Разбирая старые письма

        События, документы, воспоминания становятся историей. Но для этого нужно время. Фактор времени интересен сам по себе. Вроде бы ничего не меняется в тех событиях, которым минуло 30, 40 и более лет, но, что интересно, к этим событиям человек начинает относится совсем по -другому, нежели, если бы события происходили сейчас. При этом ранние события увязываются как то с сегодняшними днями и живущими людьми.

       В зимний период у меня оказывается  много свободного времени -отсутствуют уже зимние рыбалки, нет дачных забот и вообще лето, как то  более насыщено какими то делами, передвижениями.

        Давно уже я заметил в шкафу две довольно больших пачки писем, перетянутых туго шнурком. Эти письма  жена Валя за нашу совместную долгую жизнь  сохранила и не выбросила. Какая она все-таки у меня умница!  И как то в один из зимних вечеров решил я навести ревизию этих писем. В пачках  оказались мои письма, моего брата, братьев Вали и других родственников и знакомых. И стал я с интересом перебирать эти письма и читать и как будто перенесся на несколько десятков лет назад - мелькали люди, которых уже нет, события, жизнь отдельных людей и нашей страны. 
 
           Особенно меня обрадовало, что среди писем была информация о трудных 90-х годах. В свое время мы с Сережей  этот период времени хорошо описали в письмах в Израиль моему товарищу Хейфецу Игорю, но он эти письма не сохранил. А жаль, как бы они сейчас пригодились!

      Итак,  вот некоторые письма, которые наиболее характерно отражают жизнь в России в последние годы, особенно,  в 90-е.

      Ниже некоторые письма Толи, брата жены Вали.
         Письма Толи от 31.05.89; от 19.08.89 и от 10.11.89.
     «…У нас весна обычная, днем жарко, ночью холодно. На участке откопал кустарники, высадил овощи  и рассаду. Пытаюсь нынче развезти садовую землянику, методом рассады. Но как только она попала в открытый грунт, то сразу же стала чахнуть…. Урожай нынче средний, собрали немного смородины, малины, помидоров…. Осень теплая и сухая, радостно работать  на огороде. Урожай был неплохой, даже не смогли все переработать. Надо как то кончать со своими комплексами и выходить на рынок. Я привез большую кучу удобрения. Наши совхозы и колхозы землю обильно посыпают минеральными удобрениями, а навоз бульдозером выгребают из коровников и не используют…..Ноябрь у нас месяц зимний. Я как раз был на участке и повалил сильный снег, я обрадовался  и стал снегом засыпать землянику и кустарники. К концу дня сильно утомился и решил заночевать в домике, а утром на улице было -30, а  в домике около нуля!»

            Письмо Толи от 09.10.90.  «…После сильного наводнения  на участке занялись восстановительными работами – земля превратилась в целину, да и постройки имеют повреждения. В связи с этим, пришлось  картошку и капусту покупать. Но много варенья. Авось перезимуем!»

           Письма Толи от 07.04.91 и 02.05.91.   «… Мой шеф разрешил мне поработать еще год… Жить стало труднее, но кое-что можно купить на базаре и по карточкам. С промтоварами хуже – нет обуви и  одежды никакой…..В этом году парники не делаю, упор на картошку и капусту….Питаемся нормально, все по карточкам. Плохо, что перспектив хороших нет!»

         Письмо Толи от 06.10.06.  « Все лето был на участке, но урожай нынче скудный. Начались заморозки, я ретировался домой. Основной овощ Забайкалья картошка уродилась скудно и на рынке сильно подорожала. Мы немного накопали, но мелковата. Срубили капусту и ждем холодов, чтобы посолить ее».

       А вот письма Валиной  подруги Эли Брянской.    Эля умница, защитила кандидатскую диссертацию и была хорошим специалистом по хроматографии нефтей. Как человек, она очень добрый и отзывчивый, готовая  помочь любому. Но в личном плане не повезло. Попалась сволочь (западный украинец), который женился на ней ради квартиры, которую ей выделили, как кандидату наук. Она от него забеременела, он ее избил, и с мечтой о ребенке пришлось распрощаться. Она с ним развелась, но 2-х комнатную квартиру он у нее оттяпал полностью. Замуж она так и не вышла. Вот вкратце судьба этого человека.

