Мотылёк Книга 2 Глава6 Расправляют крылья мотыльки

                "ЭПОХА ЧЕТЫРЁХ ЛУН" (Отредактировано)

                Книга 2

                "МОТЫЛЁК"

                Глава 6

                "Расправляют крылья мотыльки"

  Вустершир. 1303 г.
  Как и все дети, смуглое голубоглазое создание — дочь Дэли и Свэнэльда — росла на радость родителям. Эта рыжеволосая девочка вела себя чаще как мальчишка и наотрез отказывалась надевать платья, не надев под них сделанные из маминого платка штаны.
  О-о, это была очень серьёзная проблема в те времена! За ношение мужской одежды женщина могла предстать перед судом инквизиции. Кровавая охота на ведьм чуть притихла. Но никто не мог предсказать когда случится новый яростный всплеск.
  Самостоятельной и независимой подрастала маленькая Флавии. Четырьмя годами позже Дэли произвела на свет второго крепкого здорового ребёнка. Осчастливленный Свэнэльд дал сыну гордое имя деда — Георг.
  Флави-Ар с удовольствием нянчилась с братишкой, но год от года голос в душе становился сильней и звал девочку в лес. Поэтому она с нетерпением ждала, когда брат подрастёт. Георгу исполнилось три года, а Флави-Ар семь. Девочка стала часто сбегать в ближние рощи и теряться там со своим преданным другом — белым волком Шауро. А десятилетний сын Марфы — Ксандр, который был старше Флави на три года, всегда следовал за ней по пятам. Прячась за стволами деревьев, он тайком наблюдал за подружкой с удивительными миндалевидными глазами. Мальчик видел, с каким сопереживанием Флави освобождает животных, попавших в охотничьи силки. И замечал, как, светясь счастьем спасения чьей-то жизни, бирюзовые глаза Флавии иногда становятся аметистового цвета.
  Она и знала, и чувствовала, что за ней следит Ксандр, но претворялась, что не замечает. Когда мальчик из великого рода викингов не успевал за рыжей семилетней дикаркой, она чуть притормаживала бег. Останавливалась перевести дыхание или у каменного моста через широкую реку Северн, или замирала во влажной ложбине дремучего леса, где стояли поросшие мхом спящие великаны  — высокие гранитные камни с руническими знаками. В их тени Флави слушала шёпот бегущего через камешки серебристого ручья, стрекот кузнечиков в траве, щебет и переклички птиц в высоких кронах. И вдруг заметив пугливый полёт цветочной феи, распахивала восторженные глаза и, таясь, тянулась к ней ручонкой. 
  Бывало, как очистит Флави-Ар русло ручья от веток и листьев, так и взберётся на плечо одного из каменных великанов. Устроится, замечтается и играет с привыкшими к ней юркими зелёными ящерками. (Флави-Ар – египетское имя озн. крылатая или летящая, солнечная) Свесит босые смуглые ножки и глядит на поблёскивавшую серебряной спинкой рыбку в прозрачном ручье. А потом вдруг начнёт грезить сказками и картинками из ниоткуда.
  На рыжеволосую девочку, сидящую на высоком камне, оборачивались поглядеть даже чужие, проезжающие по лесной дороге, рыцари или торговцы. Она им скромно улыбалась, сияя белизной сменившихся зубов. А рыцари, исподволь выпрямив спину, как перед принцессой, медленней следовали мимо.
  Жизнь в Вустершире шла своим чередом. Флави росла, но глубоко в душе по-прежнему оставалась своевольной одиночкой-сорванцом. Иногда она резвилась и со старшими братьями Ксандра, чем ещё больше сблизила обе семьи. Но чаще доставляла хлопоты. Чтобы найти в лесу исчезнувшую девочку, Гледиас и Ботиан, отпускали своих волков, чтобы те разыскали собрата — Шауро. Таким образом мальчики находили, отлавливали Флавии-Ар и в охапке возвращали домой в объятия обеспокоенной Дэли. Рыжая непоседа была для них обожаемой сестрёнкой.
  В семье Тайллеров снова ждали прибавления — предсказанную «волшебными» костями Дэли девочку. И она благополучно родилась к периоду цветения лип. Марфа дала дочери имя Мария.
  Да, сейчас у Дэли тоже уже подрастала вторая капля их большой со Свэнэльдом любви – смышлёный трёхлетний сын Георг. С его рождением Свэнэльд будто обрёл вторую пару крыльев и, как Бог, носил обоих детей на руках. Сын в его жизни стал ещё одной улыбкой с небес. Свэн точно знал, кого за это счастье благодарить.
  После рождения Флавиоры, в его волосах у лба и кое-где в бороде стали странным образом появляться ярко-рыжие и чёрные пряди. После рождения сына, бОльшая часть седых волос заметно потемнела. Но голос древнего мага-волхва Ставра в нём затих и никак себя не проявлял. В отцовских заботах Свэнэльд полностью забыл обо всех предостережениях, предсказанных ему некогда высокой беловолосой прорицательницей с оленьими глазами — "последней из своего Рода". Счастливая жизнь захватила его полностью. Любые намёки о прошлой жизни в Дорсетшире пугали до дрожи в коленях и замирания сердца, и он категорически не хотел ничего об этом ни вспоминать, ни рассказывать.
  Маленькие дети и похожие заботы крепко сдружили две семьи мастеров. На одном из весенних шумных праздников: «Новое Коло», Драгор — муж Марфы, попросил отдать маленькую Флавиору, за их сына, Ксандра.
— Да ты что, Драгор! Они ж ещё молоко кружками пьют и под стол босиком ходят! Куда им? — не решался сразу дать ответ Свэнэльд.
— А и пусть босиком. Я что, против? Да, мать? — толкнул он плечом свою грудастую жену. — Я на будущее! Вот подрастут, созреют, нальются соком, а там, глядишь, и породнимся по-настоящему! Пусть и в моём доме появится золотоволосая девчушка-колокольчик.
  Жена, подлей мне ещё эля. Славный получился. Эх, как Масленица разгулялась… Гляди!
  Побалую внучку! Ой, побалую! — мечтательно проговорил в кружку Драгор Тайллер.
— Ну да, конечно, пусть только сначала подрастут, а там посмотрим.
  Но, в общем, я тоже готов породниться, если только дети не будут против, — сглаживал Свэн.
  Марфа хотела налить эль и ему, но Свэнэльд накрыл кружку ладонью и отставил её в сторону.
— А чего их спрашивать? Поженим, и всё! — настаивал захмелевший Драгор.
— И мы согласны, если эти сорванцы сойдутся вместе. Благослови их Боже, — подтверждали женщины-подружки, довольно поддакивая и улыбаясь друг другу.
— Тогда по рукам? — предложил Драгор и протянул Свэну натруженную ручищу.
— Не рановато ли? Подождём.
— Да какая разница?! Я своего непоседу всё равно неволить не буду.
— И я свою стрекозу тоже. Да и вряд ли смогу. Огонь в руках не удержишь! — Свэнэльд кивнул другу и хитро, любяще подмигнул резвящейся среди гуляния дочери. Она довольно улыбнулась, сразу прибежала, подскочила к отцу, взобралась на руки, обняла за шею, прижалась и звонко поцеловала его в щёку.
— Мой папочка! Любимый папочка!

