Путь Аграфены 26

Глава 26. ВОЙНА

"Ведь борьба чудовищ
стоит и за мировыми войнами,
и хорошо, по крайней мере,
что мы не склонны больше
поэтизировать эти войны.
Со временем будет покончено
и с поэтизированием революций".
Даниил Андреев. «Воцарение Третьего Жругра»

- Вот так, - показал Венс. – Берешь ее за жабры и закидываешь за спину. Несешь, как несет мешок портовый грузчик.
- Но я не грузчик, - напомнила Га. – Я всего лишь девочка. И мне семь лет. К тому же, у меня новая курточка. Если я закину рыбину за спину, то вымажусь в крови, слизи и чешуе. И пропахну вся этой самой…
- Ты сейчас не «всего лишь девочка», - прервал нытье кок. – Ты матрос на борту «Морской ведьмы». Хватай самую маленькую, - Венс сам протянул «самую маленькую» рыбу, размером разве что чуть меньше Га. Сам кок взвалил на могучую спину сразу два морских монстра и бодро затопал к трапу, что вел во внутренние помещения корабля.
Девочка послушно согнулась под весом «самой маленькой» рыбины и потащила ее по трапу вслед за Венсом. Оказалось, что нести груз на спине не так уж и тяжело. Главное, не поскользнуться и не скатиться в трюм вместе со своим грузом.
- Вот слушала я рассказ про Понтия, - говорила Га в спину коку, - и про Дениза с Тенгизом, и про Ханга, и все думала, откуда же Вы так много знаете о каждом матросе.
- Ты не представляешь, как много можно услышать, когда щедро насыпаешь в миску половник мясного рагу, - шутливо бросил Венс через плечо.
Они как раз добрались до камбуза, и кок размашисто – шмяк да шмяк - обрушил своих монстров на разделочный стол. Потом помог Га избавиться от ее ноши. Девочка брезгливо повела плечами – курка была мокрой, но, на удивление, запах не был противным и разящим. Здесь, в открытом море, этот запах – рыбы и морской воды - стал привычен и казался совершенно естественным.
- Высохнет, - широко улыбнулся кок и с обычным проворством принялся работать тесаком, пластуя рыбу и деля ее на куски для рыбного супа и для жарки на огромной сковороде. Таких сковородок на камбузе было две, так что за раз можно было нажарить рыбы на всю команду.
- А раз Вы все знаете, - лукаво спросила Га, - то, может, расскажете, куда держит курс «Морская ведьма»? Который день плывем, а для меня это по-прежнему большая тайна.
- Нет! Никакой! Тайны! - с каждым словом Венс наносил мощный и точный удар тесаком, отсекая новый кусок рыбьего филе и тут же сметая его в кастрюлю. – «Морская ведьма» идет с грузом металла и стали из Серебряного города на остров Сидрат.
- Сидрат? – переспросила Га, пробуя новое слово на вкус, как всегда пробовала новые блюда, приготовленные Венсом. Она впервые услышала, что то место, куда пропустили ее ворота, называлось Серебряным городом.
- Так на острове называют лотос, - пояснил Венс. – Но не просто лотос, а огромное лотосовое дерево. До самых небес. Оно растет в трех днях пути от берега, но его видно из любого места на этой пустынной земле. Местные жители вообще считают, что его видно из всех уголков Вселенной. Или даже считают, что лотос и сам есть Вселенная. Ведь весь мир островитян – и есть остров Сидрат.
- Но есть же и другие острова! – удивилась Га.
- Не для сидратцев, - Венс начал растапливать плиту. – Лотос для них стоит на краю миров, на крайнем пределе. За лотосовым деревом – пустота, там заканчиваются все познания всех существ.
- Но там же дальше суша, море. Разве жители острова этого не видят? – никак не могла понять девочка.
- Там пустыня, - объяснил Венс. – Огромная пустыня на огромном острове. Непроходимая. Да и не пустят дальше. У лотосового дерева заканчиваются все пути всех путников.
- Кто не пустит? – Га взяла тряпку, ведро с морской водой и стала отдраивать разделочный стол от чешуйчато-кровавой жижи. Хоть девочка и почистила рыбу еще на палубе, но часть чешуи все же прилипла к шершавой рыбьей шкуре.
- Стражи, - коротко сказал Венс, и Га поняла, что ничего об этом больше не узнает. Пока не узнает.
- А почему «Морская ведьма» везет металл и сталь на остров Сидрат? – девочка сменила тему.
- В Серебряном городе плавят лучшие металлы во всех семи морях. А здесь, на острове, своей руды нет. Поэтому они покупают металлы у торговцев, таких, как мы, а потом из этих металлов куют клинки, лучшие из тех, которые кто-либо видел во Вселенной.
- А у нас в городке рассказывали, что лучшие клинки куют трепястки, - вспомнила девочка.
- Это кто еще такие? – удивился Венс, которого тяжело было чем-либо удивить.
- Такие человечки маленькие. Вам по пояс, - Га гордилась тем, что, оказывается, знает нечто особенное, Венсу незнакомое. - В горах живут. Еще у них бороды очень острые. Даже поговорка у нас такая есть: «Не дергай трепястка за бороду – пальцы срежет».
- Ух, мне бы такую, - усмехнулся Венс и провел пятерней по собственной окладистой бороде. – Не знаю, какие клинки куют трепястки, но холодное оружие с острова Сидрат на любом рынке можно продать за очень высокую цену.
