Циплята о табаке, по осени которые...

Циплята табака, о которых по осени…. (и в качестве запоздалой рекламы с целью посильной  компенсации тоже)
По чистоте если сказать правдивой – кафешки, кабаки там, рестораны всяческие не шибко-то когда я долюбливал. - Больно уж много виделось мне там элемента душе моей чуждого, инородного… - Более всего по вкусу была мне обстановка экологически чистая, отношениями официантными не замутненная – природа то есть… - мать…, или гараж даже… - где чаще чем где либо отдает весна бензином, (как и в городке периферийном из песни О. Митяева…- земляка, кстати по происхождению географическому)…  - по хорошему так…, в смысле «отдаёт»…, - по доброму… А уже если посещать таки когда и приходилось – то всенепременно надо было чтоб происходило сие в компании хорошей,  иначе мероприятие таковое скучным мне представлялось и делалось крайне нежелательным. И что характерно – распространяется эта черта харАктерная и по настоящее время, а в те времена младые, - светлые и студенческие выражена была она в еще бОльшей и отчетливой степени.
Понятное дело – «Байконур»-пивнушка легендарная, «Пельмешка» что напротив его и на Индустриальной улице, кафешка с шашлыком или «кибабом» сюда не относились, ибо то были совершенно обособленные и отдельные, специализированные очень уж узко, заведения – практически авиационные… То есть заведения вполне обыденные…, но эта песня не о них….
Однажды кто-то в общаге нашей - «шестерке», не помню кто это так сделал, - уронил-посеял такую мысль, что есть де кафешка такая на «Кресте» (Крещатике - улице) – «Циплята табака» называется и там… на три рубля примерно… можно и наесться… и пива испить просто не меряно…, или хотя бы по крайней мере – вполне достаточное такое количество. В сумме эти обе-три составляющие мысли данной были нам особенно хороши и душевно заманчивы – потому как и в плане пожрать (в смысле вкусно) чтобы, и выпить-посидеть достаточно… и, что особенно хорошо - недорого…. – делались от того еще более ближе нам  и от того-же – еще более нежнее (сокровеннее то есть).
Мы – это Лисовик, Вано и я… в прекрасный один из осенних деньков третьего курса нашего напористого обучения, изыскав требуемые деньги, решились материализовать в полной мере эти растревоженные голодным аппетитом симпатии. Приехали… – Это второй этаж здания какого-то, совершенно недалекого от станции метро «Крещатик». Нашли, зашли, расположились, и заказали….
Там комплекс у них специальный предусмотрен – полцыпленка жаренного (большого такого) и четыре вроде бы кружки пива вместе с «здравствуйте», - дальше пиво можно отдельно (без комплекса то есть цыпленочного) заказывать… Сидим…, употребляем всё радостно, о хорошем разговариваем. Отдыхаем, одним словом, вполне так культурно, словом иным сказать - расслабляемся. А пиво, замечу, в бутылках прямо подавали…, мы переливали его в бокалы как люди в высшей степени ответственные, а освободившуюся тару прямо здесь же – на столе и складировали, чтобы ногами значит об неё не запинаться и лишний раз не греметь ею. От того в процессе посиделок часть стола нашего оказалась бутылками порожними занятой, а мы уже того… – созревшие уже почти… - как «клиентов» если рассматривать… Но, бутылки принимать-уносить никто не спешил, потому как подавляющее большинство посидельцев уходя их оставляли за просто так, и этот благородный жест администрацией всяк лишь приветствовался. В наши же планы такое  расточительство никак не входило и мы терпеливо накапливали сей потенциальный ресурс… Когда заняли они собой  бОльшую уже половину стола, Вануха (первый из нас) положил голову свою полновесную, (наевшуюся то есть вполне и сытую) на руки и сладенько так отошёл… - придремал-закемарил маленечко…
Мы же с Шурой продолжали беседовать и потенциал бутылочный тем самым наращивать… Было нам уже очень хорошо когда в кафейню эту не то делегация какая пожаловала, не то – проверка с инспекцией, значками маленькими такими о пиджачках вся украшенная… Как-то завошкался испуганно весь персонал обслуживающий, залебезил как-то перед вошедшими, которых человек, однако шесть или с десяток даже насчитывалось. В особенности администратор, конечно же мягко стелился… так любове-размашисто… - прям аж до приторного…
Шура с обычным своим, гордым и невозмутимым видом (каменным профилем греческим), встал резко так из-за стола, быстро подошел тогда к этому красиво одетому скоплению значкастому и испросил у самого из них по виду главного (того, что впереди всех выступал торжественно): - А что, собственно происходит-то?
