Жизнь поэта. книга 9 стр 381-400 продол. 19

рейской Пасхи (Песах).
-Я не знаю, откуда взята её фамилия, но она, скорее, хохлушка. Родители говорят и по-русски и по-украински. Вдвоём мы помоем и окна и шкафы и пол. В общем, раз-берём папки, расставим по местам и уберёмся.
-Половину папок утащим в архив, а, может, и в мусорку. Пусть приходит.
-К какому времени  подойти?
-Я здесь буду часов в девять, а вы как хотите?
-Мы тоже придём к девяти.
   Диана ждала меня на улице, с сигаретой в зубах.
-Сегодня спим раздельно.
-Сама знаю. Хотела поехать домой, помочь матери.
-Ночевать ты будешь дома, а спать на диване, если не выбросишь, сейчас сигарету. От тебя после неё воняет хуже, чем из пепельницы.
-Я расстроилась из-за тебя, лапочка.
-Позвонишь, матери и извинишься, а завтра мы будем убираться в кабинете Петра Петровича, а как уберёмся, он поставит нас раком и будет драть.
-Вот, сука, я так и знала, что он всё равно заставит тебя отрабатывать.
-Но он поставил условия, чтобы я привела и тебя, иначе, меня не переведут на второй курс. Ты готова на такую жертву ради меня?
-Что ты спрашиваешь? Конечно, готова! Люд, а давай, после того, как он нас отдерёт, обольём ему яйца и хер зелёнкой?! Она долго не отмывается. Пусть принесёт подарок жене!
-Надо подумать! Этот подлец, переводится в другой институт с повышением, а на его место ставят наш цветочек – Розочку. Я была у ректора, он вызвал Розу и поручил разобраться. А Роза попросила меня помочь ей с уборкой. Ты не против?
-Конечно, нет?
-Поехали домой жарить котлеты по-киевски.
381
   Роза Абрамовна уже трудилась, как пчёлка, когда мы ввалились с большим термосом, в котором были жареная картошка, а сверху котлеты, и с литровой банкой солёных огурчиков из дома Дианы, которые мы не успели сожрать, наверно потому, что не были беременными.
   Коньяк и бокалы были в другом пакете.
-А я думала, что вы не придёте!
-Есть хотите, Роза Абрамовна?
-Есть, пока не хочу, позавтракала, а вот без бутылки у этого пердуна Петровича, не разберёшься. Знаю, что притащили. Наливайте.
   Дианочка, всегда этим делом занималась лучше меня. Крестьянская хватка. Она разлила, коньяк и достала конфеты. А потом и банку с огурцами.
-Девочки, я лучше закусила бы огурчиком. Или нехватает кислотности в желудке или её слишком много. Всё время хочется солёненького. Только не подумайте, я не того! Рожать мне уже поздно.
   Мы выпили по рюмке, Роза задымила, и взялись за дело. За три часа кабинет, размером тридцать квадратов блестел чистотой. А на полках стояло с десяток папок. Остальные, большинство, с ненужными бумагами мы выбросили и штук двадцать отложили в уголок, для архива, завтра придёт архивариус и заберёт по описи.
   В процессе работы приложились к рюмкам ещё по разу.
   А по завершении работы, Диана сказала:
-Но, вот, а теперь, Роза Абрамовна, мы вас покормим и допьём содержимое бутылки за успешное завершение дела.
-Деточка, а у меня другое мнение. Допить содержимое бутылки и, забрав котлетки с огурчиками, пойти ко мне домой, чтобы продолжить веселье. Я уже позвонили мужу, Марку, пока вы выносили мусор, сказала, чтобы он поднял свою жирную задницу и пожарил свиные рёбрышки.
382
Его научил канадец, который был вместе с ним на симпозиуме, в Киеве. Но до этого я напечатаю приказ на зачисление Грищенко Л. П. на второй курс института, и в понедельник подпишу ректором.
-Динка, дурочка, полезла целоваться, но не ко мне, а к Розе. Правда, не в губы, а в щёки. И та, похоже, очень была рада. Но я уже поняла, что хитрая еврейка, которая никак не может женить Эйнштейна номер ДВА, своего придурковатого сына, уже положила на мою лапочку глаз. Придём домой, и я сразу похвастаюсь Володьке, что перешла на второй курс. Он мне сказал, что институт я брошу, через пару месяцев, как только меня оттрахают все молодые однокурсники. А я трахаюсь только с одним, вернее с одной, своей однокурсницей - Дианочкой.
