Андалузские сны

               
    По  Андалусии – южной  провинции  Испании  невозможно  проплыть  на  корабле.  Не  вся  она  соприкасается  с  морем,  частью  -   горы,  частью – сухие  равнины.  Но  наш  автобус  проскользнул  по  ней,  как  нитка  вслед  за  невидимой  иглой  по  зелено-серому  холсту,  и  ощущение   мимолетности осталось  уколом  в  груди.  И  хотелось  поймать  это  мгновение – ибо  оно  было  прекрасным…
    Наша   быстроногая  богиня  путешествий  и  сказок с  загадочным   именем  Ольгагин,    много,  забавно   и   вкусно  рассказывала:  и  в  автобусе  и  во  время  прогулок, и  теперь   голова  зачем-то  до  краев   переполнена  совершенно  лишней  в   нашей  угрюмой  повседневности  информации…   Так  и  хочется  выплеснуть  ее  в  эфир – а  вдруг  и  еще  кого-то  сможет  порадовать?  Хотя,  чему  тут  радоваться?  История,  как  показывает  опыт, – штука  грустная.  А  самое  грустное,  что  никого  она  и  ничему  не  учит.
    Вот  изгнали  евреев  из  Испании.  Недавно  500  лет  отметили  этому  кровавому  событию…   С  тех  пор,  видимо,  не  только  еврейские  кварталы – худерии  пребывают  в  летаргическом  сне,  но  и  сами  андалузские  города.  Только  сон   каждого  города  другой,  разный,  непохожий…   
     Что,  кроме  летаргии     нынче  объединяет  распадающийся,     все  еще  говорящий  на  разных  языках  и  живущий  совершенно  разной  жизнью  полуостров?  Католическая  религия,  как  задумывали  500  лет  назад  жестоковыйная  парочка – Фердинанд  и  Изабелла?  Не  тут - то  было!   После  Франко,  католичество  для  испанцев – сущая  формальность.  На  них  бы  инквизицию  новую,  да  кишка  тонка  в  21-то  веке... А  вот сеть  универмагов  «Акорте  Инглесс»,  что  в  переводе  означает  «Английский  покрой»,  и владелицами  которой – сети  являются   дочери  еврейского  эмигранта  из  Польши  Эмиля  Капловича  как  паутиной  покрыла  весь  полуостров.  Лет  десять  назад   были  тут  и  другие  торговые  фирмы…  но  в  результате  честной  конкурентной  борьбы  остался  один  «Акорте  инглесс»…  Просто  рок  какой-то.    Во  всех  городах  мы  видели  эти  прямоугольные  в  любом  разрезе   корпуса  без  архитектурных  излишеств,  да  что  там…  и  без  окон  почти…  а  вот  ведь  смотрите,  какие  живучие…
     Как  там  в  арии  поется: «От  Севильи  до  Гренады» - проехали -проехали …  Собственно,  и  не  от  Севильи  даже – а  от  Кордовы.  И  в  каждом  городе – своя  Худерия -   бывший  еврейский  квартал  и  свой  замок – крепость –Алькасар,  и  своя  «маскета»  бывшая  мечеть,  переделанная  в  католический  собор,  и  своя  колокольня,  перестроенная  из  минарета,  и  своя,  покрытая  булыжником  площадь.  И  свои  бЫли,  настолько  обросшие  мхом  и  известняком,  что  уже  стали  сказаниями...  И  чему  в  них  верить,  чему  нет?...
    Вот,  кто,  например,  открыл  Америку?  Это  все  знают.   Колумб.  А  кто  он  был   этот  самый  Колумб?   После  него  не  осталось  ни  записей  в  церковных  книгах,  ни  документов,  да    и  назвали  его именем  Христофор  скорее  всего только  после  крещения.   Его   первый  памятник  мы  обнаружили,  когда  пошли  в  самоволку  в  Кордове  в  первый  же  день  после  приезда…  Там  он  стоит  во  весь  рост  напротив  двух  коронованных  особ  и  просит  их  высочайшего  католического  соизволения  на  плаванья   в  Индию  западным  путем.  Они  созвали  совет.  И  все  члены  совета  до  единого  проголосовали  тогда  против  этих  дорогостоящих   глупостей…  А  почему  в  своей  личной  подписи  первооткрыватель   нового  континента  неизменно  ставил  двоеточие – только  ли  потому,  что  латинскикий  вариант  его  фамилии   таки  означает  этот  знак  препинания:  Колонн?
    Ну  и  еще  оставил  после  себя  этот  самый  Христофор  целую  строчку  вопросительных  знаков,  но  об  этом  позже.  Ведь  начинать  полагается,  кажется,  с  начала.  А  сначала  была  дорога  в   Ламанчу,  которую  я  почти  не  помню  потому,  что  после  бессонной  ночи  была  практически  в  бессознательном  состоянии.

