Н. Бердяев. Смирение и лжесмирение

Николай Александрович Бердяев, персоналист, человек огромной эрудиции, был философом религиозным. Но его христианство - мистическое и очень оригинальное. Разбив совершенно этику Закона (нормативную) он возвысил и обосновал этику духовную. Он оказался и сильным критиком христианства ортодоксального, догматического, эмпирически-церковного. В центре своей философии он поставил "личность" и "человека".Он писал о самых важных, существенных вещах, стараясь объединить теорию с практикой жизни.  Мышление его было сугубо диалектическим (рассмотрение явления с нескольких сторон, выявление его недостатков и достоинств, его значения как в теории, так и в жизни человека, внимание к противоречиям реальности, синтезы внешне разных явлений и размежевание внешне одинаковых...) Христианство Бердяева творческое, нравственное и высокодуховное. Это учение о свободе и жажда Истины. Как раз в религии своей,надо сказать, он в целом несостоятелен: это утопические грёзы о всёцело религиозном человечестве, о сверхчеловечестве, о творческой миссии народа на пути его к Богу. Его элитарность вошла в противоречие с его демократическими тенденциями. Вместе со всем этим его философия оказалась очень прогрессивной для его времени, а религия мыслилась как творческое и нравственное преображение сознания и деятельности человека в мире. В частности, мы имеем интересное учение Бердяева о религиозном смирении и лжесмирении. Суть изложена,например, в его статье "Спасение и творчество. (Два понимания христианства)", // Н. Бердяев. Философия творчества,культуры и искусства. М., т.1, ИЧП "ЛИГА". 1994 г.)
Бердяев мыслит "истинное "смирение" как "дерзание", духовный прогресс личности, преображение и очищение души от всяческой скверны и греха, от гордыни. Это "господство духовного человека над душевным и плотским", освобождение от власти низменных страстей и своей низшей природы. Это очищение и просветление воли, подчинение её интересам Истины. И самое главное: смирение не есть цель религиозной жизни, как думают церковники, а лишь момент духовного пути. Оно не должно самодавлеть, быть главным в вере. Смирение не единственное средство и путь к "спасению". Смирение - добровольное подчинение высшей природе человека, акт свободы,сокровенная духовная жизнь.Это "мужество и высота духа" - на основе любви к Богу и ближнему, что для Бердяева одно и то же. (С. 349-351.) Смирение не отрицает творчество, но предполагает его. Общества, в которых преобладает рабское смирение - дурные общества. Бердяев пишет об упадническом, деградированном, чисто внешнем и формальном  смирении. Это внешнее послушание, покорность, угнетённость души, лицемерие и ханжество, выражение мещанства в религии. Лжесмирение принижает и принуждает. Оно основа всякой авторитарной жизни. (С.350.) "Можно быть послушным и без смирения" - считает Бердяев. 9С. 149.) Лжесмирение становится самоцелью. Даже любовь понимает оно как дерзость.Оно предпочитает слепую веру в догматы и авторитеты.(С. 350-351.) Полагают, что сперва нужно смирение, а любовь к ближнему придёт сама собой. Нужно же - наоборот. Любовь как творческая сила просветляет и уже не позволяет смирению становиться ханжеским. Уничтожается гордыня, сохраняется достоинство личности. Оплот лжесмирения - эгоизм, трусость духа, согласие с тем, что грешный человек сам не в состоянии преодолеть грех и никакое творчество и дерзание здесь не помогут. Тогда нельзя осуществить в жизни любовь и правду.  Осуществление их уже проявление "гордыни" и отход от Бога. (С. 351-352.) Бердяев же мыслит освобождение от греха "через творчество красоты".(С. 352).
Но именно лжесмирение стало центром жизни католичества и эмпирической современной Церкви, полагает Бердяев. Это расцвет нормативной этики в христианстве. Есть ещё этика Искупления и этика Творчества. Бердяев выбирает последнюю. Дерзость, рост личности, искренность веры и глубину нравственности..