   Пахло бесподобно, когда мы только, раздевались, в прихожей, большой четырёхкомнатной квартиры, как никак, а в ней жили сразу два профессора и их сын доцент. Марк, муж Розы, а это скорей всего был он, жирными пальцами держал поддон от духовки, на котором танцевали американский твист, рёбрышки украинских свиней.
-Милый, а где Эйнштейн?
-Я послал его за хлебом и спиртным?
-И шо ты ему сказал посылая?
-Сказал, что с мамочкой, сейчас, придут две красивые девушки, а они, Розочка, правда красавицы, и что нужно купить коньяк и вино. И хлеб.
-А шо сказал он?
-Как придут, так и уйдут. Мама таскала уже многих сюда, ей, видимо, нечего делать.
   Хорошо, что мы с Дианой были немного поддатыми, поэтому и краски на лицах, от стыда было не столько много.
-Люд, нахер мы сюда припёрлись?
-Заткнись?
-Девочки, что вы шепчетесь?
383
-Диана захотела в туалет.
-Дианочка, деточка, чувствуй себя, как дома. И не слушай, что будет болтать Марк. Это он собственной персоной. Профессор кислых щей!
-Розочка, ты всегда путаешь кислые щи и физику. Хотя, физика допускает, что из кислых щей, если поместить их в цетрифугу...
-А вот и он, наш Альбертик. Альберт, а это Люда и Диана, тоже доценты, как и ты. А Дианочка, пишет уже диссертацию.
-Кандидатскую?
-Нет, - докторскую.
-А на какую тему?
-Как повысить потенцию мужчины в присутствии женщины.
-Мама, ты, как всегда шутишь и на одну, и туже тему.
-Альбертик, сынок, что с тобой случилось? Ты заболел?
-С чего ты взяла, мама?
-Ты ещё ни на одну девушку, не смотрел такими глазами!?
-Дианочка, я, смотрю, ты тоже на него восхищённо смотришь. Это же будущий светило науки, только жаль, что не оставит потомства. Страшно не любит детей. Только одну науку.
-Неправда, мама, люблю!
-Роза Абрамовна, конечно, он не сможет оставить потомства один, но я постараюсь ему помочь. Пошли, покажешь свою кандидатскую, над, чем ты работаешь. Если там много цифр, как в бухгалтерии, то я быстро сведу дебит с кредитом.
-Давай руку, пошли!
   Роза так и стояла на одной ноге и с туфлёй в руках, как цапля на болоте, которую лягушка обругала матом на чистом цапличьем языке, за то, что та на неё наступила.
-Кушать подано! Идите жрать!
   Мы стали садиться за стол.
384
-Розочка, их позвать?
-Ты, что, идиот? Эта птичка, впервые при своём виде подняла ему потенцию. Пусть влюбляются, пока не созреют для еды.
-Люда, встреча с тобой приносит мне одну удачу. В тот день, когда ты подарила мне пепельницу, мне намекнули, что скоро у меня может быть повышение по службе, а сегодня, наш Альбертик, кажется - влюбился. Я предлагаю тост за тебя!
   Мы выпили.
   Марк ел руками, как мы ели у Жужуны, в деревне, близ Махарадзе. Жир стекал по его толстым пальцам, но пот не капал со лба, как говорила Роза о муже. И он сов-сем не потел. Видимо, баба любила привирать. Я тоже не стала привередливать и начала есть руками и облизывать пальцы.
-Роза Абрамовна, я была в Грузии в гостях, и там мы ели только руками. Удобно. А жир с рук и губ отмывается.
   Я часа полтора рассказывала о Грузии. А затем пришли они, держась за руки.
-Мама и папа, если бы вы знали, какая она весёлая! Напялила мои очки, взъерошила себе волосы и стала похожа на профессора. Мы хотим жрать!
-А пить будете?
-Конечно! Дианочка, тебе коньяк или вино?
-Тоже, что и себе.
-Тогда, вино. Мы быстро поедим и уйдём.
-Альберт, а на свадьбу меня пригласите?
-Если Диана захочет выйти за меня замуж?
   С двух сторон на мои ступни в тапочках, опустились ступни, только в других разных тапочках и стали жать. Это, наверно, надо было так понимать, что наконец-то, свершилось! Наш сын не учёный импотент, а вполне нормальный парень.
