Взлет

«Если глыба падает не на голову, а на другую сторону акробатической доски, то человек может взлететь очень даже высоко»

До середины весны двухтысячного года в «Дробинке» вышло четыре статьи про Семеныча, и каждая из них возбуждала у начальника налоговой полиции обессонивающее желание закрыть расписавшуюся журналистскую сволочь в камере и безо всяких объяснений хорошенько оттузить, предварительно засунув паяльник, куда надо. Не успокоило его даже то, что редактор газеты маленького нефтяного российского города, хохол Квашняков, которому на Россию было в принципе наплевать, предоставил возможность Семенычу реабилитироваться. На   бумажных, чернеющих типографской краской полосах, с   которых администрация маленького нефтяного города скармливала населению успокаивающие объяснения подъема расценок на жилищные услуги, было напечатано интервью, где Семеныч с благожелательной талантливой подачи журналиста выглядел чистеньким поросеночком, в отличие от Алика, отнесенного к коллективу соловьев, поющих исключительно в кустах. Текст был исполнен добротно, но ржавчина, покрытая праздничной краской, гниет по-прежнему и лезет наружу.
Крысы бегут с тонущего корабля, птицы, предчувствуя наступление зимы, улетают на юг, муравьи перед грозой прячутся в муравейнике. Всякая тварь бережется, что говорить о Семеныче?! Он понимал, что надо покидать маленький нефтяной город, где его авторитет уничтожен. Даже самый пугливый предприниматель смотрел на него теперь не иначе как со злорадным весельем во взгляде. Он ходил по улицам и коридорам мрачный, испрашивая у судьбы совета: куда и за сколько? Как часто и случается у людей настойчиво ищущих, решение пришло само собой. Позвонил начальник налоговой полиции округа Закоулкин, давний друг Семеныча, и нежданно обрадовал:
- Можешь слететь на «землю» на хорошее место. В Екатеринбург. На заместителя начальника налоговой полиции. Тебя рекомендовал. Все согласны.
- В час иссушающей печали,
Когда от жажды меркнет свет,
Вдруг гром раздастся. Вы мечтали?
Так будьте счастливы, поэт!
– изумленно продекламировал Семеныч.
- Семеныч, ты о чем? – настороженно спросил Закоулкин, готовый подумать о непостоянстве всего разумного.
- Извини. Только стихами Рифмоплетова и смог. Ты слишком вовремя, - спокойно ответил Семеныч. - Но ты не напутал?
- Есть место, - подтвердил Закоулкин. – Великолепное предложение, но сам понимаешь, такие возможности даром в пакет не положат - не предприниматели на базаре. Надо гостинчик снарядить кое-кому. Я так и говорил о тебе: человек благодарный, отплатит.
- Не тяни, говори, что надо, - нетерпеливо попросил Семеныч. – Меня тут так ославили, что оставаться далее нельзя.
- В принципе, надо не много за такое дело, - ответил Закоулкин. – Двести тысяч рублей - ровно на две новеньких автомашины.
- Действительно не много, - согласился Семеныч. – Как думаешь, если часть проплачу муксуном? Есть выход на рыбозавод. Муксун – рыбка знатная, дефицитная, такую в Екатеринбурге и не едали. Допустим, килограмм триста муксуна и сто пятьдесят тысяч рублей.
- Пойдет, - после короткой паузы согласился Закоулкин.
Подношения он выторговывал не кому-то, а исключительно себе, и чрезмерное восхищение Семеныча его предложением о смене должности наталкивало на перспективы…
Ни в сборе рыбы, ни в сборе денег у Семеныча проблем не было. Директор рыбозавода отдал с радостью три центнера муксуна, лишь бы не проверяли его бухгалтерию, а сто пятьдесят тысяч рублей подчиненные Семеныча быстро собрали с предпринимателей на неиссякающие нужды налоговой полиции. Но этого оказалось мало…
- Когда переезжать на новое место? – спросил Семеныч у Закоулкина, передавая деньги и рыбу.
- Не торопись, - отмахнулся Закоулкин, считая новенькие тысячные купюры. – В Екатеринбурге запросили еще сто пятьдесят тысяч.
- Но предприниматели не резиновые, - взмолился Семеныч. – Они сейчас-то зыркали недобро. Вряд ли в скором времени дадут на ремонт крылец. Когда деньги нужны?
- Быстро, - ответил Закоулкин. – Ты уж постарайся…
Стараться Семенычу не пришлось, случай сам нашел его.
Витя, начальник службы собственной безопасности  налоговой полиции, вынюхал то обстоятельство, что уже девять лет, больше половины срока существования маленького нефтяного города, неподалеку, среди сосен, ветров и болот, работал мини-завод по изготовлению бензина. Этот бензин документально оформляли как закупленный местным нефтяным предприятием «СНГ» у фирмы «Генерал плюс», в которую и перечислялись деньги, и Генералу было приятно. А чтоб никто не догадался, смола, остававшаяся от переработки нефти, закачивалась в скважины, глубоко под землю. Витя без промедления изъял документы спрятанного в лесах бензинового завода и подключил к расследованию милицию. Была задержана цистерна преступного местного бензина, по бумагам числившаяся как привозная.
Глыба правосудия, набирая скорость, летела…
Казалось, что маленький нефтяной город сотрясет большой скандал, но нефтяной Генерал на допросе, перемежая цензурные слова с нецензурными, последние мы упустим, сказал следователю:
- Что ты хочешь? Судьбу свою погубить спешишь? Ты ж ничего не сделаешь. Ты - никто. Ты - расходная ветошь. Тобою грязь вытрут и выбросят, если потребуется. Мозги напряги. Я сейчас Семенычу позвоню, и он все закроет...
Так и получилось. Семеныч забрал у Вити документы по мини-заводу, обвинил в краже топлива попавшегося водителя, отделавшегося условной судимостью. Дело было прекращено. Разговоры о тайном производстве бензина стихли, а документы вскоре вроде как потерялись. После этого Семенычевы проблемы с деньгами утряслись и его забрали на повышение в Екатеринбург. Туда же ушел и начальник налоговой полиции округа Закоулкин. Так завершилось близкое противостояние Алика и Семеныча.
***
За днем всегда приходит вечер, за вечером – ночь. Темнота придавила и душу Алика, и даже не столько из-за Семеныча, сколько из-за серьезной размолвки с Мариной.