                СОН  ЛАМАНЧИ.
    Она   спит  удивительно  крепким  крестьянским  сном – этакой  почтенной  и знойной заслуженной  сиестой.  По  обе  стороны  дороги  простираются  необъятные  практически  площади  обработанной  и  необработанной серой  земли,  а  на  невысоких  холмах  в  отдалении  маячат  силуэты  быков,  когда-то  они  что-то  там  рекламировали,  а  сейчас,  когда  рекламу  вдоль  дорог  запретили,  просто  придают   своеобразный  колорит   этой  скучной  в  общем-то  степи  с  редкими  белыми  деревушками,  имя  которой  Ламанча.   Людей  на  полях  не  видно.  Маслины  зреют  на  низком  кустарнике  совершенно  самостоятельно,  так  же  как медленно,  самостоятельно   и  незаметно  для  проезжего  глаза  сок  наполняет  виноградные  лозы.  Так  же  как  не  терпит  никакого  вмешательства  зреющее  в  неглубоких  погребах  будущее  вино.  А  что  зреет  в  головах  местных  жителей?  Одному  Богу  ведомо. Может  быть,  в  одном  из  этих  крестьян  или  поваров,  или  продавцов  в  сувенирных  лавках  так  же  незаметно  созревает  будущий  Дон  Кихот?  Или  его  автор?  Хотя  вряд  ли…  Сервантес- то  был    вовсе  не  из  здешних  мест,  а  кажется,  откуда-то  из  Каталонии…   
    Мы  отобедали  на  постоялом  дворе,  потому  что  и   само  название «постоялый  двор»  и  стороение  неизвестно  какого  века,  в  котором  он  размещался  ни  сам  обед  ни  с  каким  более  современным  глаголом  на  ассоциировались.   К  тому  же   нас  уверяли ,  что  это  тот  самый  постоялый  двор,  в  котором  четыре  века  назад  куролесил  сам  долговязый    идальго…   иди  - знай! Нам  подали  очень  уместную  здесь  простую  крестьянскую  еду.    Какую-то  картошку,  какие-то  мучные  клецки-галушки,  жаренные  в  курином  жире  и  оттого  похожие  на  котлетки,  куриную  грудку  прямо  с  ребрышками,  и,  конечно – вино – простое,  сухое,  красное – обычный  десерт  к  обеду  у  здешних  крестьян.    Курицей  по  всей  видимости,  заменили  куда  более  традиционное  мясо,  уважая,  видимо,  наше  происхождение  и  страну,  которую  мы  как  туристы  здесь  представляли. За  обед  денег  не  взяли,  наоборот,  дали  полтора  часа  времени  для  ознакомления  со  здешними  достопримечательностями.  А  какие   здесь  достопримечательности?  Мощеные  булыжником  или  вовсе  не мощеные  улочки.  Беленая  церквушка    да    пара  сувенирных  лавок  при  том  же  постоялом  дворе     с  очень  даже  не  слабыми  ценами  на  сувениры, с  изображениями  легендарного  идальго  и  его   отдельно  стоящее   «святое  пузо»,  его   Санчо  Пансу  во  всех  техниках  и  из  всех  возможных  материалов .  Ну  вот  мы  и  расщедрились,  и  правильно  сделали,  ведь  в  Андалусии  уже  не  нашли  бы  ничего,  связанного   с  этим  худым  и  бесшабашным  рыцарем- фантазером,  чем-то  очень  напоминающим  наших  цадиков-праведников.  Ну,  а  теперь – в  автобус,    и  осталась  за  спиной  сонная,  пыльная  Ламанча,  со  своими  виноградниками,  низкорослыми  оливками,     жестяными  силуэтами черных   быков  и  ветряными   мельницами  на  вершинах  пологих  холмов…




                СОН  КОРДОВЫ.

