Перед судом

«Замахнувшийся на государство от государства и получит»

На втором этаже здания городского суда, в коридоре, ожидал начала судебного заседания попавшийся на взятке отщепенец налоговой полиции Гриша. Рядом с ним крутился в нервном возбуждении его друг Паша по кличке Доллар. Прозвище он получил за то, что принимал взятки американскими деньгами (или российскими, но всегда по биржевому курсу). Там их повстречал Алик, зашедший в здание суда по мелочной рабочей причине. Поздоровались тепло.
- Как дела? – сочувственно спросил Алик у Гриши.
- Нормально, - убежденно ответил Гриша.
- Уверен, что выиграешь?
- У них на меня ничего нет, - ответил Гриша. – Почти сто процентов, что оправдают. А потом я тебе еще кое-что расскажу.
- На какую тему?
- В свое время я передал Хаму материалы, компрометирующие начальницу налоговой инспекции, Вельможнову. Про квартиры, отхваченные ими за государственный счет. Про то, как они расхитили фонд социального развития. Хам положил мои материалы под сукно, видимо, чтобы приструнить Вельможнову, а я попал в немилость. Возможно, и эта судебная бодяга как-то связана с тем компроматом. Всем я поперек горла.
- А я понять не мог, почему Вельможнова так изменилась и из высокомерной и независимой дамы превратилась в подобострастную помощницу мэра! Вот в чем секрет! Если человек сидит на хорошем крючке, он не опасен. Кстати, недавно сам был у Хамовского. Он меня распекал с Квашняковым и самим Ворованем за статью по твоим документам. Сюрприз! Хамовский с Ворованем воевал за здание и вдруг защищает. Может, хотел показать, что я действую независимо, не по его указке…
- Может. Но есть другой вариант, - подсказал Гриша. - Налоговая полиция часто проводила проверки муниципальных предприятий и управлений. Находили нарушения, в том числе крупные. Скопилось достаточно документов, которыми Воровань мог воспользоваться, чтобы продемонстрировать силу возможного удара. Тогда и налоги, и штрафы, и…
Тут Гришу пригласили в зал судебного заседания, и он, улыбаясь, пошел навстречу судьбе и уже скоро перестал улыбаться...
- Уважаемый судья, деньги в башмак не клал, - объяснял он, стараясь держаться достойно. - Все это провокация сотрудников налоговой полиции, с которыми у меня не сложились отношения.
- Такого не может быть! – спокойно, как от назойливой мухи, отмахнулся судья.
- Может, и еще как, - страстно отозвался Гриша. – Вот выписка из представления «об устранении нарушений закона» в налоговой полиции нашего города, подписанная Коптилкиным. Читаю: «Специалист налоговой полиции Голоскоков без ведома допрашиваемого по окончании допроса вписал изобличающие того доказательства. В результате неправомерных действий сотрудников налоговой полиции протоколы обыска и допроса потеряли свое доказательное значение». Голоскоков до сих пор работает в налоговой полиции. Его не уволили. И таких мошенников много. Подбросить взятку могли.
- Домыслы и предположения оставьте для соседей по нарам. Давайте по существу, - нетерпеливо попросил судья.
- Где презумпция невиновности? Ау? – сострил Гриша, поняв, что судья не на его стороне. – Почему вы не доверяете мне и полностью доверяете Рыжему? Я внимательно читал дело. Рыжий не точен в показаниях, но это списывается судом на особенности памяти. Его родные и знакомые подтверждают его показания. Но что это доказывает? Они все знают только со слов самого Рыжего. Единственный вещдок - деньги - исключен в процессе следствия…
- Если это все, что вы хотели сказать напоследок, то можете не продолжать, - оборвал судья. – Суд удаляется для вынесения приговора…
Вину Гриши суд признал в полном объеме: как взятка засчитаны не только десять тысяч рублей, найденные в кабинете, но и еще двадцать тысяч, которые, как утверждал Рыжый, он передавал Грише. Приговор: три года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима...
В этот же вечер Воровань, Тыренко, чета Братовняков и Витя, начальник службы собственной безопасности, собрались на маленькое торжество.
***
Алик обдумывал очередной жизненный урок. Он понимал, что Гриша, скорее всего, брал взятки и наказан в принципе справедливо. Его пугало то, что Гришу осудили без фактических доказательств, только на основе свидетельств. «Так можно подставить любого, - рассуждал он. - Что стоит спрятать деньги с заранее помеченными купюрами в кабинете, когда его хозяина нет на месте? Проще простого. Подтвердят ли родные и друзья мнимого пострадавшего то, что из него вымогают взятку, если тот попросит или изобразит пострадавшего? Нет проблем… А если подозреваемого спрятать за решетку выгодно власти, то, руководствуясь статьям кодекса и своим чрево-жилищно-потомко-ориентированным правосознанием (о таком термине Кодекса, как «правосознание судей», на основе которого выносится приговор, Алик никак не мог рассуждать без черного юмора), следствие и судьи сплетут паутину, из которой не выбраться. И тогда на обстоятельства в пользу обвиняемого глаза Фемиды будут действительно прикрыты, а на порочащие обстоятельства она будет с любовью заглядываться».