Я вспомнила случай,  который  рассказывала  цыганка
385
Мирелла, когда мы с ней в последний раз, сидели в парилке у матери Дани:
У нас в таборе было штук пять кобыл, которым нужен был жеребец. А у нас хорошего, производителя не было, и привели из соседней деревни. Так жеребец воротил нос от троих, а от четвёртой еле оттащили, запрыгивал два раза.
-Мирелла, те, первые не подмывались, а последняя приняла ванну с травами. –и мы долго хохотали.
   И, я вроде, с одной стороны была рада, за мою Диану, охотницу за Эйштейнами, а с другой, мне было грустно, что она, вскоре, сбежит от меня к мужику. Ну, и хер с ней! Найду себе другую или снова перекинусь на мужиков.
   А вечером, дома, у нас была сумасшедшая любовь. Она в постели вытворяла чудеса, как бы замаливая свои грехи!
   В понедельник, отпросившись после обеда, пошла в институт. Как же было приятно прочитать на стенде маленький клочок бумаги: «Приказ № такой-то, от такого-то: Студентка первого курса Грищенко Л.П. – переведена на второй курс. Подпись и печать.
   Пошла в кафе и прокутила красную десятку.
   С подругами на роботе, общалась мало. Курить не ходила, бросила, при их болтовне больше молчала, а они часто меня поддевали. Говорили, что мне уже давно пора в монастырь, так, как я не участвую в их любовных похождениях. А у меня только от одной мысли, что нужно отдаваться неизвестному мужлану, пробегала дрожь по телу. Людка ты или постарела, или поумнела? А скорее всего очистилась от грязи, которая висела на мне тяжким грузом. Пусть и любовь к женщине, тоже считают грязью и развратом, но лучше с одной бабой, чем с многочисленными мужиками.
   Приближалось время отпуска. Через месяц, я увижусь с сынулей.
386
   Дней через десять с работы позвонила Диана и сказала, что вечером они идут с Альбертом в театр, а старики, похоже, специально свалили на пару дней, куда-то на шашлыки, к друзьям.
-Людочка, ты не будешь против, если я не приду ночевать домой, Альбертик приглашает к себе?
-Дианочка, ты же мне не жена, чтобы просить разрешения на бля...дки!
-Я уже слышу по голосу, что ты обиделась. Хорошо, я приду домой!
-Дурочка, ты! Тебе нужно устраивать свою жизнь! Не думаешь ли ты, что мы будем с тобой до старости жить вместе?
-Я боюсь причинить тебе боль!
-Боль бы ты причинила, если бы пошла с девкой. Тебе он нравится?
-Нравится! Он такой забавный и беззащитный!
-Вот и защищай его, а главное его территорию! Больше у тебя такого шанса не выпадет, отхватить четырёхкомнатную квартиру в центре Херсона. А, когда вы поже-нитесь, то возьмёшь меня к себе домработницей. Держись за него руками и ногами. У тебя есть с собой презервативы?
-Откуда? Мы же с тобой ими не пользовались!
-Купи по пути в аптеке. Постарайся, сразу не залетать! А, то вдруг святой Эйнштейн откроет у тебя между ног теорию вероятности и его потянет открывать её и у других баб.
-Не потянет. Он уже сделал мне предложение.
-Родители знают?
-Пока нет!
-А мне, кажется, он им сказал, поэтому они и свалили. Девочка, счастливо вам с Альбертом написать диссертацию любви. Не строй из себя простушку! Покажи, на что ты способна в постели! Цепляй карася крепче на свою мокрую и нежную наживку! Пока, Целую!
387
                ВОСПОМИНАНИЯ. ГАЗЕЛЬ.
   Был зимний, холодный, вьюжный день. Пурга держалась третьи сутки. Клиенты старые и новые, через трёх диспетчеров, которым я отстёгиваю по десять процентов от заказа, звонили не переставая. В народе говорят, что хороший хозяин в такую погоду, даже нелюбимую собаку из дома не выгонит. А тут у меня – конь! Не, не Пегас! Ему, Пегасу, хер ли не летать в такую погоду?! Мы с ним, и при худшей погоде летаем куда хотим, даже на Север, если нужно. На полюса, хоть, на Северный, хоть на этот – Южный. На котором, вроде даже холоднее. Забыл. А тут, у меня другой Конь. Тентованная  Газель. 3-х метровая. Движок – 100 лошадок. Грузоподъёмность – полторы тонны. Пегас, когда, мы с ним, вылетаем в поэтический рейс, делает кружок, другой над Газелью. Любуется ей, красавицей.
