечек пока еще достойно стоит, отсутствием мудрости не страдаю, что еще женщинам нужно? Отвечу: глупость им  нужна, подлость, что б бил каждый божий день, обкрадывал, считал за дуру, будучи сам дураком, **** редко и чисто для собственного наслаждения. А жена чтобы кричала: я на свет появилась не для ебли. А на плохие слова мужа говорила бы: я считала, что вышла замуж за интеллигента, а ты матюгаешься как мой первый муж-плиточник, который меня изнасиловал; как любовник Прозоров, который избивал меня и моего первого мужа каждый божий день; как убийца Сереженька Кузнецов, который зарезал и разделал на части свою любовницу-татарку и двоих ее детей. И ты такой же матершинник, как и они.
Но я совсем не такой. У меня есть жена Наташа, которая меня не любит, да и я люблю ее лишь по старой привычке: ей уже почти пятьдесят, у нее живот, будто она беременна от меня, хотя в России на гинекологических осмотрах говорит: беременна от Святого Духа? Все верно, все полагают, что муж импотент. Такое было у меня двадцать лет назад, когда мне не хотелось мою вторую жену, третью жену вообще не хотелось никогда. А вот Наташу, четвертую жену, какое-то время хoтелось всегда. Она даже хвалилась моей второй жене: он хочет иметь меня ВСЕГДА.
А ведь это прошло: жене скоро исполнится пятьдесят, собственно, я запомню ее навсегда двадцатидевятилетней, а ей ведь пятьдесят всего через два года. Все в ней стало пятидесятилетней, и не то, чтобы мне это было вaжно, это, скорее, важно ей. Под скулами появились брыли - пусть. Помню, мне было сорок пять, у меня появились брыли, кожа чуть обвисла под скулами. Мама приехала ко мне в Данию, так и сказала: Миша, у тебя появились брыли. Дочь Женя накричала на нее за эти слова. Сама тем временем проговорилась: папа уже старый, а хочет жениться на молодой. Старому папе было в то время сорок пять лет. Для примера, приехали к другу Шурику в Германию, мне было сорок пять, Наташе 30, Шурику сорок. Шурик разрыдался: мне сорок, зарыдал он, я старик! Рядом стояла "старуха" Алена, "старик" Мишка и девчонка Наташа, сейчас уже точно  тоже "старуха".
На работу пошел через дальний, ночной Нетто, ведь все же Рождество, и если даже не хочется выпить, то все равно нужно, тем более, что чочется. У меня есть Нетто в трех минутах ходьбы, в пятнадцати минутах, в двадцати, а я поперся именно в то, до которого мне шлепать полчаса. Полчаса и шлепал, но нисколько о том не пожалел, потому что закупился неплохо и... поимел мистику.
Сегодня Рождество, а значит цифра три имеет некоторое мистическое значение. Сказал Наташе, пусть положит в рюкзак несколько бутылок из-под вина, я их выкину, положила ровно три. Я и забыл про них, донес все три до дальнего Нетто. В магазине положил в корзину вино: одну бьланко, другое драй, третья бутылка тоже должна быть драй, но она стояла в самой глубине полки, пришлось звать работницу-девушку. Красавицей я бы ее не назвал, но когда она встала на четвереньки и расласталась после на полу, я готов был отдать ей как руку, так и сердце. Минуту спустя я попросил ее достать мне еще одну бутылку драй, после чего я в нее полностью влюбился, хотя, напомню, красавицей девушка не была.
О девушке вскоре же и забыл, потому что в магазин вошли другие девушки, трое их было, как и полагается в Рождество, все должно быть по трое. Когда я расплачивался на кассе, то вспомнил, что в рюкзаке у меня находятся три пустые бутлки из-под вина, которые я не выкинул по дороге. И правильно сделал, что не выкинул, и вот почему. Вышел из магазина, бросил их в бетонную мусорку - раз, два, три! Вернулся, стал загружать в рюкзак покупки с ленты и... заинтересовался тремя девицами. Ни одна из них не была красавицей, но речь на этот раз шла не о красоте, потому что это были волхвы в женском обличье. Одна из девушек была высока, другую не помню, третья невысокого роста, пухкенькая, глупа. Высокая волхва спрашивала ее о чем-то простом, а та думала, что бы ответить на вопрос, они как бы дополняли друг друга, по одиночке их воспринимать вряд ли следует. А вот дальше пойдет немножко мистики.