   Сон  Кордовы -  совсем  иной.  Это  таинственный  сон,  хранящий  многие  тайны  и  несущий  в  себе  тонны  мудрости,  скрытого  кропотливого  труда  и  теней  прошлого,  более  живых  иногда,  чем  настоящее.
Наше  прибытие  в  Когдову  в  вечернем  часу,  когда  еще  и  не  думало  смеркаться.  И  предложение  Ольгигин  потратить  этот  вечер  на  отдых  в  гостинице  как-то  не  совпадали  с  состоянием  наших  душ.  Во-первых  за  время  семичасового  переезда  в  автобусе  мы  и  так  недурственно  передохнули  и  передремали,  хотя  наша  экскурсовод  все  это  время и пыталась  старательно  нас  развлекать  и  увлекать чем-то  из  неисчерпаемых  кладезей  своих  познаний,  бессонная  ночь  и  хорошее  молодое  вино  из  таверны  без  труда  побороли  все  эти  ее  усилия .  В  результате   прибыли  мы  в  Кордову  без  лишнего  груза  в  головах,  но  зато  совершенно  выспавшиеся  и  готовые  к  новым  подвигам.   
   Поэтому  едва  затащив  вещи  в  номер  гостиницы  и  вооружившись  на  рецепшене  картой  города,  мы  двинулись  в  путь…  и немедленно  застряли,  потому  что  многочисленные  проезжающие  по  бульвару  такси    с зелеными  огоньками  даже  и  не  думали  для  нас  тормозить.
   Поэтому всей  нашей  импровизированной  компании,  включившей  помимо  нас  с  мужем  еще  Алену  и  Славика – наших   спутников  помоложе,  – пришлось    возвращаться  и   заказывать  такси   из  гостиницы.  И  что  вы  думаете?  Оно прям- таки  немедленно  и прикатило….  И  отвезло  нас  довольно  задешево  в  тот  самый  до зарезу  необходимый  нам  алькасар ,  что  означает  не  просто  дворец  и  не  просто  крепость,  а  крепость  и  дворец  в  одном  лице.  Ну  и  ничего  удивительного,  только  так  в  то  время  и  строили…  Погдите-погодите,  мы  еще  не  доехали  до  Альгамбры…
   Замок  в  Кордове   показался  обычной  средневековой  крепостью – камень  неоштукатуренный,  окна – бойницы,  помещения   анфиладами  переходят  из  одного  в  другое,  по  углам – башни,  в  середине  пыльный  дворик  со скудным  фонтанишкой… . Алена,  правда,  попыталась  выразить  восторг:  Дескать  «Патио!  Патио!»  но  у  меня  почему-то  этот  восторг  никак  не  разделялся… Крепость  как  крепость,  невидаль  какая!   И  за  что  только  евры  свои  кровные  отдали?  Но  раз  уж  уплочено – ходим,  на  каждую  башенку  послушно  карабкаемся  по  винтовым  лестницам,  а  вдруг  что-нибудь  новенькое  углядим…  И  таки  углядели:    из  одной  из  башенок,  а  может  и  с  проходной  крыши  открылся  нашему  взору (как  написал  бы  путешественник  девятнадцатого  века)  обалденный или просто-таки  офигенный    вид… 

    Представьте  себе  чудный  старый  парк  посреди  которого  идут  анфилады  с   тысячами  струй  животворной  воды  ( по  крайней  мере,  такое  впечатление  это  производило)   льющиеся,  как  им  и  свойственно,  по  тысячам  парабол   навстречу  друг  другу.  Конечно,  мы  сразу  же  кинулись  икать выход  в этот  великолепный  сверху  парк.   Не тут-то было… Но на деле, когда заветная дверца всё-таки была найдена,  он  оказался  еще  чудеснее:  тут  уже  расцветало  множество  цветов -  и  на  клумбах,  и  на  деревьях,  а  апельсиновые  деревья   одновременно   были  увешанными     арабскими  сверкающими, но горькими  апельсинами    и   в то же время  цвели  и   пахли  до  одурения.  На  это  способны  исключительно  восточные  деревья  и  восточные  женщины…  Однако  аромат  и  сверкание  струй  в  лучах    все  еще  не  заходящего,  но  уже  изрядно  спустившегося  солнышка – были  не  единственной  начинкой  этого удивительного  места.  Чудо-парк  был  наполнен  голосами  тысяч    невидимых  певчих  созданий,  собравшихся  здесь,  видимо  для  того  чтобы  усладить  исключительно  наш  слух,  поскольку  больше  практически  никого    на  всем  этом значительном   пространстве  не  оказалось.  Тут   я  уже    совсем  было  почувствовала  себя  королевой.  Но  вдруг  у  основания  одного  из  длинных  прямоугольных  фонтанов  я  увидала  странное  сооружение  из  трех  человеческих  фигур  в  полный  рост.  Мы  подошли  ближе.
 
