2038

Когда Ара был маленьким, он носил резиновые сапоги. Дело в том, что он родился в трансформаторной будке, поскольку именно там великий повелитель мировой индульгенции Кир Масудовский перепил и уронил пробирку с клейкой субстанцией на пол. В будке было темно и страшно, повсюду был ток и гудело воображение маленького новорождённого. Он смотрел маленький чёрно-белый телевизор и ел провода, чтобы видеть мир таким, какой он есть. Под влиянием тяжёлых психоделиков Ара замыкался в щите и глотал ключ, но перманентный бежевый понос пробивал жилище и Кир Масудович Масудовский всякий раз побеждал в прятки с сыном. Один раз великий учёный и Ара решили сыграть в жмурки. Ара расчехлился, завязал глаза маленькой тряпкой и упал на оголённые провода с напряжением четырёх электричек "Санкт-Петербург - Ленинград". Именно так Ара перенял от великого Бога Кира Масудовского некие волшебные умения: например, он мог быть. Но этого он не понимал и понимать никогда не начинал, пока не нашёл древний свиток, писанный прозрачной кровью изувеченной в сарае девочки: её так мучили, что в крови исчезли гемоглобин, тромбоциты, лейкоциты и прочие, так сказать, вещи. Она была жива и мертва - некий плацдарм между миром и Миром. Её пытали. Пытали лишь за то, что с ней говорит великий вождь Мира Кир Масудович Масудовский. Только она из простых смертных могла заговорить с Чудовищем.

- Что за секрет?! - доносилось из-за окровавленной ржавыми прутьями спины с истошным кровавым хрипом.

- Я...

- Откуда ты?!.. Как ты?!.. Почему, - метался по комнате озверевший Колдуин, - eби тебя Дедушка, ты, вшивая проститутка, видела Масудовского? Как это произошло?! Ты знаешь ключ к глобальному миру?

- Ю...

- А что Я?! Что Я?! Мы должны лишить эту псевдобожью мразоту всех имён и фамилий! Убрать, разворошить пидoрacью нору.

- Э... - послышалось с угла комнаты от Родиона. - Александр, никакими методами божье "Так" не взять. Тут нужен план пожёстче. И желательно мирный. Войной чего ты? Ну, победишь. Ну, убьёшь. Зачем убивать труп?

- Суть, - говорил Колдуин, - в том, что это существо. Такое существо легко искоренить, коли добраться до пидopаса е'аного. Где он там есть-то? Гаак! Голос!

Из большой клетки донеслось промозглое "тяф" от человека, определённо, хвостатого. Это был некогда Роман Гаак - яркая тусклость смоленского бытия.

- Хороший барбос! - остервенело крикнул Колдуин. - Держи Кость Мира и покажи, где нам проходимца искать.

Гаак схватил кость и нервно зажевал. Сквозь мимолётный голодный хруст донёсся адрес: ул. Ульянова, Ульянов. Ульяновская область. Ульяния.

- Ага! Вот так-то, щ-щенок! На скотобойню!

В расширенных зрачках недовождя виднелось пламя: подбежали какие-то уродливые люди в пропитанных желчью халатах и схватили обманутого барбоса с помощью не менее пропитанных вил.

- Больно! - послышалось из уст додыхающего подопытного, унесённого за железные двери солёного бункера.

- Что же это Вы, товарищ Колдуин, колдуете? Собака сказала своё "Вот!", чего же убивать существо?

- Не нужна... Нет смысла! - плюнул в дверь недовождь.

- Дело Ваше конечно, любезнейший, но нужно отправляться в дорогу. Соберите медикаменты и оружие.

- Медикаменты? На кой ляд мне эти...

- Постойте, - прервал Лёдневский, - я не о лекарствах говорить желаю. Дело в том, что нужна, так сказать, водка.

- Поведайте.

- Понимаете... Кир Масудовский заядлый алкоголик. Мы подарим ему бутылку водки.

- В чём изъян?

- Метиловый спирт...

- Ах вот оно что! Ну, что ж, идея заманчива, актуальна, блять... Как надо!

Колдуин взял бутылку из под водки, найденную в одном из рублёвских мусорных ящиков. Дело в том, что Александр жил в подмосковных катакомбах. В прямом смысле, так сказать, подмосковных... Заполненная метиловым спиртом бутылка ослепляла зори и топила океаны: Водка "Коромысло". Короткие мысли о провале приходили в головы путников, да что уж там... Колдуин был в кровавых слезах, а Родион... Тот и вовсе задумчиво вздыхал, поправляя пуговицу пиджака на своей замшевой жилетке, сделанной из обуви богатых, скажем, людей. Но мы ошибёмся в этой формулировке, поскольку сами люди и были замшевыми ребятами... Таков уж этот две тысячи тридцать восьмой. Какой сезон - не знает никто. На дворе ядерная зима, под снегом лежат трупы разных существ - человеческие и не очень. Собственно говоря, было много разных зверей, в которых вонзали ледяные шампура оголодавших соседей по миру.