Когда я несколько часов спустя вернулся домой, Наташа, разгружая мой рюкзак, заметила: сколько денег уходит у тебя на питье, на что я ответил, что все купил на найденные деньги. Сблизиться нам в этот вечер не удалось: хорошо, что у меня есть любовницы, сказал я; и мне от того не менее хорошо, ответила она. Но возвращаемся в Нетто и трем волхвам. Пока я загружал рюкзак покупками, они покинули магазин почти налегке. Идти нам было по пути, у меня перед глазами маячили их подпрыгивающие фигуры, глупая девушка шла слева, высокая в центре; та, которую я не помню, шла справа, она была чуть ниже высокой, в бедрах напоминала глупую; а за ними шел я. Мы приблизились к местному кладбищу, всего-то пройти вдоль него меньше трех минут, но я заметил, что что-то происходит. Мои ноги вдруг стали двигаться очень быстро, после очень медленно, расстояние между мной и девицами то сокращалось, то увеличивалось. Произошло вдруг так, что между мной и ими встали, вклинились три парня с бородами, причем заметно было, что они, парни, незнакомы друг с другом. Девушки-волхвы свернули в киоск, где торгуют сладостями, три бородатые парня свернули за ними. Вот и все, а дальше, как всегда, церковь, женщина с белой собакой, она точно сгущенное молоко. Мистики на самом деле было много больше, я всего лишь описал кусочек.
08.01.18.
Повсюду, куда ни глянь, лег снег, хоть всего с полсантиметра он, но он есть, оттого и земля холодная, воздух холодный, собаки бегают по полю и одергивают лапы, старушки и старички ходят осторожно, боятся упасть. Я тоже стал ходить как старичок, пошаркивая. Взглянул на часы, они показывают 11:11, опять же какая-то мистика. Сегодня решил, что этим днем заканчиваю праздники, Наташа отвечает: каждый день такое говоришь, а вечером все равно идешь в магазин будто бы за хлебом, за мясом, за картошкой, а возвращаешься с вином.
Слушать такое грустно, но вспоминаются всякий раз слова художника и профессора Николая Скрыля: русским людям запретили пить и оттого произошла революция. Мне даже трудно представить, что свершится завтра, если я перестану пить, а я ведь перестану, налетит на нашу несчастную датскую землю тайфун откуда-нибудь с востока, обрушится на наши несчастные материки цунами, а я, как последний болван (песня Битлз) буду стоять на холме и за всем этим наблюдать.
Насчет снега: женцина вышла выгулять небольшую собаку, дошли они до половины заснеженного поля, после чего их следы исчезли, они точно провалились под землю: следы есть, а женщины с собакой нет.
Снег серьезная штука, жена Наташа одела норковую шубу, сразу стала выглядеть богачкой, пошел было провожать ее на работу, но стушевался, потому что оделся просто, пошел продолжать писать, книгу писать, если вы что-то не то подумали. Жена привыкла уже жить с писателем; кто муж, спрашивают ее на работе? писатель, отвечает; это ж здорово, говорят ей! а с чего это здорово, отвечает она, лучше бы был бизнесменом; а у меня муж байкер, как и я, отвечает коллега, носимся в выходные на харлеях;  а у меня муж высокий, сказала другая коллега; а у меня муж еврей еврей, сказала коллега Енна, именно так, два раза, все домой тащит; смотря что тащит, заметила другая коллега, мой тащит всякую дрянь; а мой, сказала Наташа, деньги домой несет, находит и несет, это же страшно. Всем наташиным коллегам стало страшно.
Обратил внимание, что в новом году дни недели потеряли свое значение; раньше было важно, понедельник сегодня или вторник, а завтра будет пятница или четверг? И вдруг стало ясно, что все эти названия сплошные условности: как ни назови день, название никак не изменит того, чем он будет насыщен. Суббота вполне может оказаться менее насыщенной скучного понедельника, никакого вторника. В среду может показаться солнце, а воскресенье может оказаться мрачным, сонным, дождливым, оттого и ругливым, безнадежным. Вот птицы под моим окном совсем не знают, какой сегодня день, различают только утро и вечер, не имеют понятия о том, какой на дворе год, а он две тысячи восемнадцатый. А кто-нибудь может объъяснить, почему он именно две тысячи, а не четыре тысячи, или шесть тысяч? И почему люди все эти детали знают, а птицы нет?