- А почему их мечи так ценят? – Га уже успела, по распоряжению Венса, поставить на плиту кастрюлю с овощами, залитыми водой; пресной, конечно же, не морской.
- Все просто, - Венс пожал могучими плечами. – Кто проводит все дни свои в войне, поневоле станет лучшим оружейником.
- А с кем они воюют? – удивилась Га. – Если остров – большая пустыня, значит, край не такой богатый, как, например, страна Понтия. Кому же понадобились эти пески?
- Друг с другом они воюют, - вздохнул Венс. – А такая война – самая страшная. Такую войну называют гражданской. А в гражданской войне не берут пленных, раз их нельзя продать.
- Зачем же? – справедливо возмутилась девочка. – Зачем же воевать друг с другом? Они же говорят на одном языке, понимают друг друга. Почему воюют, а не договариваются? У нас в городке все споры решали за накрытыми столами. Да как угодно, лишь бы не воевать!
- Ты права, - Венс взглянул на девочку с уважением. - Ведь распри в своем народе настолько же губительнее войны против внешнего врага, насколько война губительнее мира.
Га поняла не все, но, на всякий случай, согласно кивнула. Венс некоторое время молчал, а потом решил все же продолжить рассказ.
- Здесь, на Сидрате, говорят, что война человека снова делает человеком. Как ни страшно это звучит. Сидрат – действительно большая пустыня. Вернее, несколько пустынь, между которыми располагаются небольшие оазисы плодородных земель.
Давным-давно Сидрат был довольно мирным островом. Воевали, конечно. Вот за эти самые оазисы и воевали. Но потом все поутихло. Народ Сидрата расселился по острову. Чтобы больше не враждовать, между оазисами установили родственные связи. Юноши из одних плодородных земель брали себе в жены девушек из других оазисов. Так на острове установился мир.
- Что же произошло дальше? – любопытная Га слушала Венса с большим увлечением.
- А дальше на остров пришли чужаки, - продолжил Венс. – Они приплыли на двух кораблях. Поселились на маленьком клочке пустынных земель, никому не мешали. Даже покупали у сидратцев воду и провиант, отдавая привезенные с собою товары.
- А потом?
- А потом чужаки нашли на острове алмазы. Такие драгоценные камни, которые…
- Я знаю, что такое алмазы, - поспешила заверить Га. – Что произошло дальше? Чужаки стали воевать с островитянами?
- Нет, - покачал головой Венс. – Не сразу. Вначале прибывшие поселенцы и коренные жители острова Сидрат очень дружили. Стали даже заключать смешанные браки. Сидратцы помогали добывать алмазы, ведь им самим эти камни были совершенно не нужны. Затем на остров прибыли новые поселенцы. На ста кораблях.
- И теперь чужаков стало много, и они решили захватить плодородные земли? – догадалась Га.
- Вовсе нет, - грустно улыбнулся Венс. – Чужаки поселились в пустыне, и жизнь потекла прежним чередом. Даже лучше, поскольку корабли привезли много нужных для островитян товаров.
- Так что же случилось? – нетерпеливо спросила девочка.
- Как я уже говорил, островитяне считают, что мир с одной стороны ограничен морем – оттуда приходит все мирское, человеческое. С другой же стороны пределы мира пролегают у корней лотосового дерева. Дальше – пустота. Там – мир тех, кто ушел из этой жизни.
- Красивая легенда, - восхитилась Га. – Но причем тут войны?
- Эта легенда, как ты говоришь, - Венс нахмурился, осуждая девочку за слово «легенда», - для жителей острова Сидрат заключает в себе целостную картину мира. Они не представляют, что можно думать как-то иначе. Они не хотят верить и не верят в другие острова. Даже чужаки приходят на остров из пустоты. Такой же пустоты, как и за лотосом Сидрат.
- Это их право, - согласилась Га.
- Это их право, - кивнул Венс. – Но чужаки решили, что должны заняться просвещением островитян. Освободить «темных» аборигенов от их «глупых» заблуждений. И не просто разговорами. Они пришли в ближайший оазис с ружьями. Заставили островитян строить храмы, посвященные чужим богам. Стали рассказывать о других островах, о другой картине мира и даже заявили, что дерево Сидрат – не единственное такое дерево во Вселенной.
- А что сидратцы? – спросила Га тревожно и зачарованно.
- А сидратцы осерчали, - Венс снял с плиты кастрюли и расставил сковороды. Через несколько минут розовые куски рыбы заскворчали в масле со специями. – Они сожгли все сто кораблей чужаков. И те два, что приплыли первыми, тоже сожгли. Поселенцы оказались запертыми на острове Сидрат. И с тех пор на острове идут постоянные войны.
- Чужаков с островитянами? – спросила девочка.
- Все сложнее, - ответил Венс. – Дело в том, что некоторые сидратцы поверили чужакам и стали молиться в их храмах. А некоторые поселенцы уверовали в лотосовое дерево на пределе мира и стали сражаться на стороне сидратцев. Все смешалось. Теперь это остров войн. И мы везем им сталь и металл для новых мечей, щитов и копий. Беги, барабулька, скажи Бруксу, путь шлет свободных от вахты - на обед жареная рыба с отварными овощами. Готов обед.