       В письмах она характеризует жизнь на Украине в трудные 90-е годы.
       Письма Эли из Киева с 1986 - 1991  год.    «… в магазинах пусто. На работе выбросили  кое-какой  импорт специально  в количестве, чтобы  перессорить друг друга. Я вырвала итальянские сапоги теплые, рабочего вида за 120 р. Очень соскучилась о Вас, ощущаю, что жизнь приходит к тупику, в котором не так много  окружающих  людей, и они бегут мимо, может быть в другие тупики.

         Опубликована карта радиации, близко к Киеву. В Ирпене и Коростыне  уже всюду пятна  от 1,0 до 5,0 кюри/км2. В общем, некрасивая картина! В печати пишут, что  все проверяется и контролируется на рынках и в магазинах, что можно есть овощи и фрукты. С детьми многие уехали, кто в дома отдыха, кто  к родственникам. Но не все это могут осуществить. На душе грустно…»

            «… В институте денег мало, грозят сократить 50% сотрудников. На будущий год никаких перспектив,  министерств  и госзаказов не будет.  Говорят, институт перейдет на аренду.  Требуют, чтобы вся деловая переписка велась только на украинской мови.  Для отоваривания в магазинах на производстве выдают  купоны  на 70%  зарплаты или пенсии. В овощном магазине тоже на купоны  только лук, картошка, яблоки. Правда, хлеб без купонов. Да, у нас совсем нет конфет, говорят, из них гонят хороший самогон… В институте  дают землю под огороды, но я не решаюсь, кто будет ее обрабатывать?»

            «… Валя,  если есть  кремы для лица, привези. Если попадутся колготки 12,13,14 размеров купи по 3-4 штуки. В магазинах пусто. Стиральный порошок выдавали на работе. Родственники пишут, что в Новосибирске ничего в магазинах нет и талонов нет. Бедная наша страна!»   
   
          «… Об отделении Украины ничего не знаю,  но брожение идет, особенно с запада. 30-го ноября на митинг прибыло  много автобусов с западной Украины с  жевто-блакитными  флагами. А первого объявлена стачка, направлена петиция Верховному совету и Правительству с требованием объявить марксистко-ленинское учение вредным, закрыть Чернобыльскую  АЭС, вернуть украинских солдат из других регионов, не заключать союзный договор…..»

       «…приехала в Киев, а здесь забастовка, не ходят троллейбусы  и трамваи. Доехала домой  еле-еле на такси…. В этом году опять яблок не будет. Как не везет Киеву, а до Чернобыля было много…»

        «… паника, в Киеве кто-то пустил слух, что плотину на Чернобыльской АС порвало и вся радиоактивная вода хлынула в Днепр и пользоваться питьевой водой нельзя! Потом разъясняли, что это «утка». В Верховный Совет поступило ходатайство о присвоении Киеву статуса «пострадавшего города»….»

          О жизни в Донецке, где жила Света, племянница Эли. «…Кое что прислали из продуктов родители мужа Светы – крупу, консервы. Я добывала  пропитание , где могла. В магазинах нет никаких овощей, за вареной колбасой очередь, за мясом дикие очереди…»

        «… Жизнь потеряла  какой-то смысл, о работе уже не скучаю. Смысл пропал из-за этого экономического упадка и общих распрей, когда все наладится?... Многие из Киева хотят вывезти детей на лето, но как это сделать. Если в Россию, то у нас нет талонов, чтобы питаться. У нас все по купонам, их много накопилось, нечего покупать!...»

          И вот Эля была вынуждена уйти на пенсию, ищет какую-нибудь работу. «… Володя Сопкин нашел мне место дежурной в гостинице «Авангард», буду звонить в кадры.  А сейчас вожусь с малышом. Платят 120 р и кормят в обед…».
         И это высококвалифицированный специалист со степенью!

         Много писем и от нерегулярных корреспондентов, Наиболее интересные тоже надо здесь привести, в них много информации, особенно о событиях 90-х годов. При этом география этих писем довольна широка – Киев, Москва, Сургут.

         У Вали есть еще одна подруга –землячка со школьной скамьи Вера.
 Живет она сейчас в городе Смела  на Украине. 