По крайней мере насторожились  как-то от этого и  сами проверяющие даже, обслуживающий персонал вообще затух… затаился…
-  Что тут такое…, что это? – продолжал Шура, настойчиво… оглядывая при этом всё сверху вниз  взглядом как бы победителя…  (неизвестного какого-то победителя)… - вот эта неизвестность и победительность взгляда его как раз всех и настораживала… В сочетании с таким взглядом любой вопрос мгновенно превращается в требование, невыполнение которого чревато… а уж чем чревато – каждый за себя сам как умеет додумывает, но старается делать это все же побыстрее..., то есть - не затягивать с этими думами…
- Это, Вы извините, о чем это сейчас у меня так спрашиваете? – поинтересовался самый главный человек в  блестящем костюме со значком…
- Почему, Вы мне скажите, бутылки пустые у нас тут не принимает никто? – продолжил свой победоносный натиск Шура,   победоносно указывая на наш стесненный бутылками и почти половиной  (настольной части) утомленного Ванухи,  столик. 
Ответа на этот вопрос, серьезный дядько со значком и не знал и знать не мог. Он сфокусировал строгость своего уже вопросительного и тоже вполне победоносного и предводительского  взгляда на администраторе и тем самым согнул его итак уже полусогнутого еще раза в два… То, во что тогда сразу превратился чрезмерно покладистый администратор, в  предсмертном своем изгибе при помощи видимо специально натренированного органа, расположенного в спинном мозге, подало совершенно невидимый, но колоссальной мощности сигнал оставшемуся персоналу… Натренированный, настроенный в унисон,  спинной мозг персонала одновременно и практически мгновенно на это среагировал… - К нашему столу метнулось аж две или три тетушки с тряпочками в заметно дрожащих руках и, причитая каждая по своему одну и ту же траурную песнь,  принялись судорожно тушить, вспыхнувший внезапно,  пожар безобразия.
Шура вернулся вальяжно и так же невозмутимо, и мы едва успевали подсчитывать быстро исчезающие бутылки – дабы не перепутали чего, не запамятовали, не обвешали….
- Что же это…, что же это теперь будет-то? - быстро лепетала бабулька, вытаскивая из под Ванухи какую-то сморщившуюся салфетку…
- А вот так вот… - с нескрываемой гордостью парировал Шура.
– Этот еще тут разоспался, продолжала она свое змеиное шипение…
- А он и не спит может быть, а просто он может быть так отдыхает… - устал он и вот теперь отдыхает, -  заверяли мы практически в один голос…
Толи вместо, толи вместе с сдачей принесли нам еще не то шесть не то восемь полных бутылок с пивом, уже открытых к сожалению, а возможно и на зло… - то есть по цене не включающую уже залоговую стоимость посуды (тары)… В принципе-то, - конечно же не плохо, но ведь мы-то уже значительно подустали и далеко уже были не свежи…(если не сказать – очень далеко).  И если вопрос с бутылками был решен вполне благоразумно, то вопрос с оставлением пива мы теперь тем более позволить себе оставить открытым не могли, т.е. – принципиально уже….
Шура, благодарно покивал головой комиссии, которая ходила еще здесь же неподалеку, и в её же адрес сделал снисходительно ручкой  – мол – «Все нормально, всё нас теперь здесь устраивает… замечаний и предложений больше не имеется – всем гранд мерси, дорогие товарищи»….
И все так и было бы, как бы не Вануха, которому стало тяжелеть… Толи поза его эта - шибко согнутая мешала полноценному перевариванию, толи цыпленок попался ему  какой-то очень уж неспокойный, не сбалансированный…, толи бабка шипением своим его (а толи и его и цыпленка его тоже)  сглазила,  ясно было одно – совершенно конкретно запросился пернатый этот обратно…
Заметив такое дело, мы с Шурой практически синхронно вскочили, быстренько подхватили немного затвердевшего Ваньку под руки и все втроем стали спешно покидать заведение. - Предыдущее победоносное шествие Шуры, никак не гармонировало бы с предполагаемым, пусть хоть и со стороны товарища,  выделением сдачи…
Очутившись с нашей двухстронней помощью  на лестничной площадке, Вануха, видимо чувствуя не свойственные для здорового сна эволюции и вибрации, начал экстренно просыпаться.