-Пегас, полетели, уж! Что ты вертишься у Газели, как, девица перед зеркалом?
-Вань, завидую ей. Нахера бабе, бездушной Газели, такой длинный кардан? Был бы у меня такой длинный кардан...
-Пегас, ведь, итак все небесные шлюхи – твои!
-Дурак, ты, Вань, хоть и поэт! Трахать баб можно и с таким карданом, как у тебя, если найти его под микроскопом, а вот тормозить большим карданом легче, особенно в космическом пространстве, на других планетах.
   Мы с ним часто спорим на эту, животрепещущую, как бабочка, тему. Вот и, сейчас. Мы с ним пили водку и хотели уже взлететь и умчаться в Африку к зебрам, у которых шкура и жизнь разделены на полосы. Прожил сутки – белая полоса, сожрут – чёрная. А хотели мы лететь к зебрам потому, что ведь они тоже бабы, говорил Пегас, а я говорил, что кобылы. Поругались, и он улетел один, даже не допив водку.
   Я выглянул в окно.
-Вань, ты лучше пьяным не  подходи! Долбану  карда-
388
ном из-за которого вы поругались. Бездушная не я, а эта скотина Пегас. Бросил тебя одного, в такую мерзкую погоду и улетел один, к бабам, в Африку. Но ему, пьяному, кобылы-зебры тоже сегодня не дадут, только если мартышки. А ты, пей лучше водку! Видишь, какой сильный стоит Мороз, перед твоим окном?!
   А Мороз, сильный, красивый мужчина уже стоял под моим окном и что-то рисовал на стекле. Я пригляделся. Снежинки.
-Мороз, нарисуй мою девочку?
-Откуда я знаю, какая твоя девочка? И у тебя девочек – нет! Одни бабы – от сорока и выше. А Зинке, с ЗЯБа уже под шестьдесят.
-Но она выглядит, как сорокалетняя, а даёт, как двадцатилетняя.
-Чёрт с тобой! Трахай, хоть столетних. Дело твоё. Покажи фото своей девочки!
-Ты уже в прошлом году рисовал её на моём стекле.
-В прошлом году снег был синим от химических выбросов, со стороны Нижнекамска, а в этом – красный, разве ты не видишь, как быстро меняются жизнь и природа? А, потом, ты думаешь, я помню всех баб которых нарисовал и которым заморозил манду, которые ходят в одних оленях, то есть лосинах?
-На, смотри! Это фото из техникумовского альбома, и такую же она мне подарила и подписала.
-Как тебе её нарисовать? Может снять с неё одежду и нарисовать обнажённой? Ей холодно не будет! Обещаю.
-Нет, лучше, как на фото и чтобы обязательно были ямочки на щёчках и её большие выразительные глаза.
-Хорошо. А теперь, отвали! Не мешай!
-Завыла сигнализация, на машине, рядом с Газелью.
-Вань, спокойно занимайся своими домашними делами. Меня никто не тронет. Кому я нужна, такая старуха?! –Газель поморгала фарами.
   Я выпил ещё рюмку водки и хотел уже  взяться за  чте-
389
ние Людмилина второго дневника, который сокращался, как шагреневая кожа. Но мешала вывшая сигнализация, то одной, то другой легковушки, рядом с Газелью.
Это стал дебоширить пьяный Ветер. Лупил ногами по колёсам или бамперам и включал сигнализацию.
   Я стал вспоминать разные случаи из нашей жизни. Моей и Газели. Раньше мы с ней были любовниками. Еле успев переспать ночь, с кошкой Наташкой, которая всегда прижималась ко мне, или грела меня или грелась сама, не знаю, я сразу бежал утром к Газели. А она счастливо вздыхала и тут же заводилась. Даже зимой. А потом её мотор, всю дорогу пел мне песни. Или она сама слушала мои магнитофонные записи. Я всегда возил с собой, не менее, пол ста кассет. А, сейчас, мы с Газелью, живём, как муж и жена, потому, что оберегаем друг друга. Я ей не позволяю заправляться водой, а она не позволяет мне заправляться водкой. Зря этот летучий ишак, Пегас, сказал, что у неё нет души! Обидел её. А у неё есть душа! Помню такой случай.
   Моя стоянка, платная, напротив моего дома. Раньше там был маленький челнинский рынок, когда ещё не было завода КАМАЗ и города. И население города было не более 30-40 тысяч. А во время строительства города возле малюсенького старого рынка, построили большой, новый. А после начала перестройки, когда начался захват и делёж, этот старый рынок превратили в платную стоянку, а вокруг нового рынка, мешочники-челноки, что привозили товар из-за границы, устроили свой базар. Ни проехать, ни пройти.