          А вот ее несколько писем за 1989-91 г.г.  «… В отношении украинского  «руха», мы слышали из теле и радиопередач.  Простые люди знают, что это дармоеды и болтуны. Наши интеллигенты  вдруг заговорили на украинской мове. Иногда и  в мой огород бросают камушки, но меня не просто закидать, с хохлами я жить научилась. А на ж.д. приказом введен русский язык по всему Союзу. Мне легче,  а как будут дети и внуки наши? Мой сын Володя украинский не приемлет, а дочь Аленка слушает лекции на мове, часто на ломаном языке, поэтому лекции она не пишет. В Киеве особенно стараются – порицают тех, кто говорит на русской мове… на работе кругом сокращение.. В марте была  в отпуске за свой счет – нечем было платить зарплату рабочим…. Огороды летом отнимают не только время и силы, но и душу, но без них сейчас не прожить! Все мысли заняты ценами и дефицитами. Ужас какой-то, все человеческие дела забываются, все заботы, заботы…»

         Письмо Веры из Смелы в 2004 году. К сожалению тема трудностей и печали осталась та же, что и 15 лет назад!  «… А у нас сплошная озабоченность, озлобление  и одна тема «знащивали?» (наверное – переночевали?)  Никак не наедимся «незалежностью». И все эти «москали»! Не знаю, за какие грехи меня сюда занесло!...»

           А вот другой  аналогичный крик  Веры Максимовны Нестеренко из Киева. в коротенькой открытке 1991 года. Она врач офтальмолог и лечила сына Сережу  в Киеве. «…Я для вас много накопила газетных заметок о Чернобыле, но наверное, Вы все знаете.  Киев обеднел до ужаса!»

          Несколько писем я получил  из Киева и от своего друга Бори Васильева. Он занимал должность завлабораторией технологии бурения в нашем институте. Это очень уравновешенный человек, не многословный,   до фанатизма  предан рыбалке. Бывало Боря в 3 ч. ночи едет на велосипеде  на озера под Киев, возвращается  с рыбой домой и успевает к началу работы быть на месте. Много мы с ним утренних зорь и вечерних закатов провели вместе на украинских водоемах. Кстати, довольно много мы побывали и не далеко от Чернобыля.

             Письмо Бори из Киева от 25.09.99.  «…ушел на пенсию, но пока служу, пока не гонят. Зарплата все же  больше, чем пенсия, хотя и ее задерживают по 5-6 месяцев. Молодежь, кто успел,  разбежались по разным аналогичным киевским структурам, а старики ждут команды «уйти на заслуженный отдых!»…. Иногда удается заключать договора  в России. Вот и сейчас сижу на буровой в Татарии и печально слушаю разговоры местных буровиков о недостатках и преимуществах разных марок автомашин. И думаю про себя – а нам бы хоть заработать на хлеб насущный!»

          А вот похожее письмо Бори, мужа Вероники, наших славных друзей по Киеву  от 09.04.91. «… В Киеве жизнь сносная, но близость Чернобыля портит впечатления и Вы правильно сделали, что уехали… После повышения цен, мы еще не успели привыкнуть,  но даже смотреть в сторону пустых прилавков страшновато!  Цены сразу прыгнули в 3-4 раза! Мы в этом году собираемся поработать на приусадебном участке, надо переходить на автономное снабжение продуктами питания…»

          А вот сообщение из Москвы от дяди Саши. Мой дядя со стороны мамы, бывший летчик-испытатель, пенсионер, оптимист по жизни в своем письме от 18.11, 90 года сообщает о печальных изменениях  в столице, в которой всегда полки магазинов ломились от изобилия товаров, а все вокруг исправно  устраивали набеги за мясом, колбасой и прочими съестными припасами в столицу, а тут: «... Ситуация такая, что трудно передать словам. Это все нужно видеть своими глазами и прочувствовать  народное угнетенное состояние! Московская жизнь похожа на  кипящий котел, народ злой, разучился улыбаться. В магазинах ничего нет, за хлебом очереди, а мясо бывает редко и  тоже огромные очереди. Товаров никаких нет На рынках цены бешеные, рубль ничего не стоит, ожидаем замену денег. За всю мою долгую жизнь такого бардака видеть не приходилось! Боимся, как бы не вспыхнула гражданская война, тогда всему будет конец!»