Возвращаясь ночью с работы, обнаружил на своем пути среди выброшенных на улицу вещей холст больших размеров, взял, полагая, что моя жена-художница сможет для чего-то употребить этот холст, тем более, что рамка была крепкая; можно, если понадобится, перевернуть холстину или загрунтовать. Что написано было на картине, не разглядывал, тем более, что дул ветер, из-за картины меня время от времени сносило то вправо, то влево. И только уже дома разглядел, что на холсте в правой его четверти изображены я и Наташа, а в левом верхнем углу солнце. Поскольку жена моя спала, выставил картину в прихожей, прикрепив к ней бумагу с надписью: ПИ-КА-ССО, а ниже приписал: Наташа и Миша.
Ожидал хотя бы шуточной реакции наутро, а услышал: что за дрянь принес домой? Ее даже не использовать в качестве холста, у нее, дряни, небольшая вмятинки. А мы с тобой написаны каким-то дерьмом (ну да, все в коричневых тонах, даже солнце, немножко есть синенького и желтенького). Ну какое же это дерьмо, говорю, не было, может, у человека другой краски, настроение, может, было коричневое. А почему подписал, что Пикассо, у него все картины яркие. Ну да, отвечаю, взять хотя бы девочку на шаре, Гернику, другие чудовищные картины, страшные, но прекрасные. Но Наташа не всегда отличает искусство от китча, а ведь здесь грань тонкая, иногда толщиной с волосок.
Расставание уже налицо, все явно произойдет в этом уже году, он будет для всех тяжелым, не только для меня, даже для стран. Я прекрасно вижу, что она постоянно настраивается на то, что будет жить без меня, пока это заметно по отношениям, которые не разорвать разом, не отсечь, но они вполне могут сгнить. Я пока удерживаю эти натянутые струнки, а порвутся вдруг сегодня-завтра, пусть порвутся, отношения у нас, в любом случае, были искусственно созданные, на ложных причинах. Где-то случались честные моменты, но я не уверен уже, что их было много, у меня была зависимость от нее, любил; у нее от меня: достаток, другая жизнь, некоторая беззаботность, спокойная жизнь.
На этом заканчиваем день. Сказано было: отнеси картину на помойку, ответ был: нет, я ведь не подкаблучник. Отнесу в подвал, пусть будет там, это опять же мистика, которую нужно разгадывать.
09.01.18.
Этот день посвящу Корюну, не знаю, почему именно этот день, может потому, что именно сегодня он прошел под моим окном очень сгорбленно. Лет нам с ним одинаково, ростом примерно равные, разве что я русский, а он армянин, но что это меняет? Когда он идет из магазина, он проходит мимо моего окна, я машу ему рукой, он отвечает таким же маханием. Я познакомился с ним еще до своей смерти, из которой меня вытащили жена, друг Омар, сын Август, пасынок Артем, многие другие люди. Я знал его сына Араика, жену сына, жену Корюна, все у них было крепко, по-кавказски традиционно, и разом вдруг рассыпалось.
Жену у Корюна зовут Акмек, я ставил ударение на последнем слове, из-за того Араик смеялся. почему ты мою маму называешь Ахмедом; кстати, и Корюна я называл Куряном, никто не обижался на искажения имен.
Араик держал русскую дискотеку, я ни разу не был на ней, но многие русские бывали; чинил ему компьютер, не чинил, собственно, а переинсталлировал, но ничего не вышло, он был ворованным и куплен задешево. Жена у Араика была такая же молодая, как и он сам, симпатицная, дочь была, люди улыбающиеся, солнечные, и вдруг Араика не стало.
Но речь не о нем, а о мистике ведь. По дороге на работу прошел сначала дом престареллых, некоторые окна горят, другие темны, где-то впоские телевизоры что-то показывают, но не чувствуется в этом здании на три этаже хоть какой-то жизни, Есть она наверняка, но я прошел мимо и ничего не почувствовал. Следом полицейский участок, но и там жизни нет; далее тюрьма, где я отсидел восемь дней сто лерт назад, но и там нет жизни. Помню, что очень шли с Наташей мимо тюрьмы, мне нахали из окон, что-то кричали приветственное, а Наташу от этого корежило. А я ведь всего лишь восемь дней отсидел, и за чепуху отсидел (мелкая контрабанда), и с сокармениками слушали музыку все восемь ночей на всю мощь, никто слова не сказал. Врешь ты все, говорит моя последняя жена, на то она и последняя. А у меня повесть есть о том: Датская тюрьма и датский же стриприптиз, где я соединил вместе малосовместимое.