   Однажды, летом, утром, когда я пошёл за красавицей Газелью, чтобы успеть выгнать её до 9-ти часов, открытия базара, возле неё уже стоял рыжий, худой, высокий татарин, в тюбетейке и с мусульманской бородой.
-Ты хозяин газели?
Я.
Свободен?
390
-Пока, да.
-Нужно увезти груз в Чистополь. Семечки подсолнуха. Поедешь?
-Поеду.
-2 рубля за километр.
-Ищи дураков. Туда 180 километров. Что я туда и обратно – 380 километров, поеду за 360 рублей? Получается - рубль за километр. Мне заправка встанет в два раза дороже, твоих денег.   
-Там кто нибудь тебя наймёт.
-1200 – такса и не я её придумал.
-Ладно. Найду, кто и за триста согласится.
-Ищи! Может, кто-то и бесплатно увезёт и даст тебе ещё триста.
-Вань, он что еба..нутый? –спросила Газель?
-А кто его знает?
   Я выгнал машину во двор своей многоэтажки, который примыкал к забору платной стоянки. С окна своего седьмого этажа, я всегда мог видеть свою ласточку кравицу Газель.
   Часа через полтора позвонили в дверь.
-Я согласен за 800. Поедешь?
-1200. И ни копейки меньше.
-Вы все охерели! Другие просят – полторы.
-Ты туда везёшь семечки сдавать оптом?
-Да!
-Почём мешок?
-100 рублей. Бабки продают по 5 рублей стакан. Говорят, что с мешка выходит полтыщи.
-Продай мне 10 мешков за стольник!
-У тебя все дома?
-А у тебя? Сколько мешков всего?
-80, но я пару мешков оставляю. Соседка просила. Всего 78 мешков.
-78 мешков сдать оптом по 100 рублей, получается немалая  сумма 7800. Минус 1200 мне, да у  тебя  прекрас-
391
ный навар!
-Ты чужие деньги не считай!
-Ты – тоже. 1200 и поехали. Не согласен, до свидания!
-Ладно, поехали.
-Половина денег сразу, половина после доставки, как разгрузимся.
-Мы загрузили 68 мешков. Десять не поместились и поехали по старой части города, которая усиленно застраивалась новыми большими частными домами. Богачи скупали старые разваливающиеся дома у бедноты.
-Через квартал остановишься. Я возьму с собой племяницу, дочь брата.
   Минут через пятнадцать он вышел с такой же рыжей и конопатой девчонкой, лет двенадцати, неуклюжей, с тонкими ногами и жопой, с мой кулак. Переходной возраст.
Из всех народностей  Поволжья и Прикамья самые некрасивые удмурты. И самые пьющие. Я объездил на своей ласточке Газели, выполняя заказы, почти всю Удмуртию и Татарию, поэтому смело об этом говорю. Но удмурты и самые добрые. В татарских деревнях не очень-то угощали, когда привозил товар клиенту, хотя и там много доб-рых людей. А ещё, в Удмуртии, гаишники намного добрее, чем в Татарии. Даже приезжие водилы из других регионов, говорили, что самые жадные и сволочные менты в Татарии. Только в Татарии додумались ставить на одном километре трёх ментов с радарами. Первому попал, обычный штраф за превышение скорости, а третьему, как правило, нужно выкладывать штуку, иначе – лишение. Ну, какой мыши может прийти в голову, что на расстоянии метра стоят три мышеловки?! А водиле, тем более. Но, зато татары, те которые не скуластые, красивые. А их – большинство.
   Мужик, не помню его имени, посадил девчонку между мной и собой. Зачирикал с ней по-татарски, она достала из сумки две кассеты и он, вытащив мою из автомагнитолы, включил свою.
             392
-Эти картинки, пока мы будем ехать, убери!
-Дорогой, это не картины, а иконы! Мы ездим с сыном. То он, то я. Или вместе. Я не крещёный, а он крещёный, верующий. И я убирать ничего не стану. Если не нравится, вернёмся и разгрузимся, пока отъехали недалеко!
-Хорошо, оставь!
   Он включил кассету. Из динамиков понёсся голос на арабском языке. И через двадцать-тридцать фраз – алла бисмила.
-Что ты включил?
-Учу племянницу слушать Коран на арабском языке. 