       А это уже письмо моего брата Валеры, который в те времена работал на Севере – Радужный, Сургут и мотался по всей Сибири, протягивая трубопроводы.

        В письме из Сургута от 16.02.90 он пишет:  «…С обеспечением стало намного хуже. Если что-либо выкинут в магазины, то выстраиваются огромные очереди. Бывает кооперативная сухая колбаса, но по  11 руб и плохого качества. Талоны на сахар, моющие средства… С октября с Володей Шорниковым  ходим отмечаться на мебель. Наша очередь 530, а отмечаться надо каждую субботу.. Но ходят слухи, что очереди разгонят, а мебель будет распределяться по предприятиям, а это лазейка для спекулянтов. В стране творится бардак, глаза бы не смотрели! Люди перестали работать, наше предприятие 2-й месяц не выполняет план. Эти съезды всю страну раскрутили, а мафия спокойно, на этом наживается.. Хоть за границу убегай!»

           А вот еще характерное письмо из Клина от Нины Пяевой, наверное,  от 1990 года. «… Год тяжелый… А мы все никак  не соберемся к Вам. А теперь вообще не поймешь, что, ведь карточки на продукты кругом, куда же поедешь? Я уже совсем не хочу работать, но при теперешнем безденежье попробуй, не работать!»   
 
       И вот последнее письмо, от  Валиной родственницы, которая как то гостила у нас. Письмо очень грустное, пишет человек, который  живет очень трудной материальной жизнью, она одинока и особенно помочь ей некому, ее одолевают серьезные болезни (похоже у нее случился инсульт). Из письма также видно, как плохо у нас обстояли дела со снабжением лекарствами, которые надо было также доставать, как и продовольствие.
 
        Вот это письмо Антипиной Маши из Урюпинска от 11.02.89: «…10 лет прошло с тех пор, как мы побывали у Вас в Киеве. Мне тогда оставалось немного до пенсии и я попросила дать мне 1,5 ставки, но начальство  отказало. Вот тогда еще  начало меня трясти, как в лихорадке от обиды и от страха. Что же я буду делать с 50 руб. пенсии? Я тогда получила удар,  думала не выживу… Валя, ты пишешь, что в мае будешь в Киеве (в это время мы уже жили в Астрахани). Попытайся, если будут силы и время достать для меня лекарство для уколов ЦЕРЕБРОЛЕЗИН. Хочу попробовать  его, может быть еще продержусь  немного и не слягу…» 

          И вот все письма прочитаны. Какое тяжелое впечатление они оставляют! Особенно 90-е годы!  Можно сделать печальный вывод из этой мозаичной картина за 25-30 лет, что наша жизнь в России была сплошным несчастьем, борьбой за сосуществование? Наверное, это действительно так и не так.  Но были, ведь,   и радостные моменты – рождались дети, были свадьбы, была любовь! Я же особенно выбирал из писем те моменты, которые подчеркивали трудные годы становления России после падения СССР. Свою отрицательную роль в этом сыграл болтун Горбачев и пьяница Ельцин. Слава богу, что не случилось гражданской войны, и мы вроде бы встали на ноги.
      
          Однако России фатально не везет, политические  и иные бури накатывают на нее с какой-то  регулярностью –Первая мировая война, потом  Социалистическая революция, потом Гражданская война, потом  Вторая мировая война, потом развал и крах Советского государства  и, наконец, лихие 90-ые годы. Доколе? Разве можно выдержать! Думаю, что другая нация под этими ударами судьбы уже деградировала бы, а государство перестало существовать!  Такой финал не для нас россиян. Наш народ настолько терпелив и привык  к трудностям, что, кажется, все переживем, но хочется, чтобы молодое поколение не знало бы наших трудностей.

           Но мы еще живы, мы пытаемся даже вернуть былое могущество СССР! В магазинах, слава богу, все есть, были бы деньги. К сожалению, не у всех они есть, чтобы удовлетворить элементарные потребности, разрыв между бедными и богатыми очень большой. Наверное, и всегда так было.   Но во время платят пенсии и, как правило, зарплаты. А это уже кое, что!