  Родившийся во второй день лета Георг, в противоположность сестре, рос на редкость мягким, сердечным и послушным мальчиком. Он сызмала интересовался тем, что да как делает отец, и уже к семи годам проявлял усидчивость, сообразительность, находчивость и вкус к металлу, камням и коже. Свэнэльд был счастлив! Не раз вспыхивала в его голове радостная мысль: «Теперь есть, кому передать по наследству дедову тетрадку!» Он по-прежнему души не чаял в Дэли и детях и, как и все любящие отцы, щедро баловал их.
— Эх… Сорванец у тебя, а не девчонка, Свэн! — разводил руками Драгор. — Разносят они всё в пух и прах! Хотя... мои головорезы и орут громче всех, но ОНА — заводила всей боевой компании! Я-то вижу. — Причмокнул он и покачал головой. — Играют на палках в воинов-викингов и крестоносцев, висят на липе вниз головой! Не помню, чтоб где-нибудь была ещё такая сорвиголова, как твоя Флави! Ой, свернёт себе шею девка! Помяни моё слово! Ой, свернёт! А с ней ещё кто-нибудь из моих. Ей-ей!
  Попридержи-ка ты её, Свэнэльд, а? Они ж перед ней как глухари на токовище... Перья, хвосты распушат и… — советовал другу Драгор.
— Да ну… Как попридержать? Запереть дома, что ль? Невозможно! Она такая своевольная! В окошко выскочит! Сам порой не знаю, что с ней делать!
  Единственная надежда: подрастёт, волчонок, сама успокоится, — с любовью и гордостью за дочь отвечал Свэн.

