Безответчина

«Стучать можно и по камню, и по стене, и по голове, но это не значит, что вам откроют»

Пока чиновники маленького нефтяного города тратили свое рабочее время на разработку операций по уничтожению беспокойного журналиста, работники предприятий, имущество которых арестовала налоговая полиция, безрезультатно искали у тех же чиновников правозащитную помощь и сочиняли письма прокурору.
Они собирались кучками в сумрачном из-за отсутствия средств на электроэнергию кабинете начальника, ставили в центр стола емкую бутыль водки, на которую, при любом безденежье, как ни странно это, деньги всегда находились, располагали вокруг нее принесенные из дома сало, хлеб, соленые и маринованные грибочки, которыми богаты сосновые леса вокруг маленького нефтяного города, и начинали. Происходило это примерно так.
«Уважаемый Сергей Борисович! Просим вас…» - выводила первую фразу на бумаге ручка начальника.
- Постойте, перед «просим» поставьте «убедительно», - просил заместитель, еще не потерявший прежней упитанности, но в глазах которого поселилась всем заметная растерянность и неуверенность.
- Зачем? – озлобленно спрашивал начальник, огорчавшийся еще и потому, что придется израсходовать лишний лист бумаги.
- «Убедительно просим» убедительнее выглядит, как мне кажется, - объяснял заместитель.
- Какая, блин, разница? – спрашивал начальник.
- Владимирыч, поставь «убедительно», действительно настойчивее просьба получается, - говорили окружающие.
«Уважаемый Сергей Борисович! Убедительно просим вас приостановить изъятие…» - выводила ручка начальника на новом листе бумаги.
- Ну что, по первой? За хорошее убеждающее начинание! - предлагал кто-то.
Пили, не чокаясь, и так быстро, что человек, отвернувшийся на мгновенье, подумал бы, что и не наливали.
- Постой, а вдруг он не может «приостановить», - говорил заместитель, в глазах которого вдруг появлялась блеска оживления. - Давай помягче: «оказать содействие в приостановке»...
Бутылка пустела – бумага пестрела. Осторожными шажками, как путешествие по ненадежному льду, сочинялось вполне тривиальное формальное письмо:
«Уважаемый Сергей Борисович! Убедительно просим вас оказать содействие в приостановке изъятия основных средств предприятия. В случае изъятия основных средств, участвующих в производстве, у предприятия не будет возможности производить работы по заключаемым договорам. Предприятие не сможет выплачивать заработную плату и самостоятельно рассчитываться с бюджетом. Мы не отказываемся рассчитываться с бюджетом, но то, как пополняет бюджет налоговая полиция, выглядит чистейшим произволом».
С большим трудом сочиненные письма, политые водкой и огуречным рассолом домашнего приготовления, удивительно похожим на самые обычные слезы, прокурор получал и, почти не читая, подшивал в папки. Эти папки стояли на стеллажах, как невостребованные, искусно написанные книги на полках магазинов. Сердце прокурора давно не трогали ни обычные, ни «убедительные» просьбы, он не собирался ни «приостанавливать», ни «оказывать содействие», он работал в строгом соответствии со своим правосознанием, потому после получения таких бумаг Коптилкин звонил Семенычу и они весело переговаривались относительно докучливых разоренных людей, до которых им не было ровным счетом никакого дела.
***
Образовавшееся в маленьком нефтяном городе «Общество защиты прав потребителей», в которое входили два юриста, чьи фамилии начинались на букву «С», тоже писали письма и пытались бороться с системой власти. Именно пытались, поскольку реальная борьба с властью заканчивается по народному поверью фатально. Их адресат находился повыше, чем прокурор Коптилкин, - в генеральной прокуратуре Российской Федерации. В письмах содержались жалобы на сотрудников налоговой полиции примерно такого рода: «… они покровительствуют магазинам и торговым павильонам, поскольку в них работают, как правило, родственники конфликтующих либо лица, приносящие материальную выгоду покровителям. На почве этого происходят «разборки» и внутри коллектива». Но, несмотря на то что письма юристов «С» были сочинены куда более талантливо, чем письма разоренных предпринимателей, те и другие ждал один результат. Генеральной прокуратуре, как и прокурору Коптилкину, до налоговой полиции маленького нефтяного городка тоже не было никакого дела. В общем, Семеныч работал бы спокойно, если бы не журналист, всего один человек из многотысячного маленького нефтяного города. А, может, статистика выглядела бы куда хуже, если бы нефтяной город был крупнее - один к ста тысячам или один к двумстам тысячам... Кто знает?