Как бы желая нас успокоить, - системы мол жизнеобеспечения уже включены и вот-вот заработают, - сразу же он решил включиться в коллективность убегания и посильно нам в этом деле помочь…. – хотябы задать для нас правильное направление… для еще более осмысленного перемещения в коридорном пространстве (а руки-то были заняты), ну и  заодно видимо и сказать нам что-то ценное… Для этого он стал поднимать  болтавшуюся голову, вытянул вперед шею и как бы промычал - Му…у…, что могло означать – «больше держать в себе этого гада я не намерен,  не могууу и не стА---ну»….  – на этой большой букве «А» равномерно перемешанный с пивом цыпленок немедленно выпорхнул на свободу и тут-же расселся на ковровой дорожке лестничного марша практически по всей её длине…. (благо – кроме нас с этим чертовым цыпленком там никого не было)

Тогда  дорожка эта ковровая почти всей длиной своей враз познала какой устойчивый и незабываемый вкус может сделаться от этого антидиетичкско-продуктового сочетания – ципленка, табака и пива… Мы же с Лисом ограничившись познанием одного лишь устойчивого запаха,  заметно ускорили свои усилия по выносу товарищеского тела…  - Посещение местного кафетерийного туалета после такого украшения интерьера было из соображений этических уже не совсем уместным…  От «обрадованного»  коврика и от греха подальше мы спешно уносили свои и Ванухины ноги на улицу…
 А здесь вечерело, темнело и существенно холодало… Прогуливался расчувствованно тут и там, везде многочисленный народец … Здесь же, в непосредственной близости, по пути во дворы в отдельно стоящем подвальчике расположен был общественный туалет – самое для нас желанное и подходящее место. В его честь видимо устроил Вануха в фонтане пива жигулёвского, третьего Киевского завода  оболонского,  выпуск еще одной порции своего многострадального цыпленка. Укрываясь от обстрела троссирующе-любопытных и осколочно-осуждающих взглядов трудящихся, мы по военному быстро укрылись в  туалетном этом блиндаже,  омыли немного собственными (его - туалетно-холодными) водами Вануху и немного перевели дыхание… Остатки цыпленка омоновению тоже обрадовались …  и тоже предпочли оздоровительное купание…
Когда они уже наконец утонули в умывальнике  Ванухе заметно полегчало…. Видя такие благополучные перемены  мы, конечно же, все очень обрадовались… Но, совсем уж скорое продолжение банкета Ванухе не сулило, поэтому мы прислонили его лбом к стеночке и строго настрого наказали – ждать нас здесь и никуда… ни в коем случае…  не уходить… Нас же тянули назад взятые в самом тылу врага «пленники», которых надо было экстренно порешать, - измельчить вострыми но тупеющими уже шашками… - оставленные  на столе кафешки без присмотра пивные запасы….  И они, несмотря ни на что, нас дождались. Видимо обаяние Шурино сделало свое дело…
Особенного удовольствия от такого потребления мы конечно же получить уже не могли, поскольку было нам уже не до удовольствий – Вано не совсем еще живой, приставленный к туалетной стене, продолжающееся шипение бабушек-уборщиц, да и собственная усталость уже тоже сказывалась… (давала себя знать) – настойчиво и просто, можно сказать мужественно и тупо выполняли мы свой долг –уничтожая неприятеля (т.е. – пиво).

Тем не менее – просто так оставить хорошее, свежее,  но самое главное - оплаченное уже пиво мы позволить себе ну никак не могли, не смели мы так обесчеститься… - изжог бы мучительный позор потом перед боевыми своими товарищами…
За совершенно непродолжительное время мы героически буквально задавили в себя по полтора или по два даже литра и пожелав персоналу, а особенно администратору доброго здравья поспешили ретироваться… - Ласты, те, что долго уже нас преследовали и догоняли, были где-то уже совсем рядом, - на подходе, на последнем точнее развороте даже если уже не на самоей глиссаде…
А тем временем пока мы давились, спешили и желали персоналу – Вануха, возле стеночки постепенно отошёл…, т.е. пришёл таки наконец окончательно в себя… - чудотворный нашатырный спирт общественного туалета являет иногда свои пользительные свойства… Еще немного поумывавшись и посвежев вышел он на улицу и уселся на лавочку  недалеко от туалетного входа, чтобы мы его не искали особенно и не прошли бы мимо… - и попытался тут уже немного доспать...
Как говорится – беда не приходит одна – и пришла к нему беда вторая – икота. Икал Вануха громко, пронзительно, вполне проникновенно. Проникшись такими изнурительными и странными звуками к нему спешно подошел, по обыкновению злобно настроенный до любого из видов икоты, милицейский патруль. – то есть беда уже третья…
- Нажрался…, да?  - начал небрежную беседу главный в наряде, - сержант.