-И, что? Я буду всю дорогу слушать это?
   Я мельком глянул на иконы. Их было четыре, размером 5х6, развёрнутых и стоящих внизу ветрового стекла, приклеенных скотчем. Мне показалось, что лица у них ис-казились. А отчего – не знаю. Видимо, от того, что столкнулись две религии не терпящих друг друга, или соперничающих между собой. Я в религии – профан!
-Бля...дь, сказал я себе, - выедем за Нижнекамск, где машин меньше, выгоню их пассать, и незаметно вытащу провод, чтобы магнитофон сдох.
   Машина катила гладко и исправно. Не доезжая 100 метров, до поста ГАИ между Челнами и Нижнекамском, из движка повалил пар. Я долил тосол и мы снова поехали.
-Почему выезжаешь на неисправной машине?
-Ты же видел, что всё было нормально?! Наверно, перегруз? Смотри, как прогнулись рессоры?
   Но я знал, что перегруза нет.
-Что теперь делать?
-Возвращаться. Может полететь движок. Мы всё равно уже до Чистополя не доедем. Если дотянем до Челнов, там, в начале города автосервис для газелей. Если мелочь, исправим и снова поедем.
Два мастера, друзья сына, всё проверили, но ничего не нашли.
393
-Дядь, Вань, может, в сторону Нижнекамска, вы ехали по ветру, и движок нагревался, а обратно против ветра и ветер его остужал?
-Дим, выйди на улицу! Никакого ветра нет. В сторону Чистополя машина не хочет ехать, упирается, а обратно, катит легко.
-Не знаю. Мы всё проверили, машина исправна!
   Мы снова поехали в Чистополь, через Нижнекамск. И снова, почти на том же месте, сразу за постом ГАИ, движок закипел.
   Я развернулся и поехал обратно в Челны, разгружаться.
   Когда разгрузились, рыжий бородач сказал:
-С тебя неустойка! 1000 рублей. Ты сорвал мой бизнес за день.
-Ты мне давал 600 рублей авансом. Держи.
   Он взял деньги.
-А вот, ещё тысяча. Только, прежде чем их брать подумай. Я, сейчас, при тебе, звоню амбалам, из группировки, которая нас крышует. Ты знаешь, где я живу. Буду ждать дома. Прибежишь через час, принесёшь десять тысяч, и ещё будешь извиняться. Ну, что ты не берёшь? Бери, бери!
-Ладно, езжай.
-А ты больше не суйся со своим Кораном в чужие магнитофоны!
-Скоро придёт наше время, и мы всех вас будем резать!
   Какое же смутное время тогда было. И всё из-за этих сук Горбачёва и Ельцина. А насчёт «крыши», я придумал за год до этого, никакой крыши у меня не было, но это отлично срабатывало. Даже пошёл слух, что меня крышуют. ПИАР, как сейчас говорят.
   Я поставил машину под окнами. Решил сегодня больше никуда ни ехать и попить пивка.
   Когда закрывал дверь, открылась дверца лифта.
394
-Вань, хорошо, что застал. Давай, увезём старый диван в гараж!
-Если доедем. Что-то с движком. Но там, в гаражах, тоже ремонтируют всякие машины. Поехали!
   Доехали без приключений. Моя ласточка летела как бабочка, махая крыльями, то есть, исправно работая клапанами в движке. Там, в гаражах, меня поймали и попро-сили увезти вещи в Новый город. И тоже с машиной было всё в порядке. Потом позвонила одна из диспетчеров и дала заказ из Нового горда в Альметьевск, за 120 километров. Я боялся, но согласился. И тоже рейс оказался удачным.
   И до самой зимы с движком больше ничего случалось. А потом, анализируя эту ситуацию, я понял, что столкнулись две веры. А так, как Газель сразу попала в руки христианина, то сопротивлялась вмешательству мусульманина. Когда мы, заплатив деньги, выбрали машину на базе, Эдик сразу перекрестил её, затем сел за руль, перекрестился и сказал:
-Ну, голубушка, потому, что кабина Газели голубого цвета, поехали с Богом!
-С Богом, тихо прошептала Газель, но мы всё равно услышали её.
   Вот поэтому, Газель не захотела увезти семечки, спекулянта мусульманина. А, этот придурок Пегас, обозвал её бездушной.
   Значит, у Газели есть душа!
395
-Вань, расскажи еще, что нибудь о Газели? Ты, так красиво о ней рассказывал, сказала кошка Наташка.