    К   нам  лицом    стояли  двое – он  и  она – в  коронах,  а  к  нам  спиной – один – в  штанах,  надо  понимать,  мужчина – и  тишина. 
- Так, - сказала  Алена,  привыкшая  во  всем  разбираться  скрупулезно.  –те ,  что  в  коронах,  это  видимо,  Изабелла  и  Фердинанд,  а  кто  же  третий?  Это,  по  всей  видимости,  тоже  персонаж  исторический… 
     Мы  уже  почти  догадались,  кто  же  был  этот третий,  стоящий  к  нам  спиной,  как  из  замка  появилось  юное  существо  в  очках,  и  жестикуляциями,  и  показывая  на  часы  стало  недвусмысленно  нам  пояснять,  что   время  нашего  пребывания  в  этом  раю  истекло,  и  нам  следует  поторопиться  к  выходу. 
    Потом  мы  еще  хотели  взглянуть  на  Римский  мост  через  знаменитый Гвадалквивир,  но  по  пути  заглянули  в  бар,  а  когда,  подкрепившись  и  повеселев  вышли  оттуда,  то  мост  нашли  довольно  легко,  и  то,  что  он  римский  было  понятно  с  первого  же  взгляда – больше  никто  не  строил  таких  самоуверенных  и  нахально-тяжеловесных   арок – на  века…  Кроме  того,  мост  подсвечивался  снизу,  и  не  заметить  его  было  просто  невозможно.  А  вот  реки – легендарного  Гвадалквивира мы  что-то  не  приметили,  что-то  правда,  шелестело  там  внизу  под  мостом,  но  как-то  на  речную  рябь  это  не  было  похоже.
     Все  прояснилось  во  время  утренней  экскурсии.     Ольгагин  поведала  нам,   о  том,  что  царственными  особами  были  действительно  Фердинанд  и  Изабелла,  а  стоявший  напротив,  к  нам  спиной -  Колумб,  именно  сюда  в  Кордову  он  прибыл  в  1492году   из  таинственного  ниоткуда,  чтобы   обратиься  с  просьбой  и  предложением  организовать  экспедицию  для  открытия  западного  пути  в  Индию.  В  тот  раз  по  решению  государственного  совета,  как  я  уже  писала,  Колумбу    в  помощи  было  отказано.
     Теперь  при  дневном  свете  мы  еще  раз,  еще  лучше  увидели  римский  мост,  но  то,  что  шелестело  под  ним,  было  похоже  скорее  на  рощу,  чем  на  великую  реку.  Воду  мы  тоже,  впрочем,  увидели,  но  ее  поток  был  ничтожно  мал  и  слаб    особенно  в  сравнении  с  массивными    кирпичными  арками  моста…
     Арок  в  Кордове  мы обнаружили  несметное  множество,  особенно,  когда  оказались  в  Маскете – мечети,  в  последствии  перестроенной  под  католический  собор.  Сделано  это  было  на  мой  взгляд  дюже  неуклюже:  огромную  ( на  50  тысяч  молящихся)  многоарочную,  и  от  этого  кажущуюся  кружевной  мечеть,  слава  Богу,  разрушили  не  полностью,  а  как  бы  встроили  в  нее  христианскую  церковь,  относительно  небольшую  и  традиционную,  хотя  и  красиво  украшенную.  О  том,  что  такое  переустройство  было  глупостью  и  кощунством,  Мудрый  король  Филипп  ( не  помню  номера)  сказал,  что  не  стоило  разрушат  то,  чего  нет  больше  нигде  во  всем  мире  для  того  чтобы  построить  то,  что  можно  увидеть  в  любом  месте.
       Кордова  спит  сном  особым – горделивым  сном-воспоминанием  о  былом  величии.  Во  времена  халифата  в IХ     и  Х  веках  здесь  был  самый  большой  и  самый  престижный  университет  в  Европе,  медицина  была  развита  настолько,  что  врач  окулист  в  девятом(!!!)  веке  предпринимал  попытки    оперировать  катаракту.  Здесь  родился  и  вырос    великий   Рамбам  или  Маймонид – тот  самый  о  котором  еврейские  мудрецы   говорили  тогда  и  говорят  поныне:  «от  Моисея  до  Моисея   не  было  такого  Моисея»  Сюда  со  всей  Европы  съезжались  студенты,  ученые  и  профессора  для  того  чтобы  обучаться  и   развивать    средневековые  науки – философию,  алхимию,  медицину  и  математику.
     Сон  Кордовы  красив  и  беспечален  – он  прогревается  солнечными  лучами,   его  освещают  белые  переулки  с  геранью  на  стенах, а  также  многочисленные   приоткрытые    дворики-патио,  которые  в  буквальном  смысле  соревнуются  друг  с  другом  своей  чистотой,  ухоженностью  и  украшенностью.  Чего  здесь  только  не  увидишь!  Кроме  обязательного  источника  проточной  воды  и  растений – и  обломки  римских  колон,  и  детские  игрушки,   и  какие-то  решетки  и  балкончики,  гобелены   и  коврики.   И  даже  клетки  с  живыми  певчими  птицами,  и  просто  птицы – без  клеток.  По  результатам  таких  соревнований  Кордовский   муниципалитет  присуждает  хозяевам   денежные  призы.   
      Спит   одряхлевший  Гвадалквивир  и  мост,  у  которого  римским  оказалось  только  основание,  и  многочисленные  Рафаэли – статуи  святого,  хранителя  этого  города.  Спят   и  лавочки,  в  которых  помимо   обычных  сувениров  продаются  кожаные  тесненные  изделия  и  ювелирные – из  серебряной  и  золотой  финифти  -  проволоки  заплетенной  в  металлические  кружева – характерные  и  известные  на  весь  мир  ремесла  этого    нынче  небольшого  и  неглавного,  но  трогающего  за  душу  города.      

