Январь и доктор Ватсон

Нет в мире гармонии. Нет в мире совершенства. И понимания этого несовершенства тоже нет. Чтобы понять и простить. Нету его. Нет.

На улице январь, гололед, а возле винно-водочного не посыпано. Ну как так? А вдруг…

На предприятии 76 сотрудников, 14 внешних совместителя, 9 внутренних, вакант 21 единица, мать его еди. А выпить не с кем, кроме этого ваканта. Нет не напиться, а именно выпить. Кто понимает. Чтобы, не торопясь. Вдумчиво. Чтобы тепло сначала внутри, маленьким теплым комочком, а потом его все больше и уже можно и шапку снять и пальто распахнуть. Чтобы поделиться им уже захотелось. А цельсий все растет. И уже снег под ногами тает. И голуби над головой кружат. И уже люди подходят и тянут к твоей волосатой груди озябшие руки. Так чтобы, черт возьми, фраза в конце вечера «А ты меня уважаешь?» была не вопросом, а утверждением, бесспорным как теорема Фалеса (прошу не пугаться созвучия).

Девушку красивую со спины увидишь. Вперед забежишь, оглянешься. Эх… Нет его совершенства. Мир скуп и безжалостен, как коробка из-под конфет, в полном ее несоответствии размера и содержания.

А тут еще возле винно-водочного не посыпано. А там же внутри люди. А в людях надежда. А надежда штука нежная, тонкая, хрупкая. Хоть и в яйце, хоть и в утке, хоть в ларце, на дубе, на острове Буян. Все одно. Ей бы песочку под ногами.

В себе разобраться не можешь, что-то мешает, что-то царапает. Проблемы какие-то ищешь на ровном месте, посреди промозглого январского дня. Идешь мимо кинотеатра – афиша нового фильма «Холмс и Ватсон». Ни идешь мимо, ну и иди. Нет, останавливаешься, начинаешь мучительно вспоминать имена. Холмс, это Шерлок. Шерлок Холмс. А Ватсон? Доктор? Доктор, это профессия. Вспоминаешь первоисточник, так Артур Конан Дойл «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», а почему не «Приключения сыщика Холмса и доктора Ватсона» или просто «Приключение Холмса и Ватсона». Все ни как у людей, у этих англичан. Туман Альбион, туман. Нет, как в самом деле, звали этого самого Ватсона. В конце концов, как его жена в постели называла по фамилии или по профессии? Та которая со спины «Мой милый доктор считаю проведенную вами операцию на внутренних органах весьма успешной, ваш хирургический инструмент был безупречен». Тьфу, пошлость какая. Кстати, интересно, у них там в Лондоне, мостовые перед пабами посыпают? Пабы. Что за идиотское название. Пабы. Бабы. В пабе бабы. По пабам с бабами. Нет, ну как звали этого доктора? И такая дребедень, целый день, целый день.

Нет в мире совершенства. А хочется. Вот и косишься глазами на заснеженную мостовую. А как его найти, когда 76 штатных единиц и ни одного с кем можно. Когда с тылу одно, а с фронта другое. Когда песка не хватает в самых нужных местах. Вот возле хозяйственного толстым слоем. Зачем спрашивается, возле хозяйственного? Что там ронять, что терять, во что верить и на что надеется?

Ну как спрашивается, в таких антисанитарных условиях, найти гармонию? Что делать с женщинами и докторами? Чтобы и внутри и снаружи, если не с кем из 76. Так чтобы углы сгладились, полутона осветились, яркости добавилось, земля округлилась, снег заискрил, чувства вернулись, желания проснулись, возможности вырисовывались, контуры определились, понимание пришло. Третьем не лишним, а нужным. Понимание пришло, оно может и хорошо, что в среднем роде, потому как ему и самому пока не ясно: к кому, зачем и чем все это кончится? Но то, что его ждали, это бесспорно. И оно пришло. Пришло на таких мягких кошачьих лапах. Пришло ненаглядное. Соединило понимание с прощением. Пришло, постучалось в черепную коробку. Вежливо так постучалось. Интеллигентно. Деликатно. Даже как бы излишне скромничая «Тук-тук. Вы дома. Я войду?» И через томительно прекрасную паузу «Чаем угостите или мне сразу в душ?» Эх.

А тут возле винно-водочного не посыпано и вакант… как надежда.

Чаю, сперва чаю, а там может и чего покрепче.

10.01.2018