Кн. 1, Ч. 2, глава 16

                Г Л А В А   16
 

В жизни Мендеса наступила полоса неудач.
После ряда успешных контрактов и пересадок нужных   людей на нужные места, после установления скрытого контроля над Джобу и некоторыми районами Гростии, после перевыборов в Замостине и Творжиче, в результате которых городская власть стала полностью зависеть от Мендеса; наконец, после блестящего завершения испытаний новейшего препарата – сразу обрушилась лавина неприятностей.

Во-первых, пропал Перес. Установили, что он сгорел в доме №6 в местечке близ Пяштицы.  Но осталось непонятно, как его туда занесло и почему он позволил себе сгореть. По самой очевидной версии – Перес там кого-то тайно посещал, или даже содержал, но кого именно, и почему тайно? Шпионы Мендеса занимались выяснением уже две недели. Перес посещал какую-то девушку, некую Анну Брок, потом она в тот же день – день пожара – попадает в автокатастрофу (случайную или подстроенную?), а выписавшись, бесследно исчезает из виду (опять же – случайно или с чьей-то помощью?), хотя является личностью весьма примечательной: её лицо после аварии покрыто шрамами,  точно иероглифами. Конечно, выяснить личность Анны Брок проще простого – выспросить, как выглядела женщина до катастрофы, но работники бара, знавшие её лично, таинственным образом исчезли, а хозяин дома умер от алкогольной интоксикации...
 
Вполне возможно, обоих убрал некто третий, получив нужную информацию… о чем? Да хотя бы о нём. Девушка могла быть его давней знакомой, любовницей, случайно или неслучайно встреченной. А это уже серьёзно! Как давно Перес продался его врагам, что успел рассказать, на кого работал и кого от кого прятал, известно ли теперь этому третьему местонахождение Мендеса,  и если да – почему на него ещё никто не вышел?

Впрочем, кто-то всё-таки на него вышел.
Мендес и Слава возвращались после переговоров с мэром Костяниц, зашедших в тупик, нудных и двусмысленных, закончившихся насильственной перевербовкой, в результате которой ещё одним умным человеком стало меньше, и одним тупым исполнителем больше, отчего настроение Мендеса совсем испортилось. Уже при подъезде к Замостину на них напала банда вооруженных байкеров – все, как один, были в масках и на «харлеях».

Они обстреляли машину, но как-то беспорядочно, словно хотели только ранить или запугать, и тут же умчались прочь.
Слава была великолепна, её реакция – молниеносна, верность – неоспорима. Она закрыла Мендеса, и пуля, предназначавшаяся ему в плечо, попала ей в грудь, в самое сердце… Шофера-зомби тоже убили.

Машина не пострадала, и Мендес довёз обоих до дома, чтобы не оставлять улики посреди дороги и достойно похоронить удивительную русскую: на этот раз судьба её достала.

Но самый страшный удар ждал Мендеса дома; Фернандес, преемник Переса, почернел от ужаса в ожидании гнева хозяина. Во время сильнейшего снегопада, обрушившегося посреди мая, пленница Мендеса, юная Елена Любомирская сбежала, воспользовавшись сломанным деревом, упавшим на ограду, и временным замешательством слуг, вернее,  оплошностью Фернандеса: она спровоцировала приступ у горничной, завладела ключом, а он даже не успел вовремя прислать охрану. И это тогда, когда строительство их нового жилища уже началось!

Мендес скрежетал зубами от ярости, досады, горечи поражения…

Она всё-таки достаточно натренировалась в его доме! Она нарушила обещание! Она… предала его! Тупая курица! Предупреждал же, что опасно. Предупреждал!

Мендес не скрывал бешенства и обрушивал его на всех вокруг. Верные слуги-зомби корчились от страха и боли. Бедняга Фернандес едва не попался под горячую руку и не пошел на донорскую обработку. Мендес вовремя одумался: вернее сделать его достойным помощником – а в доноры пойдут те, кто тупее,  и тот, кто слишком насолил. Ибо Фернандес был неглуп, и вскоре доказал и это своё достоинство, и многие другие, а Мендес умел ценить умных и верных людей. А пока всё – побоку! Всё – неважно!

Самое важное – отыскать и вернуть Елену! Какой он был идиот! Он делал ей слишком много поблажек! Он хотел, чтобы она стала равной ему, стала другом, соратником, путеводной звездой.

Она сводила его с ума – а он за полгода, находясь в двух шагах, так и не взял её ни разу, не впился в  дразнящие губы, не держал  в руках, не ощущал кожей её дыхания, не слышал её стона, не ласкал её плоть своей, довольствуясь телами покорных служанок. Да и то оборачивалось бессмысленным убийством, не принося облегчения: после второго соития девушка-зомби умирала от перенапряжения в судорогах сверхмощного оргазма, теряя полностью всю жизненную энергию. А Мендес не был садистом и не признавал убийств без смысла: эти девушки ещё могли ему пригодиться.

Мендес сжал виски ладонями. Всё побоку, всё неважно!
Нет, он не будет давить, он просто отыщет её – а там будет видно по обстоятельствам: кнут – так кнут, пряник – так пряник, или и то и другое вместе, и, конечно же, ни в коем случае нельзя давить на Марту – её нельзя спугнуть, надо просто выслеживать и ждать.

Для начала – попробуем вернуть Лео, вызвать его, привести назад – он поможет выйти на Любомирскую; если мощная последняя доза ещё не закончила действовать, он вернётся назад.

Мендес заставил себя успокоиться, заперся в кабинете, и пока Фернандес собирался навестить дом Марты, Мендес  сосредоточенно, методично и ожесточенно стал отдавать приказы Леопольду Горбовскому: срочно вернуться в дом Хозяина… срочно вернуться в дом Хозяина… срочно вернуться в дом… срочно …