Депутат

«Власть, если не собираешься ее использовать для себя, горька»

Тем временем Алик стал депутатом. Его противникам не помогло, что начальник медицинской страховой компании, друг мэра, и сослуживец Алика из редакции буквально за два часа до окончания избирательной компании с экранов телевизоров убеждали горожан, что за Аликом стоят грозные силы, желающие захватить власть в городе, что Алик - продажная тварь и куплен олигархами. Пришло время принимать поздравления. Муниципальная газета, на площадях которой Алик пописывал, выступила с заявлением, посвященным итогам выборов.
«Момент истины
Уважаемые горожане! Выборы состоялись. Всем нам еще предстоит период осмысления результатов нашего волеизъявления. Восприняв поток агитационных призывов, сопровождавшихся сопутствующими материалами, безосновательно порочащими людей, благодаря которым в городе делается многое для нашего с вами благополучия, мы не выступили с контрагитацией. Надежда на внутреннюю интеллигентность, на нравственную чистоплотность, на доверие той власти, которую сами выбрали, помешала пойти по пути активного сопротивления. Драка - явление крайнее и недопустимое…»
Заметка к удивлению Алика продолжалась текстом, похожим на волеизъявление своры учительских шавок из его недавнего сна. Под заметкой значилось восемнадцать подписей известных в городе работников Управления образования: директоров школ, заведующих детскими садами, чиновников самого Управления. Алик отбросил газету и только собрался прилечь, поразмыслить, но раздался телефонный звонок.
- Здравствуйте, беспокоит ваш избиратель, нефтедобытчик. Я и мои товарищи голосовали за вас, надеялись, а про вас обидное пишут. Почему? Мы от такого текста имеем одни разочарования. Учителя врать не будут. Опять нас обманули. Как вам не совестно?
Что ответить неизвестному, Алик не знал: понимал, что не поверит…
***
- Многие люди воспринимают напечатанное в бюджетной газете как непреложную истину, - говаривал как-то Сапа. – Они считают, что раз написано, то так и есть. В советские годы интеллигенция читала между строк. Сейчас это умение почти утеряно. Люди слишком верят печатному слову и мало осмысливают прочитанное.
- Почему есть ответственность за допущение в печати ошибок, высказываний, показывающих ситуацию или человека в дурном свете, а за безмерное славословие и обман населения за счет приукрашивания ситуации ответственности нет? –ответил тогда вопросом Алик, недовольный тем, что из газеты маленького нефтяного городка Квашняков убрал все критические материалы. - Хотя неизвестно, что вредит больше - злословие или славословие…
***
Так наш герой получил то, о чем мечтал, - критику власти на страницах газеты маленького нефтяного города под руководством Квашнякова, но не был ею доволен, поскольку морально шерстили только его и попадали точно в верующие мозги. Телефонный звонок полновесно это доказывал.
«Никакие устные объяснения не склонят невидимого оппонента на мою сторону. Подумает: раз оправдываюсь – виноват, - понимал Алик. - Только печатное слово против печатного. Но ситуация в редакции со времен Мерзлой изменилась. Квашняков специально для меня создал редакционную коллегию, запрещающую все ответы на подобные выступления в газете маленького нефтяного города и все статьи, имеющие политический оттенок. Обращения в суд и прокуратуру ни к чему не привели, поскольку всем работникам федеральных структур Хамовский доплачивает из городского бюджета. То, что такие доплаты запрещены Конституцией, никого не смущает. Маленький нефтяной городок далеко от Москвы.
Глухой северный асфальтовый тупичок. Природная тоска по родным местам свила гнезда в комфорте домашних углов. Шашлыки, встречи со знакомыми, «чтиво», телевизор и работа, работа, работа… Скука. Хороших погод - раз, два да обчелся. Люди сюда приехали за деньгами, а в газете написано, что статьи про казнокрада Семеныча, про украденные деньги, на которые люди надеялись, думая, что их жизнь станет лучше, - выдумка журналиста. Причем написано педагогами, людьми, воспитывающими детей. Что может быть святее слова учителя?! Человеку на том конце телефонного провода не объяснишь, что эти люди просто зарабатывают деньги, боятся потерять рабочее место и благоволение начальства, что они такие же, как все, как он сам, что они не интересовались, на чем основаны статьи против Семеныча, мэра и начальника Управления образования, что они ни о чем не спрашивали Алика, их не интересовала документальная правда. Этих людей интересовало только то, что обидели почитаемых ими начальников, и они стремились или отомстить любой ценой, или выслужиться, а может, и вообще не читали текста заявления, которое кто-то для них подготовил, и подписали его вслепую, чтобы не выделяться из общей массы, или за деньги. Так часто бывает. Противник ответил грамотно. Когда нет документов, напирай на эмоции»…
- Мне нечего стыдиться, я сказал правду. Делайте с ней, что хотите, и слушайте, кого хотите, - ответил Алик телефонному незнакомцу и положил трубку.