- Никак нет, товарищ старший сержант!… – громко выкрикнул Вануха, вскочив и вытянувшись во весь рост… прибавив, кстати к карьерной воинской доблести милицейского аж целую субординационную ступень…
Наряд такой странной прыти не ожидал и он, естественно, немного что ли даже замешкался. Старшему было приятно оказаться старшим сержантом, тем более когда ему так четко и громогласно рапортовали… Он на глазах оттаивал душой…и возможно немного даже застеснялся…
- Тогда в чем дело? Почему спим сидим? – менее хамски, но  все еще сурово продолжал мент.
- Устал и отдыхаю, товарищ старший сержант! – продолжил выкрикивание Вано на манер американских фильмов об армии и делая звуковой акцент в части воинского звания более громким и выразительным.
- Странно…. (а милиционерам и неловко уже делалось ведь народец-то обильно бросал любопытные взгляды с интересом наблюдая такие доклады-рапорты… и хотелось бы им, служивым, уже наверняка от всего этого внимания повышенного поскорей как-то отстраниться).
- Никак нет… товарищ…! – снова громко орал Вануха…
- Может пошел бы ты уже а, отсюдова? Давай-ка уходи- а, по-хорошему…,  сможешь?
- Никак нет, товарищ старший сержант!…. - Товарищей жду!…. и т.п.
- А что вы мне все время так выкрикиваете-то? (переходил милицейский на Вы от неловкости). - И еще громко-то так?…
- Военная кафедра, товарищ старший сержант!… сквозь икоту так-же громко продолжал доклад Вано… 
- Товарищи, небось, тоже… такие-же?
-  Так точно, товарищ старший сержант, - все такие же... трезвые!
- Ну, вы недолго тогда тут ждите и побыстрее уже с товарищами отсюда уходите…, ато мы вас всех заберем сейчас…, вот машина наша если сейчас приедет…
- Так точно товарищ старший…
Так Лисовик, я и Вануха с его икотой уехали в тот прекрасный осенний вечер с Крещатика, но приключения вечерние наши еще совсем на этом не закончились…
Оказалось, что после беглого Ванухиного рассказа про ментов, за мной привязалась навязчивая такая и гадкая мания преследования… - Казалось мне всю дорогу, что мусора эти злобные везде нас контролируют и выжидают лишь момента, чтобы сцапать-сгрести нас, и усадить куда подальше… Лис же ничего такого не замечал и для того, видимо, чтобы от неё, настойчивости этой моей, отделаться, устроили мы с ним небольшой такой дружеский погром в переходе подземном, что под площадью Победы где-то… Били друг друга сильно, но без злобы и не по носу ни в коем случае – по корпусу в основном работали… Вануха-то к тому времени уже заметно потрезвее нас был, а у нас только-только клей еще начинал затвердевать на ластах…  ласты-то потихоньку уже заворачивались… Но когда он промеж нас вскакивал, чтобы унять буйство разыгравшееся, то мы его одновременно и дружно как-то из своего тандема отторгли-вытолкивали... –и так между делом заметили как-то, что пешеходы подземные – все как-то стеночкой и впритирочку к ней жмутся, стесняются как-бы шибко потревожить ненароком поединок дружеско-рыцарский, и их всех много достаточно, т.е. тесновато им у стеночек своих приходится… И тут совершенно своевременно пуговка у кого-то из нас оторвалась, не выдержав… - и мы мгновенно переключились вниманием на её поиски… А когда нашлась она, эта редкая какая-то пуговичка - мании уже со мной не было, - испугалась видать даже и мания… Воцарилась про меж нас свойственная нам идиллия и поехали мы дальше на трамвае или троллейбусе… В транспорте вроде бы тоже шероховатость какая-то все-же возникла…, не у нас разумеется, а в самом средстве транспортном общественном недочет приключился, но подробностей не помню уже – потому как без жертв особенных обошлось как-то на этот раз….
Затем, уже подходя к общежитию, чего-то тоже  робингудовско-справедливое, но не шибко доброе Лисовику удумалось – типа освободить женщин наших советских от негативно-пагубного негритянского влияния, в виде попавшейся в поле его неясного взгляда блэк-энд-уайт прогуливающейся парочки…. - благо мы с Ванухой смогли таки убедить его, что влияние это аморальное обоюдное у них с нашими соотечественницами, что и тем и другим включая и нас,  конечно-же пошло несомненно во благо…
Потом еще мужику какому-то, ведро мусорное на улицу выносившему, Лис орал истошно – Эй ты, бугай, че ты мусор тут выносишь постоянно!? Мусоришь тут кругом, гад…  А мы с Ванухой – Давай давай, ему же приговаривали – Иди, иди мол побыстрее с своим мусором… не обращай на борца с спарведливостью своего драгоценного внимания… - И от этого тоже всем повезло тогда… Не то мог  бы он сплющить бы об нас свое ведро это мусорное. Ну, или мы об него бы его сплющили.