  Однажды летом он подсмотрел за детишками, игравшими за городской стеной. Его малышка Флави-Ар, крепко держа деревянный меч в левой руке и, твёрдо опираясь ножками о землю, отбивала атаки Ксандра. И метко стреляла из самодельного липового лука в соломенные мешки. Тоже с левой руки.
  «Однако дочура моя левша. Как Шарот» — заметил Свэнэльд.

  Компания соседских сыновей, Флави и волков представляли шумную весёлую ватагу. Она со смехом и гиканьем носилась по огромному заливному лугу, в центре которого росла высокая раскидистая, звенящая пчёлами, липа.  Для Флави-Ар она была домом грёз.  Для ребят — крепостью благородных катаров. Ксандр, Гледиас и Ботиан, взявшись за руки, едва обхватывали её ствол.
  А почти у реки подрастали и крепли молодые дубки, высаженные Свэнэльдом и Дэлфиар в первую же их совместную весну. Жёлуди, сохранённые в узелке вместе с землёй из-под дуба Шарот и пеплом из её очага, благополучно в ту же весну проросли. Счастливая семейная пара дала им возможность жить на новом месте в память о тех, кто был дорог.
  Пришёл 1307 год.
  Как-то в конце мая Флави-Ар сбежала к тем дубкам у излучины реки, а вечно следовавший за ней Ксандр решился и больше не стал таиться. Она давно его заметила. Шауро — не терял из вида своего брата — Паки. Искоса поглядывая на мальчика и волка, Флави и её лохматый друг терпеливо ждали у берега. Паки радостно посеменил к Шауро первым, они доброжелательно обнюхались и оба отошли к ближним деревьям поиграть. Ксандр, сделав хлыст из ветки орешника, сбивал последние пушистые головки засохших цветов и праздно глядел, как их семена разносит ветром. Приблизившись, паренёк топтался на месте. Ковыряя палкой землю, он как бы невзначай обратился к Флави.
— Что делаешь?
— Да так, ничего. Реку слушаю. Просто здесь мне особенно хорошо мечтается, — как ни в чём не бывало ответила она ему.
— А о чём мечтаешь, расскажешь?
— Почему бы и нет? А ты скажешь? — хитро взглянула на него Флави.
— Что?
  Девочка отбросила волнистые рыжие волосы со лба и взглянула на стесняющегося отрока.
  Он смутился. Не выдержав пристального взгляда, отвернулся, выбросил палку. Собравшись с духом, повторил вопрос.
— Ну, так о чём сказать-то? — он сел рядом, взял первую попавшуюся сухую веточку и вертел её в руках.
— Скажи, ты меня боишься?
— Че-ево-о?! — вдруг надул щёки Ксандр. — Ишь, удумала? Чего тебя бояться-то? Ты ж девчонка!
— Да? А почему тогда всегда тихий, как кролик, когда за мной по лесу мотаешься?
— Я-а?! Да мне и дела до тебя никакого нет! — раздулся до красноты парень. — Вот ещё! Мне просто тут вот,.. здесь,… у реки,… да и там, на мосту, НРАВИТСЯ!!! — прорычал он, сломал веточку, выбросил её и резво встал, чтобы «навсегда» уйти.
— Подожди, пожалуйста. Куда бежишь? — нежно обратилась к нему Флави.
  Не оборачиваясь, Ксандр огрызнулся.
— Ну? Чего тебе ещё?!
— Ни-че-го, — грустно вздохнула Флави, взглянув на реку.
  Наблюдая за потешным поведением Ксандра, девочка немного наклонила голову набок.
— Просто ты хотел узнать, что я здесь всегда делаю, а до сих пор не узнал…
— Ну? И что?! — сердито пыхтел Ксандр.
— Может… ТЕБЯ жду?
  Она подняла взгляд на друга и улыбнулась ему той очаровательной улыбкой, которая бывает у детей, когда ещё не все зубы поменялись.
  Ксандр обернулся и, как стоял, так и сел на землю, заалев.
— Ну, вот он я. Что дальше?
— Дальше? Пойдём, погуляем на остров. Я там новый родник нашла.
  Вдвоём веселей. Так? — лукаво кивнула девочка.
  И с тех пор они никогда не расставались. Два человечка и два белых брата-волка, Шауро и Паки, и только лес, деревья, мечты, сказки, маленькие детские тайны.