-Вслух, что ли?
-А, как бы я услащала? Нет, тебе определённо нужно жениться! Тогда и болтать перестанешь с самим собой.
-Мне жениться уже поздно.
-А я бы вышла замуж за кота. Думаешь, в марте приятно шляться по крышам, где тебя каждая облезлая рыжая бля...дь, называет шлюхой? А с котом можно дома и каждый день. Хотя, я котов, козлов – не люблю! Мой Васька из подвала, так ни разу и не заплатил алименты. Ну, их всех к чёрту, баб шлюх, а мужиков козлов! Рассказывай о своей ласточке – Газели.
Хорошо, расскажу, но разных интересных случаев очень много, даже не знаю, о каком тебе рассказать!
-О самом забавном, чтобы похохотать, а то хочется валерианы и мужика, кота.
-А может, объединить и привести кота Валериана?
-Алкаша с соседнего дома?
-Не надо! У него от пьянки не стоит. Все кошки в округе об этом знают. Лучше рассказывай!
-Расскажу тебе, как я делал бизнес на картошке.
   В тот год была шикарная осень. Сухая. За весь сентябрь не выпало ни капли дождя.
   Был хороший урожай на всё. И на картошку. А цены поднялись. Картошка, сразу подскочила с четырёх рублей за ведро, до пяти.
   У меня с утра был рейс, увезти холодильник, а точнее морозильник, в одну из деревень за Мамадышом.
   Я привёз, а хозяева схватились за голову. Не знают, как со мной расплачиваться. Через несколько дней свадьба. Выдают дочь замуж. А ведь, на свадьбу нужно покупать много водки. Пить будет вся деревня.
   Эту, нехорошую привычку им привил наш Петя, Пётр Первый, великий, и вообще, и по росту. Когда крестил та-
396
тар. Говорил, коль креститься, не хочешь, глотай шкалик. И многие глотали, чтобы не креститься, а он затем, тем, кто уже покрестился, говорил, ты теперь православный, это нужно обмыть. Так и приучил татар к пьянке. И они сейчас, пьют не меньше, чем мы. И крещённые и некрещёные.
   И с калымом получилось чёрте что! В Средней Азии, Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, как брали за невесту калым, так и берут до сих пор. А в Татарии уже не берут. Но раньше, то брали! Когда Пётр Первый решил жениться на казанской красавице Сююмбике, хан, татарский, ему сказал, хочешь жениться – выкуп! Тогда Петя взял Казань и вручил хану за Сююмбике. Но заставил платить дань. Сююмбике не вынесла такой наглости от русского царя и прыгнула с башни. И башня от горя, по-сле этого стала падать. А когда упадёт, то в Казани родится снова такая же красавица.
-Вань, ты начал рассказывать о картошке и перескочил.
-Ничего не перескочил. Это взаимосвязано. Слушай дальше.
-Им, за доставку морозильника нужно было заплатить 440 рублей.
Жена оббежала всех соседей, но ей деньги не дали, только катык три бутылки.
-На, пока угощайся, а жена будет бегать искать деньги.
-Зачем тебе столько картошки?
-Слушай, я тут совсем не причём. В прошлом году посадил столько же, как и в этом, а уродилось мало. А в этом Аллах дал столько, не знаю, что делать?
-Продай, и будут тебе деньги на свадьбу. Аллах тебе помог, что дал такой урожай.
-Купи у меня хоть немного картошки! Хотя бы мешка два.
-Сколько в мешке?
397
-Четыре ведра по десять килограмм. Сорок получается.
-Значит, если я возьму десять мешков получится – 400 килограмм. По рублю за килограмм – 400 рублей.
-Ёк! (нет)
-Ёк, так, ёк. Куплю у других.
-Ёк, Рамис. Ни у кого из соседей денег нет. Может мне сбегать в соседнюю деревню?
-Подождёшь?
-Хоть, до вечера. Но каждый час моего простоя 120 рублей. А я уже час с вами потерял.
-Забирай десять мешков.
-Рамис, помоги погрузить 11 мешков, и я за этот час простоя не возьму.
   Мы погрузили картошку и я поехал.
   Не доезжая до Челнов, заехал в придорожное кафе, к азербайджанцу Салиму. Он хорошо готовил.
   Пока я ел, разговаривали.
-Сволочь, алкаш, нанял одного белоруса, а он, вчера нажрался, встретил земляков. А то бы послал его с тобой за картошкой.
-А сколько тебе нужно?