Долго ли, коротко ли - дошли путники до лавки, где продавались спички, ремни и ходули. Собственно, там всё и было.

- Холодно... - говорил недовождь товарищу Родиону Лёдневскому. Жидко...

- Это Вы, извольте, о чём толкуете?

- Ах, о чём... О чём... Да о жидах этих, - ругнулся Колдуин, - о них!

- Да... - не слушая согласился граф.

Недовождь и Граф вошли в небольшой домик с маленькими туалетными окошками для вентиляции. Странен тот факт, что они были зачем-то закрыты цветным стеклом. Оранжевый игристый свет озарял прилавок, стены, продавца...

- С чем пожаловали, ребята?.. - спросил седобородый продавец.

- Уж ни с чем. Нам, дед, нужны...

- Да коли уж пришли - так знаю я, чего вам, молодые, нужно. Вот: - выкладывая товар, говорил дед, - спички, ремни и ходули...

- Заебись, - оскалился Колдуин, - теперь-то эта мерзость познает величие настоящего вождя! Вот так!

Родион уныло вздохнул и вышел вслед за энтузиастом. Погода в Москве была всегда разная. Сейчас всё стало белым и бессолнечным... Мир окрасился в свой естественный цвет:

В мире исчезла людская грязь.

В мире осталось одно лишь Нет.

Мир усмехнулся и обнял явь.

Мир невозможный

Родился:

- Свет!

Странники подошли к большой резиденции, или, выражаясь правильно, подвалу. Было сложно представить и увидеть было не легче: подвал шёл вверх. Куда-то очень высоко шла деревянная лесенка, по которой поднимались герои повести. Может, и умерли они вовсе, не дойдя до последней ступеньки? Вот этого не знаю я, чего-чего, а это, так сказать, так.

- А ну! - крикнул недовождь Вождю.

- Это кто там, так сказать, есть? - донеслось из глобального мира.

- Бухать мы пришли, пидoр! - отозвался Лёдневский.

- Ну коли бухать... Со своим?

- Да уж со своим, чего нам стоит-то...

- Ну коли так... Свои. - пробормотал Кир Масудовский.

Дверь распахнулась. Чёрт возьми, там не было абсолютным образом ничего. Я даже представить себе не могу, насколько там ничего не было. Это не пустота, здесь скорее выстроенная вне времени аксиома того, что представляет из себя небытие в своём изначальном виде. Ну, или, скажем, в конечном.

- Разливай. - сказал Кир, поднявшись за стаканами.

- Блять! - звонко шептал недовождь, - нам придётся пить метиловый спирт, ты какого х'я-то сказал что мы бухать пришли? Какого *** мы-то? Кто мы-то, блять?! Кто мы?!

- Да не боись уж, чего там будет-то... Всё навеяно.

Кир поставил три гранёных стакана, Родион разлил водку.

- Ну что, товарищи и недруги? За пьянство и уничтоженное человечество!

- Да будет так! - осмелел Колдуин и осушил стакан.

- Водка эта ваша... В ней же голимые сто градусов. - возмутился Кир. - Кстати, товарищ Лёдневский, чего не пьём-то? Мясо не едим, спирт не пьём, людей любим... Вы кто такой будете-то?

- Да я, знаете, не любитель мяса, спирта и людей.

- А вкупе?

- Ну вопрос уж некорректен - люди и есть мясо.

- Да, люди и есть мясо - это божья истина...

- Собственно, я не в том...

- Да.

Колдуин ослеп, но виду не подавал. Как ему вообще видится белый мир, который стал и вовсе каким-то исключительно невзрачным?

- Между первой и второй шёл двенадцатый конвой! Во конвое восседали поселенцы из СИЗО, но ребята те не знали, ой, ребята те не знали, что постыден их сезон... Най-на-на-на-на-най-на-на, на-на-най-на-на-на-на-на-най-на-на! Человеческих реалий оборвали мы мешок - на кишки мотался камень и порвал людя;м кишок! Ой! Совещались на собранье и смотрели между окон - это водка во стакане распахнёт частушек кокон! Ай-на-на-на-на-на-най-на-на! На-на-на-най-на-на-на-на-на-най-на-на! Ой!

Бились стаканы, допивалось смертельное пойло. Все жили. Родион был трезвый, Колдуин - мёртвый, ну а Кир... Да Кира там и не было вообще. Там, скажем, ничего кроме всего и не было, вот так. Складывало через века ожившее человечество разные басни и оды в честь трёх мировых идолов Трезвости, Глупости и Пьянства. Каждый из трёх был трезв, глуп, и пьян с точки зрения глобального мира. Ну а Ара, Ара... Он-то будучи волосатым рабом и Рассказывал потом, так сказать, внукам Кира Масудовского, мол,

Чего Там Было.