— А хочешь, я сейчас с моста прыгну? — однажды осенью вдруг спросил Ксандр и неожиданно остановился на мосту.
— Зачем? — холодно отозвалась на порыв мальчика Флави. Не останавливаясь, она шла дальше по дорожке в лес.
— Низачем. Просто так. Ради тебя. — Взъерошенный ветром Ксандр топал за ней по пятам.
— Ну, если хочешь – прыгни, — безразлично, но с возникшим любопытством согласилась Флави.
  Она остановилась, оглянулась.
  Дети вернулись на мост.
  Не жаркое, но ещё яркое солнце середины осени незаметно  скрылось за налетевшими тёмными облаками. Резкий порыв ветра хлестнул обоих ребят по лицу. Флави взглянула на небо и поняла: «Скоро будет дождь».
  Красуясь, мальчик смело запрыгнул на ограждения широкого каменного моста, встал в полный рост и гордо взглянул на Флави сверху. А она безмятежно наблюдала, как в Ксандре будут бороться чувства, и хотела знать, какое победит.
  Оглядевшись, Ксандр вдруг почувствовал, как закружилась голова, а в горле стало сухо. Далеко внизу под его ногами рябила бегущая лента реки Северн и серела уже остывшей глубиной. Под мостом она показалась храбрецу беспросветной чернотой. Мальчик вдруг озяб от неожиданно поднявшегося холодного ветра и, честно говоря, пожалел о том, что из-за хвастовства перед этой странной, отличающейся от всех остальных девчонкой брякнул глупость. Ксандр уже не мог отступить. Нельзя. Понятно — гордость! Он решился. Маленький викинг приблизился к самому краю, засмотрелся на холодную рябь реки, затаил дыхание, распахнул глаза и… вдруг, увидев себя в аметистовых глазах девочки, обо всём позабыл.
— Ничего не бойся. Я буду с тобой, — вдруг произнесла с улыбкой Флави.
  Ксандр очнулся и чуть не потерял равновесие. Флави ловко вскарабкалась на ограждение и встала рядом с другом. Глянув в голубые глаза Ксандра, крепко взяла его за руку и была готова ко всему.
— А-а, я… и не боюсь, — фыркнул он.
— Нет, боишься. Я тоже боюсь. Очень. Вода уже холодная, берег далековато, течение после дождей усилилось. Но дело не в этом. Просто, когда я буду крепко держать тебя за руку, мне ничего не будет страшно, и я смогу преодолеть всё, что должна. Возможно… с ТОБОЙ вместе? Понимаешь?
  Ксандр улыбнулся и кивнул.
— Ага. Плевать, что глубоко! Полетели!
— Как мотыльки!
  Не закрывая глаз и крепко держась за руки, они сделали шаг вперёд, испытывая себя и дружбу на прочность.
  По возвращении домой двум дрожащим, синегубым, но счастливым сорванцам по-своему досталось. Кому — бочка с горячей водой и кружка с настоем трав и мёдом. А кому — розги по голой заднице, горячие припарки и кружка с настоем трав и мёдом.

  Дела кожевенных и оружейных мастеров Свэнэльда и Дэли с переменным успехом продолжали идти в гору.
  Воины, сражения, вновь омолодившийся разноглазый демон-крат магистр Доплен Здорг, его давний верный друг — золотой паук — Анасис и их ищейки, слава Богу, обходили Вустершир дальней стороной. А наши влюблённые герои, забывшие о магии и о большой охоте змееликих за тайнами Ра, не хотели для себя другой жизни. Всё было дружно, счастливо и хорошо именно здесь и сейчас.
  Подруга-соседка Марфа купала своих сорванцов и сына Дэли у себя дома. А Дэли — девочек — свою Флави и Марию, в большой бочке у себя. Щедро ополаскивала их отваром из девяти силовых трав и, смазывая высушенные волосы тёплым горчичным маслом, египтянка с любовью на распев приговаривала знакомую ей с детства истину:
«Вся красота и сила женщины – с рождения накапливается в её волосах. Девясил, крапива, зверобой, полынь, лопух, ромашка, мята — помогают.
  В глазах — таится зеркало — кусочек бесконечного мира, из которого мы пришли на этот Свет.
  Мудрость свою, девочки, познаете в материнстве и детях.
  Помните: все наши мысли и деяния  —  записываются лучами солнца на драгоценный кристалл, что спрятан у нас вот тут. — Улыбаясь, Дэли указывала пальцем на лоб девочек. — Держите кожу, волосы и душу в чистоте, драгоценные лотосы мои. Потому что это — доспехи от всех болезней и морока разума».
  И с удовольствием плела им каждый раз новые косы, вплетая разноцветные шерстяные нити и кожаные шнурки с охранными руническими бусинами.

Продолжение в главе 7