***
Пригласил Алика на встречу и Хамовский.
- Ты, конечно, на выборах перегнул палку, - сказал он. – Ты бы и так выиграл. Но считай - дело в прошлом. Теперь надо нормально работать. Может, тебе для начала подлечиться, отдохнуть. Давай. Любой санаторий.
«Насчет того, что я в любом случае выиграл бы – это ты загнул, - мигом смекнул Алик. – Если бы я вел спокойную избирательную компанию, ты бы протолкнул в Думу своих кандидатов. И здесь, кроме меня, прошли главный врач и начальник Управления образования. Благо остальные проиграли. Но, если ты хочешь заставить меня сомневаться, значит, твои предложения о дружбе не чисты. Надо быть осторожнее».
- Нет, спасибо, - отказался Алик.
- Смотри сам, конечно, - согласился Хамовский. – Я от всей души предлагаю. Скоро в столицу округа собираюсь. Хочешь со мной? Посмотришь: как, что.
- Это неожиданное предложение. Я подумаю, - более осторожно еще раз отказался Алик.
- Ты депутат и должен налаживать со мной контакты, чтобы что-то сделать для своих избирателей. А как ты их будешь налаживать, если меня обидел? – угрожающе вспомнил прошлое Хамовский.
- Мне не обязательно их налаживать. Я обещал избирателям правду. В своей газете. Это я смогу сделать без вас, - ответил угрозой на угрозу Алик.
- И как долго? – грозно спросил Хамовский. - Мы будем во всех наших СМИ поливать тебя грязью. Подписываться будут и отдельные люди, и группы избирателей. Ты через полгода сойдешь с ума. А если нет, то мы слух пустим, что ты с головой не дружишь. Есть другой вариант. Мы начнем тебя хвалить. И ты свой рейтинг, заработанный на критике, растеряешь через короткое время. Третий вариант: мы перестанем тебя замечать и уберем тебя из средств массовой информации. Через месяц-другой тебя забудут. А если ты будешь вмешиваться в наши дела, то мы специально дров наломаем в ущерб городу, горожанам, а все на тебя свалим. И конец придет тебе. Мы столкнем тебя со всеми твоими сторонниками, и ты останешься в одиночестве. А можем воздействовать на родственников. Сделать твою жизнь невыносимой возможностей много… Но я против зла, я - за доброту и любовь. Все вопросы можно решить полюбовно и по-доброму. У меня к тебе есть предложение: можешь пойти редактором на радио. Если откажешься, то всерьез начну с тобой воевать.
Хамовский не знал, что Алику известен приказ о сокращении радио как самостоятельного подразделения и соединении его с телевидением в единую структуру.
«Хитрый жук, - думал Алик. – Хочет одним махом меня убрать. Я перехожу на должность фактически уже сокращенного редактора радио и лишаюсь работы. Молодец Хамовский. Умница».
- Я больше хотел бы стать редактором газеты, - ответил Алик.
- Нет. Нынешний редактор газеты меня вполне устраивает, - ответил Хамовский. – Предлагаю тебе редактора радио. Станешь руководителем. Это солиднее для депутата, чем быть простым журналистом. Давай соглашайся.
- Хорошо. Я подумаю, - вежливо отказался Алик…
Этим же вечером к нему позвонил некто с кавказским акцентом:
- Ты что про администрацию плохо пышэшь? Жит надоэло?…
С этого момента Алик стал ходить по подъезду быстрее, подъездные двери отрывать резче, внимательнее оглядывать темные тамбуры и незнакомцев…
Поздравила Алика с выборами и Матушка.