-Мешка три-четыре.
-У меня в машине 11 мешков. Картошка хорошая, купил сестре, но ей куплю потом. Бери!
-По сколько?
-По пять.
-Я на оптовом куплю по три.
-С доставкой выйдет то же самое. Или дороже.
-Давай по четыре!
-По четыре с полтиной и разгружаем.
-Разгружаем!
   Он отдал мне за картошку полторы тысячи. Они, словно упали мне с неба.
   Я развернулся и снова поехал в эту деревню за картошкой, к Рамису.  Проехал  километров  десять,  как  мне
398
позвонили, что есть рейс на Бугульму, за 180 км. А это хороший куш и я снова развернулся.
   Всю неделю везло с заказами, и я совсем забыл о картошке. А когда появился заказ до Мамадыша, разгрузился и поехал в эту деревню, до которой было километров пятнадцать.
   Но картошку уже продали. Рыскал по всей деревне, пока не договорился с одним стариком по 2 рубля за кило.
   Почти до вечера загружали машину, так как он успел опустить картошку в погреб.
   Приехал в Челны, попробовал сдать в несколько магазинов, но, нигде не взяли, так, как у меня не было документов на картофель. Ночью, как обычно, спал дома. Утром, заглянув в кузов, под брезент, охерел. Одну треть уже стащили или бомжи или соседи.
   Стал продавать жителям своего дома. Продал 16 вёдер, по 5 рублей. А затем переехал в другой дом. Так и ездил трое суток. От дома к дому. Уже продавал по 4 рубля, а коегде и по три. Спал в машине. Последнюю картошку, вёдер десять продал уже ниже себестоимости, по 1,5 рубля. А потом вздохнул с облегчением. Но нужно было ещё помыть кузов, чтобы дальше выполнять заказы возить дорогую мебель или технику.
   На речке тоже не повезло. Поймала экологическая милиция и чтобы не платить пять тысяч рублей, пришлось отдать ментам штуку.
   Когда свёл баланс, то получилось, что мой бизнес с картошкой обошёлся мне в семь штук с минусом. Жопа. Полная жопа! Даже моя ласточка – Газель сказала мне:
-Вань, Иваны не все дураки, а ты дурак!
   Наташка открыла глаза, выгнула спину, потянулась и сказала:
-Кота, бы!
-Ты, что спала? Для кого я тогда рассказывал?
-Вань, под твою болтовню, так хорошо спится! Плюнь ты на это! Это же было так давно?
-А я уже давно на это плюнул!
    399
   Я выпил рюмку и открыл второй дневник Людмилы.
   В дверь позвонили. Открыл – никого! Видимо, показалось. Через пять минут, на диване, заржал, то есть засмеялся Пегас.
-Как я тебя сделал, поэт! Ты открыл дверь, а я прошмыгнул мимо. Хочешь банан? Мартышка подарила мне в Африке. Тоже поэтесса. Вот её стихи, прочитать?
-Читай, коль припёрся. Да, ещё - без бутылки.
        Чиу, Чита, чи, чи, чи,
        Крокодил, не плачь, молчи,
        Я жирафу отъ..е.. бу,
        А, затем и марабу.
-Дерьмовые стихи этой мартышки!
-Знаю, Вань. Но самое интересное, что мартышка обозвала и меня мартышкой, даже похлеще – макакой.
-А ты её за это отвёз на Парнас!
-Какой, там Парнас! Облом, везде облом. У зебр сегодня профилактический день. Гинеколог слон, осматривает их женские прелести, ощупывая хоботом, а у мартышки – критические дни. А львица спит, после очередного аборта. Вань, самые безотказные наши тёлки! Даже в критические дни могут удовлетворить другим способом. Давай мириться. Я привёз коньяк. Выпьем?
-Наливай, чёрт с тобой, летучий ишак.
-Нет, когда ты меня называешь ишаком – приятно, а когда мартышка, хоть и поэтесса, называет меня макакой – мне неприятно. Мир?
-Мир! Я думал, что ты совсем не прилетишь, вертишь своим карданом, по нежным местам зебр. Расстроился. Решил написать стихотворение о тебе и о себе, а потом позвонить тебе.
-Врёшь ты, Вань? Ничего ты не собирался писать! Ты совсем обленился и даже дневник своей любимой, читаешь по странице в сутки. Если бы был настоящим другом, и захотел написать, написал бы!
400
Продолжение 20 следует.
На Стихи.ру публикуются мои стихи.