               





                СОН  СЕВИЛЬИ.

      Перед  тем,  как   автобус  унес  нас  из задумчивой   Кордовы  в  блестящую и  кокетливую  Севилью,  с  нами  произошло  маленькое  приключение,  куда  более  соответствовавшее  по  духу  месту  нашего  назначения,  чем  исходной  точки.  Дело  в  том,  что   решив  охладиться  мороженым  прямо  на  площади  возле  Маскеты,  мы  имели  неосторожность  присесть  на  каменный  пьедестал  какого-то  памятника.  И  тут  же  к  нам  подвалили  две  черноволосые  дамы  с  веточками  розмарина  в  руках.  Не  имея  понятия  о  том,  что  данный  местный  обычай  может  означать,  мы,  два  безрогих  лося  приняли  дар (розмариновую  зелень)  и  нас  тут  же  принялись  облапошивать  (то  есть  вешать  на  уши  лапшу,  причем  не  какую-нибудь,  а испано-цыганскую).
    Та  что  подошла  ко  мне  просто  трещала   что-то   непонятное,  а  та,  что  облапошивала  мужа  оказалась  артистичнее:  закатывая  глаза  к  небу  она  буквально  закатывала  глаза  к  небу,  а  губами    многократно  произносила  имя  Мария  перемежая  его  выразительными  поцелуями  собственной  смуглой   и  изрядно  сморщенной  уже щепоти.  Как  вы  думаете,  родной  жене  такое  могло  понравиться?  Я  потребовала  от  мужа  выдать  нахалке  5евро  и  буквально  за  руку  уволокла  его  от  навязчивых  особ.  «Моя» – не  получившая  ни  копейки –  видимо,  посылала  нам  в  след  тираду  проклятий,  но  я  их,  слава  Богу,  не  понимала  и  не уже  поэтому  не воспринимала  на  свой  счет.        Как  вы  наверняка  уже  догадались,  дамы  эти  были  цыганками,  оказывается  манера  их  обращения  имеет  не  слишком  много  вариаций  не  только  от  Севильи  до  Гренады,  и  даже  до  Кордовы,  но  и  гораздо,  гораздо  восточнее   и  севернее  от  этих  мест.