Уже зайдя в общежитие выдал и я, последнюю за этот неспокойный вечер (для меня по крайней мере последнюю) колочку. – На вахте вместе с дежурным вахтером сидел какой-то знакомый наш пацан, кто-то из корефанов значит. Еще, здесь же рядышком мент какой-то кантовался (толи пригреться зашел, толи запалить кого, толи еще за чем пасся) и вот я подхожу к столу дежурного. Вытягиваю показывая кулак слегка разбитый и закровавленный (толи об пуговицу ту обрезался, толи об одежду обжегся Лисовскую, толи об дверь троллейбусную обцарапался) покручиваю его так демонстрируя многочисленные ссадины и громко так публично декламирую – Сейчас мусоров на «кресте»  гасили… - Гасили, гасили… гасили… (как Полиграф Полиграфович про котов) и на мусорка выглядывающего доброжелательно так поглядываю – ну не знаю с чего так торкнуло… - толи цыпленок тоже какой-то особенный - перетабаченный – а может чтобы и этому мусору приятно тоже на душе сделалось…
Потом мы поднялись наверх… доложились народу тамошнему, что хорошее место и впрямь… - проверили… -  рыбное и стоящее… посещения бойцовского достойное, хотя и не частого… Мне лично, правда, больше так никогда и не удалось побывать там после этого случая…. Ну да мало ли мест на свете белом хороших, где завсегда найти возможно место для подвига….

Так славно и в то же время практически не очень-то и громко прошел один из прохладных уже осенних вечеров нашего третьего года (курса) обучения и большое спасибо за то всем его участникам, включая и цыплят, разумеется. И конечно же фортуну, что по приблизительным подсчетам на свежую голову – аж никак не менее десяти раз за короткое это время нас тогда без участия своего  не оставила…


                03,06,11

Перечитал сейчас и подумал – а ведь логически рассуждая,  как многие некоторые, - чего собственно здесь случилось-то такого хорошего? – пришли, нарезались, нагрязнили тут да там… - И это скорей всего правильные рассуждения, точные… только - вот аллегория какая: другой и с фонариком идет когда, а ни черта не видит один хрен… - то и дело падает, натыкается на чего нибудь, матерится-ругается… А третий и без фонаря как-то обходится, сам что ли как бы светится…- идет да идет себе…. Потому отношение у нас к происходящему с нами всему доброе такое было тогда, светлое (любовь наверное называется)…  потому и причисляли мы себя не к быкам там каким или гопникам… и уж тем более не к старперам, а к Бойцам… - за что-то светлое и доброе сражающимся и его-же как и саму борьбу и воспевающим…

Последнее…    и важное….
Если не знает кто – пишу-то я здесь мал-мальски ничегошеньки не фантазируя, т.е. практически – изложение чистейшее… И герои и поступки, ситуации - всяк не вымышленные, а реально с нами происходящие…
 - Вануха наш (этот, здешний) агромадным (и давно уже) инженером авиационным сделался, да и институт-то с «красным», т.е. без четверок закончил… Мы с Лисом тоже на повышенную в основном доучивались… Я-то - художник по части свободы душевной – так и живу потихонечку…
А Лисовик-то вот наш до подпола дослужился…, да только умер недавно и так-же неожиданно… Это я к тому здесь (на нашей-то ветке ФАО-89 все уж знают давно), что мало ли… – если мошть и есть желание у кого помощь оказать материальную… Семье его она нужна теперь… А людишек про меж нас у кого куры не клюют, хотя впрочем может и клюют у кого – множество достаточное, а от того – каждый бы по зернышку… А уж ТАМ, когда все встретимся… - Там уже и разберемся поди… в смысле –  «рассчитаемся»…
Если реквизиты понадобятся для дела доброго – шлите в личку мне запрос, или в ветке нашей можно глянуть—ковырнуть-нарыть… - в общем – это-то дело уже не принципиальное, технически не сложное… и я искренне рекомендую… - хоть понемножечку…
Ну, а Бойцам так скажу – помянем еще раз славного Бойца нашего, Друга и Товарища славного….