  А   в  автобусе  по  дороге в  Севилью    Ольгагин  рассказывала  нам  о  происхождении  названия  «фламенко».  Вернее,  в  начале  она  предложила  нам  самим  догадаться,  какой  корень  мог  лечь  в  основание  этого  слова.  Варианты  возникали  самые  разные:  от  фламинго  до  пламени,  но  как  и  ожидалось,   ни  один  из  них  не  был   правильным.      А  слово  это  первоначально  означало:  чужестранный,  чужой,  а  еще  конкретнее – цыганский.  Вот  и  приехали…   
      Изысканный танец фламенко,  оказывается –  родной брат нашей  любимой  и  знакомой  до настольгической боли  «Цыганочки»,  только имеющий   испанское воспитание.  Цыганочка,   впитавшая  в  себя  вместо  родных  восточноевропейских инструментов и  мелодий  африканский  бубен,  южный  гитарный  плач, средиземноморский  ритм  и  темперамент.   Фламенко,  как,  кстати  и  наша  цыганочка – это  не  только  танец,  а  целый  ансамбль,  состоящий  из  гитариста,  певца-кантареро   - и  танцора (а  чаще – танцовщицы),  причем,  именно  солист   задает  темп,  настроение  и  смысл  всего  происходящего.  Особую роль в женском варианте танца играет болшой веер. В варианте фламенко - это не просто опахало или украшение. Движения веера - это условная замена слов. С помощю этой нехитрой уловки  совершались тайные признания, выяснение отношений, иногда -  и форма исповеди. С его помощбю можжно было послать призыв, а можно было назначить время и место будущего свидания... Вот, оказывается, каков он - Фламенко.  Поэтому он так прижился в условиях тотального контроля и запрета на какие-либо любовные отношения во владениях строгого ислама и средневекового иудаизма.
 
 Первое же большое и скучное желтое  здание, протянувшееся справа после въезда в Севилью оказалось табачной фабрикой. Той самой, на которой работала вольная цыганка Кармен, а потом подралась со своей товаркой по работе...
   
  А  еще  Ольгагин  рассказывала  нам  в  автобусе  о  Колумбе – об  этой  великой  и  загадочной  фигуре.  Оказывается,  мы  до  сих  пор  о  нем  практически  ничего  не  знаем  достоверно.  Например,  почти  во  всех  биографических  справочниках  говорится,  что  он  был  купцом  из  Генуи,  хотя  на  самом  деле  скорее  всего,  он  был  выкрестом  из  соседней  Португалии,  причем  и  фамилия  у  него  прежде  была  иной,  да  и  эта  произносится  потомками  не  точно – не  Коломбо,  а  Колон,  что  на  латыни  означает  двоеточие.  Не  случайно  любой  оригинальный  автограф  знаменитого  открывателя  Американского   континента  содержит  именно  этот  знак  препинания.  Вероятнее  всего,  его  истинная  фамилия  означала  тот  же  знак  препинания  только  на  еврейском  языке.
      Имя  же  его  Христофор,  что  означает  «христоносный»  или  несущий  в  себе  Христа  настолько  мегахристианское,  что никак не  было  свойственно  основной  народной  массе  ни  на  Пиренейском ,  ни  на  Аппенинском    полуострове.   С гораздо большей долей вероятности, так мог быть  назван   выкрест,  причем  привиллегированный,  чьи  влиятельные   крестные  родители  побеспокоившись  о  своем  протеже  давали  ему  особое  имя,  к  которому  ни  одна  крыса   даже из  святейшей инквизиции  придраться  не  могла.

    Откуда  же  взялась  легенда  о  его  генуэзском  происхождении?  Скорее  всего,  это  таки  была его шпионская легенда,  прикрывающая  его  истинные  задачи  в  Испанском  королевстве,  а  именно – сбор  разнообразной   информации  для  португальского  короля.  Иначе  говоря,  наш  Колумб  функционировал  в  Испании  как  разведчик.
       А  при  чем  же  здесь  путешествие  в  Америку  или  даже   поиски западного  пути  в  Индию? – спросите  вы. И  вы  думаете,  я  вам  смогу  ответить?  Наивные вы люди!  Неизвестно  даже  сегодня,  чей  именно  прах  скрывает  саркофаг,  удерживаемый  в  сумрачном  переходе  севильского  храма Маскеты  четырьмя  фигурами,  символизирующими    Леон, Кастилию,  Наварру  и  Арагон  - четыре  королевства,  объединенных  в  результате  знаменательного  брака  католической  парочки – Изабеллы  и  Фердинанда  в  единую  страну…  Ну-ну…
    Вообще же грешный сон Севильи, как мне кажется, умещается в надписи-молитве на прелестном памятнике юной Деве Марии, стоящем недалеко от Маскеты:"О ты, зачавшая без греха, молись за нас, дабы мы могли грешить без зачатия!"